Фраза «О чём только думает их мать!» звучала неоднократно.
Если бы Иви не делала вид, что не слышит, она бы ответила сразу, не задумавшись ни на секунду. Мама думает о чём угодно, но только не о своих дочерях.
Сегодня за завтраком папа снова с досадой тряхнул газетой и пробормотал:
– Всё ещё отступают.
– Что? – рассеянно спросила мама. Она ничего не ела, но перед ней на столе стояла чашка с горячим чаем, который ей налила Иви.
Папа выглянул из-за газеты и улыбнулся маме. Когда он улыбался, в уголках его глаз появлялись морщинки.
– Читаю военные сводки. Новости неутешительные. После битвы при Монсе наши по-прежнему отступают, но храбро сражаются в арьергардных боях.
– А…
– Папа… – тихо проговорила Иви, – нам, наверное, уже пора идти в школу?
Услышав эти слова, Китти в нетерпении привстала со стула. Она тоже ничего не ела. Она так волновалась перед первым днём в школе, что у неё совершенно пропал аппетит, и все свои тосты она потихоньку скормила сидящему под столом Брэнди. Да, Китти привстала, но тут же села обратно, не желая привлекать к себе внимание. Они с Иви до сих пор с трудом верили, что им разрешат ходить в школу, хотя папа сказал, что он уже оплатил их первый год обучения.
Иви особо не нервничала. Именно потому, что не была уверена, будет ли школа вообще. Даже утром, надевая школьную форму, она почти не волновалась. Но теперь её сердце внезапно забилось так сильно, что, казалось, оно сейчас выскочит из груди. У неё почему-то ужасно замёрзли руки, и она зажала ладони между коленями, чтобы их согреть. Но папа спокойно, без всякой спешки достал из жилетного кармана часы и, откинув крышку, взглянул на циферблат.
– Да, пожалуй, пора, – сказал он и вдруг нахмурился, очевидно только сейчас вспомнив, что у них уже нет гувернантки, которая проводит его дочерей до школы. – Ты знаешь дорогу, Иви?
– Да, – горячо закивала Иви. – Можно пройти через городской ботанический сад. Я спросила у Сары, она мне всё рассказала.
– Ясно. – Папа надолго замолчал, и Иви испугалась, что сделала что-то не то. Может, ей не стоило обсуждать школу с прислугой? Но что было делать? К папе с расспросами не подступиться, он всегда слишком занят. А мама… Мама вечно такая усталая и безучастная, словно она вообще где-то не здесь.
Наконец папа кивнул и сказал:
– Хорошо. Ты молодец, обо всём позаботилась. Ну что ж, вам и вправду пора. Поцелуйте маму на прощание и ступайте. Ты же присмотришь за Китти, да, Иви? Убедишься, что она нашла нужный класс, ну и вообще… – Он разгладил пальцами усы, и Иви подумала, что папа тоже нервничает, хотя почему – непонятно. Она подошла к нему и обняла, на секунду прижавшись щекой к его колючим усам.
– Спасибо, что отпустил нас одних, – прошептала она. – Всё будет хорошо, честное слово.
– Пойдём, ну пойдём же. – Китти нетерпеливо топталась в дверях, переминаясь с ноги на ногу и пытаясь сдержать радостное возбуждение. Она уже надела пальто и держала в руках свой школьный ранец и две соломенные шляпки. Как только Иви вышла из столовой, Китти опрометью бросилась в прихожую и распахнула входную дверь. Выйдя из дома, они направились к выходящей на улицу калитке. Сент-Хильдас-Террас располагалась на самой вершине холма, возвышающегося над городом, и Сара с кухаркой решили, что до школы лучше всего добираться напрямик через ботанический сад: то есть спуститься по склону холма, выйти из сада на нижнюю террасу и оттуда подняться обратно на Проспект-Хилл. Пока Иви открывала калитку, Китти заглянула в свой ранец и объявила:
– У нас только двадцать минут!
– Ты взяла с собой в школу часы?!
– Ну конечно. Как иначе я буду знать время? – Китти покачала головой, словно сокрушаясь, что у неё такая безмозглая старшая сестра.
– А если ты их потеряешь? Если случайно уронишь и они разобьются?
– Не уроню, – уверенно проговорила Китти. – В ранце они не разобьются. Я завернула их в шарф. Не волнуйся, Иви.
