– Уйди! Не то Оскар тебя уроет!
– Зароет, – поправила девочка. – Уроет – это вряд ли.
На большой перемене Франк встретился с человеком, которого в поселке называли не иначе как Чудик. Он стоял на остановке у школы. И каждый день спрашивал у водителя:
– Вы едете до Стокгольма?
Чудик, видимо, не знал, что Стокгольм находится в другой стране и, чтобы доехать туда на автобусе, надо сделать очень много пересадок.
– Нет, – отвечал водитель каждый раз и закрывал дверь. У школьного автобуса только один маршрут: до школы и обратно.
Чудик любил поболтать с прохожими. И сегодня прохожим оказался Франк. Он шел в магазин через дорогу.
– Как тебя зовут? – спросил Чудик.
Его волосы, как обычно, были прилизаны, будто он специально их намочил и с силой пригладил.
– Франк, – ответил Франк.
– У тебя есть машина?
– Нет.
– И какая она?
– Я же сказал, у меня нет машины, – сказал Франк.
– «Мазда»?
– У меня нет машины. Я еще маленький.
– «Мазда», говорят, не очень, – сказал Чудик.
Франк зашел в магазин и взял в канцелярском отделе семь карандашей телесного цвета. В первом классе как раз было семь учеников. Он заплатил за них деньгами из своей копилки. Он честно заработал их, пылесося в доме. Выйдя из магазина, он вспомнил, что одну из девочек-первоклашек зовут Фатима. И она смугленькая. Он вернулся в магазин и обменял один телесный карандаш на коричневый. Но тут же понял, что в коричневых карандашах недостатка, пожалуй, нет, – и обменял обратно. На следующей перемене он раздал телесные карандаши первоклашкам – тайком, будто выдавал им наркотики. Фатима поблагодарила и улыбнулась – так же радостно, как и остальные.
Когда Франк вернулся домой, на кухне пахло спринг-роллами. Но мама была какая-то недовольная. Она пришла с работы на час раньше обычного, потому что у нее закончились дела. Криворукое семейство внезапно стало менее криворуким – им не хотелось, чтобы такая богачка за ними убиралась, и они взялись за дело сами. Маме это не понравилось. Она ведь хотела приносить пользу. Чтобы утешиться, она кое-что себе купила. Вот, погляди, сказала она, доставая маленький мешочек.
– Это кольцо? – спросил Франк.
Он помнил, что говорил Оскар, и теперь надеялся, что мама купила себе что-нибудь дорогое и бесполезное.
– Нет, – ответила мама.
– Какое-то украшение?
– Нет, конечно.
Она достала из мешочка кусачки для ногтей. У нас, конечно, есть ножницы, пояснила мама, но отрезанные ногти разлетаются по всей комнате, и потом приходится их собирать. А новые кусачки не стригут, а откусывают ногти, и обрезки попадают в специальный контейнер, откуда их потом можно вытряхнуть в раковину или в мусорное ведро.
– Хочешь попробовать?
– Нет, – отказался Франк.
– Но они гораздо лучше, чем обычные ножницы!
– Я не могу пригласить одноклассников домой стричь ногти, – пробурчал Франк. – Никто не пойдет ко мне в гости, чтобы постоять в очереди за кусачками для ногтей.
До Франка постепенно начало доходить: он, конечно, миллионер, но все его миллионы находятся на счете, счет в банке, а банк – за семью горами, за семью долами. Они будут жить как раньше. Может, немного чаще будут покупать спринг-роллы, чтобы помочь Азии. И только когда ему исполнится восемнадцать, он сможет распоряжаться своей долей. Но это еще не скоро. Когда Франку будет восемнадцать, он станет взрослым и ему уже ничего не будет интересно. Взрослые носят темно-синие футболки без принтов. Они стоят у мангала и точно знают, когда пора переворачивать мясо. Они бреются. Как-то раз Франк видел студента колледжа, который стоял и разговаривал с учителем. Сначала говорил учитель, а восемнадцатилетка кивал. Потом говорил восемнадцатилетка, и тогда кивал учитель. В начальной школе, где учится Франк, ученики тоже могут разговаривать с учителем, но учитель, как правило, качает головой. А потом учитель говорит что-нибудь, и ученики кивают.
