Бедного зайца тут же съели, да только наесться-то не наелись, а лишь только больше аппетит разожгли.
Опять сидят звери в яме голодные. И опять еще один лист упал к ним с соседнего клена. Грамотная лиса читает:
— Тут написано: надо съесть волка.
Медведь, не мешкая, тут же разорвал волка.
С волка мяса поболе, поели лиса с медведем и еще много ли, мало ли осталось. Лисица остатки спрятала под хворост, на котором спала, и как проголодается — вытаскивает по кусочку и тайком от медведя ест. Все же медведь как-то заметил это и спрашивает:
— Что ты ешь, подруженька?
— Да ведь голод не тетка, — ответила хитрая лисица, — на все идти приходится, вот распорола себе брюхо и свои же кишки ем.
Услышав такое, косолапый тут же распорол свое брюхо. Ну и тут же, понятное дело, скончался.
Лиса с волчатины перешла на медвежатину. Надолго ей медведя хватило, до самой зимы. А зимой в яму нанесло снегу, и лиса из нее выскочила.
Тут и сказочке конец.
ЛИСА И ДЯТЕЛ
ежала лиса по лесу. Бежала-бежала да вдруг — бух! — в яму, которую на ее дороге охотник вырыл. Снует туда-сюда по яме, прыгает, крутится, вертится, а наверх выбраться не может. Дятел с соседнего дерева увидел лису в яме и спрашивает:— Что ты там делаешь, подруженька?
— Колодец рою, — ответила рыжая плутовка.
— Может, и мне выроешь? — попросил дятел.
— Вырыть я вырою, да сперва этот надо закончить, — продолжает хитрить лиса. — Помоги мне опустить в колодец сруб, потом пойдем тебе рыть.
— Как же я помогу тебе? — не понял дятел.
— Работа не тяжелая: ты мне для сруба сверху ветки бросай — всего и дела, — объяснила лиса.
Начал дятел помогать лисице. Найдет подходящий сучок, стукнет по нему своим острым клювом и летит сук прямо в яму. Стукнет по новой ветке — и она в яме. Так обломал он одно дерево, за другое принялся.
— Ну как, кончается работа? — спрашивает дятел.
— Считай, уже кончили, — отвечает ему лиса. А сама тем временем по веткам — прыг-прыг! — из ямы наверх выскочила.
— Ну, теперь пойдем ко мне колодец рыть, — напоминает ей дятел.
— Пойти-то я пойду, — отвечает лисица, — но ты бы сначала магарыч мне поставил.
Согласился дятел. Не им заведено: с началом дела работнику магарыч ставят.
Пошли вместе с лисицей искать торговца квасом. Пришли к селу, где собирался базар. Тут их как раз и догнал ехавший на базар торговец квасом.
— Ну вот, нам и на базар ходить не надо, — говорит дятел лисице. — Притаись вон за тем кустом.
Лиса быстро юркнула под куст, а дятел подлетел сзади к возу, сел на бочонок с квасом и давай долбить его своим острым клювом. Долбил-долбил — продолбил бочонок насквозь. Полился из бочонка фонтаном медовый квас. После этого дятел с бочонка перелетел на голову торговца квасом и — тюк! — его клювом по лбу. Ох, как рассердился квасной продавец на наглую птицу! Спрыгнул с воза и давай бежать за дятлом. А дятел нарочно летит низко над землей и уже почти в руки дается.
Пока квасник бегал за дятлом, квас из бочонка весь вытек. Сидевшая под кустом лиса выбежала на дорогу и напилась досыта-доотвала.
Торговец побегал-побегал за дятлом, да ни с чем и вернулся обратно.
А лиса со своим дружком встретились за гумнами села. Дятел спрашивает:
— Ну как, напилась?
— Напилась, и кажется даже опьянела, — слегка покачиваясь из стороны в сторону, отвечает лисица.
— Тогда пошли колодец рыть, — опять за свое дятел.
— Пойдем, обязательно пойдем, — уверяет его лиса, — но сначала ты меня насмеши.
Что делать, приходится дятлу исполнять и эту прихоть рыжей плутовки: уж очень хочется ему иметь свой колодец!
На одном гумне двое мужиков чечевицу молотили. Дятел оставил лису у плетня, а сам подлетел к одному работнику, сел на голову и — тюк! — клювом в самое темя.
