Удивился нищий:
— Да что же я такого для вас сделал?
— Тем ты меня порадовал, что перед моим образом свечку поставил. Это мой дом, мой портрет. Это я и есть, но ты меня не бойся.
Забеспокоился тут нищий, на портрет взглянул: что правда, то правда, — похожи как две капли воды. И рожки на голове, и козьи копыта вместо ног, и хвост фраком прикрыт. Выступил холодный пот у деда на лбу, а дьявол продолжает:
— Обычно люди мною брезгуют, святым поклоняются, а ты вот мне честь, как святому, оказал, этого я никогда не забуду. Проси, чего хочешь, все для тебя сделаю.
Попросил нищий поесть и попить, и тотчас же появилось все на столе.
Поел он, попил, и сатана ему говорит:
— Проси еще, чего тебе нужно.
Отвечает ему дед:
— Э-э, господин, человек я скромный, дай, если можешь, мне немного денег, и пойду я себе своей дорогой.
Дал ему дьявол денег, а сам говорит:
— Что деньги! Сегодня они есть, завтра их нет, а я вот сделаю тебя королем.
— Ну какой из меня король! Господин, наверное, шутит.
— Совсем нет. Неподалеку отсюда живет один король, есть у него дочка-красавица, вот я и женю тебя на ней.
Сказал сатана и стал от радости скакать по избе.
Рассмеялся дед:
— Да на такого бродягу, как я, королевна и смотреть не захочет.
— Это уж моя забота, я так все улажу, что королевская дочка влюбится в тебя по уши. Ну как, согласен?
— Пусть будет по-вашему, — ответил нищий. Хоть и не верится ему, а все же заманчиво.
Принес нечистый воду, вымыл, побрил, причесал нищего — а тот ведь был, как мы уже говорили, не старый, — но оставил его в лохмотьях и дал ему в руки золотую табакерку. Сам оделся лакеем в богатой ливрее и говорит:
— Теперь в костел к молитве пойдем. А как придем, ты вот в этой же самой одежде в самый первый ряд иди, к большому алтарю, и рядом с королевной садись. Если будут на тебя косо смотреть, не обращай на это внимания, я же буду, будто слуга твой, стоять с молитвенником сзади. Как заметишь, что ты не по душе королевской дочке, достань табакерку и угости ее табаком, — увидишь, как она тотчас же подобреет.
Пошел нищий в костел, а сатана — следом за ним, точно слуга его. Королевна в первом ряду сидела, увидела она, что рядом с нею нищий садится, сморщилась, скривилась. Но неудобно же прогнать его во время торжественной службы! Королевна в сердцах только спрашивает:
— Как посмел ты, бедняк, выбрать место в костеле рядом со мной?
Отвечает ей смело нищий:
— Слуга, что позади меня стоит, говорит своим видом, что не из бедных я. А одежду нищего ношу просто для покаяния. Не отворачивайся, королевна, — может, и доведется тебе увидеть меня иным, предстану я еще перед тобой и в ином виде.
Подал тут дьявол-слуга нищему в бархат с позолотой переплетенный молитвенник. Принялся бедняк молиться усердно.
Разобрало любопытство королевну, знай задает она нищему вопросы, а он отвечает ей на все молчанием да все подносит ей золотую табакерку и угощает ее пахучим табаком. Попробовала она разок-другой табачку из чудесной табакерки и влюбилась в нищего, а как стали из костела выходить, пригласила его на завтра к себе в королевский замок.
— Приеду, прекрасная королевна, приеду к тебе и к твоему батюшке; скажи ему, что хочу я просить у него твоей руки.
— Приходи, дорогой, желанный мой, а теперь до свидания, — сказала королевна, покраснела, за свитой своей из костела выбежала и к себе домой поехала.
Удивлялись подруги королевны, удивлялся честной народ в костеле, глядя то на королевну, то на нищего, удивлялись и понять не могли, о чем они шепчутся.