Когда Франку исполнится восемнадцать, он наверняка купит себе дорогущую машину, будет разъезжать на ней с громкой музыкой и поедать хот-доги. Но деньги-то ему нужны сейчас! Чтобы учиться плавать на спине, загонять мяч в лунку, кататься на горных лыжах, заниматься спортивным ориентированием в лесу и забивать трехочковый на баскетбольной площадке. А взрослым только бы хранить деньги в банке.
Когда они ели спринг-роллы из киоска, в дверь позвонили. Мама пошла открывать, а Франк перестал жевать, чтобы слышать, что мама будет говорить. Мама сказала: «Да?», и «Да что вы?», и «От чего?», и «А?», и «Что-то дороговато», и «Ха-ха», и «Нет, спасибо», и «Я сказала, нет». Потом она вернулась. И развела руками в недоумении. Приходила женщина, сказала она. Рассказала, что миру грозит скорая гибель, и тогда все люди разделятся на три категории. Тех, кому очень повезет, сожгут на костре. Тех, кому не повезет, заживо съедят дикие звери. И только третьей категории удастся спастись. На маленьком частном аэродроме в Швейцарии, в одной горной долине, стоит специально подготовленный самолет на 44 человека. Когда мир будет погибать, самолет поднимется в воздух и влетит прямо в белое сияние, в рай. Женщина показала маме фотографию этого самолета и отрывок из Библии в подтверждение своих слов. В самолете осталось как раз два свободных места, так что, если мама и Франк хотят жить вечно, она еще может им помочь. Билеты сто́ят чуть дороже, чем на обычный самолет, – двенадцать миллионов на человека. Маме показалось, что это слишком дорого, особенно учитывая, что билеты в один конец, о чем она и сообщила женщине. Тогда женщина вспомнила, что еще есть два места в передней части салона, спиной по ходу движения, они подешевле – всего десять миллионов на человека. По счастливой случайности билеты у нее были с собой – и те, что подороже, и те, что подешевле.
Мама ненадолго замолчала, чтобы подкрепиться салатом. Она всегда ест больше салата, чем спринг-роллов.
– И что дальше? – спросил Франк.
– Дальше? А что должно быть дальше?
– Что ты ответила?
– Ну а ты как думаешь? Отказалась, конечно. Прости, забыла тебя спросить. Ты бы хотел купить билеты в вечную жизнь?
Франк выглянул в окно. Из окна была видна крыша дома престарелых – там жили люди, которым перевалило за девяносто. У них были сгорбленные спины и морщинистая кожа. Они ничего не делали. Когда было холодно, они сидели на солнышке, а когда жарко – в теньке.
– Интересно, она правду сказала?
– Разумеется, нет.
Они накрошили на столе, пока обедали. Сложно есть спринг-роллы и не насвинячить.
– А она сама в это верит, как думаешь?
– Нет. Она мошенница. Она зарабатывает на жизнь, обманывая простаков.
– Но как же самолет?
– Самый обычный самолет, она его сама сфотографировала. Или взяла фото из интернета.
Мама брала чернику из мисочки на столе. Черника была на десерт, но мама ела ее прямо во время обеда.
– Будешь? – она подтолкнула мисочку к Франку.
Франк покачал головой.
– Это полезно, – сказала мама. – Для ночного зрения.
– По ночам я сплю, – ответил Франк.
Мама ела чернику так, словно собралась всю ночь где-то гулять.
Тут у нее зазвонил мобильник.
– Тетя Офелия, – сказала мама и тяжело вздохнула, прежде чем взять трубку.
Пока мама говорила по телефону, Франк читал очередное письмо, пришедшее по почте.
