– Много ли, мало ли, но только теперь я, кажется, из этого городка точно не уеду.
– А хотел?
– Пришлось бы. Ведь я просто на отдых приехал. На каникулы, если так можно выразиться. Поболтаться по незнакомым улочкам, посолиться в море. Ну, что-то вроде отпуска.
– Нет ничего более жалкого, чем человек, которому приходится возвращаться из отпуска, – усмехнулся Феликс.
– Но как иначе-то? – развёл руками Эмиль. – Нельзя же все время торчать на море и не работать.
– Пр-пр-пр. Стой. Почему ты считаешь, что работа исключает море и наоборот?
– Ну, моя-то точно будет исключать. Придётся торчать круглый год в дата-центрах или службах техподдержки, ну, или в каких-нибудь проектных институтах.
– Сразу видно, ты об этом мечтал с детства, – лукаво подмигнул Феликс. – Стать айтишником, да?
– Да каким, к чёрту, айтишником! – досадливо махнул рукой Эмиль. – Я писателем хотел стать. Детективы там всякие, таинственные приключения и всё такое.
– А что мешает? Судя по возрасту, тебе пока открыты чуть более чем все дороги.
– Как что мешает? Да разве литературой проживешь? Нужна нормальная работа, как у людей. Да и потом, на филфак я бы не прошёл. А так совпало удачно, что у отца друг в Самарском политехе доцентом остался, вот и пристроили.
– «Пристроили»… – грустно вздохнул Феликс. – Какое ужасное положение! «Нормальная работа», Иисус Мария! Зачем? Чтобы одиннадцать с половиной месяцев в году ненавидеть каждый день, а потом на две недели почувствовать себя человеком? И ради чего? Чтобы в конце пути оглянуться и понять, что профукал бесценный дар? Ну, нет уж.
– Но… как иначе? Бросить универ я не могу – мама расстроится, да и отец вряд ли одобрит. На работу без высшего не возьмут, а «Свободная касса!» орать не особо хочется.
– Да есть на самом деле тысяча путей и тысяча двести ходов, вот только не всем дано их увидеть. Когда мне было тридцать пять, я думал и рассуждал так же, как ты. У меня была должность, отдел с коллективом из восьми человек, и непреодолимая тоска каждый вечер. Пока я сюда не нагрянул как-то раз. И знаешь, как приятно было все послать к чёртовой бабушке? До визга.
– А деньги? Полагаю, слова «библиотекарь» и «миллионер» отнюдь не синонимы.
– Да ладно! – заливисто засмеялся Феликс. – Кто тебе сказал? Ох, дружище, вот серьёзно, заглянул бы ко мне на часок-другой, многое бы узнал. А заодно и шашлычка бы сварганили, а?
– Ну… Прямо и не знаю… Давайте, наверное, но только не сегодня.
– Окей, – улыбнулся пират. – Сегодня бы, кстати, и не получилось. Давай завтра. Встретимся в пять вечера у… скажем, ларька с чебуреками.
– Да, но если не возражаете, я ваш телефон бы попросил. На всякий случай.
– А, да без проблем, конечно. Пиши.
После полумрака читального зала залитая солнцем улица слепила глаза до слёз. Эмиль шмыгнул в тень длинных кипарисов и остановился, прислонившись к высокому каменному забору.
Так.
Девушка в красном – не из дома у горизонта, это понятно. Ведь до него Эмиль так и не дошел. Значит, это не она. Ведь та по легенде звала к себе, в дом с горелой комнатой. Но кто же тогда та неназванная особа, которая оставила объявление на радио? Или это какой-то сложный многоходовый маневр? В любом случае, сначала нужно понять, что там за дом около этого кино-отеля. Но только не сегодня. Хватит для одного дня блужданий и впечатлений.
Белый конверт все так же лежал на столике посреди комнатки. Эмиль взял его в руки и устало опустился на диван. Бумага всё ещё источала лёгкий свежий аромат, словно заклеившая его девушка только что выпустила конверт из рук.
Эмиль выпрямил спину и радостно улыбнулся. Реальность! Нет, это не может быть призрак сгоревшей комнаты. Привидения ведь если чем и пахнут, то уж точно не парфюмом.
Интересно, что это за марка? У кого бы узнать? Есть ли здесь магазин или отдел косметики? Так-так-так… Сколько времени? Нет, уже поздновато. Тогда остаётся только поужинать и отправиться смотреть, как уставшее солнце тонет в оранжевой воде.
