Через некоторое время я прошёлся возле мест, которые занимали наши подопечные. Мои коллеги были абсолютно правы. Приблизительно треть из всех путешественников ели. Все ели лапшу быстрого приготовления, поэтому во всём вагоне стоял приторно-кислый запах, сопровождаемый тяжёлой духотой. Некоторые заедали чипсами.
– Р.В., – обратился ко мне Алексей Ф., свешивая голову с верхней полки. – Вам лучше не ходить в Питере в этой кофте!
Я был в красной кофте с капюшоном, в центре которой причудливыми белыми линиями была указана принадлежность к футбольному клубу «Спартак Москва».
– Не преувеличивай! – отшутился я.
– Серьёзно! Вы же знаете, что в Питере есть только один футбольный клуб? А красно-белые цвета здесь с незапамятных времён не любят!
– Мы же не на матч приехали!
– Дело ваше! Но я бы кофточку бы поменял!
Я поймал себя на мысли, что невнимательно отнёсся к выбору вещей для поездки. Действительно, у меня были и другие кофты. В Питер совершенно спокойно можно было надеть что-нибудь не красно-белое. Хотя бы для того, чтобы не накалять обстановку.
Е.В. была права: всё время, пока я бодрствовал, никто из детей даже не подумал лечь спать. Где-то шумно собрались компанией, что-то обсуждали и периодически взрывались или давились смехом, а где-то светили гаджетами всех размеров, но не спали. Т.А. в какой-то момент прошлась и дала чёткое указание оказаться всем на своих местах. Указание было выполнено. Увидев, что класс Т.А. справился с боевой задачей, на подобный подвиг своих детей сподвигла М.Н., а уже после и Е.В. Формально классные коллективы спали, но в сторону туалета дети бегали постоянно. И мы, взрослые, вполглаза следили за тем, чтобы это не приняло особо массового явления.
За этим занятием, под плавное и ровное движение поезда, под романтичный перестук колёс, под шорохами и дыханиями меня накрыл сон.
Первые впечатления
В поезде я неплохо выспался.
Чего нельзя сказать о детях. Они вышли из поезда больше похожими на зомби, чем на людей. Такому сравнению способствовал и способ, которым мы выходили из вагона. Выстроившись в очередь, хмуро покачиваясь, волоча за собой багаж, мы продвигались к выходу. Там, увидев тусклый небесный свет, задавались вопросом о времени дня, а потом оказывались на перроне, где дул промозглый ветер, скрипел от холода воздух, а сверху накрывали свинцовые тучи.
Т.А., Е.В. и М.Н. довольно легко обнаружили нашего экскурсовода. Я стоял довольно далеко от эпицентра событий, поэтому смог отметить только небольшой рост и запомнить имя: Екатерина. Экскурсовод повела нас к вокзалу, куда, как ручейки, стекались здесь все людские потоки.
Я успел сделать шагов пять, может быть семь, когда откуда-то из-за спины в промозглом ветре неожиданно полетели колкие мокрые снежинки. Кто-то из девчонок завизжал.
– Накиньте капюшоны! – прозвучал приказ Е.В. Я так понял, что Е.В. по этому визгу определила какую-то из своих учениц.
– У меня нету! – пискнул голос.
– Надеть шапку! – потребовала Т.А.
– Я не брала!
– Как не брала?! В памятке было указано, что надо взять с собой головной убор! Всем всё рассказали, что надо взять! Кто не взял?!
Т.А. и Е.В. говорили иногда попеременно, а иногда в один голос. На второй реплике я перестал различать кто и что конкретно требует, но общий смысл был понятен. Кто-то отдал несчастной свою шапку, попутно классные руководители выяснили, кого из родителей можно отнести к категории заботливых и внимательных, и кому из детей не хватает собранности и исполнительности.
Мокрый снег довольно неплохо обстрелял нас с разных сторон. Самое интересное в этом обстреле был тот факт, что снег не падал на нас сверху. Он был справа, слева, в какой-то момент мешал смотреть и идти вперёд, подталкивал в спину, но вот сверху идти отказывался. Когда мы вошли в маленькую стеклянную кафешку, где нас накормили завтраком, то самый верх моего капюшона был почти сухим. Не могу вспомнить, чтобы когда-нибудь до этого случая я попадал под такой странный снег.
