— Здесь все рассказано про мою обиду. Читайте.
Ничего не понял первый министр из той доски, не поняли и другие министры. Хотели они выгнать крестьянина, да король приказал подать себе мужицкую жалобу. Тогда первый министр передал доску второму, второй — третьему, третий — четвертому, и так до тех пор, пока двенадцатый не вручил доску королю. Король подозвал к себе гураля и стал спрашивать:
— Это твоя халупа?
— Она, она, паночку!
— А усадьба здесь?
— Здесь.
— И твоя корова пошла на панский клевер?
— Так и есть.
— А вот тут ее пан как раз и зарезал?
— Так, так, наияснейший паночку!
— Тогда ты пошел к помещику и взамен коровы получил десять плетей?
Гураль потрепал короля по плечу и закричал:
— Вот это голова, а те все — дурни! — И показал на двенадцать министров.
Много было смеху в королевской резиденции. Потом король Ян сказал мужику:
— Теперь иди домой, а я уж так распоряжусь, чтобы тебе не обидно было.
Вернулся мужик домой, а вскорости от короля пришел указ. Король приказывал пану попросить у мужика прощения, построить ему новый дом, конюшню, хлев, ригу и еще прибавить к этому тридцать моргов земли от его, панских, полей.
Мужик и его жена не раз над паном насмехались: дорого ему пришлось заплатить за мужицкое горе!
И часто-часто повторял гураль своей жене:
— Король Ян — самый мудрый король. Жалобу мою сумел прочитать, а вот его министры только рты пораззявили и ничегошеньки не поняли. Ума не приложу, зачем их король около себя держит, если они даже читать не умеют…
105. О трех ворах
Жил один богатый мельник. Три вора давно точили на него зубы, очень им хотелось добраться до его денег, да дело это оказалось непростое. Мельник был осмотрителен и дом запирал крепко, а к тому еще держал злых собак и верных слуг. Вот и попробуй проберись к нему днем или ночью! Дело это, можно сказать, было немыслимое.
Что же воры придумали? Договорились они между собой, что один будет паном Исусом, другой — святым Петром, а третий — святым Павлом. В таком виде и явятся они на мельницу. Однако сообразили безбожники, что приходить с пустыми руками к мельнику бесполезно. Вот и решили запастись сначала какими-нибудь даяниями — тогда, мол, легче будет обмануть хозяина.
Самый главный злодей отправился в город и в рыбном ряду стал выбирать товар. Набрал целую бадью лучшей рыбы и говорит торговке:
— Эту рыбу я покупаю для ксендза-исповедника. Ступай за мной до притвора и там подожди, он выйдет и тебе заплатит.
Торговка отправилась за вором в костел и, оставив рыбу в притворе, сама начала молиться. А вор опустился на колени около исповедальни недалеко от входа и слушает исповедь, как все, и торговка его видит. Прежде чем подняться и уйти, вор молвит потихоньку ксендзу такие слова:
— Разрешите, святой отец, сказать. Привел я тут свою бабу, у нее вроде как голова не совсем в порядке, так уж вы, милостивый отец, выслушайте ее, отпустите грехи и не обращайте внимания на ее пустопорожнюю болтовню. Только я бы просил исповедать ее вслед за мною, чтобы я мог потом ее сразу с собой забрать.
Ксендз из исповедальни кивает бабе с рыбой, чтобы она приблизилась, а та думает, что он зовет ее расплатиться, подошла и толкует, что-де столько-то с него за рыбу. Благочестивый ксендз, помня о помешательстве бабы, велел ей стать на колени и учит, что повторять. Ксендз про исповедь, — баба про деньги, так и не могут договориться. А вор тем временем дал драпака с рыбой.
Второй злыдень пошел в магазин покупать кофе, изюм, сахар и разные другие яства. Выбрал, что ему было нужно, и вроде платит… А тут вошли в магазин еще покупатели, торговец и не заметил, как злодей ловко смахнул с прилавка в товар свои деньги и был таков. Вот и раздобыли уже мошенники рыбу и всякие к ней приправы. Недоставало только вина.
Третий вор идет в винный погреб и велит хозяину налить в бочонок, который он с собой захватил, шесть гарнцев вина и закупорить. Сам же, оглядевшись по сторонам, говорит:
— Мне спешно, а пану, видно, большой труд наливать вино из бочек. Я знаю один хороший способ, можно бы показать…
— Ну, покажи! — говорит купец.
