Прошло немного времени, Хветке, Уйп и Удаман пришли с охоты.
— Нынче я поймал небольшую зверушку, — сказал им за обедом Туй-Тубала, — и теперь знаю, почему у вас обед не поспевал ко времени. Пойдемте покажу.
Однако же, когда они подошли к дубу, никакого старика там не увидели. Только одна окровавленная борода, в щели зажатая, висит.
Пригляделись охотники — от дуба кровавый след в глубину леса ведет. Пошли по этому следу и пришли к глубокой — дна не видать — яме. Туй-Тубала лег на край ямы, посмотрел: там, внизу, начиналось подземное царство.
Решили спуститься в это царство.
Свили длинную веревку и начали по очереди спускаться.
Первым спустили в яму Сына Солнца.
— Если веревки не хватит до дна ямы — дерни, — наказал ему Туй-Тубала.
Хветке спустился, веревки хватило. Но спустился он прямо в дом злого колдуна Чиге-Хурсухала. Видит: старичок с локоток лежит весь в крови на широкой скамье и охает, стонет, проклинает Туй-Тубалу.
— Ах, этот такой-сякой Туй-Тубала! Не сносить ему головы, рано или поздно доберусь я до него!
У Хветке от страха волосы зашевелились, и рука сама собой дернула веревку. Подняли Сына Солнца наверх.
Навили, прибавили веревку. Спустили Сына Месяца.
— Будет веревка коротка — дерни, — и ему наказал Туй-Тубала.
Спустился в преисподнюю Уйп, увидел, как Чиге-Хурсухал лежит на лавке, охает и проклинает Туй-Тубалу.
— Ах, этот Туй-Тубала, когда-нибудь попадется мне в руки, я его проучу!
Рука Уйпа от страха сама веревку дернула.
Подняли Сына Месяца. Еще навили веревку. Начали спускать Удамана, да незадача: Удаман в яму не пролезает. Туй-Тубала решил сам спуститься.
— Ждите меня у этой ямы три года, — наказал он своим товарищам. — Пройдет три года, меня нет — уходите каждый своей дорогой.
Спустился Туй-Тубала по веревке вниз, попал в дом Чиге-Хурсухала. Лежит старик на широкой скамье, стонет, охает, клянет на чем свет стоит Туй-Тубалу:
— Ну, попадет в мои руки Туй-Тубала — не сносить ему головы!
— А вот он сам пришел к тебе, негодный старик, — сказал Туй-Тубала. — Да только руки коротки, не дотянуться тебе до моей головы.
Старик, как ужаленный, вскочил со скамейки.
— A-а, так это ты? Ну, держись!
Вцепились они друг в друга и ну бороться, кто кого переборет. Мал старичок, а силы у него, оказывается, много. То Туй-Тубала верх берет, то Чиге-Хурсухал. Все же без своей саженной бороды старику, видать, несподручно: Туй-Тубала одолевать его начинает. Но — изловчился старик, вырвался из богатырских рук Туй-Тубалы, выбежал в сени, что-то там попил и опять сильным в дом вернулся. Теперь уже он Туй-Тубалу одолевать начинает. Что делать?
И тут только заметил Туй-Тубала, что в соседней комнате три девушки сидят и на их борьбу смотрят.
— Скажите, что там пьет ваш отец, что сила у него прибавляется? — крикнул девушкам Туй-Тубала. — Не скажете — голова с плеч!
Девушки перепугались грозного окрика Туй-Тубалы и объяснили, что в сенях есть два чулана и в каждом чулане стоят по бочке с водой: в правом чулане бочка с живой водой, в левом — с мертвой водой.
Туй-Тубала вышел в сени и переменил бочки местами. А заодно и живой воды испил. Опять богатырь силу почувствовал. А Чиге-старик выбежал, попил воды — слабее стал. Поборются-поборются — опять воду попьют. Один сильнее становится, другой все больше слабеет. В конце концов старичок с локоток совсем обессилел. Туй-Тубала прикончил его, а для верности еще и сжег и пепел по ветру развеял.
Теперь можно было подниматься наверх. Дочери Чиге были молодыми и красивыми, и Туй-Тубала решил взять их с собой в земной мир.
Подошли они к опущенной сверху веревке, Туй-Тубала поднял одну девушку, другую, третью, стал подниматься сам. Подняли его товарищи до середины, а потом, то ли что случилось там, наверху, то ли вчерашние друзья вздумали отделаться от старшего батыра, но веревка вдруг ослабла, и Туй-Тубала полетел в преисподнюю.
