– А как вам? – спросила Аня Бо.
– Великолепно! – выпалил я. – Невероятно прекрасное сочетание свинцового неба и золотых куполов!
– А, это да! – согласились Аня и Лиза.
– Ещё этот небесный пансионат с позолоченной колокольней! Как они сделали такой его цвет?!
– Да, очень красиво! – радостно согласилась Аня.
– А когда мы были на стрелке Васильевского острова, – улыбался я, – то мне казалось, что вот так себя чувствовали Дикаприо и Кейт Уинслет в «Титанике»!
Девочки радостно засмеялись, Лиза чуть ли не аплодировала.
– Аня! Лиза! – услышал я грозный окрик Т.А. за своей спиной. Девочки сразу же перестали смеяться и вскочили, как солдаты по команде «смирно».
– Чего разоделись? Почему в куртках?
– Так ведь завтрак…
– Я же русским языком сказала, что завтракаем здесь! Чем слушали?! Бегом наверх, раздеваться! На завтрак здесь нормальные люди в тапочках ходят!
– Да…
– Чего стоим?! – перебила ТА. – Бегом марш!
Лизу и Аню сдуло ветром. Я чувствовал ТА за своей спиной. Медленно, боясь сделать резкие движения, я поднялся с дивана и развернулся. У ТА округлились глаза, когда она увидела полностью собранным для уличных прогулок. Это дало мне некоторое преимущество при общении.
– Я всё понял, – сказал я. Она неуверенно кивнула, открыв рот и стараясь сказать мне что-нибудь не слишком обидное. Я воспользовался паузой и семимильными шагами двигался к лестнице.
– Завтракаем вон там, – услышал я вдогонку. – Там, за лифтом! Пройдите мимо бара!
– Спасибо! – обернулся я и глупо улыбнулся. ТА уже собралась и выглядела уверенно, как и всегда.
Я молнией влетел в номер, всё верхнее оставил на кровати и спустился вниз в красной кофте с капюшоном, чёрных штанах и белых тапочках. Тогда я не знал, что тапочки в отелях преимущественно белые, да и не думал об этом.
Несколько раз со мной поздоровались. За столами было много китайцев (на самом деле они могли быть японцами или корейцами, но между собой мы всегда называли их китайцами, так что в своих записях я буду называть их исключительно китайцами).
Завтрак был в формате шведского стола, так что я поел весьма плотно. После такого завтрака, конечно, хотелось полежать и отдохнуть, но нас ждала экскурсия по мостам Петербурга.
Погода совершенно изменилась, что сразу же отметила экскурсовод Екатерина.
– Мы сможем делать более длинные остановки, – радостно сказала она.
Мы расселись в автобусе согласно предыдущей рассадке, во многом определённой Т.А. и Е.В. вчера. Всё было чётко и организованно.
Эта экскурсия была посвящена мостам Санкт-Петербурга. Мы ездили вдоль Невы, выходили на небольших площадочках и смотрели разные конструкции и особенности. Возле одного из мостов высились сфинксы. Гранитные звери, по сообщению нашей Екатерины, прибыли непосредственно из Египта (откуда должны прибывать все настоящие сфинксы). В доказательство своих слов Екатерина подвела нас к старинным, выполненным злотыми завитушками буквам. Е.В., М.Н. и Т.А. захотели сфотографировать свои классы возле моста и сфинкса. Процесс это долгий. Дети сбились в кучки по классам и ждали своей очереди. Получив возможность обратиться только к классу Т.А., где я веду русский язык и литературу, я обратил внимание на надписи под сфинксами.
– Об одной странной особенности русского языка того времени я вам рассказывал, – сказал я и показал рукой на старинные буквы. – Сейчас нам это кажется несуразным и ненужным, но вот вам доказательство, что так было. Кто найдёт?
Должен сказать, что я не так много и часто рассказываю об истории русского языка. В школе в основном изучают правила, пишут диктанты, изложения и сочинения. Наверное, это правильно, но иногда на уроках я рассказываю и об истории нашего языка. Таких уроков (или некоторых моментов на моих уроках) мало. Именно по этой причине мне казалось, что класс Т.А. довольно легко найдёт загаданную особенность, но прошло и две минуты, а потом и пять, а ничего особенного никто из них не увидел.