До хинкальной идти не хотелось – далековато, да и Тариэл, скорее всего, не один. Эмиль вышел со двора, посмотрел вдоль улицы и отправился на базарную площадь.
В конце концов, выбор пал на цыпленка-гриль. Смуглый черноглазый продавец завернул ароматную тушку в тонкий лаваш, пожелав приятного аппетита. Эмиль уселся на высокий вращающийся стул и принялся методично расправляться с кушаньем.
«Ну, и пусть даже за мной следят. В конце концов, так у них больше шансов попасться».
Впереди ещё много дней лета. Если по деньгам, то можно будет потуже затянуть пояс и проскочить подальше. В конце концов, всегда есть возможность подзаработать. Всё, что угодно, только не покидать этого городишка, пока не станет ясно, кто пишет записки и устраивает слежку; что за тайна скрывается в сгоревшей комнате, и почему надо обязательно попасть в дом у горизонта.
А там – как получится. Может, у кого-то и удается устроить свою жизнь в режиме вечного отпуска, но что-то до сих пор таких на пути Эмиля не попадалось. Хотя, может, он просто их не замечал. С другой стороны, ведь живут же здесь, прямо на этом побережье люди, и что-то же они делают? А есть ещё всякие там Лазурные Берега, Сардиния и прочие райские места. И вот просто так можно вечером дойти до моря или присесть за столик в кафешке-террасе с видом на закат и слушать, как где-то вдалеке трепетно дрожит голос гитары.
Но нет, нет. Слишком уж фантастично. Наверняка, тамошние жители по вечерам приползают в свои домишки, не имея ни малейшего желания тащиться куда-то там ещё на море, купаться и гулять. День прошел, и ладно. Ведь так живут все. Так надо.
Рядом присел огромного роста человек в косой кожаной куртке и с гитарой на спине. Он оценивающе посмотрел на Эмиля, прищурил глаз и достал из кармана пачку сигарет.
– Кружку «Жигулевского», будьте столь любезны, – низким тяжёлым голосом обратился он к бармену. – И шаверму.
Эмиль немного отодвинулся. Почему-то этот человек не вызывал ни доверия, ни расположения.
– Меня просили передать вам песню, – сказал странный посетитель, снимая с плеч гитарный ремень. – Но я сегодня не в голосе, поэтому сыграю только минус.
Зазвенели струны, запрыгали аккорды. Эмиль прислушался. Что-то было знакомое в этой музыке, но точно сказать, что за песня, не получилось.
Странный человек закончил играть, повесил гитару на спину, закурил и отхлебнул приличный глоток пива.
– Очень здорово, – промямлил Эмиль. – А… можно узнать, что это за композиция и кто именно вас попросил её сыграть?
– Ну, ты даёшь, чувак, – пробасил гитарист. – Это же Strange от великих The Doors! То ли я на старости лет так хреново играть стал, то ли ты в классике рока не рубишь. А вот кто заказчик, не скажу. Более того, если продолжишь вопрошать, мне придётся остановить тебя, возможно, прибегая к мерам физического воздействия. По мордасам, короче говоря.
– Понял, – сглотнув, сказал Эмиль. – Спасибо за песню, и позвольте откланяться.
Он завернул половину цыпленка в оставшийся лаваш и поспешил домой. Чёртов городишко!
Глава 7.
Вечер застал Эмиля сидящим на скалах высоко над морем. Внизу бились о камни тяжелые волны, рассыпая брызги и клочки пены, сверху орали чайки, взбесившийся ветер свистел в расщелинах между валунами.
Возможно, сейчас кто-то смотрит прямо в спину. Или орудует биноклем. Кому-то известно, куда пойдёт сегодня Эмиль, и что он будет делать. Эх, увидеть бы этого кого-то, да спросить по-хорошему! А может, и не по-хорошему. Если, конечно, это не девочка.
Эмиль схватил крупный камень, рывком поднялся на ноги и с размаху швырнул булыжник в море. Шумно взметнулась в воздух вода, разлетелась в разные стороны.
– Эй, вы! – заорал Эмиль во весь голос. – Кто бы вы ни были! Я здесь, и здесь я останусь! Где бы вы ни прятались, я всё равно вас найду!
Где-то скалы крикнули в ответ, разнося эхо над морем. Поднялись в небо обеспокоенные чайки и принялись кружить над головой.
