Больше он ни о чем не спрашивал. Понял все. Опустился на лавочку около плетня в тени дикого хмеля. Закрыл ладонями лицо — плакал.
Женщины тоже утирали глаза платками. Не знали, нормальный человек перед ними или тронутый. Потом сговорились. Приняли пришельца в дом, тем более охотно, что многолетняя работа под землей ничуть не тронула его молодости. Как и тогда, был он сильный, мужественный, да к тому же и с деньгами. Владыка перемешал наказание с милостью…
Поженились они с черноокой Хажбеткой, и начал Франек новую жизнь. Ту жизнь, которую должен был прожить с Дороткой Зорыхтовой, бабкой Хажбетки.
Скарбник помогает рудокопам
Случилась эта история давно. Даже самые старые не помнят когда и рассказывают ее со слов родителей. А кто знает, может и отцы их слышали всё от своих отцов или дедов. Вот и определи, сколько воды утекло с тех пор.
Неподалеку от Бытома находился цинковый рудник. Много старых и молодых горняков работало в его глубинах. Как корни могучего дуба, расползлись под землей забои и штреки. Легко заблудиться в таком лабиринте.
Однажды рудничное начальство приказало пробивать новый штрек. Поговаривали, что в той стороне есть богатейшие залежи руды. Вот и решили любой ценой добраться до нее.
Начали рудокопы долбить, но камень был такой крепкий, что работа — ни с места. Лучшие проходчики опускали руки, а потом и вовсе бросили работу. Время шло, казалось, никто уж не возьмется за это дело.
Но штейгер все-таки нашел охотника. Молодой рудокоп, на редкость трудолюбивый и знаток своего дела, не испугался трудностей, хотя штейгер ничего не скрыл от него. Велел крепко подумать, а то проходу не дадут приятели-насмешники. Языки-то у них — ой-ой какие!..
Карлик — так все звали молодого горняка — был человек веселый. С улыбкой взял он сверло и пошел к начатому штреку. Добрался до места, сел на камень, вынул из торбы хлеб и сыр. Он по-своему смотрел на печали, рассуждал: «По работе и силы должны быть». И расправлялся с едой так, что за ушами трещало.
Вдруг он увидел, что из-под камня выбежала мышь, повела усиками, посмотрела кругом, подбежала и уселась на задних лапках перед горняком. Сидит и глаз не сводит, как будто хочет спросить: «А не найдется ли кусочка для меня?»
Рудокопу понравилась доверчивость зверька. Усмехнулся он, отщипнул мякиша и бросил ей:
— На, попробуй!
Мышка ловко управилась с хлебом и опять уставилась на Карлика ласковыми глазенками: «Дай еще кусочек». Не пожалел хлеба шахтер, бросил ей еще корочку. С аппетитом захрупала мышка — видно, проголодалась. И шахтер проглотил последний кусок. На аппетит и он пожаловаться не мог.
Посмотрел на мышь, подумал в шутку: «Опоздала. Ранняя птичка носок прочищает, а поздняя глаза продирает». А она и не думала убегать. Сидела и просительно смотрела ему в глаза: маловато было этих крошек.
Карлик усмехнулся, пожал плечами:
— Ну, что же, малютка? Еще бы с тобой ели, кабы куски в рот летели… Все. Чисто в моей торбе. И рад бы угостить, да нечем. Здорово ты уплетала хлебушко. Понравилось? Если по вкусу пришлось, завтра поделюсь с тобой. Прибегай сюда. А может, и не приду… Где же силы возьмешь, если так пойдет дело, как шло до меня?..
Не успел договорить, как мышь куда-то исчезла, словно растаяла. А на ее месте появился гном, малюсенький человечек. Одежда шахтерская, шапка на голове, длинная седая борода до пояса.
