— Летягин… — прошептали её губы. — Где мой Летягин?
— Он тут. В коробке сидит и смотрит на тебя. Я вызвал врача… но… за окном такой ливень… вряд ли он приедет скоро, если приедет вообще. Хорошо, что ты промыла желудок, к утру тебе станет лучше. Спи, дорогая, и ничего не бойся.
Девочка сомкнула веки. Человек посидел ещё, потом тяжело вздохнул, поднялся и пошёл к себе, оставив дверь открытой.
Дождь с силой барабанил по карнизу, вода лилась и лилась нескончаемым потоком, и лужа на подоконнике уже начала капать на пол. На душе у бобрёнка было так паршиво, что он резко отпихнул Компотика, когда тот собрался влезть к нему в коробку. Крысёнок упал на спину и обиженно запищал:
— Ты совсем свихнулся тут! А ещё друг называется!
Торпи не знал, что делать. С одной стороны он понимал, что так с друзьями не поступают, но ведь и хозяйка тоже была его другом! Бобрёнок посмотрел на окно. «Вот бы дождь никогда не кончился!» — подумал он. Да, это было бы здорово! Пока с неба льётся вода, разбойники сюда не сунутся, а потом девочка поправится. Хорошо, что большой человек ещё может ходить, наверное, яд такую гору не сразу свалит. Он будет лечить девочку.
От этих мыслей ему стало немного легче. Бобрёнок добродушно усмехнулся и протянул Компотику лапу, предлагая мир. Но крысёнок больно укусил его за палец и быстро отскочил.
— Мы теперь враги! — крикнул он. — Ты на стороне людей. А мы, крысы, их ненавидим. Значит, ты не крыса! Даже Брынза после этого отвернётся от тебя!
— Не болтай глупости! — разозлился Торпи. — Я — крыса! Или ты уже забыл, как я отважно сражался с собаками?
— Да, ты был настоящим разбойником, — согласился крысёнок, — но теперь ты не крыса. Тебя испортили люди. Удивляюсь, как они ещё не пристукнули тебя палкой? Тогда бы ты сразу понял, кто они такие! Им верить нельзя. Это наши враги!
— Про воду ты тоже говорил, но вода — не враг, — усмехнулся бобрёнок. — Я не боюсь её. И людей не боюсь. Хозяйка вылечила меня. Зачем она сделала это? Чтобы потом пристукнуть палкой?
— Всё! — пискнул Компотик. — Мы враги навсегда!
Он в ярости подпрыгнул, да так высоко, что перелетел через стоявший рядом табурет. Приземлившись, крысёнок бросился к открытой двери. На пороге он остановился, чтобы в последний раз посмотреть на бывшего друга.
— Скоро ты сам увидишь, кто из нас прав! — гневно пропищал Компотик и скрылся в темноте.
Глава шестнадцатая,
в которой Торпи бросается на помощь другу
Крысёнок убежал вниз по лестнице, и Торпи начали грызть сомнения. Может, он действительно был неправ, когда так грубо разговаривал с Компотиком? А вдруг они и вправду поссорились навсегда? И уже никогда не помирятся? Бобренку не хотелось верить в это.
Он беспокойно заметался по комнате между кроватью, с которой доносилось тяжёлое дыхание больной хозяйки, и дверью, ведущей в таинственную глубь большого дома. Где-то там бродит сейчас сердитый Компотик… А вдруг он попал в беду? Торпи резко остановился и прислушался. Но шум водопада за окном заглушал все другие звуки. Если человек нападёт на Компотика с палкой, что должен делать друг? Если, конечно, это настоящий друг? Он должен вцепиться человеку в ногу! Другого не дано! А если палка будет в руке маленькой хозяйки?..
Торпи завертелся на месте, разрываемый на части вопросом, на который никак не мог найти ответа. Наконец, малыш решился. Он ведь был настоящим бобром и не мог долго сидеть без дела.
Торпи запрыгнул на кровать и ещё раз обнюхал девочку. Затем побежал к двери. У первой ступеньки он не успел затормозить и плюхнулся мордой вниз, больно стукнувшись носом. Да он и не спускался никогда по лестницам, откуда ему было знать, что это делается боком! Помучившись немного, бобренок научился бочком сползать по ступенькам, и они привели его в коридор, в конце которого тусклыми дождевыми разводами светилось окно. Торпи двинулся вперед, принюхиваясь к следам Компотика. В середине пути след крысёнка оборвался. Торпи обнюхал всё вокруг, но ему не удавалось уловить запах друга. Он не знал, что крысенок прошмыгнул под дверь одной из комнат, выходивших в коридор.