После завтрака, который далеко не все уплетали за обе щёки, мы отправились в автобус.
Дети, понятное дело, забежали первыми, сразу заняли самые последние места и приготовились весело провести время. Завтрак вообще и горячее какао пробудили их, сна не было ни у кого ни в одном глазу.
– Поедем мы шумно, – заметил я Е.В.
– О, нет! – рассмеялась та. – Через десять минут начнут храпеть! Вот увидите!
Скажу честно: я не поверил.
После того, как дети расселись по своим местам, и я уже хотел заходить и искать свободное, Т.А. завершила совещание с Екатериной, поднялась в салон и, словно дирижёр без палочки, начала указывать кто и куда должен сесть. Она сразу же убрала последний ряд довольных старшеклассников, пересадила всех так, чтобы впереди не оставалось свободных мест. Потом позвала меня и указала на место точно напротив входа в середине автобуса.
– Р.В., можете посидеть здесь? Вы тогда будете выходить последним и смотреть, что никто ничего лишнего не оставил!
Я кивнул.
Мне освободили эти два кресла. М.Н. с дочерью Василисой расположились по другую сторону, а Т.А. и Е.В. заняли места впереди, непосредственно рядом с экскурсоводом Екатериной. Сразу после наведения порядка было объявлено, что отныне в этом автобусе мы садимся только так и никак иначе. Только после этого автобус тронулся, а в микрофоне зазвучал голос Екатерины.
Первая остановка была анонсирована через полчаса, а до этого времени автобус, по ощущениям от передвижения больше напоминавший корабль, прошёл несколько дворцов и мостов. Снег бил в окна, но в салоне было тепло, не было необходимости сидеть в куртках. Но все сидели именно в них. Смотрели не на здания и статуи, а на прохожих, которые различными способами защищались от ветра и снега, прятались на остановках или старались побыстрее перебежать на нужную им сторону. О осознания того, что мы оказались в тепле, создалось ощущение особого дорожного уюта.
– А теперь сделаем остановку и увидим удивительный по своей окраске и архитектуре собор! – мягко сказала Екатерина в микрофон. Раздался шорох, напоминающий звук комкающейся бумаги, потом глухой стук с радиоэхом, автобус словно бы налетел на большую волну и, испустив автомобильный вздох, встал. Дети были разочарованы.
– Так! – услышал я голос Т.А. – Поднялись! С собой ничего не берём! Здесь мы на десять минут!
– А можно остаться? – спросил кто-то.
– Нет! – громко и чётко произнесла Е.В. – Мы здесь сделаем общую фотографию! Выходим быстрее!
Мальчики, получив приказ, прекратили корчить недовольные рожи, накидывали куртки и выходили. Девочки не могли так быстро примириться с приказом покинуть тёплое насиженное место и выбирались с трудом. К тому моменту, как я вышел из автобуса, некоторые уже стояли возле самого небесно-голубого собора, раскинувшегося и вправо, и влево, возвышающегося вверх колокольней.
Не помню его названия. Для нас он останется издевательской шуткой. Мы сидели в тепле и уюте, слушали что-то там об основании Санкт-Петербурга, находясь в полудрёме. А тут снег, ветер, холод и на фоне серых и белых туч выпуклым пятном красовался голубой собор, который никак не подчинялся общим законам этого мира. Собор явно был радостным. Место ему было в нашем автобусе, а не вот здесь, на холоде и посреди серо-белого пространства зданий и облаков.
Сфотографироваться было непросто. Да и радостной эту фотографию как-то язык не поворачивается назвать. Зато родители, получив это фото, могли быть абсолютно уверены, что мы в Санкт-Петербурге.
Автобус подобным образом возил нас пару часов. Екатерина не только рассказывала об истории и строениях, но и анонсировала наши будущие экскурсии. Я ничего не запомнил. Постоянные выходы в холод, а потом уютный и тёплый автобус сморили меня, и я постоянно спал. Наконец, мы приехали в гостиницу «Октябрьская».
Мои коллеги отправились на ресепшн, а я восхищённо застыл посреди алого с белыми статуями зала. Экскурсию можно было проводить вот прямо там.
– Р.В., ваш ключ! – позвали меня. Не переставая оглядываться по сторонам, я подошёл, забрал карточку.