«Наша дочь хочет изучать китайский язык в Австралии, но она слепая и немая, а кроме того, она боится летать и, скорее всего, страдает аллергией на сумчатых животных, но это ее мечта, а поддерживать своих детей очень важно, так что было бы замечательно, если бы вы немного помогли нам с…»
Тете Офелии предложили хорошую скидку на лазерную операцию. Она будет стоить двадцать пять тысяч за первый глаз – и всего двадцать за второй.
– Я так больше не могу, – пожаловалась мама.
– Экскурсия в Лондон стоит столько же, – напомнил Франк.
– Не беси меня! – ответила она.
Пару дней спустя на перемене откуда-то взялась газета. Наверное, она появилась из учительской. Там твоя мама, сказал Оскар. Франку даже не нужно было шевелиться – газета сама плыла к нему. Ему ее передали: видимо, старшие ученики ждали от него каких-то ответов. Мама была прямо на первой полосе, и еще на двух страницах внутри. «ДОБРИЛЛИОН!» – было написано большими буквами на первой странице. Внутри поместили большой снимок мамы – на работе, то есть дома у криворукого семейства, с ведром и тряпкой. «Из грязи в князи», – гласил заголовок статьи. Попасть из грязи в князи означает внезапно разбогатеть, например выиграть большую сумму денег. То есть это просто такое выражение – с грязью или с уборкой оно никак не связано. Франк быстро пробежал глазами статью. В ней было две новости. Первая заключалась в том, что мама стала обладательницей целого состояния – об этом он знал и так. Вторая новость – что мама собирается один миллион отдать. Вот этого Франк не знал. Она решила подарить один миллион тому жителю поселка, который сделает что-то особенно доброе. Словечко «добриллион» наверняка придумали журналисты, они это любят. Ей самой деньги тратить не на что, объясняла мама в газете. А сын у нее ест бутерброды с колбасой и обходится одной парой обуви. Поэтому она может поделиться. Так она хочет вдохновить людей на добрые поступки и улучшить жизнь в поселке.
– Что нужно сделать, чтобы получить деньги? – спросили у мамы. Мама ответила коротко: «Миллион достанется тому, кто совершит самый добрый поступок».
Часть учеников собралась вокруг газеты, а другая часть – вокруг Франка. Его окружили носки ботинок и любопытные носы. На него посыпались вопросы.
– А дети могут выиграть или только взрослые?
– Как я узнаю, что я достаточно добрый?
– Это ты будешь ей про всех ябедничать?
– Что нравится твоей маме?
Вопросов было много, Франку удавалось ответить только на некоторые из них.
– Майонез, – ответил он.
– Вам не кажется, что правила немного неясные? – спросила какая-то девочка.
– Я вчера перевел старушку через улицу – как думаешь, этого хватит?
– Зависит от того, хотела ли она перейти, – ответил Франк.
А потом маленькая девочка, зажатая между двумя девочками побольше, посмотрела на него снизу вверх и спросила:
– А ты можешь выиграть?
Стало очень тихо. Было слышно, как на дереве вдалеке щебечет пташка. Франк открыл рот, но сказать ничего так и не смог.
– Нет, – ответил за него чей-то голос. Это был Пол. – Его мама ведь не может сказать: и победителем становится… мой собственный сын, малыш Франкусик! Правда же?
Ну конечно, правда. Она не может так сказать.
Франк – единственный, кому не светит выиграть в этом состязании.
– Слушайте меня внимательно, – сказал учитель в каждом классе. – Деньги не главное, но нет ничего плохого в том, чтобы делать добрые дела. Давайте это обсудим. Что значит быть добрым?
Первоклашки ответили:
– Не валяться под столом и не хныкать.
– Говорить громко и вежливо, когда дедушка приехал в гости.
– Одалживать ластик тем, у кого его нет.
Второклашки ответили:
– Помочь первоклашке открыть ланчбокс.
– Вытащить занозу из лапы у льва.
– Поднять руку, когда хочешь что-то сказать на уроке.
