– Что там? – Лешка подошел и заглянул ей через плечо.
– Завис, – отмахнулась подруга. – Бесит. Надо новый покупать. Сейчас перезагружу.
Но после перезагрузки телефон не включился вообще.
– Ничего! – наигранно бодро отмахнулась Галка, глядя на темный экран, в котором, словно в окне мчащейся сквозь тоннель электрички, отражались темные искаженные тени. – Надо просто подзарядить подольше. Такое было уже.
– Пошли поедим, – сочувственно предложил сосед. – Я там макароны сварил. С сыром.
Телефон не включился даже после поедания макарон. Галка оптимистично заявила, что это еще не конец, вытащила батарею и засунула все в пакет с рисом. Но на самом деле надежды было мало.
А Лешка даже обрадовался и предложил почитать учебник по биологии, чтобы подготовиться к школе.
От таких предложений у девочки свело живот, и ее чуть не стошнило.
– Не выдумывай, – строго велела она. – Знаешь что, пойдем лучше погуляем.
Сосед посмотрел на нее весьма выразительно, но Галка поднялась из-за стола, закинула тарелку в раковину и пошла в коридор.
– А помыть? – возмутился сосед.
– Потом помою! – отмахнулась подруга. – Вставай, пошли.
Недоумевающий Лешка тоже поднялся, аккуратно задвинул табуретку под стол и двинулся к двери, но Галка дернула его за руку, провела в гостиную и показала на балконную дверь.
– Ну а что, – ухмыляясь, сказала она. – Тоже свежий воздух.
Чтобы добраться до балкона, требовалось оттащить в середину комнаты четыре рассыпающиеся коробки, подняв тучу пыли. Ребята закашлялись.
Галка любопытно зарылась в ту, что раньше стояла в самом низу.
Там, завернутые в пожелтевшие газетные обрывки, лежали старые елочные игрушки.
– Стеклянные! – удивилась девочка. – Ничего себе! У нас тоже есть красивые шары, но они все пластиковые.
– Тут не только шары, – заметил Лешка и тоже опустился на колени. – Погоди, сейчас я тебе покажу.
Он доставал игрушки и бережно рассортировывал их на полу в одном ему известном порядке, так что Галка вскоре оказалась окруженной целой горой сверкающих сокровищ. Всевозможные фрукты и овощи, грибы, космонавты, звезды, колокольчики, музыкальные инструменты, балерины, герои книг, животные и птицы.
– Это вот моя любимая, – Лешка протянул ей плоскую игрушку серебряного цвета, изображающую мужчину с собакой. – Это пограничник Никита Карацупа с Ингусом. Которому студенты нос натирают в метро на «Площади революции». Никита его сам тренировал, по собственной методике.
– А мне вот эта понравилась, – Галка показала соседу краснощекого синьора Помидора на прищепке. – Мне мама читала в детстве про Чиполлино. Надо будет перечитать. Классные игрушки! Только кто ж догадался их так положить? Странно, что ни одна не разбилась. Можно будет на Новый год ими елку нарядить.
– Передумала уже про давай до свиданья? – подковырнул сосед.
– Заткнись. – Галка ткнула его кулаком в плечо. – Мало ли что я там сказала, главное же дела, а не слова, ок, да?
– А то, что ты сказала насчет погулять? – друг кивнул на балконную дверь.
– Это в силе, – хмыкнула Галка, поднимаясь и перешагивая через горку шаров.
Лешка подниматься не стал. Пока девочка возилась с заклинившей дверью, он любовно обернул все игрушки газетами и сложил обратно в коробку.
– Помоги мне! – раздраженно позвала Галка. – Петли, что ли, заржавели? Тут все трухлявое и ржавое, боюсь оторвать!
Лешка осмотрел петли, даже ковырнул их пальцем. Пожал плечами и, отодвинув Галку плечом, взялся за ручку.
Дверь подалась с противным скрипом, сверху посыпалась труха. Сразу пахнуло чистым летним вечером, снизу, словно из-под воды, зазвучали голоса.
Галка с сомнением осмотрела балкон, высунула ногу и, держась за Лешку, попробовала пол ногой. Вроде все было прочно.
– Можно еще веревку к батарее привязать, – ехидно подсказал сосед. – И вокруг пояса.
– Ой какие мы смелые! – огрызнулась девочка, но отпустила его и вышла на балкон полностью.