На другой день одел дьявол нищего в дорогие одежды, сделал из него как бы короля немецкого, пристегнул ему на грудь новенькие ордена, пальцы богатыми перстнями украсил. Подъехала тут карета, сел нищий в нее, вскочил дьявол на запятки, места кучера и форейтора черти заняли. А как тронулись с места шесть вороных, только искры из-под копыт посыпались, и вот стоят уже они перед королевским дворцом.
Окружило короля много вельможных господ, стали они друг у друга спрашивать, что это за богач приехал, но никто о нем ничего не знал. Вышла тут королевна, упала к ногам батюшки, стала его просить-молить выдать ее замуж за прибывшего. А нищий, разодетый на этот раз богато, просит у короля руки его дочери и заверяет всех, что он человек богатый и знатный, но живший до сей поры в бедности, чтобы познать мудрость жизни.
Видя, как убивается его дочь, согласился король на брак и тут же пригласил гостей и нареченного на пиршество. Затянулся пир далеко за полночь. Пошел жених отдыхать в особые покои. Вошел он в спальню, а дьявол за ним:
— Что, брат, доволен?
— Еще бы, королем ведь быть лучше, чем нищим, еды и питья вдоволь, да еще и кровать мягкая.
— Ну хорошо, быть, значит, тебе королем, но только с таким уговором: как один раз поставил ты мне свечку, так теперь будешь ставить ее всегда, да не нищенскую, сальную, а две восковые, королевские. А если перестанешь мне честь оказывать, расскажу я всем, что ты за персона, тогда прости-прощай твоя королевская корона.
Присягнул нищий дьяволу, пообещал ставить каждый вечер перед его образом две восковые свечи и — что правда, то правда, — женившись, никогда не забывал данного обещания. Жена же его, королевна, была очень набожная, ставила она свечи перед святыми образами, молилась им, поклонялась и совсем не знала, что муж ее потихоньку ставит каждый день свечи дьяволу. Так и служили они одновременно богу и черту, как, между прочим, и делает большинство людей.
74. На службе у дьявола
Не раз приходилось служить Совизджалу[6] у богатых хозяев. А они, известно, чаще били, чем жаловали. Такая уж у них натура. Правда, и Диль покорным не был, все старался панам-богачам чем-нибудь да насолить. Потому и не удивительно, что доставалось ему чаще других: и пороли его и кулаками тузили.
Но хуже всех был последний хозяин — граф, гордый юнкер с моноклем, в шляпе с пером из хвоста цапли, с хлыстом в правой руке. Этот уж так колотил Совизджала, колотил да выколачивал, как служанка ковер. Только пыль столбом вилась с его нищенской одежды.
Терпел Совизджал, терпел, наконец не вытерпел и удрал с графского двора. Плохо ли, хорошо ли, а только поступил он на службу в пекло к самому дьяволу. Ездил тогда сатана по белу свету, как ездят знатные господа. Вот и встретились они как-то на постоялом дворе, где остановился нечистый на ночлег.
Подумал Совизджал, подумал и решил: «Раз люди так злы — может, дьявол будет лучше».
И был он, пожалуй, в этом прав.
Разговорились они за столом. Диль проворным был от рождения. Ловко поднес нечистому кружку пива и поставил перед ним блюдо. И тут же мимоходом проронил словечко, что сидит без работы.
Кивнул дьявол завитой головой.
— Хорошо, будешь служить у меня.
Работать Совизджал никогда особенно не любил, поэтому он спросил у лукавого, что ему надо будет делать и пекле.
Прищелкнул дьявол языком, подмигнул глазом:
— У меня не служба, а рай божий. Не мойся, не чешись, рубаху не латай, четками мне под ухом не бренчи. Одно только исполняй аккуратно: поддерживай вечный огонь под котлом.
— И все? — свистнул обрадованный Совизджал.
— И все, — поддакнул сатана.
— Кажется, это мне подойдет.
— Думаю, что не надорвешься.
Подписал работник с дьяволом контракт на три года. Оставил его нечистый в пекле за хозяина, а сам отправился таскаться по вертепам. Только изредка заглядывал во дворец. Напрасно работника не ругал, а напротив, все хвалил да похваливал. Скоро вышел срок службе, нанялся Диль снова на четыре года.