Эмиль помахал рукой морю, развернулся и быстрым шагом пошёл к дому. Ведь не страшно же ходить по улицам, правда? Что в этом такого-то? Просто идёт себе человек, и всё тут.
В этот вечер Эмиль впервые запер входную дверь не только на шпингалет, но и на ключ. Чёрт его знает, что тут может происходить ночью, если уж средь бела дня не пойми что творится.
К несколько запоздавшему утреннему кофе Эмиль вышел бодрым и полным решимости. Нонна Михайловна аж отшатнулась, когда он пролетел мимо, едва не задев ее плечом.
– Ух, какой ты сегодня… резвый.
– То ли ещё будет, – сказал Эмиль, наливая кофе. – Скажите, пожалуйста, есть ли у вас в городке парфюмерный магазин или что-нибудь в этом роде?
– Нешто здесь тебе Милан? – рассмеялась Нонна Михайловна. – Хотя, есть один ларечек, рядом с мебельным магазином. Там, от рынка в другую сторону два квартала, недалеко.
– Отлично! – воскликнул Эмиль, распаковывая круасан.
– А вот зачем тебе такой магазин? – спросила Нонна Михайловна, усаживаясь за стол.
– Да вот подумал, не купить ли одеколону, – улыбнулся Эмиль. – А то я немного не рассчитал, и, боюсь, до конца каникул не хватит.
– Уж не девчонку ли здесь присмотрел? – прищурилась хозяйка. – А что, у нас тут вон какие видные бывают!
– О да, – кивнул Эмиль с многозначительным видом. – Есть вообще как огонь.
– Ну, давай, дело хорошее! Тут многие так остаются.
– Да, я знаю, – пробормотал Эмиль, ставя пустую чашку на стол. – Спасибо за круассан, я побежал!
Скрипнула калитка, лязгнул засов. Город жил, спешил, суетился, пролетал мимо лентами дорог и заборов, зелеными пятнами деревьев.
Отыскать киоск удалось только после нескольких тщетных попыток. То, что Нонна Михайловна назвала «ларечком», оказалось стеклянным павильоном в здании продуктового магазина.
За кассой восседала дама средних лет с огромной копной темно-рыжих волос и хищным взглядом. Заметив Эмиля, она оживилась, поправила прическу, поднялась над сверкающими витринами и наклонилась вперед.
– Добрый день, – спокойно сказал Эмиль, не доходя до киоска с полметра.
– Чем могу быть полезна? – поинтересовалась дама, чуть повернув голову.
– Мне нужен совет, – Эмиль достал конверт и протянул его продавщице. – Скажите, пожалуйста, что это за аромат?
Владычица витрин нахмурилась, поднесла бумагу к носу и некоторое время громко сопела, не говоря ни слова. Наконец, она положила конверт и вздохнула.
– Я не знаю. У меня этого точно нет, и не было никогда. Что-то есть знакомое, но вот именно такого аромата не попадалось.
– Понятно, – медленно произнес Эмиль. – А еще отделы парфюмерии в городе есть?
– Неа, – качнула головой дама. – Здесь нет. В райцентре есть большой супермаркет косметики, там, может быть, и знают.
– Что же, спасибо.
– Да не за что. А может, мы сейчас с вами близкий аромат подберем? Кому хотите подарить?
– Даже не знаю, – сказал Эмиль в сторону. – Как-нибудь в другой раз к вам зайду, если получится.
Дама недоумённо вскинула брови, но прежде, чем она смогла бы ответить, Эмиль вышел из здания и направился к автостанции.
На длинной деревянной скамье под слегка покосившимся навесом сидели несколько человек. Откуда-то доносились звуки духового оркестра. Пахло машинным маслом и помойкой. Эмиль остановился в нескольких шагах от станции, в тени большой раскидистой сосны.
Спустя несколько минут из-за поворота послышался вой мотора, и вскоре остановка окуталась облаками пыли и сизого выхлопного дыма. Автобус, судя по виду, построили в эпоху рок-н-ролла и кукурузных полей. За рулём восседал черноволосый парень с огромным крючковатым носом и тёмными глазами. Он залихватски сдвинул кепку на затылок и громко крикнул:
– Начинаем посадку! Заходим по одному, обилечиваемся и рассаживаемся! На площадках не стоим, за поручни не дёргаем!
Эмиль аккуратно поднялся на ступеньку, задержав взгляд на штампованной надписи «Горьковский автозавод» у капота. Что же, кто не рискует, тот не только не пьёт, но толком и не живёт. Наверное.