Лешка вышел следом, встал рядом, перегнулся через перила и глянул вниз.
– Как думаешь, – начала Галка, – что будет… ну… если у нас получится? Когда у нас получится, – тут же поправилась она.
Лешка недоуменно взглянул на нее.
– Хорошо все будет. Наконец-то…
– Нет, я не про то. – Галка взглянула в темнеющее небо, а потом, не удержавшись, вниз. – Куда он денется? Вроде как призрак – это же не совсем сам человек, а так, след. Или сам? Очень он был… настоящий, бррр! – Девочка поежилась и почесала зудящую ногу, где под штаниной никак не заживали гноящиеся ранки. – Куда он отправится дальше?
– Никуда не денется, – холодно, даже с какой-то злостью ответил Лешка. – Сгинет. Растворится.
– Ты раньше вообще даже в призраков не верил, – упрекнула подруга. – Сам сказал.
– Галя, – ужасно нудным голосом, как будто в сотый раз втолковывал, что площадь параллелограмма равна основание на высоту, сказал сосед, – есть только здесь. И он тоже здесь. Нет никакого дальше.
– И что тогда бывает после смерти?
– Ничего.
– Вообще ничего?
– Вообще ничего. Люди умирают, и все. С концами.
– Этого не может быть. – Галка непримиримо тряхнула головой. – Знаешь что, ты просто слишком боишься, что он и оттуда сможет тебя достать, вот что я думаю.
Друг уязвленно взглянул на нее и поджал губы. Галке тут же стало стыдно.
– Ну, не сердись, – замялась девочка. – Прости, пожалуйста.
Лешка отвернулся от нее, втянул носом темный воздух и замер.
– Ты чего? – забеспокоилась Галка.
Сосед покачал головой, еще немного задержал дыхание и медленно, словно нехотя, выдохнул.
– Да так, – тихо сказал он. – Хочется туда.
Галка сильно сжала его руку.
– Знаешь, есть проверенный способ. И ходить никуда не придется. Точнее, придется, но не туда, – показала она глазами в сторону коридора. – Призрака нужно посолить и сжечь.
Глава 11
Посолить и сжечь
– Галя, – Лешка так тяжело на нее посмотрел, что девочка даже обиделась, – он же не картошка какая-нибудь. Солить-то зачем?!
– Чтобы боялся, – огрызнулась Галка.
– Дед войну прошел, – кашлянул сосед. – Солью его точно не проймешь. Он только взбесится еще больше.
– Солить надо не его, – терпеливо разъяснила Галка. – Точнее, не только его. Это так, полумеры. А тело. И сжигать тоже.
Лешкин взгляд стал еще тяжелее.
– Предположим, ты все верно говоришь. Но как ты это будешь делать, хм… физически?
– Это и не я буду делать. – Вконец осмелев, Галка повернулась к городу спиной и оперлась о перила. – Надо позвонить твоей маме. Связываетесь же вы с ней как-то? Пусть наврет, что ей прах перезахоронить нужно. Или что она уезжает навечно в Турцию и ей нужен кусочек родины, который уместится в ручной клади.
Лешка покачал головой и вошел обратно в квартиру.
Воздух в ней показался Галке спертым и душным, как перед надвигающейся грозой. Девочка вдруг почувствовала, что вся она покрыта холодным противным потом. Почему-то стало страшно, словно она в чем-то провинилась, в чем-то таком, чего не искупишь обычным «Прости».
Лешка по-хозяйски лазил в серванте, переставлял с места на место чашки из сервиза, рассматривал фарфоровые фигурки. И молчал.
Галка демонстративно скрестила руки на груди, но он на нее даже не посмотрел. Тогда девочка не менее демонстративно вытащила учебник литературы и ушла в кухню.
Там она распотрошила пакет сладких подушечек, сжевала пару штук и достала из риса телефон. Отряхнула, вставила батарею. Телефон не работал.
Галка вздохнула и лениво раскрыла учебник на первой попавшейся странице.
Как назло, это был злополучный Мцыри. В отличие от неудачливого послушника у Галки родители были. И они должны были приехать уже совсем скоро. Или всполошится бабушка, не дозвонившаяся до внучки. А дальше… дальше их ждут страшная граница на лестничной клетке, невидимая дверь в Лешкину тюрьму… почему-то пропускающая Галку.