– У вас на втором этаже. Лифт там!
Я кивнул.
Путешествовать мне доводилось редко. Так что сейчас практически всё было мне в новинку. Алые залы с белыми античными статуями, ключи-карточки…
– Р.В.!
– Да?
– У вас два часа на отдых! Потом собираемся здесь! – крикнула Т.А.
– Буду! Спасибо!
Я поднялся на второй этаж и открыл дверь своего номера.
Знаю, что детей селили по несколько человек (по двое или по трое). Взрослых распределили так: М.Н. живёт в номере со своей дочерью, Т.А. и Е.В. в одном номере. И только я живу отдельно. В номере с двуспальной кроватью. С персональной ванной. Везде высокие потолки и полно света, даже несмотря на то, что большое окно моего номера выходит в узкий переулок.
В ванной куча полотенец (номер-то рассчитан на двух человек), и я решил, что в эти два часа я проведу нежась в тёплой воде. Я включил кран и отправился в комнату разбирать вещи. Если вы бываете в Питере, то наверняка знаете местную особенность, связанную с подачей воды: сначала струя из крана идёт хорошо, но через пару минут ослабевает, и вода идёт словно нехотя, хотя кран вы при этом не трогали. Впрочем, такое поведение воды было мне только на руку: я успел разобрать весь свой багаж, раздеться и окунуть в тёплую воду.
Мало что может сравниться с удовольствием полежать в тёплой ванной после ночи в поезде и полудремотной обзорной экскурсии по питерскому холоду. Побочным эффектом такого отличного времяпрепровождения является зверский аппетит. Голодным до еды и жаждущим новых впечатлений и открытий я спускаюсь вниз.
Вторые впечатления
Я стою на стрелке Васильевского острова.
Снег уже давно кончился, небо ясно и сине, воздух наполнен силой и свежестью. Вокруг столько простора и свободы, что закладывает уши. Для того, чтобы что-то сказать стоящему рядом человеку, надо изрядно напрячь свои голосовые связки.
Перед нами Нева, которая, раздваиваясь на два потока, уходит куда-то за наши спины. Я не хочу поворачиваться. Передо мной Нева. Широкая, большая. Она так ровно уходит к самому горизонту, что кажется, по ней можно взлететь к необъятному бледно-синему небу.
– И мы ради вот этого шли сюда? – звучит чей-то недовольный голос.
– Да, – отвечает Е.В., которая, оказывается, стоит в метре от меня.
– Серьёзно?!
Мне кажется, что если я сейчас повернусь к спрашивающему, то непременно его ударю. Е.В. не поворачивается и не отвечает. Видимо, испытывает чувства сродни моим.
– А можно будет на обратном пути зайти в магазин? – спрашивает другой голос, девчачий.
– Можно, – говорит Е.В.
Я бы послал их куда подальше. У меня не так много опыта и выдержки, как у Е.В.
– А можно я Алине чипсы куплю, а она мне деньги потом отдаст? Когда мы гостинице будем?
Перед поездкой с детьми и родителями проведена определённая работа. Процесс перехода денег между детьми строжайше запрещён.
– Нет, – говорит Е.В. – Я всё куплю Алине, а потом мы всё разберём.
Вдалеке, на зеркально-холодной плоскости Невы движутся маленькие, словно игрушечные, кораблики. Я не удивлюсь, если один или даже все разом начнут взлетать.
– Е.В., а когда мы пойдём обратно?
– Скоро.
– Тут холодно, – сказал Алексей Ф.
– Что?! – услышал я голос Т.А. Вообще-то Т.А. изначально стояла где-то довольно далеко. Но если кто-то из детей её класса что-то говорил, она как по волшебству появлялась рядом и всегда давала исчерпывающий комментарий на абсолютно любые высказывания своих подопечных.
– Что ты там сказал, Алексей?! Холодно?!
– Немного…
– Это кто в коротких носках вырядился?! Я что сказала по поводу обуви и одежды?! Я кого письменно уведомила о погоде в Санкт-Петербурге?!!
– Да я так…
– Завтра при мне одеваться будешь! Холодно ему!!! Чем слушал?!