— Ах ты, разбойник! — крикнул работник и попросил своего товарища: — Никифор, стукни эту птицу по башке!
Никифор как держал в руках цеп, так им и стукнул по голове другого мужика. Дятел успел улететь, а мужик от такого удара повалился на недомолоченную чечевицу.
Лиса, видя все это, сидит у плетня и со смеху покатывается. До слез насмеялась — вот как весело было!
— Наверное, уж пора за дело приниматься, — опять напоминает ей дятел. — Пойдем колодец рыть.
— Непременно пойдем, только уж, будь другом, напугай меня напоследок, — по-прежнему хитрит лиса.
— Хорошо, подруженька, — и на этот раз соглашается дятел. — Если уж тебе так хочется напугаться — пойдем за мной.
Пошли они гумнами и дошли до края села. Видят — молодой парень вывел из ворот крайней избы коня и погнал его к речке на водопой.
— Ты иди и садись у ворот, а я сяду над воротами, — сказал дятел лисе.
Лиса присела в открытых воротах, дятел — на дощатый навес над ними и — тук-тук! — начал стучать своим клювом. На стук выскочили со двора три хозяйские собаки. Увидели борзые рыжую лису в воротах — и к ней. Лиса наутек, собаки за ней вдогон. Со всех ног несется лисичка-сестричка, а собаки все же начинают нагонять плутовку. Лес показался. «Ну здесь-то, — думает лисица, — я уж как-нибудь сумею спастись», — и юркнула в первое же попавшее дупло. Собаки подлетели, бегают вокруг дупла, а лисицу достать не могут.
Лиса сидит в дупле, никак не может опомниться с перепугу. А когда немного пришла в себя, спрашивает у своих ног:
— Как вы бежали? Боялись или не боялись?
— Еще как боялись! — отвечают ноги. — И неслись изо всех сил.
Спрашивает у ушей:
— А вы?
— Мы тоже неслись, припав к шее, во весь дух, — отвечают уши.
— А ты как бежал? — спрашивает лиса у хвоста.
— Я бежал и все думал: вот схватят, вот поймают, — ответил хвост.
— Ах, негодный! — возмутилась лиса. — Так ты хотел, чтобы собаки поймали меня?! Вот за это отдам тебя собакам на съедение — будешь знать!
Сказала так лиса и высунула свой хвост из дупла. Собаки только этого и ждали. Они тут же схватили лису за хвост, вытащили из дупла и растерзали.
На том и дело кончилось.
КОЗЕЛ И БАРАН
или-были старик со старухой. Жили небогато. Из всей скотины имели они одного козлика. Козлик рос, стал козлом и однажды, когда старуха вышла зачем-то во двор, так боднул ее, что с ног сшиб.Идет старуха в избу и говорит старику:
— А козлик-то наш бодливый стал, меня с ног сшиб. Надо с ним что-то делать.
— Ну уж ты окажешь! — не поверил старик и решил сам убедиться.
Но только вышел он на двор, как козел подбежал к нему и со всего маху боднул. Старик полетел с ног долой. «Ах, ты так! — сказал старик. — Тогда тебя надо прирезать».
Заходит он в избу и начинает точить нож. Наточил, вместе со старухой поймали они козла, уложили на солому, старуха держит, старик режет. Но то ли нож был плохой, то ли старик плохо наточил его, а только пилит он, пилит, а горло козлу перепилить не может.
Пришлось отпустить козла и пойти за ножом к соседям. Нож принесли, но теперь козел, зная, зачем его ловят, в руки не дается. Гонялись-гонялись за ним по двору — никак не догнать. Тогда старик поставил старуху у ворот и немного приоткрыл их: авось, козел сунется в щель — его тут и зажать. Однако козел подбегает к воротам и — назад.
— Пошире открой! — говорит старик старухе.
Та открывает пошире, но козел подбегает и опять убегает.
— Еще шире! — командует старик.
Старуха еще шире открывает ворота. Но козел не только не бежит, а даже еще назад отпрыгивает.
— Совсем открой! — кричит старик.
Старуха открывает ворота настежь, и теперь, не заставляя себя ждать, козел стрелой вылетает со двора — иди, поймай его.