Водитель окинул салон пронизывающим взглядом, с грохотом захлопнул дверь и повернул ключ. Ветеран дорог затрясся, заскрежетал, но завелся. С оглушительным треском включилась передача, и путешествие началось.
Медленно проплывали за окнами домики и цветники, постепенно сменившиеся скалами и полянками. От неровностей дороги пассажиров подбрасывало к потолку, но никто и не думал возмутиться – видимо, никакой альтернативы для поездки в райцентр не существовало.
«Вот какой шайтан меня понес? – думал Эмиль в перерывах между взлетами и падениями. – Ну, почему я не на море сейчас? Купил бы удочку, сел бы на скалу, и давай каких-нибудь макрелей таскать. Нет ведь, сейчас до тошноты натрясусь в этом газенвагене, а потом ещё обратно, чёрт побери! На фиг я вообще с этими духами заморочился?»
Но рано или поздно даже самые опасные и неприятные поездки заканчиваются. Автобус выдохнул, чихнул и остановился возле большого голубого здания с надписью «Автовокзал».
Эмиль выскочил на нагретый до мягкости асфальт и поспешил добраться до тенистого скверика, раскинувшегося за станцией. Там он нашел спасительный киоск с газировкой и мороженым, и некоторое время сидел на скамейке, привыкая к тому, что земля под ногами не шатается и не прыгает.
Парфюмерный супермаркет оказался опрятным и чистым, похожим на новый аквариум. Внутри, правда, стоял такой плотный запах смеси всех духов сразу, что перехватывало дыхание. Некоторое время Эмиль стоял в нерешительности, поглядывая на посетительниц, сосредоточенно изучавших какие-то флаконы и пеналы.
– Вам нужна консультация? – послышался рядом нежный голосок.
– А, да, – спохватился Эмиль и повернул голову.
Белокурая девушка невысокого роста, с невероятно тонкой, почти невесомой фигурой слегка наклонила голову и улыбнулась.
– Мне нужно знать, как называется вот этот аромат, – сказал Эмиль, протягивая конверт.
Девушка изящно махнула им перед лицом, прикрыла глаза и задумалась.
– У нас такого в ассортименте нет. Сейчас я позову более опытного консультанта.
Спустя пару минут перед Эмилем возникла ожившая иллюстрация из модного журнала, одетая в униформу магазина. Поставленной походкой от бедра она шла, гордо подняв голову и слегка выставив вперед внушительный бюст. Чуть приоткрытые пухлые губы сияли таким ярким красным, что казалось, будто они светятся.
– Можно на минутку? – не сказала, а выдохнула она, трогая конверт.
Эмиль, пытаясь понять, как нужно дышать, кивнул и разжал пальцы.
– Так… – задумчиво пропела красавица. – Ну, разумеется. Это «Синьорина ин фиоре» от Сальваторе Феррагамо. Восхитительный цветочный, но при этом свежий аромат, лёгкий и волшебный, как итальянская весна. Отличный выбор для романтичной и нежной девушки! Будет прекрасным подарком, и, кстати, у вас необыкновенно хороший вкус. Но у нас, к величайшему сожалению, его купить не получится. Разве только под заказ, но я не уверена, что он придет в разумные сроки.
– А… Почему?
– Он есть только в крупных городах, да и то в продаже ограниченными партиями. В Европе, конечно, совсем другое дело, этот аромат очень популярен в Италии, но… Италия не здесь, а здесь не Италия.
– Понятно, – хрипло сказал Эмиль. – Значит, вопрос о том, не мог ли кто-нибудь купить его у вас за последнее время, будет звучать не очень уместно?
– Да уж, пожалуй, – красавица мило улыбнулась и легким движением поправила волосы. – Могу ли я ещё чем-то помочь?
«Да, конечно. Станьте моей женой», – чуть не сорвалось с языка Эмиля. Он провел ладонью по затылку, растерянно посмотрел на девушку и промямлил:
– Нет, большое спасибо. Вы очень помогли.
– Позвольте, я напишу вам название бренда и аромата, – проворковала она, доставая из нагрудного кармашка листочек бумаги и ручку. – Вот, держите. Теперь точно не забудете.
Острые, словно кошачьи коготки, ногти ее отражали свет белых потолочных светильников. Маникюр можно было смело назвать произведением искусства – абстрактные нежно-розовые волны на багровом фоне, наполненном серебристыми блестками. Эмиль сжал листочек так плотно, что заболели пальцы.