Торпи сделал несколько неуверенных шагов дальше и вдруг явственно услышал позади себя глухой стук и вслед за этим — тонкий крысиный писк. Бобренок прижался к стене и обернулся. Одна из дверей распахнулась. В коридор вышел человек с палкой. Палка была длинная и толстая, Торпи притих, разглядывая её. Но тут он вздрогнул. В другой руке человек держал Компотика! Он держал его как-то нехорошо, за хвост, и крысёнок висел вниз головой, по-дурацки вывернув лапы в стороны. Глаза его были закрыты.
— Компотик! — закричал Торпи.
Он отчаянно бросился под ноги человеку, который от неожиданности вскрикнул и выпустил крысёнка. Торпи изловчился, подставил другу спину, и поэтому при падении Компотик не сильно ударился.
— Компотик…
Торпи лизнул его в мордочку тёплым языком, и его несчастный друг открыл глаза.
— А, это ты… — пропищал крысёнок. — Ну вот, видишь?.. Кто был… — его лапы судорожно дёрнулись, — прав?..
— Ты был прав, ты!
Компотик слабо улыбнулся.
Глаза он закрыл, потому что ему трудно было смотреть на бобрёнка. А Торпи смотрел на него и плакал. Слёз него не было, ведь звери плачут не так, как люди, горе сначала переполняет им нос, потом режет горло и заползает внутрь и наполняет их до самого кончика хвоста. Если б люди знали, как это больно, они бы никогда не брали в руки палку!
— Прощай… — услышал Торпи последнее слово друга, и тут же почувствовал сильную боль в боку. Это человек отшвырнул бобренка ботинком в сторону:
— Брысь! Шастаешь тут под ногами!
Но Торпи не убежал. Он приготовился к схватке. Когда рука человека протянулась, чтобы снова взять Компотика за хвост, Торпи бросился на неё и вонзил в мягкую кожу свои острые зубы. Он даже удивился, как легко она проткнулась.
— Ах ты, дрянь! — громыхнул человек, отдёрнув руку.
Бобрёнок увидел занесённую над своей головой палку и зажмурился. Сейчас рука с силой опустит её, и всё кончится. Потом человек так же возьмёт его за хвост, и Торпи будет болтаться в воздухе вниз головой, растянув лапы в стороны…
Но этого не случилось. Палка ударила в рядом с бобрёнком и с треском сломалась.
— Сейчас вернусь и выброшу тебя на улицу! — прогрохотал человек. — С тебя начались все наши несчастья в доме!
Он снова поднял Компотика за хвост. Когда окно распахнулось, барабанная дробь дождя оглушила бобрёнка, но страшная догадка, что собирается сделать человек с его бедным другом, оглушила Торпи ещё больше. Он кинулся к окну, но было уже поздно. Маленькое тельце на миг блеснуло в чёрном проёме и исчезло в дождевом потоке.
Человек отвернулся от окна и пристально посмотрел на Торпи.
— И как это я разрешил дочери брать тебя в постель? Ты едва не лишил меня руки, просто палач какой-то! Прибить тебя, да и не мучиться… Скажи спасибо моей дочери, не трону я тебя. Сердце у Алинки доброе, обещал я ей, что выпущу тебя на волю.
Он пошире распахнул окно и отодвинулся чуть в сторону:
— Иди! Вон твоя стихия, ревёт и хлещет. До реки сам доберёшься, провожать не буду.
Сообразительности бобрёнку было не занимать. Он сразу понял, чего добивается от него человек. Малыш и сам стремился туда, в эту сплошную стену дождя: там был его друг, живой или мёртвый, но Торпи не мог оставить его наедине с холодными волнами. Ведь Компотик так боялся воды…
Под окном стояла скамейка. Торпи запрыгнул на неё, потом перебрался на подоконник и, не задерживаясь ни на секунду и не оглядываясь, бросился вниз головой.