– Да ладно?! – удивился я. – Представьте, что вы бы писали эту надпись! Вы бы так точно не написали!
– Здесь какая-то речевая? – спросила Алёна.
– Нет, слова заменять или менять местами нельзя!
– Что-нибудь с запятой? – предположила Женя.
– Нет, смотрите на буквы!
– Они золотые! – сказал Алексей Ф.
– Это-то тут причём?! – негодовал я.
Сфинксы гордо возвышались на своих постаментах.
– Посмотрите на букву «ф»! – потребовал я.
Когда-то на уроке мы разбирали текст о различных реформах русского алфавита. Самое, конечно, запоминающееся – это устранение ъ и ь знаков (так называемые "ер" и "ерь"), но был там абзац и про буквы ф и "фита". Точно помню, что мы это абзац обсуждали. И на постаментах сфинксов запечатлелась путаница в этих буквах. Слово "Фивы" было написано через "фиту", а слово "флот" через ф. Обычно класс Т.А. запоминает интересную информацию, но в тот день не сложилось. Мне жаль.
Я почему-то был уверен, что уж они-то обязательно вспомнят.
– То есть людям не всегда нужны одинаковые буквы, чтобы они понимали друг друга? – спрашивает Женя.
– Видимо, – пожимаю я плечами.
Смотрим-видим
Солнце повисло в небе белым шаром, а ветер улетел к самым облакам.
Мы оказались возле Михайловского замка. Этот замок – один из шести филиалов Русского музея. Здесь собраны полотна выдающихся русских художников. Экскурсия начинается с огромной мраморной лестницы, возносящей посетителей вверх, на колоннаду, к статуям. Путь далеко не самый большой и трудный, но на ногах наших подопечных повисли жуткой тяжести гири. Ничем иным их тихоходность, умирающий вид и пассивность я объяснить не могу.
Залы, по которым мы идём, светлы и огромны. Некоторые картины значительно больше футбольных ворот. Меня особенно впечатляют морские волны, которые катятся ко мне, смотрящему на эти полотна с пяти-шести метров. Я чувствую себя Юстасом из повести Клайва Льюиса «Путешествие Донтрейдера». Вода, правда, на меня не хлынула.
Экскурсовод так рассказывала о картинах, что у меня сложилось впечатление, что всё началось с портретов. Сначала художники рисовали портреты. Потом стали создавать картины, на которых людей стало несколько, т.е. на одной картине два-три портрета, а уже потом у картин появился сюжет, они стали наполняться особым смыслом. Возможно, это так и есть на самом деле. Может быть, экскурсовод специально так построила свой рассказ, а ещё возможно, что это я так понял.
Но мне очень понравилась картина, где Христос изображён как человек. Причём сидит он у дороги, к нему ведут грешницу. Сюжет, несомненно, библейский, но картина самая что ни на есть светская, простая. И мне очень понравился ослик со своим хозяином, который всегда следует за тем, кто смотрит на картину. Нам сказали, что это была шутка художника. Отличное у него чувство юмора, не находите?
Здорово, что Христос может быть человеком. Когда грешницу ведут к Богу, он точно знает, что с ней делать. Бог будет творить добро и справедливость. Человеку это не всегда дано. А на этой картине Христос – человек. Тут он в растерянности. Но знаете, оказывается, у человека есть возможность не творить зла и не судить. Поэтому Он обнимет её, скажет «не греши» и отпустит. Просто, правда?
И всё потому, что тогда и там (пусть даже на картине) он не Бог. Он человек.
Но это я разглядывал картины, плафоны, слушал экскурсовода, придумывал историю, рассуждал сам с собой. Для детей в залах самым ценным были банкетки, которые в великом множестве располагались в центре каждого зала. Белые с красными подушечками-сиденьями, без спинок. Ножки у них выполнены завитушками. Банкетки очень устойчивые. Сидеть на них не сильно удобно (всё-таки спинки отсутствуют). Но этот предмет мебели вызывал жуткий интерес. Не в каждом зале можно было найти такую свободную банкетку. Чаще всего детям приходилось меняться, уступать друг другу место, чтобы посидеть на этих самых уникальных банкетках.