Вот гном и говорит:
— Не тужи, бери сверло. Потрудишься не зря. Поделился ты со мной, а я помогу тебе в работе… Но одно условие: половина заработка моя. Теперь давай начнем…
Сказал — и сразу исчез. Дивится шахтер: на месте гнома перед ним та же мышка. Смотрит на рудокопа быстрыми глазками, потом проворно подбежала к каменной стене, обнюхала и — тр-р-тр-р — вгрызлась зубками и коготками… Поднялась пыль, полетели обломки… Когда пыль осела, карлик увидел шесть отверстий, да таких круглых, как от сверла. Не успел он опомниться, а мышь исчезла. Опять перед ним гном стоит.
— Закладывай взрывчатку и поджигай фитиль. За отделку штрека не беспокойся. Свод, стены, пол — все будет как зеркало. Сегодня здесь делать больше нечего. Завтра приду. Бог в помощь!
Разинул рот шахтер, хотел поблагодарить чародея, а его и след простыл. Пришел в чувство, ущипнул себя за щеку — мол, не спится ли ему сон? Нет. Наяву все, больно щеке.
Исполнил все, как приказал гном. Забил мешочки с порохом в готовые отверстия, зажег фитиль, отбежал за выступ. Когда прогремел взрыв и дым разошелся, прибежал на место и не узнал его: перед ним был штрек в сажень длиной, а стены, пол и потолок словно каменотес резцом обработал. Чудо-штрек! Около выхода груда камней ждала возчика.
Довольный успехом, Карлик взял карбидку и отправился наверх. Даже забыл, что совсем недавно спустился и рудник. Пришел к штейгеру и почтительно попросил дать ему возчика, чтобы завтра отбитая порода не мешала.
Штейгер вспылил. Думал, что рудокоп смеется над ним, — мол, понюхал, чем пахнет работа, струсил и деру дал наверх, как и другие до него.
Зарычал на него, как затравленный в пуще медведь:
— Как, уже вернулся? Быстро же ты наелся работой в проклятом штреке! Ну и дела! Даю голову на отсечение, что в штреке сидит сам черт и пакостит руднику.
Карлик лукаво улыбался.
— И мне так кажется. Черт или не черт, а от работы я не бегу. Мне теперь ее только подавай! Да и не диво — первым отпалом я столько наворочал породы, что возчики попотеют крепко.
— Отпалом? — изумился штейгер, не веря собственным ушам. — Да ведь там и одной дыры не просверлить. Не болтай языком, бездельник.
— И одной не просверлить? Ха-ха-ха! — залился Карлик. — Поверьте, пан штейгер, шесть дырок, как бог свят, и все отбил взрывом…
От этих слов штейгер даже попятился:
— Шесть дыр в крепкой, как железо, скале? Как хочешь, хлопец, но без дьявольской помощи тут дело не обошлось.
Рудокоп рассердился, но не стал ссориться:
— Давайте возчика, пан штейгер. А не верите, спустимся вниз, увидите все сами.
Штейгер не знал, как поступить. Покачал седой головой, но возчика дал. Вместе с Карликом спустился в рудник. Все было так, как говорил шахтер, но штейгер понял, что какие-то таинственные силы играют с ними в прятки. Суеверный страх охватил его. Он уже смотрел на шахтера как на чародея и боялся к нему подойти. Но смекнул: из шахтерской удачи можно выжать много пользы для себя и рудничного начальства.
— Давай, сынок, работай, — пожелал штейгер. — Шахта тебя не забудет.
— Да уж поработаю, — согласился Карлик.
Он орудовал сверлом, мышка действовала своим способом. Невесть откуда появится, укажет нужное местечко и давай рушить глыбы на манер крота.
Штрек быстро продвигался вперед, уже видна была богатейшая руда. Сердце штейгера замирало от радости. Дошло до того, что однажды на докладе у начальника шахты он предложил Карлика в компаньоны. От его успехов рудник стал самым доходным в воеводстве.
— Добре! Возьмем парня в компанию, — расхохотался толстопузый пан.
Время шло. С каждым днем росла та сумма, что причиталась шахтеру за работу. Бережливый, хороший семьянин, он не любил безрассудно проматывать деньги с приятелями, и вскоре его мошна должна была разбухнуть от золотых талеров.
Настал день получки. Сунул шахтер деньги за пазуху и сразу — прочь от приятелей, бегом вниз.