Выбежал козел за деревню. Немного времени спустя повстречал барана. Пошли они вместе. Шли-шли, порожний мешок нашли. Дальше пошли — старый большой ножик нашли. Опять идут путем-дорогой, нашли голову волка, положили ее в мешок.
Пришли козел с бараном в лес и решили немного отдохнуть с дороги. Пока отдыхали, вокруг них сорок волков собралось, сидят, зубами щелкают. Испугались козел с бараном, душа в пятки ушла. Что делать?
Козел громко, чтобы волкам слышно было, говорит барану:
— Что будем варить?
Баран смекнул, в чем дело, и тоже во все горло:
— Давай сварим башку волка.
Сам берет мешок и вытаскивает из него голову волка. Вытащил, поглядел, обратно положил и снова вытащил: делает вид, что выбирает. И каждый раз большим ножом постукивает по голове.
— Ну, выбрал? — спрашивает козел. — А посвежее разве нет там головы? Тогда лови вон любого, да и зарежем.
Баран отложил голову в сторону и с ножом шагнул прямо на волков. Те устрашились длинного ножа, и давай бог ноги.
Бегут волки по лесу, встречает их медведь.
— Куда несетесь, братцы? — спрашивает медведь. — Кого так испугались?
— Да вон там на опушке двое каких-то разбойников расположились: один бородатый, другой рогатый. А в мешке у них — волчьи головы, то вытаскивают их, то обратно кладут, какую посвежее выбирают. Бородатому не понравилась выбранная голова, бери-хватай, говорит, любого из этих и под нож — поневоле испугаешься.
— Да это не про козла ли с бараном вы говорите? — сказал медведь. — Нашли кого бояться! Пойдемте-ка обратно да и пообедаем этими, как вы говорите, разбойниками.
Пошли все вместе опять на опушку леса. Козел с бараном увидели их, хотели бежать, да куда побежишь, если волки взяли их в кольцо да еще и медведя с собой привели. Козел со страху прыгнул на дерево, обхватил его, держится. А баран попрыгал-попрыгал — нет, опять на землю сползает. Разбежался и еще раз прыгнул — зацепился рогами за сук и повис на нем.
Медведь передом идет, подошел к дереву и начал его раскачивать, хочет с корнем выдернуть. Волки все еще не насмелятся близко подойти, сидят кружком в отдалении.
Баран козлу шепчет:
— Падаю, козел, падаю.
— Не шуми, — тот ему отвечает.
Качнул медведь дерево посильнее, баран не удержался и — шмяк! — грохнулся на землю. Медведь от неожиданности струхнул, начал пятиться, а волки, на него глядя, и вовсе побежали. Тогда козел тоже — прыг! — на землю и закричал на весь лес:
— Не давай им уходить! Беги наперерез! Окружай!
Козел с бараном выставили вперед рога да и кинулись на медведя, который все еще пятился, а бежать не хотел. Не выдержал косолапый их дружного натиска и — откуда проворство взялось — побежал во весь дух вслед за волками. Бежал-бежал — на острый сук в чаще леса напоролся и тут же дух испустил. Волки разбрелись кто куда. А козел с бараном, говорят, и по сей день в том лесу дружно живут.
КОТ И ВОРОБЕЙ
или себе поживали старик со старухой, и был у них кот-мурлыка. Однажды лежал этот кот на солнышке, грелся. И так-то ему было тепло и хорошо, что он и глаза зажмурил от удовольствия. И вдруг где-то совсем рядом слышит:— Чилик-чилик!
Открыл глаза — воробей сидит на краешке корыта и что-то клюет. Встрепенулся кот, напружинился, охотничий азарт у него шерсть на спине дыбом поднял. Воробушек скок да скок по корыту, и еще ближе оказался. И тогда словно какая пружина подкинула кота — прыг! — и воробей уже у него в лапах. Правда, воробей оказался старым, а старого воробья, как известно, на мякине не проведешь и голыми руками не возьмешь.
— Умный кот-мурлыка, ты меня можешь съесть в любое время, — сказал воробей, — но вспомни-ка, мур-мур-мур, умывался ли ты утром, когда проснулся? По глазам видно, что нет. А ведь умные и хорошие, мур-мур-мур, утро начинают с того, что умываются.