Думаю, ослику за всеми нашими сидящими очень понравилось наблюдать.
После музея мы едем обедать.
Обедаем мы в довольно интересном кафе. Маленькое подвальное помещение, которое запечатляет эпоху трамваев, кондукторов. Разумеется, с налётом советского времени. Наша компания в тридцать пять человек оккупирует практически все столики. Учителя садятся за свой, стоящий у самого входа. Учащиеся разбредаются самостоятельно в группы по интересам за свободные. Группы получаются довольно большими, по пять-шесть человек. Забегая вперёд, скажу, что первоначальная рассадка (а мы в этом кафе обедали и ужинали) сохранилась до самого конца. Это важно в контексте того, что я сейчас расскажу.
Расскажу, правда, позже. Сначала отправлюсь в туалет. Вымою руки перед едой. Туалет тоже особенный, запоминающийся. Простите уж за подробности, но если Максим Галкин в «Крокус Сити Холл» может рассказывать о дорожных туалетах на всю страну, то я уж точно имею права описать туалет в тематическом кафе Петербурга. Так вот, унитаз стоит посередине, а маленькая раковина расположилась у стены, слева от входа. У раковины ничего интересного, а вот со стенами здорово поработали. Их изрисовали карикатурными персонажами, которые разглядывают всё то, что происходит возле унитаза. Массивный кавказец, худой в очках товарищ придурковатой наружности, советская полная тётка криво усмехается, уставившись на то, с чем вы здесь окажетесь. Своеобразно, в общем. Занимательно.
Ладно, давайте вернёмся в зал.
Еду нам уже принесли. Стол заставлен различными яствами: супами, салатами, хлебом. Попозже принесут второе и чай. ТА возмущена вчерашним днём, когда ребята расселялись по комнатам. Рассказывает эмоционально, негодующе.
– У нас было два номера на трёх человек и все остальные на двух. Вроде бы всё распределили, и в конце осталась тройка девчонок. И вот эти, видите ли, между собой никак не ладят! А те, кто уже сговорился, не желают меняться! И всё тут!
Я вспомнил, как нас распределял тренер, когда я был восьми-девятиклассником в спортивном лагере. Построил в линию, указал пальцем: «Ты, ты и ты – идёте в первый номер, ты и ты – во второй» – и так далее. Никто нас не спрашивал, кто и с кем хочет.
– Пришлось обойти все комнаты, поговорить с девочками, позвонить родителям! Целый час на это потратили!
Я предложил сделать так, как когда-то сделали со мной.
– Нет, сразу будет недовольство! Родителям звонить будут, плакаться! Нет, так нельзя!
– А если так, – не унимался я. – Собрать всех девчонок в фойе отеля и поставить условие: за полчаса разделитесь по комнатам или вас разделю я. Что будет?
– Тогда вообще драка будет! – возразила ТА. – Так нельзя!
Других вариантов я не предлагал.
ТА очень любит своих подопечных. Она человек переживающий, неравнодушный. Она бы не смогла оставить своих наедине с проблемами. Даже если её любимые подопечные придумывают их себе на ровном месте.
Она, в конце концов, не тренер по боксу.
После ужина всем даётся свободное время. Находились и устали, кажется, все. Кроме меня. Меня тянет Питер. Поэтому я в гордом одиночестве идут гулять.
Питер прекрасен своими кривыми улочками.
Прямо с Невского можно нырнуть под низкую арку, словно в кроличью нору. Тень мгновенно скрадывает свет, шаги эхом раскатываются по стенам. Выныриваешь уже во внутреннем дворике. Сжимающимся и вытягивающемся вверх. Если быстро провести взглядом снизу вверх, то можно почувствовать, что взлетаешь, хотя никуда и не летишь. Питерские внутренние дворики принято называть колодцами, и да, я соглашусь, есть ощущение, когда стоишь посреди такого дворика и смотришь по сторонам, что находишься на дне колодца.
Если архитектура – это музыка, застывшая в камне, то вот такой вот Питер – это русский рок. Причудливый, извивающийся, с плотными тенями и резаными на клочки небом. Я не могу не отметить наличие странных окон и дверей в таких вот строениях.