Иви вновь пожалела, что с ними нет мисс Дженнингс. Она сумела бы вразумить Китти. Впрочем, Китти права: надо поторопиться. Нельзя опаздывать на урок в самый первый день в школе. Иви тяжело вздохнула, взяла Китти за руку и вывела за калитку.
Когда они вышли из сада на проспект у подножия холма, Иви увидела ещё нескольких девочек в соломенных шляпках учениц окружной школы и нескольких мальчиков в школьных галстуках. Обучение в школе на Проспект-Хилл было раздельным – только в подготовительном классе, куда пойдёт Китти, девочки учились вместе с мальчиками, – но Иви, кажется, узнала в лицо одного мальчика из кружка бальных танцев, куда их с Китти водила мисс Дженнингс. Но заговорить с ним Иви не решилась. А вдруг она обозналась? Да и кто-то из девочек мог услышать, как она окликает мальчишку на улице. Мисс Дженнингс всегда была очень строга в отношении правил хорошего тона. Она точно сделала бы замечание Иви, потому что воспитанным барышням не пристало заводить разговоры с незнакомыми мальчиками. Поэтому Иви, уставившись себе под ноги, почти не слушала радостную болтовню Китти, которая всё никак не могла успокоиться, что в окружной школе учится столько детей.
– Смотри, какие большие девочки! – прошептала Китти, указав взглядом на небольшую компанию из трёх старших девочек на другой стороне улицы. – Та, которая с тёмными волосами, почти такого же роста, как наш папа!
– Наверное, она староста? – прошептала в ответ Иви.
– Думаешь, в этой школе есть старосты?
– Думаю, да, – неуверенно ответила Иви. – Во всех книгах о школах есть старосты.
Китти кивнула. Она тоже читала Ивины книжки со школьными историями.
– Наверное, в школе всё будет так же, как в этих книжках. Мы будем ходить на балы, играть в хоккей на траве и теннис. Жаль, что у нас самая обыкновенная школа. Не интернат, как у Дэвида. Мне бы хотелось устроить полуночный пир. Ой, Иви, смотри, они переходят на нашу сторону!
Старшие девочки действительно перешли через дорогу, с любопытством поглядывая на Иви и Китти. Высокая черноволосая девочка улыбнулась им:
– Привет! Вы у нас новенькие?
Китти с Иви настолько оробели, что даже не сразу сумели ответить. Наконец Иви справилась со смущением и, кивнув, еле слышно проговорила:
– Да.
– Как вас зовут?
– Иви и Китти Мэйтленд.
Светловолосая девочка с веснушками на носу ободряюще улыбнулась Иви:
– Очень приятно. Я Лейла, а это Эйлса. Эйлса – капитан школы. Большой человек!
Иви кивнула. Значит, она не ошиблась насчёт этой высокой девочки. Капитан школы – это, наверное, и есть главный староста.
– А я Элейн, – представилась третья девочка. – Вы уже раньше ходили в школу?
Иви покачала головой:
– Нет. У нас была гувернантка, она учила нас дома. А потом папа узнал о школе на Проспект-Хилл. – Ей не хотелось рассказывать об Алексе – она боялась расплакаться. – Он знаком с кем-то из попечителей.
Темноволосая Эйлса кивнула:
– Вы живёте на Сент-Хильдас-Террас, да? Мы видели, как вы спускались с холма через ботанический сад. С дорогой до школы вам повезло.
– Только вам будут нужны галоши, когда начнутся дожди. Поздней осенью склон превращается в море грязи, – заметила Элейн. – Кстати, надо поторопиться. Нам ещё предстоит длинный крутой подъём, а если Эйлса опоздает на первый урок, это станет не лучшим примером для нас, простых смертных.
Эйлса закатила глаза:
– Теперь они вечно будут дразниться! Меня только что выбрали капитаном, – объяснила она Иви и Китти. – И у них теперь новое развлечение – постоянно меня поддевать. Хотя они сами старосты. А вы идёте совсем одни, без родителей? В первый день в новой школе? Вы очень смелые.
– Папе надо в контору, – затараторила Китти так непринуждённо, что Иви даже стало завидно: Китти, хотя была младше, совсем не стеснялась. – А мама… – Она вдруг замолчала и с тревогой взглянула на Иви: что им сказать?
– Ей нездоровится, – быстро пробормотала Иви.
– Ничего страшного, мы вас проводим и отведём куда нужно. Ты уже знаешь, в каком ты классе? – спросила Эйлса у Иви. – Твоя сестра точно в подготовительном, я уже вижу.