Один-одинешенек остался Туй-Тубала в подземном царстве.
Поглядел богатырь в одну сторону, поглядел в другую — видит, в дальней дали огонек горит. Пошел Туй-Тубала на этот огонек, к избушке пришел. Зашел в избушку — старуха тесто на слюнях, вместо воды, месит.
— Бабушка, почему ты тесто месишь на слюнях, а не на воде? — спрашивает Туй-Тубала.
— Эх, добрый человек, — вздохнула старушка в ответ. — В нашем колодце уже сорок лет змей живет и полным хозяином себя чувствует: никому воды не дает, кто ни придет на колодец — всех пожирает.
Туй-Тубала, ни слова больше не говоря, взял у старухи ведро и пошел за водой.
Змей еще издалека учуял его и спрашивает:
— Кто это идет?
— Гость идет, — ответил Туй-Тубала.
Гостю змей не запретил брать воду. Туй-Тубала зачерпнул ведро и понес к старухе. Да только много ли воды в одном ведре! Сама старуха, столько лет не видавшая воды, попила, корыто для замеса ополоснула — вот и вся вода. Так что месить тесто было уже не на чем. Туй-Тубала опять пошел за водой. И опять, заслышав его, змей спросил:
— Кто там?
— Гость, — ответил Туй-Тубала.
Змей и на этот раз разрешил зачерпнуть воды. Но и ее хватило лишь на то, чтобы замесить тесто. Сварить обед было уже не на чем. Пришлось Туй-Тубале еще раз идти к колодцу.
— Кто там? — спросил змей.
— Гость, — ответил Туй-Тубала.
И в третий раз разрешил змей гостю набрать воды. Но ее опять хватило только на то, чтобы сварить суп, а для питья ничего не осталось. В четвертый раз пошел Туй-Тубала на колодец.
— Кто там? — окликает его змей.
— Гость, — отвечает Туй-Тубала.
— Гость да гость! — проворчал змей. — Что-то много гостей понаехало, надо поглядеть, — и вышел из колодца.
Туй-Тубала, не долго думая, выхватил свой меч и разрубил змея надвое от головы до хвоста. Из змеиного чрева вышло множество людей. «Тавтабусь!» — спасибо говорят Туй-Тубале, спрашивают, чем они могут его отблагодарить.
— Ничего мне не нужно, — отвечает Туй-Тубала. — Пособите из подземного царства выбраться на белый свет — то и была бы мне награда.
— В нашем лесу, — говорят ему люди, которых он освободил, — на одном дубу живет орел. Он мог бы тебя поднять в верхнее царство.
Туй-Тубала пошел к орлу. В орлином гнезде на дубу он увидел трех птенцов. Птенцы сидели нахохлившиеся, печальные: их, оказывается, должны были съесть три змея. Первый змей за первым птенцом уже приполз. Туй-Тубала выхватил свой меч и изрубил змея на мелкие куски. Один птенец был избавлен от неминуемой смерти.
Прошло немного времени, за вторым птенцом приполз второй, трехглавый змей. Туй-Тубала за один удар все три головы отсек у змея, а его самого изрубил на мелкие части. И второй птенец был избавлен от верной смерти.
Раздалось злое шипение — третий, девятиглавый змей за третьим птенцом приполз. Справиться с этим змеем было не просто. Размахнулся Туй-Тубала своим богатырским мечом — трех голов змея как не бывало. Но и змей так ударил его хвостом, что Туй-Тубала едва устоял на ногах. Еще раз махнул своим мечом Туй-Тубала, еще три головы срубил. Ну, а уж с последними тремя управиться было легче. И девятиглавый змей испустил дух. Избавлен был от смерти и третий птенец.
Птенцы стали благодарить Туй-Тубалу за свое спасение, печаль у них сменилась радостью. Скорей бы отец с матерью прилетели, вместе с ними порадовались! А чтобы орел или орлица не накинулись по ошибке на Туй-Тубалу, птенцы попросили его спрятаться в кустах и подождать.
Шум по лесу прошел — орел своими могучими крыльями машет, к гнезду летит.
— Фу-фу, человечьим духом пахнет, — говорит орел.
— Этот человек нас от змея спас, — отвечают ему птенцы.
Обрадовался орел.
— Где ваш спаситель? — спрашивает.