В штреке около главного ствола его ждал приветливый чародей-гном.
— Не подвел, — увидев рудокопа, заулыбался гном.
— Уговор дороже денег, — ответил Карлик и снял шапку.
— Ну что, сядем? Делить стоя неудобно. — Гном быстро огляделся. — Ноги не казенные…
В углу лежала длинная доска. Гном приволок ее, положил над пропастью ствола.
— Садись, — показал рукой на доску.
Карлик сел не колеблясь. Ноги его болтались над бездной. Он полез рукой за пазуху…
— Подожди, — остановил его гном. — Прежде всего — условие…
— Какое условие?
— Сядем лицом к лицу.
— И все?
Карлик исполнил желание гнома. Все было готово для дележа. Высыпали из мешка деньги на доску. Пересчитали все до копеечки, хоть денег было много.
Но сумма оказалась нечетной.
— Этот талер отложим в сторону. — Карлик последнюю монету отодвинул от сверкающей кучи.
— Что ты делаешь? — воспротивился чародей. — И эту монету надо поделить.
Рудокоп добродушно улыбнулся.
— Делить? Нет, пусть он будет твоим. И так всем своим заработком я обязан тебе. По правде, это все твое — не только этот талер.
Даже в полумраке видно была, как морщинистое лицо гнома осветилось улыбкой:
— Так. Вот наконец слова, каких я давно не слыхал. На счастье свое ты их сказал…
— Как так? — удивился Карлик.
— Очень просто. Если бы ты пожадничал и потянулся за этой монетой, лежать бы тебе на дне шахты, как многим другим до тебя…
Чем более гном объяснял ему, тем сильнее удивлялся шахтер.
— Ты, наверное, уже догадался, что я — Хранитель сокровищ, Дух подземелья. Пришел тебе на помощь, чтобы найти человека с добрым сердцем, без алчности к деньгам. Такой человек будет мне правой рукой в случае, когда надо выручить людей из беды. Целые века я даром трудился. Были и до тебя здесь люди, но при виде золота у них тряслись руки, всякий старался урвать лишний грош. Не соблюдали условия и гибли в пропасти. Вот только ты… Хитрил я для проверки твоего характера. Ты поступил по-шахтерски честно и почет мне оказал. Я это ценю. Дома на столе увидишь и мою часть денег. Оправдай мое доверие — богатство шахты и твои доходы от пая в руднике возрастут во сто крат. Не сомневайся, я позабочусь обо всем. Ты убедился в моей власти. Не трать богатств легкомысленно, обрати их на благо людей. Я буду рядом, в трудном случае выручу. Бог в помощь!
И на глазах изумленного шахтера он превратился в светлое облачко и сразу исчез.
Рудокоп спрятал в сумку свою долю богатого заработка. Поднялся с доски, сошел в штрек — и как будто кто позвал его! — оглянулся. Ноги так и подогнулись в коленях от страха, мурашки пробежали по спине: оказалось, они сидели над бездной не на доске, а на ржаной соломинке.
Бородатый гном — Хранитель подземных сокровищ — еще раз показал ему свое могущество и всесилие.
Поднялся рудокоп на свет. Шагая домой, он думал о величии и благородстве той задачи, что возложил на него Хозяин недр. Щедро роздал богатство больными бедным. Особенно постарался помочь семьям шахтеров, которых постигло несчастье под землей.
Этим он заслужил высокое звание помощника Хозяина подземных сокровищ.
В царстве Скарбника — Властелина гор
Жил когда-то шахтер по имени Юзек Заранковский. Конечно, имя неплохое, но прославился он тем, что ничего не боялся, о подземных духах даже и слушать не хотел.
Почтенные пожилые люди предостерегали его:
— Не мели языком… Молод еще: что ты понимаешь? Ведь так и Хозяин может услышать, тогда держись!
— Какой там еще Хозяин?! — хохотал Заранковский. — Нет никакого Хозяина подземелья. Это его выдумали папы, чтобы пугать шахтеров.