Вор достал бурав, провертел дыру в днище бочки и говорит:
— Заткните пальцем и подержите, пока я аппарат устрою: сразу из двух бочек вино будет наливаться.
Торговец воткнул палец в дырку, злодей просверлил дырку во второй бочке, рядом, и велит заткнуть ее пальцем другой руки. Удивленный владелец магазина растопырил руки между двумя бочками, а вор схватил налитое вино и удрал, не заплатив ни гроша. Долго стоял торговец в погребе, боясь пошевелиться, чтобы содержимое не убежало из бочек. Взывал о помощи, да напрасно: приказчики, занятые в лавке, не слышали его отчаянных воплей.
Теперь, когда раздобыли воры и вино, и рыбу, и всякие другие закуски, они покинули город и отправились прямо к мельнице. Спрятали добытые припасы в камышах на реке, нарядились святыми и пошли к мельнику. А надо сказать, что раньше люди верили в то, что пан Исус и святые апостолы по земле ходят, а жена мельника была женщина очень набожная.
Мельник, однако, не очень-то уверовал, что это настоящие святые, хотя злодеи и принялись разговаривать и обходиться промеж собой по-евангельски. Но тут мнимый пан Исус объявил, что сейчас сотворит чудо.
Встал он над рекой, осенил ее крестным знамением и говорит:
— Павел, принеси вина.
Павел пошел и принес вина в жбане, словно бы из реки зачерпнул. Мельник с семьей и домочадцами отпробовал и больше уже не сомневался в пришельцах. А фальшивый Христос приказал Петру доставить другое угощение. Петр идет к воде, и вот тебе: по первому слову — прекрасная рыба.
А тут гости еще посвятили реку, и разная прочая снедь явилась. Мельничиха на седьмом небе от счастья и принимается готовить ужин из святых даров. Варится рыба на припечке, и по всей мельнице расходится запах. Мельник ест рыбу, запивает вином, и все-то ему кажется необыкновенным. После вечери по велению Исуса святые торжественно несут новую бутыль с вином, потчуют хозяина и челядь и даже детей малых не забывают, и пошло всеобщее веселье. Пан Христос без остановки крестит и благословляет направо и налево, и вслед за каждым его мановением все надают на колени, а сам мельник, порядком уже пьяный, в безустанных поклонах целует святым ноги и раз за разом бросается перед ним ниц.
Тут наконец мнимый Исус Христос говорит хозяину:
— Войтусь, а Войтусь, если хочешь, чтоб у тебя росло богатство, могу освятить твой дом, и до чего только коснусь — прибудет трижды. Все добро твое, коли соберешь в одно место и представишь моим очам, умножу и сделаю неуязвимым — никакой злодей не уворует. Несите, Войтусь, какие есть у вас деньги, кладите в корыто и дайте мне кропило и воду, освящу плоды трудов ваших, и будете от сей минуты владеть ими и пользоваться в безопасности.
Кинулась мельничиха, велела принести воды, кропило и корыто и первая высыпала туда свои сбережения. Прельщенные слуги тоже спешили побросать в корыто, что имели наилучшего. И вот корыто наполнилось до краев деньгами, камнями драгоценными и разными нарядами.
Тут фальшивый мессия начинает длинную проповедь, крестит, благословляет и взывает громким голосом к святым собратьям:
— Апостолы мои, Петр и Павел! Возьмите корыто, обойдите с ним вокруг мельницы три раза и прикоснитесь к каждому углу.
Только произнес он те слова, апостолы схватили корыто и побежали с ним вокруг мельницы, задевая углы, а потом ловко высыпали все разом в приготовленные мешки. Пьяный мельник, вышедший за святыми из дому, кувырнулся на пороге, мельничиха с челядью не смекнули, что сталось, а воры тем временем, оставив порожнее корыто, удирали по кустам, и что утащили, то уже никогда не вернулось к хозяину.
106. Тяжба двух хозяев
В одной деревне, где-то около границы, жили двое хозяев. А были они соседи, и жилища их стояли рядом, а поля проходили одно возле другого, и во всю длину между ними тянулся глубокий ров. По краям того рва были высокие валы, так что никакая скотина не могла перейти с одного поля на другое, перелезть через ров. И жили эти два соседа в мире и согласии до поры.