Глава семнадцатая,
в которой храбрый бобрёнок не сдаётся
На один краткий миг Торпи вновь ощутил волшебное чувство полёта, так восхитившее его в бою с собаками. Вода не страшила его, наоборот, он считал, что она должна смягчить падение на землю.
Так и случилось. Бобренок плюхнулся в глубокую лужу, полную мягкой грязи, и совсем не ушибся. Он поднял голову и взглянул на дом. В окне возвышалась тёмная тень. Несколько мгновений зверь и человек смотрели в глаза друг другу, и потом сильная рука захлопнула окно.
Торпи встряхнулся и побрёл через лужу, внимательно всматриваясь во всё, что торчало из воды. Шум дождя возбуждал его. Этот звук напоминал ему журчание ручья, он звал на подвиги, от него приятно кружилась голова и чесался хвост. Но звук был какой-то приглушенный, будто приходил издалека, и спустя минуту бобрёнок выяснил, почему его уши плохо слышат: они были плотно прижаты к голове! Он не хотел их прижимать, они сами это сделали, словно знали, как нужно вести себя в воде. Глаза тоже не подвели бобрёнка. Дождь нисколько не ослепил их, Торпи видел всё чётко, как днём, даже после падения в грязную лужу. Он ещё не знал, что обязан этим третьему веку, заботливо покрывшему каждый его глаз прозрачной плёнкой. Когда-то эти глаза здорово напугали Компотика…
Торпи без устали прочёсывал лужу, разыскивая друга, и уже почти отчаялся, когда увидел хвост, торчавший из травы у самой кромки воды. Бобрёнок раздвинул мокрые листья и радостно пискнул — бедняжка лежал под лопухом и дрожал от холода. Он был жив!
— Компотик, это правда ты? — не поверил своим глазам Торпи.
— С… с… спина болит… очень… — прохрипел крысёнок. — И м… м… мокро!
Торпи прилёг рядом с другом, прижал его к себе, укрыл широкой лапой и сладко зажмурился от счастья. Лист лопуха у них над головой перекрывал основной поток воды, льющейся с неба, а капли, которым удавалось просочиться, отбрасывала спина бобрёнка. Еще перед прыжком в лужу у Торпи мелькнула мысль, что вода проберётся ему под самую кожу. Но его гладкая шерстка оказалась сильней дождя — капли отскакивали от неё, как от камня. Сколько бы бобренок ни стоял под бурлящим водопадом, он оставался совершенно сухим! И это тоже было чудом.
Торпи долго лежал без движения, размышляя обо всём этом, пока не услышал, как Компотик тихо засопел. Его друг уже не дрожал, ему было тепло, он только иногда чуть-чуть попискивал во сне.
А вода не убывала. Бобрёнку казалось, что капли с каждой минутой становились всё крупнее. Холмик, на котором они лежали, постепенно тонул, превращаясь в островок посреди огромной лужи. Ещё час, и он целиком уйдёт под воду. Надо было что-то делать.
Торпи осторожно растолкал друга:
— Компотик! Лезь мне на спину, нам нужно найти место повыше и посуше.
Они перебрались на крышу сарая. Лопуха над головой здесь не было, но зато вода плескалась где-то далеко внизу, и теперь Торпи не боялся, что его друг захлебнётся во сне. Он почти лёг на крысёнка, укрыв его своим большим телом, а ему самому вода была не страшна, он чувствовал себя в ней прекрасно.
Торпи не заметил, как тоже уснул. Ему приснился удивительный сон. Будто он стоит посреди необыкновенной комнаты, стены которой плавно сходятся на потолке, где сквозь редкие ветви проглядывает что-то чистое и голубое, словно большой добрый глаз. Под лапами Торпи ощущает мягкую сухую стружку, она ласково щекочет ему животик, а он смеётся и любуется кольцом солнечного зайчика на стене.
— Шустрик! — слышит он чей-то голос. Этот голос не похож на крысиный писк, он будто соткан из душистых тополиных почек и такой нежный и ласковый, что хочется слушать его ещё и ещё. — Шустрик! Не лезь туда, там вода!
Он улыбается в ответ.
— Беленький опять весь в молоке, — раздаётся другой голос, более грубый и сильный, словно сплетенный из пучка крепких ивовых веток. — Беленький! Очнись!