Кот вспомнил, что он и впрямь утром не умывался. Обидно, что какой-то воробей учит его правилам хорошего тона, а только что возразишь воробью?
Убрал кот свои когти, положил воробья на траву и начал умываться. Нализывает языком лапу, а потом этой лапой аж из-за уха и до усов по мордашке проводит, хочет показать воробью, что понимает толк в чистоте. А воробей поглядел-поглядел, как кот умывается, да — пыррр! — и улетел. Спохватился умный кот, но уже поздно. Был в лапах вкусный завтрак и — нет его, улетел.
С тех пор, говорят, кот начал умываться не перед едой, а после еды. Ну, а на него глядя, и все другие коты и кошки стали делать то же самое.
ВОЛШЕБНЫЕ СКАЗКИ
ЭДИКАН И УДИКАН
давней давности жили-были старик и старуха. Был у них единственный сын, звали его Эдикан. Рос парень здоровым и сильным, а как подрос — забрали его в солдаты.Раньше солдатская служба была долгой: по двадцать, а то и двадцать пять лет. Послужил-послужил Эдикан — не по душе ему пришлась строгая солдатская жизнь, взял и ушел со службы.
Идет он день, идет два, встречает в поле пахаря. Приустал Эдикан, в брюхе пусто, остановился возле пахаря и говорит:
— Бог в помощь, дедушка!
— Благодарствую, — старик ему в ответ. — Присядь со мной, отдохни.
Эдикан сел рядом с пахарем, тот поставил перед ним кувшин свежего уйрана — пахты, — дал горбушку хлеба.
— Милости прошу, откушай.
Второй раз Эдикана просить не пришлось. Поел он, поблагодарил старика, спросил, какой дорогой ближе до селения дойти. Старик ему показал.
На краю селения стояла маленькая избушка. Эдикан подошел к той избушке, постучал в окно:
— Не пустите ли переночевать?
Окно открылось, из него старуха высунулась:
— Избенка у меня, сам видишь, маленькая, ну да как-нибудь уместимся, заходи, ночуй.
Зашел Эдикан в избу.
— Салям-аликюм, бабушка! — поклонился он старухе.
— Аликюм-салям, солдатик, — ответила старушка.
Она напоила Эдикана чаем, постелила ему постель.
Наутро Эдикан встал, принес старушке воды, нарубил дров, починил содранную ветром крышу. Старушка, не знала, как и благодарить Эдикана за такую помощь. Она отдала ему на дорогу последние полкаравая хлеба и маленький шерстяной клубок.
Пошел Эдикан дальше. Идет день, идет два — кончился хлеб, один клубочек остался. «И зачем мне его старуха сунула? — думает он. — Был бы хлеб — другое дело. Его хоть съесть можно…» Взял да и — вырр! — кинул клубок вверх.
В ту же минуту — Эдикан не успел и глазом моргнуть — перед ним появился серый в яблоках конь-аргамак.
— Зачем я тебе понадобился, Эдикан? — спрашивает конь.
Эдикан так был удивлен, что не сразу и ответить смог:
— Иду со службы домой. Хочется поскорее в родные места попасть, а до них еще далеко. Не подвезешь ли?
— На меня садись да крепче за мою гриву держись, — сказал конь.
Эдикан вскочил на коня, крепко за гриву ухватился. Конь ударил копытами — искры полетели, земля загудела, ветер в ушах засвистел. Не успел Эдикан опомниться, как уже был в родной деревне.
— Ну, Эдикан, куда хотел, туда я тебя и привез, — сказал конь. — Когда понадоблюсь, брось шерстяной клубок вверх, и я явлюсь перед тобой, как лист перед травой. А теперь прощай.
Конь исчез, будто и не было его. А Эдикан пошел домой.
Отец и мать уже не надеялись увидеть своего сына и, когда увидели, прослезились от радости.
— Думали: умрем, и похоронить будет некому, — говорили они, обнимая сына.
Уходя в солдаты, оставил Эдикан в деревне невесту — красивую девушку Селиме. Они любили друг друга, и Селиме обещала ждать Эдикана. Родители девушки рассудили по-другому: они решили выдать дочь против ее воли за другого парня. Селиме с горя и отчаяния утопилась. Эдикан, узнав об этом, горько опечалился. Но плачь не плачь — мертвого слезами не воскресишь.