Иви встревоженно прикусила губу.
– Мне одиннадцать, – сказала она. – Но в каком я классе, не знаю.
– Раз одиннадцать, значит, в третьем начальном, если только ты не вундеркинд, – улыбнулась Эйлса. – Они будут рады, что к ним пришла новая ученица. Их сейчас всего восемь. Самый маленький класс во всей школе, и им это не нравится.
Иви кивнула, мысленно вздохнув с облегчением. Восемь человек в классе! Значит, всё не так страшно. В те минуты, когда она позволяла себе поверить, что они с Китти действительно пойдут в школу, что мама в самый последний момент не передумает и не решит подыскать для них новую гувернантку, Иви переживала, что не сможет запомнить имена всех одноклассниц. Да, у неё были знакомые девочки – та же противная плакса Эдит из соседнего дома и подружки, с которыми она виделась в церкви и иногда играла на пляже, – но ей ещё никогда не случалось оказаться в большом девчоночьем коллективе.
– Если у вас была гувернантка и вы никогда не ходили в школу, значит, вы не играете ни в нетбол, ни в хоккей на траве? – спросила Элейн. – Нам очень нужны сильные игроки для юниорской нетбольной команды.
Иви покачала головой, почувствовав себя глупенькой неумёхой. А вдруг она вообще ни на что не годится? Оставалось надеяться лишь на успехи в учёбе. С правописанием у неё всё неплохо. Гораздо лучше, чем у Китти. Впрочем, это уж точно не показатель. И играть на пианино она так и не научилась.
– Зато Иви очень быстро бегает, – сказала Китти. – Она сама никогда не скажет, потому что стесняется. Но это правда. Мне кажется, у неё должно хорошо получиться играть в хоккей.
– Перестань, Китти! – шикнула на неё Иви, залившись краской.
– Не надо её одёргивать, – рассмеялась Элейн. – Это так здорово, когда сёстры друг друга поддерживают. Почти все ученицы, у которых есть сестры, вечно с ними ругаются. А с братьями всё ещё хуже.
– Наш старший брат учится в интернате для мальчиков. А наш… ой… – Китти зажала рот ладошкой. Она хотела сказать, что Алекс ещё слишком мал, чтобы ходить в школу, но вовремя остановилась.
Старшие девочки с любопытством смотрели на Китти и явно ждали продолжения. Иви стиснула руку сестры и проглотила вставший в горле комок:
– Наш младший брат умер в июле. От воспаления лёгких. – Она указала глазами на чёрную траурную повязку у себя на рукаве.
– Теперь понятно, почему вашей маме так плохо, – мягко проговорила Эйлса. – Это большое горе. Я вам очень сочувствую.
– Это очень хорошо, что вы сейчас пошли в школу, – сказала Элейн. – Вам надо сменить обстановку, чем-то занять свои мысли… Кстати, мы уже пришли. Даже не опоздали. Это наш вход, а мальчишки заходят с другой стороны.
Старшие девочки провели Иви и Китти внутрь, и те с любопытством огляделись по сторонам. Иви показалось, что вся школа состоит из одного-единственного бесконечного коридора с бесконечным же множеством дверей по обеим его сторонам. И что самое странное и удивительное – весь коридор был заполнен девчонками разного возраста, и все они шептались, смеялись и сновали во всех направлениях, кто куда. Похоже, все знали, куда идти, и только Иви и Китти растерянно застыли у входа. Иви очень хотелось влиться в эту весёлую девчоночью толпу – в своём форменном сарафане с золотым пояском она ничем не отличалась от остальных учениц, она была здесь своей, – но окружающий шум и гам её совершенно ошеломил.
– Доброе утро, мисс Дюсетт! – обратилась Эйлса к высокой женщине в модном шерстяном костюме, с длинными деревянными бусами на шее, украшенными причудливой резьбой. – Это Иви и Китти Мэйтленд, они новенькие. Куда их проводить? В кабинет мисс Дэвидсон?
– Доброе утро, девочки, – улыбнулась учительница. – Спасибо, Эйлса, не беспокойся. У меня есть список всех новеньких учениц. Китти пойдёт в подготовительный класс, а Иви – в третий начальный. Это значит, что я буду твоей классной наставницей, Иви. Я веду классное руководство у всех третьих классов и преподаю рисование.