Долго так они в мире жили, пока в одно лето не оставили оба участка у рва нераспаханными. Оставили они их под пастбища и пасли себе скот. Мартин Тшебела пас на своем загоне коней, а Матусь Гжимала на своем — волов и бычков. И вот один раз неведомо каким способом перелез молодой бычок через ров к коням и там остался. Утром рано пошли хозяева по свою скотину, чтобы гнать ее домой, и увидели, что один бычок пасется на другом поле. Как тут быть? Хозяин бычка говорит соседу, чтобы он ему отдал скотину. А Мартин отвечает, что это его кобыла ожеребилась и принесла бычка. А Матусь ему говорит:
— Этого быть не может, чтобы у кобылы родился бычок.
— А как же мог твой бычок перелезть через ров?
И такую затеяли Матусь с Мартином свару, что пришлось им обращаться в суд, Мартин-то так и не отдал Матусю бычка. И вот, как пришел срок, вызвали их к судье. А был Матусь немного беднее своего соседа и потому шел на суд только со своей правдой; Мартин же нанял себе адвоката. Ну вот. Предстали тяжущиеся перед судьей, тот и спрашивает, как все это случилось. Матусь, значит, и рассказывает, как пасли они всегда свою скотину, как жили в мире и в согласии и как раз, невесть каким способом, перелез бычок на поле соседа через ров и Мартин его себе забрал и не хочет отдавать: кобыла-де его ожеребилась и принесла бычка. Ну, а у Мартина-то адвокат нанятый так ловко повел дело, что Мартин выиграл тяжбу, — значит, будто кобыла родила быка. Но на том не кончилось, так как Матусь уперся и сказал, что он не отступится от своей правды, что бычок его и не мог он родиться от кобылы. А потом еще Матусь начал плакаться, что у него и так немного скотины, а Мартину еще отдали его животину, и теперь у него совсем мало осталось, — видно, нет на земле справедливости. Вот судье стало жаль мужика, и он сказал:
— Матеуш, сделайте одну вещь, и если сумеете, то дело ваше будет выиграно. Явитесь ко мне завтра, но чтобы вы не шли, не ехали и были не голым, не одетым.
Мужик опечалился и направился домой. А пришел, его спрашивают дома, как в суде порешили. Рассказал он своей жене и своим детям, что проиграл дело, а Мартин выиграл. И судья, мол, задал такую задачу, чтобы назавтра явиться к нему и ни идти, ни ехать и быть ни одетым, ни голым. И так кончил:
— Что же мне делать? Бедный я Матусь!
А была у него дочка, мастерица на все руки и умница. Она быстро сообразила, как отцу помочь, и говорит:
— Не бойтесь, татусь, я вам посоветую, как быть. Вот что: возьмите козу и садитесь на нее, а ноги у вас до земли достанут. Вот и получится, что не едете, раз ноги пойдут по земле, не идете, раз на козе верхом. Так одно выполните. Ну, а другое условие: чтобы и одетому быть и не одетому, — накиньте на себя сак, чем рыбу ловят, вот и получится — вроде одеты, а через него видать вас.
На другой день Матусь и в самом деле взял козу, сел на нее, закутался в сак и вроде одет, вроде нет. И так прибыл к судье, как он велел. Судья увидел мужика и говорит:
— Хорошо, Матеуш. Одну задачу выполнил. Только это еще не все; решишь другую, тогда отдам тебе бычка.
Приуныл Матусь — какая еще будет задача? А судья ему и говорит:
— Должны вы мне завтра не принести, не пригнать подарок и ногами чтобы он не шел.
Пошел хозяин снова домой в печали и опять рассказал дочери, а она ему посоветовала:
— Возьмите, татусь, пару голубей и несите их в корзине. А когда подойдете к дому судьи — выпустите, и тогда получится, что вроде вы ему не принесли подарок, не пригнали, потому что голуби выпорхнут.
И вот, как судья увидел это, говорит мужику:
— Ну и умный же и ловкий вы, Матеуш. Скажите, однако, мне: кто вам отгадал мои загадки?
А Матусь на это:
— Дочка меня научила.
«Ну, это хорошо — значит, она очень умная девушка», — подумал судья и говорит Матеушу:
— Когда она такие задачи решает, то я бы, пожалуй, на ней женился.
— А что же, если у пана судьи такое намерение, я не противлюсь.