И весёлый смех скачет по стенам.
— Беленький, очнись!
Торпи открыл глаза и вздрогнул. С чёрного неба на него опускалась чья-то хищная лапа. Он не успел сообразить, сон это или явь, как что-то мягкое сжало его со всех боков и подняло вверх. Стало совсем темно. Торпи вонзил в это мягкое зубы, выдрал клок и заглянул в образовавшуюся дыру. Он снова летел! Земля была где-то далеко внизу, а он парил над нею, раскачиваясь из стороны в сторону. Потом Торпи увидел ступени лестницы, много ступеней, а ещё через минуту мягкое раскрылось, и они с Компотиком вывалились на подстилку в картонной коробке.
Глава восемнадцатая,
в которой приходит большая вода
Вот он, твой Летягин. Ничего с ним не случилось, прогулялся немного под дождём.
— Спасибо, папа.
— Тебе уже лучше, дочка?
— Тошнит немного, и голова кружится. Ходить боюсь.
— Не надо ходить! Лежи. Всё что нужно, я тебе принесу.
— Хорошо.
— Дождь никак не кончается. Река вышла из берегов. Если и дальше будет так лить, то нас может затопить. Не волнуйся, не пропадём, у нас ведь есть лодка.
— А откуда эта мышка, папа?
— Это не мышка, доченька. Это самая настоящая крыса. Представляешь, я пристукнул её и выбросил за окно, а твой Летягин отыскал её и отогрел. Хоть в журнал о животных рассказ пиши… Удивительно!
Торпи с Компотиком лежали в коробке и прислушивались к разговору людей. Крысёнок ничего не понимал, он всё ждал, что человек возьмёт в руки палку и добьёт его. Но Торпи знал, что этого никогда не случится, потому что теперь рядом с ними была его добрая хозяйка. Это она заставила большого человека разыскать их и принести в дом — в этом умный бобрёнок ничуть не сомневался. Когда отец ушёл, девочка перебралась на пол и легла у коробки.
— Летягин, почему ты убежал от меня?
Торпи встал, ухватившись за край коробки, и понюхал девочку в нос. Так он хотел выразить ей благодарность. Компотик от страха зарылся под подстилку, снаружи торчал только его дрожащий хвост. Вот дурачок! Он не знает, какая хозяйка хорошая!
— Кушать хочешь? — спросил девочка. — У меня припасены для тебя сладкие побеги. Сейчас!
Она резко вскочила на ноги, но вдруг обмякла и упала, разбросав руки по полу. Бобрёнок сначала присел, испугавшись громкого звука, потом выглянул из коробки и ему стало страшно. Что с хозяйкой? Почему она неподвижно лежит с закрытыми глазами? Ведь она только что весело разговаривала с ним! Он выпрыгнул из коробки и подбежал к девочке. Обнюхал ее щёки и рот — пахло всё той же кислятиной. Бобрёнок фыркнул и перебежал к голове хозяйки с другой стороны. Он полизал ей маленькое белое ушко, стараясь не задеть нежную кожу зубами, но девочка не просыпалась. Тогда он бросился вниз по лестнице, чтобы позвать на помощь большого страшного человека.
В коридоре бобренок остановился в нерешительности. Ужасные воспоминания нахлынули на него с такой силой, что он долго не мог сделать вперёд ни шага. Торпи смотрел на дверь, из которой тогда вышел большой человек с палкой, видел окно, в которое улетел его несчастный друг, и злость чёрными удушливыми волнами накатывала на него. Но Торпи не был бы бобром, если бы не смог справиться с этой минутной слабостью. Малыш хорошенько встряхнул головой, и наваждение исчезло.
Дверь была закрыта. Бобрёнок развернулся задом и начал лупить по ней хвостом. Он думал, что разобьёт её в щепки! Наверное, так бы и случилось, если бы человек вскоре не распахнул её сам.
— Это опять ты?! — воскликнула гора в десять бочонков. — Ты когда-нибудь оставишь меня в покое?
Торпи не стал спорить с большим человеком. У него не было на это времени. Он развернулся и бросился к лестнице. На углу оглянулся — человек шёл за ним, удивлённо пожимая плечами. Этого-то и добивался Торпи! Он довёл отца девочки до комнаты и с чувством выполненного долга залез обратно в коробку.