Туй-Тубала вышел из укрытия, подошел к дубу. Орел от радости не знает, как его и благодарить, что делать.
— Что тебе надо — все исполню! — говорит орел.
— Ничего мне не надо, — отвечает Туй-Тубала. — Мне бы только подняться в верхнее царство, на белый свет.
— Будешь в верхнем царстве! — пообещал орел.
Люди, которых освободил от змея Туй-Тубала, наготовили в дорогу мяса из сорока коров, запасли сорок сорокаведерных бочек воды. Все это нагрузили на могучего орла.
Уселся на него верхом и Туй-Тубала. Взмахнул орел десятисаженными крыльями и полетел.
Дорога была не близкой. Еда и питье кончились, а до верхнего царства орел с Туй-Тубалой еще не долетели.
— Хотя бы еще один кусочек мяса! — сказал орел.
Туй-Тубала отрезал от своего бедра кусок мяса и отдал орлу. Орел понюхал мясо и говорит:
— Что за мясо ты мне даешь?
— Это последний кусок от того мяса, какое нам в дорогу дали, — отвечает Туй-Тубала.
— Нет, не обманывай меня, Туй-Тубала, — говорит орел. — Этот кусок ты от своего тела отрезал. Ты моих птенцов пожалел, и мне тебя тоже жалко. Потерплю. — С этими словами орел обратно прилепил кусок мяса к бедру Туй-Тубалы.
Долетели они до верхнего царства, Туй-Тубала поблагодарил орла, и тот улетел обратно.
А Туй-Тубала пошел искать своих товарищей — Хветке, Уйпа и Удамана.
Нашел их в лесном доме живыми-здоровыми на веселом свадебном пиру.
Пьют, едят, песни поют.
Глядит Туй-Тубала и глазам своим не верит.
Он-то думал, с ними что-то случилось, если бросили его одного в подземном царстве. Они же отпустили веревку, чтобы без помехи жениться на дочерях Чиге.
— Чтобы и духа вашего в этом доме больше не было, — сказал им Туй-Тубала. — Уходите и на глаза мне не попадайтесь. Попадетесь — голова с плеч!
Переглянулись друг с другом бывшие товарищи Туй-Тубалы и — подавай бог ноги. Только их и видели. А Туй-Тубала старшую и среднюю дочь Чиге отпустил на все четыре стороны, а на младшей женился и жил, говорят, до самой смерти, горя не знал.
СОЛДАТ — МЕТКИЙ СТРЕЛОК
одной деревне, в маленькой покосившейся избенке жил старик Ехрем со своей старухой. У них был единственный сын по имени Иван. Старик занимался охотой и был таким метким стрелком, что никогда не возвращался домой с пустыми руками.Однажды Ехрем пошел в лес на охоту и не только ничего не принес, но даже свою любимую собаку Хораську потерял.
Иван всегда выходил встречать отца. Встретил он его и на этот раз. Не увидев Хораськи, Иван опечалился. Отец же, наоборот, был веселым.
— Что случилось, отец? — спросил Иван. — И дичи никакой не несешь, и Хораськи с тобой нет.
— Не огорчайся, сынок, а радуйся, — ответил отец. — Нынче у нас праздник: мне удалось убить лося и медведя.
— А если убил, так где они? — все еще не верил в такую удачу Иван.
— Да ведь и лось и медведь не уступят жеребцам моего тезки-богатея Ехрема, на себе их не унесешь.
— А Хораську где потерял?
— Хораська добычу сторожит.
У бедняка Ехрема своей лошади не было и, поев картошки с огурцами, он отправился к своему богатому тезке. Богатей Ехрем согласился дать коня, выговорив такое условие: он дает коня, а охотник Ехрем отдает ему половину добычи.
Ехрем с Иваном поехали в лес, привезли туши убитых зверей. Лося они отдали хозяину коня, а медведя оставили себе.
Когда Иван подрос, отец начал брать его с собой на охоту. Он учил его читать следы зверей, учил выслеживать дичь и метко бить из ружья. Прошло немного времени, и Иван научился стрелять так же метко, как отец.
Жизнь шла своим чередом. Минуло лето, наступила осень. Начался рекрутский набор. Жребий пал на сына богача Ехрема, которого тоже звали Иваном. Закручинился богатей, не хотелось ему свое чадо в солдаты отдавать: ведь в старые времена солдатская служба была долгой — больше двадцати лет.