Бывает так: спускаешься в низкую арку, вырезанную в доме, и вдруг в стене самой арки появляется дверь. Что это за дверь? Куда она ведёт? А главное: кому в голову пришло делать дверь в стене арки? И ведь это жилой дом, а не какое-то исключение из правил. Таких домов в Питере множество! Страшно сказать, но иногда в таких низких арках может встретиться даже балкон. Понятное дело, что сейчас они представляют собой застеклённые лоджии, но задуманы-то они были именно как балконы, а не что-то иное! Кто это делал? Зачем?
А ещё есть удивительные окна. Представьте себе ровную стену какого-нибудь пятиэтажного дома. Невский проспект с другой стороны, тут, во дворике, высится глухая стена. Это, по сути дела, нормально. Обычная кирпичная стена. Но вдруг на этой кирпичной стене появляется одинокое окно. Причём, даже этаж назвать как-то не получается. Не то второй, не то третий. А некоторые из таких окон могут быть заклеены газетой или ещё какой-то там бумагой. Кто это сделал? Зачем? Почему на глухой стороне дома, ведущей во двор-колодец вдруг появляется заброшенное окно?
У моей любимой группы «Сплин» (питерская, кстати, группа) есть альбом «Коллекционер оружия». Они его выпустили очень давно, когда ещё не были популярными. На обложке изображены довольно странные человечки, шагающие куда-то один за другим. А одного такого человечка они развернули в другую сторону. Получилось, что он идёт против всех. Вот как окна в глухой стене, как двери в стенах под арками.
Я захожу в «Шоколадницу». Касса расположена в глубине, приходится пройти как по лабиринту, чтобы заказать кофе с собой. Кстати, здорово, что московский абонемент на кофе работает и в Питере. Я с удовольствием беру латте, иду наслаждаться кофе в питерские дворы. В ушах звучит «Орбит без сахара» и «Выхода нет».
Без музыки Питер не совсем Питер. Обязательно обзаведитесь музыкой для этого города, очень советую.
Утром
Я снова просыпаюсь в Питере.
До завтрака ещё далеко, поэтому после банных процедур я наливаю себе чашку чая и сажусь с ней возле подоконника и смотрю в маленький дворик. Там никого нет и ничего не происходит. Дворик и чай – прекрасны.
Спускаюсь вниз вовремя. Бриться сегодня было излишним, поэтому кожа чувствует себя хорошо. На мне светлые штаны и бежевая толстовка. В отличие от детей, с которыми я вижусь на завтраке, я бодр и свеж. Все коллеги тоже тут, так что мы радостно захватываем один из столиков. Словно хищники бегаем с тарелками, столовыми приборами, чашками и стаканами и заполняем добычей свою территорию. Я успокаиваюсь одним из первых, так что успеваю узнать, что все остальные вчера побывали в торговых центрах. Женщины! Что с них взять?
– Дети вряд ли спали эту ночь, – задумчиво говорит Е.В.
– И ладно, – запивает апельсиновым соком Т.А. – Сегодня мы минут сорок едем без остановок, так что все выспятся.
– Да, посещение Царскосельского лицея запланировано на самое лучшее время! – соглашается М.Н.
– Почему? – спрашиваю я.
– Картины и достопримечательности неплохо вымотали детей, – откликается Е.В. – Это вам, Р.В., интересны Пушкин, картины, здания. Они-то приехали не ради истории и искусства. Они приехали с классом! С друзьями и подружками! Для них безумно важно потусить и поучаствовать в каких-нибудь приключениях.
– Какие в Царскосельском лицее приключения? – недоумеваю я. Е.В. улыбается.
– Наивный! – отзывается М.Н.
– Приключения были сегодня ночью, – терпеливо объясняет мне Т.А. – Мои сидели по комнатам, с другими общались по интернету, а в пределах одной комнаты не спали до самого утра.
– Вы их караулили?!
– Разумеется!
– Вы представляете, что будет, если дать им волю ночью? – улыбается Е.В.
– Нет, – честно признаюсь я.
– Алкоголь польётся рекой! – поясняет Т.А.
– Так ведь без паспорта им не продадут…
– Продадут. Ещё как продадут! – убеждают меня чуть ли не хором.
– А ещё можете стать классным папой! – хохочет М.Н.