— Долго я живу на белом свете, можно сказать, целую вечность, а не встречал еще такого верного слуги, — причмокнул довольно дьявол.
— А я — такого славного хозяина, — сказал Диль.
Так проходили дни за днями, месяцы за месяцами. Сатана дома не засиживался. Шатался по миру; где бывал, что делал — перед работником не отчитывался. Да и тот не расспрашивал. У хозяев свои заботы, у слуг — свои.
Было у Совизджала еды вдоволь, постель мягкая, и денег в торбе все прибавлялось. Хорошая жизнь быстро сказалась. Лицо его стало круглым, как дыня, а живот величиной с ведро. И был бы Совизджал совсем счастлив, если бы не любопытство. Захотелось ему узнать, что в котле варится.
Огонь под котлом бушевал, не жалел Диль буковых бревен, камни — и те могли бы уже свариться, не то что какое-то там чертовское фрикасе.
Не ест работник, не пьет, днем и ночью об одном и том же думает, того и гляди с ума сойдет. Похудел, осунулся, сам с собою говорить начал.
В конце концов не выдержал, не послушался наказа хозяина-дьявола. Заглянул в котел — и отскочил назад от удивления. Варились в котле все его бывшие хозяева-мучители. И тот, который дубил ему кожу раз в неделю, говоря, что кнут нужен слуге, как больному лекарство. И тот лысый, который впрягал крестьян в плуг, потому что жаль ему было лошадей. И третий, и четвертый, и пятый… В общем, собралось в котле одно вельможное панство.
Увидел Совизджал осужденных на вечные муки и захлопнул крышку. Насмотрелся он досыта на своих мучителей при их жизни, сейчас о них не скучал. Пусть себе пекутся, жарятся — заслужили, ничего не скажешь.
Боялся он только теперь, как бы дьявол не прогнал его со службы на все четыре стороны за то, что сунул он свой нос, куда его не просили, но все обошлось как нельзя лучше.
— Ну что, увидел? Успокоился? — спросил у Диля хозяин.
— Б-р-р-р! — содрогнулся работник от отвращения.
Отслужил Совизджал еще четыре года, говорит ему великодушный дьявол:
— Помнишь, в писании сказано: «Не добро человеку быть едину»? Глупости разные ему в голову лезут. Так вот тебе мой совет: поищи-ка ты себе жену. Да не ведьму, не пустомелю, как это было уже два раза — слава богу, на твое счастье, переселились они в лучший мир, — а такую, как цветочек весенний, чтобы, как говорят, хоть к ране ее прикладывай. Я же тебя в день свадьбы подарком награжу.
Не очень-то хотелось Дилю жениться, но не посмел он ослушаться хозяина. А тут еще подарок…
Не откладывая в долгий ящик, начал он себе жену подыскивать. Стал ходить от деревни к деревне, от избы к избе. Глазами подмигивать, как петух, возле девушек похаживать. Но не спешили они на его зов, а напротив, разбегались, как от ястреба.
Кто знает Совизджала, тот не удивится. Ну, какая бы девушка позарилась на дубину без гроша в кармане? Красоты тоже никакой. Башка что ступка, губы толстые, красные, глаза в разные стороны смотрят, ноги колесом, да еще и колтун на голове. А язык длиннее, чем у любой бабы. Руки черные как земля, а весь наряд его под стать дырявым лаптям.
Ну, кто бы, скажите, полюбил бродягу и бездельника чумазого, похожего скорее на чучело, чем на человека? Красивые и некрасивые, едва только он приходил, прятались от него в каморках, запирали двери на четыре замка. Носа своего не показывали, пока не выносило его из избы.
Сватался он, сватался, наконец удалось ему одну девушку уговорить. Жила она возле леса, в старой хате. Лицо у нее было красное, рябое, и все потягивала она носом, а ноги были у нее кривые, как у Диля.
«А ведь похожа она на меня, — подумал как-то вечером на гулянье Совизджал. — Те же ноги, то же обличье. Красивая будет женушка у Диля».
Прошло времени немного, договорились они о свадьбе. А дьявол том временем играл себе в одной компании в карты. Надо сказать, что картежником он был заядлым и этим не отличался от земных господ.