Думал-думал богатый Ехрем, как бы сына от солдатчины отвести, и вот что придумал.
— Нашего сына зовут Иваном, — сказал он своей жене Марье, — и у бедняка Ехрема сын Иван. Фамилии тоже одинаковы: тот Иван — Охотников и наш Ванька — Охотников. Так что нам стоит вместо своего сына отдать в солдаты сына бедняка? Попробуй, докажи, что это не тот, а другой Иван на царскую службу пошел.
Сказано — сделано. Пригласил богатый Ехрем к себе в дом нужных людей, угостил их на славу, а кому-то и дорогие подарки сделал, и забрали в солдаты не его сына, а сына бедного тезки.
Прослужил Иван месяца три, повели его роту на стрельбище. Каждому дали щит, вырезанный по фигуре человека. На груди фигуры была нарисована черная точка, надо было попасть в эту точку.
Один солдат стреляет — мимо, другой тоже все три патрона выпустил, а в черную точку ни одним не попал. Третий не попал, и четвертый промахнулся. Дошел черед до Ивана: он с первого же выстрела попал в черную точку. Туда же послал и вторую, и третью пули.
Раньше офицеры ругали Ивана за то, что когда командовали «направо», он поворачивался налево, и наоборот, когда подавалась команда «налево», его почему-то заносило в правую сторону. Теперь офицеры стали на все лады хвалить меткого стрелка Ивана. Раньше сослуживцы-солдаты обращались к нему не иначе как «Эй, чуваш!». Теперь все стали звать по имени: «Ваня-стрелок».
За ротными последовали полковые стрельбы. И на них Иван отличился: всеми патронами попал в черную точку. Тут уж не только офицеры, а и генералы дивились его меткости. За то, что ни один патрон не пропал даром, главный генерал наградил Ивана именными часами.
По всему войску прошла слава меткого стрелка Ивана и дошла до самого царя.
Дело было так.
Полковой командир как-то взял Ивана с собой на охоту. Во что ни стреляет Иван — обязательно попадает. Командир только успевает настрелянную дичь на свой охотничий пояс вешать. Потом говорит:
— Ты все стреляешь птиц, которые на деревьях сидят. А сумеешь ли подстрелить птицу на лету?
Иван тут же поднял с озера стаю уток, выстрелил в одну, и она упала в озеро.
— А теперь попади вот в эту маленькую птичку, которую мы спугнули, — приказал командир.
Иван и эту птичку сбил первым же выстрелом.
— Молодец, Иван, — хвалил его командир. — Двадцать пуль ты выпустил и двадцать птиц убил. Теперь пойдем домой, хочу я тебя угостить как следует за такую охоту.
Однако же не пришлось Ивану погостить у полкового командира. Вышли они из леса, а навстречу — тройка бубенцами звенит. Поравнялась с ними, остановилась. С облучка спрыгивает солдат и подает командиру какую-то бумагу. Командир ее читает, а потом говорит:
— Не у меня, Ваня-стрелок, а у самого царя гостем будешь. Царь хочет тебя видеть и послал вот эту тройку. Садись и поезжай, ни пуха тебе, ни пера!
Когда Иван явился во дворец, его встретил сам царь:
— Здравствуй, Иван-солдат! Много слышал о тебе, захотел повидать. Отдыхай с дороги, завтра поговорим.
Ивану отвели большую комнату-светлицу, накормили и спать уложили.
На другой день царь призвал его к себе и говорит:
— Видишь, Иван-солдат, озеро в моем саду? В этом озере я купаюсь, но в последнее время его каждый вечер кто-то мутит. Поймай того, кто мутит, и приведи ко мне живым или мертвым.
— Будет сделано, царь-государь! — ответил Иван.
С закатом солнца он пришел на озеро и спрятался в камышах. На вечерней заре на озеро опустились три утки. Опустились и — ну прыгать, кувыркаться, бить крыльями по воде. Глядел-глядел Иван на эту веселую игру, а потом прицелился и выстрелил. Трудно было прицеливаться в темноте, но все же Иван не промахнулся. Две утки улетели, а одну ему удалось подстрелить.
Иван разделся, вошел в озеро и достал раненую утку. По дороге к царскому дворцу — надо же так случиться! — приспичило Ивану сходить по нужде. Но только он успел присесть — утка, которую положил на траву, в какое-то мгновенье превратилась в девушку несказанной красоты.