Девочка задумалась. Кроме того, самого первого случая, она свободно ходила туда-сюда, даже когда без спроса влезла в чужую квартиру. Выходит, дед на нее не сердился? Объектом его ненависти всегда был только Лешка. Но тогда чем ему помешала бабуля?
Галка сжевала еще подушечек и снова вздохнула. Будь призраком она, то поступила бы наоборот: не пускала нелюбимого внука в квартиру, а не запирала в ней.
Взяв со стола солонку, она покатала ее в руках.
Интересно, если соль просто рассыпать, а призрак в нее наступит, что будет? И можно ли солить самого призрака? Он же, типа, бестелесный, соль же вся мимо пролетит. Хотя дед был самый что ни на есть телесный. А если под дверь насыпать, дед окажется заперт в квартире? О! А это идея! Пусть там и сидит, пока мама с папой не вернутся. И границу надо будет тоже посыпать.
Девочка прислушалась к звукам, доносящимся из гостиной. Там под Лешкиными шагами поскрипывали половицы, слышался стук стекла, когда он переставлял фигурки, да противно тикали мерзкие часы.
Галка взяла из шкафа полную пачку соли, чтобы наверняка хватило, прокралась в коридор, со всей осторожностью приоткрыла дверь и выглянула на лестничную площадку. Там было пусто и тихо.
Галка удовлетворенно кивнула сама себе, подперла дверь сумкой, чтобы не захлопнулась и чтобы был быстрый путь отступления, и на цыпочках проскользила к соседней двери.
Присев на корточки, она осторожно наклонила пачку и принялась аккуратно вести белую линию вдоль дверного косяка.
Дверь распахнулась, стирая недорисованную линию. Галку сгребли за шиворот и потащили в глубь квартиры. Соль отлетела в сторону, и дверь захлопнулась.
Кричать. Надо закричать!
Но от испуга девочка не могла даже вдохнуть, тело не слушалось, грудь разрывало от нехватки воздуха.
Страшный огромный старик тащил ее, почти не напрягаясь.
Галка попробовала цепляться за мебель и стены, но дед резко отрывал ее и тащил дальше, в гостиную. Стоял жуткий холод, как в погребе, от Галкиных хриплых всхлипов изо рта вырывались маленькие облачка пара.
Притащив ее в гостиную, дед швырнул девочку на пол, вышибив из легких последний воздух. Галка попробовала повернуться, но дед страшно захрипел и ткнул ее лицом в пол. Тогда она попробовала ползти, но старик заревел, схватил ее за плечи и ударил головой об диван.
Девочка замерла и свернулась в клубочек, закрыв глаза, как в детстве, когда монстры, рожденные темнотой, преследовали ее от туалета до кровати, и каждый знал закон – пока ты под одеялом, тебя не тронут.
Но монстр рядом с ней был гораздо страшнее и материальнее.
Сипя и брызгая слюной, он принялся раздирать Галке глаза страшными ледяными пальцами. Наконец-то включился инстинкт самосохранения, девочка принялась отбиваться. Дед отпихивал руки и тыкал желтыми неровными когтями ей в лицо, и вдруг Галка увидела, что в руке у него какая-то бумажка. Он не хотел ее убить. Он пытался что-то ей сказать!
Дед снова замычал, рывком поднял ее на ноги, впихнул в руки бумажку и схватился за горло. Всю сморщенную шею опоясывал широченный чернющий рубец. Старик открыл рот, и оттуда вывалился язык, огромный и распухший, неестественно багровый. А потом он принялся трястись и расцарапывать себе шею, словно пытаясь избавиться от чего-то, что мешало внутри.
Галка попятилась к стене. Старик, всхлипывая, булькая и дергаясь, словно паралитик, продолжал давиться языком и терзать горло. На нее он больше не смотрел. Все так же медленно девочка вышла в коридор. Дед скрылся за поворотом, но она продолжала его слышать.
Под ногой скрипнула половица, и Галка, не выдержав, ломанулась к выходу. Дверь за ней захлопнулась с грохотом, и девочка, не разбирая дороги, бросилась к лестнице, прочь из этого дома, пусть опека, пусть полиция, пусть ночевать на улице до приезда мамы с папой, что угодно, но сюда больше ни ногой!
Мстительный призрак решил иначе. Воздух знакомо сгустился, не калеча, но и не пуская дальше, и Галка забарахталась в липком киселе.