Играл днем, играл ночью, но не везло ему на этот раз, карта в руки не шла. Проиграл все, что у него было: дворец, землю, карету, возницу. Запутался бы он совсем в долгах, если бы не Диль Совизджал. Обеспокоился работник, как бы хозяин, позабыв обо всем на свете, не проиграл и его вместе с невестою. Вот и стал он позади дьявола, начал следить за игрой, дотронулся до ясновельможного плеча.
— Чего тебе? — зарычал на Диля дьявол.
Был он зол, прямо огонь изрыгал. Мало того, что запутался в карточных делах, так еще эта бестолочь вертится тут под ногами.
— Может, в долг дать? — сладко прошептал Совизджал.
— А у тебя есть деньги? — сразу сбавил тон сатана.
— Найду, если нужно.
— Давай!
Высыпал из мешочка деньги Диль, положил их на столе перед сатаной. Поставил нечистый их на карту. И вот, с легкой руки ли работника, а может, чертик в талерах сидел, — только пошла дьяволу хорошая карта. Отыграл он дворец, землю, карету и возницу. Вошел в азарт; но успел Совизджал оглянуться, как удвоил, утроил нечистый свое состояние.
Мог теперь жениться себе Совизджал преспокойно. Не боялся он, что потеряет хлеб и работу.
Ну, и, конечно, отблагодарил его хозяин пекла по королевски. Дал не только три воза серебра в свадебный подарок, но и согласился быть посаженным отцом Совизджала.
75. Как Куба с чертом в карты играл
Жил однажды на свете парень, который очень любил играть в карты, а звали его Кубой. И таким он был заядлым картежником, что даже когда на поле ехал, забрасывал вожжи себе на шею и сам с собою играл.
Вот как-то едет он да играет, а навстречу ему какой-то господин. Стал он посреди дороги и говорит Кубе:
— Вижу я, что ты очень любишь играть в карты. Как думаешь: не сыграть ли нам хоть одну партию?
Обрадовался парень:
— Вот так повезло мне! Иди скорее, только скажи вначале — что ты поставишь?
Отвечает ему незнакомец:
— Я могу поставить грешную душу, а ты ставь свою.
Договорились они. А был это не простой смертный, а один из чертей, и звали его Рокитой.
Но Кубе было все равно, с кем иметь дело, лишь бы партнер был. Согласился он даже на такую высокую ставку.
Полетел черт Рокита в пекло за грешной душой, возвратился обратно, посадил душу на дерево, и началась игра.
Играли они, играли, наконец Куба выиграл. Ничего не поделаешь, пришлось Роките выпустить душу на волю.
Скривился нечистый, говорит Кубе:
— Давай-ка еще сыграем, должен же я выпущенную душу отыграть.
— Хорошо, — согласился парень. — Только я в долг не играю, как хочешь, ставь еще душу.
Полетел черт в пекло за грешной душой. Не успел, пожалуй, ксендз в костеле молитву прочитать, как возвратился он обратно. Началась игра.
Играли они, играли, вспотел Рокита как мышь, а все равно выиграл опять Куба у нечистого. Разгневался черт, вошел в азарт.
— Будешь еще играть, иначе не оставлю я тебя в покое ни днем, ни ночью.
А Куба ему отвечает:
— Пожалуйста, будем играть до тех пор, пока будет у тебя что ставить.
Задумался тут чертов сын.
— Так и быть, поставлю я еще одну грешную душу, но если уж и ее проиграю, то тут игре конец.
Полетел вновь нечистый дух в пекло, да так быстро, что только пыль столбом за ним взвилась.
Но на этот раз долго не возвращался: не хотели больше в пекле давать ему ни единой души, а самый старый черт даже накричал на него:
— Дурень ты, Рокита! Неужели не мог ты придумать ничего лучшего, как играть в карты с Кубой? Ведь это же такой игрок, каких на свете мало, он все пекло у тебя выиграть может.
Стал тут Рокита выкручиваться да оправдываться, наконец говорит:
— Ты, старик, раньше времени не кричи, уж если я и эту душу проиграю, то все равно раздобуду как-нибудь три других.