Алексей Ф. ещё что-то бормотал, пятился туда, ближе к городу и народу. Т.А., не прекращая давать ценные указания Алексею, успела выпустит ещё несколько саркастических стрел в адрес мирно стоящих учеников её класса. Те, в отличие от Алексея Ф., молчали.
Пришлось развернуться к зданию биржи. Волшебство было разбито.
– Ну что ж, – вздохнула Е.В. – Идёмте обратно, в гостиницу…
Вернулись мы уже довольно поздно. Я поднялся в номер, растянулся на громадной кровати и включил телевизор. Находился в вдоволь, поэтому ноги немного гудели. От этого было особенно приятно лежать «звёздочкой» и словно бы из тумана видеть и слышать то, что показывали по телевизору. Звук я поставил еле слышимый, поскольку ничего такого, что я действительно хотел бы услышать, не показывали.
И вот в этот блаженный момент в соседнем номере включили телевизор. Человек, который это сделал, был совсем в другом состоянии. Этому человеку в тот вечер очень хотелось насладиться главным хитом Светланы Лободы. А вы понимаете, если человек хочет насладиться музыкой, то он включает её несколько громче, чем ничего не значащие новости. И вот я лежу на кровати, улыбаюсь. На экране женщина в белом платье что-то говорит с серьёзным лицом. Наверное, полиция опять кого-то задержала, хотя может быть, что молодцами оказались пожарники или подводники. Об этом я не узнаю, потому что "…Твои глаза…Такие синие, как небо… Назад нельзя…"
Перед тем как провалиться в сон, я замечаю, что у ведущей в белом платье действительно голубые глаза.
А ещё я абсолютно уверен, что песня прозвучала два раза подряд.
Понимание
Сам по себе я малоопытный путешественник. Да и в те редкие поездки, что мне доводилось ездить, я всегда был с кем-то. Никогда не задумывался о преимуществах путешествия, если ты путешествуешь с кем-то, но вот в это путешествие ясно увидел недостатки ситуации, когда ты должен рассчитывать исключительно на себя. После утреннего душа я решил побриться и тут обнаружил, что не взял никакого крема или геля после бритья. Если подобная нехватка случалась дома, то я пользовался каким-нибудь кремом жены, но тут такой возможности не было. Я постоял перед зеркалом, сердито оглядывая всё вокруг, похлопал себя по щекам и вышел. Ничего другого мне не оставалось. Впредь надо быть внимательнее при сборах.
Прежде чем покинуть номер я похлопал себя по карманам и проверил содержимое своего маленького рюкзака. Документы, деньги, ключи… Карточка от номера (не потерять! Для меня ведь очень необычный ключ). Затем завязал шнурки и захлопнул за собой дверь. Услышал, как пискнул электронный замок, увидел, как зелёная лампочка погасла и загорелась красная.
Внизу, утонув в шикарных мягких креслах посреди алых стен и белых статуй обнажённых древнегреческих богов, в модных рваных джинсах и цветастых лёгких курточках сидели в телефонах Аня Бо и Лиза Пи.
– Доброе утро, – сказал я и сел справа от них на диван. Лиза Пи что-то сонно пробормотала и осталась в телефоне, Аня Бо печально вздохнула, скороговоркой выдала приветствие, а после этого выключила и убрала телефон и ещё с минуту выговаривала моё имя и отчество.
– Как вам Питер? – спросил я.
– Мы вчера столько ходили, – устало выговаривала Аня Бо. – Я весь вечер лежала на кровати… У меня болели ноги… А сегодня ещё экскурсии… Мне ходить на больных ногах… Я бы полежала в номере…
Я посмотрел на Лизу Пи. Аня Бо тоже посмотрела на Лизу. Та это почувствовала, смущённо убрала телефон и выдала:
– Очень холодно.
– А из хорошего? – спросил я.
– Ну не знаю, – начала тянуть слова Аня. – Что вчера было хорошего?
– Совсем нечего?
– Номер хороший… Кровать приятная… Душ… Каналов на телеке много… Но сам телек маленький…
Я и Аня вновь посмотрели на Лизу.
– Хорошо, что мы в Питере, – пожала плечами Лиза и смущённо улыбнулась.
– Так что хорошего? – не унимался я.
– Не знаю, – улыбалась Лиза. – Хорошо, что мы сюда приехали…