– Галя! – На площадку выглянул обеспокоенный Лешка. – Ты куда это?
– К черту отсюда! – всхлипывая, бессвязно заорала Галка. – Не могу больше! Я не могу! Хватит! Я не могу!
– Тише, ты что! – испугался друг, подбегая к ней. – Услышат!
– Мне все равно! А-а-а-а! Помогите! Помогите!
– Галя! – На лестнице послышались торопливые шаги, и от удивления Галка заткнулась. – Что случилось? Ты чего кричишь?
– Валера! – Обессиленная девочка повалилась на пол. Кисельная преграда тут же пропала.
– Все в порядке?
– Нет! – Галка вцепилась в его ногу и дико заозиралась по сторонам. – Помогите нам! Он нас держит и не отпускает! Позвоните папе!
– Кто он? Кого не отпускает?
– Нас с Лешкой! Его дед! Он в той квартире живет!
– С каким Лешкой? Это твой брат? Мне позвонить в полицию?
– Это мой сосед! – Галка мотнула головой на Лешку и осеклась. Потому что никакого Лешки рядом не было.
– Какой сосед? – растерянно повторил Валера, глядя на дверь. – Нет у вас никаких соседей, тут давно уже никто не живет.
– Живет! – упрямо повторила Галка и побежала к своей двери. – Пойдемте, покажу.
Сзади раздался тихий удивленный вздох.
Еще не обернувшись, Галка уже знала, что увидит.
Валера стоял на самом краю ступеньки, неестественно вытянувшись и запрокинув голову, в глазах застыла боль. Он будто завис в воздухе, словно злая мерзкая сущность, распустившая свои щупальца, раздумывала, швырнуть его об стену или сломать ему спину об ступеньки.
– Не надо, – прошептала девочка. – Я иду. Я возвращаюсь.
Отвернуться от Валеры не было сил, и Галка, нащупывая ногой ступеньки, медленно пошла наверх, перебирая руками перила. В руке что-то мешалось, и она бросила почти безучастный взгляд на фотографию. Потому что на самом деле уже знала, что на ней увидит. Вернее, кого. Она разглядела ее еще тогда, в первый раз, но схватка с монстром перечеркнула все остальное. А потом думать об этом было слишком страшно, и милосердная память почти убедила ее, что просто показалось.
Девочка разжала пальцы, и бумажка полетела вниз. Это было не важно. Уже ничего не было важно.
Глава 12
Взаперти
Лешка ждал ее в коридоре. Стоило Галке перешагнуть порог, он схватил подругу за руку и быстро захлопнул дверь.
– Ты что наделала?!
У девочки запрыгали губы.
– С ним все будет нормально? – жалко спросила она.
– Ты больше о себе подумай, – сердито ответил сосед.
Галка вырвала руку и прошла в комнату. Там она легла на диван и повернулась лицом к мягкой пыльной спинке. Лешка, обескураженный переменой ее настроения, нерешительно подошел и топтался рядом.
– Что ты хочешь со мной сделать? – глухо спросила девочка, кутаясь в плед от нестерпимого холода.
Тиканье часов стало невыносимо громким.
Не выдержав, Галка откинула плед и рывком села на диване. Лешка смотрел на нее в упор, не мигая. Он как будто сразу стал выше. И бледнее. И одежда, вовсе не старая и потрепанная… просто из другого времени. Теперь Галка очень хорошо это видела.
– Что замолчал, Мцыри? – злобно поинтересовалась она. – Дедом меня пугал. Не того бояться надо было.
– Мцыри, – медленно повторил сосед. – На самом деле он не смог вернуться не потому, что стал рабом. Он не видел смысла больше бороться, потому что ему некуда было возвращаться. Жизнь – она так быстро утекает, когда смотришь на нее со стороны. Мы с тобой так похожи, но я уже с таким трудом тебя понимаю. Что будет, когда следом за тобой придут другие? А потом еще и еще? Кем я буду для них?
– Ты можешь пойти дальше. – Галка сглотнула и подняла глаза к потолку. – Наверх.
Лешка устало посмотрел на нее, не желая в очередной раз доказывать недоказуемое.
– Это мой дом, – отрезал он. – И я никуда отсюда не уйду. Мне некуда идти, ты понимаешь? Либо так, либо никак. И я не хочу быть никак!
– А если… – начала девочка и осеклась.