Иви кивнула и улыбнулась почти настоящей улыбкой. Ей сразу понравилась мисс Дюсетт с её красивыми бусами. Рисовать Иви любила, и у неё неплохо получалось. Мисс Дженнингс всегда хвалила её рисунки. Иви даже не подозревала, что в школе бывают учителя только для рисования.
Мисс Дюсетт сказала, что сначала она отведёт в класс Китти. Когда они вошли в кабинет, там уже было полно ребят: и девочек, и мальчиков, ровесников Китти и чуть помладше. Само помещение было просторным и светлым, яркий солнечный свет свободно струился сквозь большие высокие окна. Молодая учительница тепло поприветствовала Китти, и та, радостно ей улыбнувшись, сразу уселась за парту и подмигнула Иви.
Мисс Дюсетт рассмеялась и поманила Иви за собой:
– Мне кажется, твоя сестрёнка быстро освоится. Вы ведь раньше не ходили в школу? Ваш папа всё рассказал мисс Дэвидсон.
Иви покачала головой, радуясь про себя, что ей не придётся ничего объяснять.
– Нет, не ходили, – пробормотала она.
– Я уверена, что тебе здесь понравится. Если что-то будет непонятно, не стесняйся и спрашивай у меня. Меня всегда можно найти в кабинете рисования.
– Тут есть кабинет только для рисования? – У Иви загорелись глаза, и мисс Дюсетт улыбнулась:
– Исключительно для рисования. У нас отличный набор материалов и наглядных пособий, есть даже гипсовые статуэтки и красивые муляжи для натюрмортов. Ты сама всё увидишь уже сегодня. У вас будет урок рисования после обеденной перемены.
– Я люблю рисовать, – сказала ей Иви. – Иногда я рисую вместе со старшим братом. После школы он собирается поступать в художественное училище, и он разрешает мне брать его краски и карандаши, а на день рождения подарил мне альбом и цветные мелки.
– В школе есть всё, что нужно для рисования, – сказала мисс Дюсетт. – Как я уже говорила, у нас прекрасный набор материалов, и ученикам можно пользоваться чем угодно. Вот мы и пришли. Это классная комната третьих классов.
Хотя в третьем начальном было всего восемь учениц, в третьем среднем их было двенадцать, так что класс показался Иви заполненным до отказа. Она вновь оробела и сумела лишь выдавить слабую улыбку, когда с ней поздоровались девочки с соседних парт.
– В этом году нам повезло. И в третьем начальном, и в третьем среднем есть новенькие. – Мисс Дюсетт улыбнулась Иви и ещё одной девочке с тёмными кудрявыми волосами и беспокойным взглядом. – Я надеюсь, вы позаботитесь о Хильде и Иви и поможете им освоиться в школе. У вас есть пять минут, чтобы поболтать о каникулах и обменяться самыми важными новостями, а потом мы пойдём в актовый зал на общешкольное собрание.
Эти пять минут перед собранием стали для Иви последней передышкой за весь безумный и долгий день в школе. Хотя её сразу же окружили одноклассницы и принялись наперебой называть ей свои имена и буквально засыпать вопросами, она, по крайней мере, сидела на одном месте и никуда не бежала. Но как только прозвенел звонок на собрание, её словно подхватил бешеный вихрь и понёс по всей школе, не давая перевести дух: сперва в актовый зал, потом в библиотеку, где выдавали учебники, затем на урок ритмики (это был тихий ужас, потому что Иви не знала, что делать, постоянно сбивалась, путалась в движениях и отставала от всех остальных), а затем на обед. Но есть тоже пришлось в спешке, потому что Сибилла и Грейс – две подружки, взявшие над ней шефство, – решили, что им всем троим обязательно надо попасть на собрание, где будет запись в кружок народных танцев. После кошмарного урока ритмики Иви не хотелось никаких танцев, но ещё больше не хотелось расставаться с Сибиллой и Грейс, её провожатыми по незнакомому школьному миру.
На урок рисования она пришла с ощущением, что её целый день носил по школе маленький ураган, и с облегчением вздохнула, когда ей выдали чистый лист плотной белой бумаги. Мисс Дюсетт дала им задание нарисовать натюрморт с натуры: сухие цветы и китайский веер.
– Ненавижу натюрморты, – вздохнула Грейс, отщипывая кусочки от ластика. – Они никогда не получаются так, как надо, и мисс Дюсетт надо мной смеётся. Да, смеётся! – возмущённо повторила она, когда Сибилла тихонечко фыркнула. – Только не вслух, а про себя. Я же вижу. В рисовании я полный ноль.