Третьеклашки:
– Не хапать самый большой кусок торта.
– Не завидовать, когда у кого-то день рождения.
– Написать письмо бабушке, которая живет в другом городе, и вложить в конверт рисунок, который она повесит на стенку.
Четвероклашки:
– Не гулять весной там, где птицы вьют гнезда.
– Открывать банку шпрот на тарелочке, чтобы не испачкать стол.
– Присмотреть за морской свинкой соседа на каникулах.
Пятиклассники:
– Сортировать мусор: пластиковые бутылки отдельно, бумагу отдельно.
– Грязные колготы класть в корзину для стирки, а не разбрасывать где попало.
– Надеть свитер, который подарила бабушка, когда она приходит в гости.
Шестиклассники:
– Поблагодарить команду противника за сыгранный матч.
– Испечь вафли и продать на ярмарке, а деньги отдать на помощь бедным странам.
– Не лезть без очереди в магазине, а тех, кому нужно купить всего один банан, пропустить вперед.
Семиклассники:
– Не включать газонокосилку, когда у соседа послеобеденный сон.
– В магазине рассчитываться мелочью, чтобы в кассе не закончилась сдача.
– Говорить некрасивым людям, что у них стильная обувь.
– Прекрасно, – сказал учитель в каждом классе. – Домашнее задание на завтра: совершить доброе дело, принести пользу окружающим, а завтра мы это обсудим.
– Я единственный, кто не может выиграть, – пожаловался Франк.
– Ничего, мы вместе совершим какой-нибудь добрый поступок, а выигрыш поделим!
Они идут в кафе, чтобы купить одну на всех бутылку лимонада. За ними бежит стайка малышни в надежде на то, что у Франка из кармана выпадут деньги. Но сегодня деньги есть только у Денисы – значит, ей угощать.
– Я понимаю, каково тебе, – говорит она. – Ты вроде миллионер, а все равно на мели. Это как иметь девушку и не мочь ее поцеловать.
– А ты откуда знаешь? – спросил Оскар.
– В прошлом году я ездила в Швецию на каникулы. И там познакомилась с парнем по имени Юнас.
– Ты не рассказывала.
– У него были брекеты на зубах. И когда я предложила ему поцеловаться, он улыбнулся так широко, что у него усы застряли в брекетах.
– Усы? – удивился Оскар. – Сколько же ему лет?
Он толкнул дверь и вошел в кафе. Франк придержал дверь для Денисы.
– Тринадцать. Ну не то чтобы настоящие усы. Пара длинных волосин на верхней губе, и они зацепились за брекеты. И застряли накрепко – мне пришлось ему помогать, а ему пришлось улыбаться, чтобы не было больно. Потом он заплакал и побежал к маме, чтобы она ему отстригла эти усы. И после этого он все время просидел в своем домике и больше не выходил.
Франк и Оскар засмеялись. Дениса смеяться не стала.
– Я была так близко! – воскликнула Дениса и показала пальцами узкую щелочку – наверное, такой длины усы были у Юнаса.
– Да уж, – пробормотал Франк себе под нос. – Вот и я так близко…
Дениса купила бутылку лимонада. Франк взял три стакана. Оскар схватил полный кулак салфеток. От стойки до столика идти было всего пять метров, но Дениса так размахивала бутылкой, что лимонад залил все вокруг, когда она открутила крышку.
Оскар молча протянул ей салфетки.
– Мы должны поговорить о конкурсе, – сказал Франк.
Оскар вытащил из своего рюкзака журнал. Другие люди покупают журналы с кулинарными рецептами, или кроссвордами, или автомобилями, или женщинами в красивой одежде, или женщинами совсем без одежды, а у Оскара – журнал об экскаваторах. Каждый месяц ему по почте приходит новый номер. Он листал журнал. Дениса ждала, чтобы в бутылке опала пена.
– А может, тебя похитят? – неожиданно спросила она.
– Похитят? – удивился Франк.