— Тогда велите ей прийти ко мне, надо мне ее посмотреть. Как только женюсь на вашей дочке, так вам Мартин бычка отдаст.
Тут только Матусь хватился и говорит:
— И все это того не стоит, сколько мне потом заботы будет. Ведь Мартин-то решит, что я на бычка променял дочку.
На том дело кончилось. И прошло сколько-то там времени, и вот раз Матеуш заметил, что судья ходит их дорогой, прогуливается как раз там, где тянулся большой ров. А через тот ров был мост, и мужик задумался, что бы тут такое учинить, чтобы найти свою правду, вернуть бычка. А дочь ему так посоветовала:
— Как судья будет тут опять прохаживаться, вы возьмите сак и повесьте его на мосту, а сами полезайте в ров и бейте шестом по воде, будто бы рыбу загоняете в сак. Когда же судья спросит: «Что ты тут, мужик, делаешь?» — то вы ему ответьте: «Вельможный пан судья, ловлю рыбу».
Ну и вот. Только высмотрел мужик, что судья идет на прогулку, — взял сак, повесил на мосту, а сам влез в ров и лупит шестом, чтобы рыбы снизу лезли вверх, в сак. Этим временем судья проходит мимо и видит, как мужик хлещет шестом по луже. Вот судья его и спрашивает:
— Что это вы, отец, там делаете?
— А вот, вельможный пан судья, ловлю рыбу, хочу загнать ее в сак.
А судья ему и говорит:
— Это же невозможно, чтобы рыбы шли на мост в сачок.
А Матеуш отвечает:
— Как это невозможно, чтобы рыбы шли на мост? Если у кобылы родился бычок, то и рыбы пойдут на мост. А вот коли рыба не пойдет на мост, то, пан судья, и кобыла не могла принести бычка.
И только после этого судья задумался и присудил Матеушу его бычка, что влез на Мартиново поле. Тут кончилась наконец тяжба двух хозяев, то есть Мартина Тшебелы и Матеуша Гжималы.
107. Кузнец и ксендз
Пришел однажды ксендз к кузнецу и попросил его что-то отковать. Взялся кузнец за дело: накалил железо, выковал, что было нужно, и бросил раскаленную железку на землю. Ксендз расплатился и, собравшись домой, голой рукой схватил еще горячую железку и, конечно, ожегся. Заохал ксендз, а кузнец говорит:
— Как это можно: ксендз, а ничего не смыслит, дурной какой-то…
Позвал он своего четырехлетнего сынишку и велел подать железку. Прежде чем взять, мальчонка плюнул на нее — проверить, не горячая ли.
Увидел ксендз и сказал:
— Вот это здорово!
А кузнец ему:
— Видите, сын кузнеца умнее ксендза.
Пришел ксендз домой. Служанка подала ему обед. Вспомнил ксендз сынишку кузнеца и решил плюнуть в суп — проверить, не горячий ли. Плюнул — не зашипело. Тогда он зачерпнул полную ложку, собрав сверху пожирнее, и обжег себе язык. Бросился он в кухню отругать служанку, зачем такой горячий суп подала. Она в это время наливала в таз теплую воду — собиралась мыться.
— Я сперва проверяю, паи ксендз, не слишком ли горячая, и только потом моюсь, — сказал она и попробовала воду пальцем.
С тех нор, прежде чем есть суп, ксендз всегда совал туда палец.
108. Как наказать волка
Один молодой крестьянин, сын зажиточного хозяина, ни за что не хотел жениться. Думалось ему, что слишком ранняя женитьба частенько добром не кончается. Совсем другого мнения был его отец. Он не уставал твердить сыну, что неженатый хозяин немногого стоит, — недаром же говорится, что изба тремя углами на хозяйке держится и только четвертым — на хозяине. Притом жену брать надо смолоду, поздняя женитьба — дьяволу потеха. Уговаривал, уговаривал отец сына — и своего добился: привел сын жену в дом. Да не повезло бедняге. Баба попалась злая, сварливая, неуживчивая — сущая ведьма. Хозяйка она была никудышная, а непременно хотела всем верховодить. Что муж привозил в дом возами, то она умудрялась выносить из дому под фартуком. С утра до вечера они бранились и спорили из-за всякого пустяка. В доме, где прежде жили так тихо и мирно, теперь был ад кромешный. Муж под любым предлогом уходил из дому и возвращался скрепя сердце только поздно вечером.