— Панов еще на свете не было, а Хозяин уже был, — убеждал парня дядя Ямроз, человек бывалый. Уж он-то сквозь огонь и воду прошел и повидал чудес на свете. — Не хорохорься, смотри не накликай беды на свою голову.
— Хо-хо-хо! — грохотал в ответ Юзек. В этом смехе было и легкомыслие и упрямство молодости.
И вот однажды, заканчивая смену, услышал он позади себя кашель, как будто кто поперхнулся угольной пылью.
— Небось дух пришел, а? — пошутил Юзек.
Уж хотел еще что-то сострить, да и рта раскрыть не успел: то, что он увидел, обернувшись назад, лишило его дара речи. Тут не до шуток! Впервые беспокойство овладело его легкомысленной головой, сердце затрепетало в груди.
Он резко повернулся, опираясь на обушок. Перед ним стоял высокий как столб мужчина в одежде штейгера. Заранковский быстро смекнул, что он только по одежде штейгер. Глаза горели, как раскаленный уголь, и лицо странно светилось. Смотрел он сурово, пронизывая взглядом насквозь.
«Владыка гор! — молнией сверкнула догадка в голове шахтера. — Правду, значит, говорили старики, не сказки это».
Как будто разгадав эти мысли, штейгер громко подтвердил:
— Да, ты прав. Я — Хозяин сокровищ, Властелин горного царства.
— Чего вы от меня хотите? — Заранковский вновь обрел дар речи. Однако на ты не посмел обратиться: солидный возраст пришельца требовал почтения. Пальцы крепче сжали ручку обушка.
— Чего хочу, спрашиваешь? — вопросом ответил Владыка. — Так просто, сынок, хочу посмотреть, как ты работаешь.
— Ну, тогда торопитесь смотреть, а то я кончаю смену. — Заранковскому такая инспекция была не по душе: он спешил наверх, на гулянье, к приятелям.
— Как-нибудь договоримся, — усмехнулся Владыка. — Думаю, что придем к согласию. Кончится одна смена, отработаешь другую… Компания от тебя не уйдет…
— А я не хочу работать, — уперся Заранковский.
— Соглашайся по-хорошему, — гневом загремел голос штейгера. — А не то…
— Что «не то»? — вспыхнул шахтер.
— Не то пропадешь.
Угроза прозвучала как приговор, и Заранковский больше не прекословил: просто испугался Владыки, понимая, что не с ровесниками имеет дело.
— Я не лодырь, — оправдывался он. — Работа — моя сестра.
— А обушок — твой брат… Бери же его в руки, нечего ему скучать…
Заранковский сплюнул угольную пыль, сжал рукоятку обушка. Рубанул раз! Другой! Эхо повторило удары, посыпался уголь. Таинственный штейгер стоял поодаль, смотрел и одобрительно кивал головой: работа ему нравилась.
Да и шахтер не забавлялся, а с таким жаром, по-молодецки принялся за добычу, как будто бился с противником. Кучи угля росли.
А время шло; вторая смена кончалась. Все мускулы и кости Юзека ломило от натуги, но работал он лучше, чем всегда: испуг и желание показать себя сделали свое дело. Доказал, что работа ему по плечу.
Вдруг слышит он голос чародея-штейгера:
— Бери обушок и иди за мной!
— За вами? А куда поведете меня? — снова испугался Заранковский.
Но штейгер успокоил его:
— Ничего плохого не сделаю. Не верил, что я существую, теперь пришло время убедить тебя.
Долго-долго шли они по штрекам, так долго, что Заранковский и не дотянул бы до конца, если бы вдруг не почувствовал прилив свежести и сил в мускулах. Это утроил его силы таинственный штейгер. Каменные штреки и переходы пересекались то и дело. Раз повернут влево, раз — вправо; то вниз спускаются по ступенькам, то вверх поднимаются. Глаза шедшего впереди штейгера освещали путь, как шахтерские лампы.
Заранковский хорошо знал шахту, но таких штреков никогда не встречал: ни единого столба крепи, а стены ровные-ровные, гладкие как стекло.
Вдруг штрек кончился. Они остановились перед сплошной каменной стеной. Заранковский подумал, что уже конец дороги, и с замиранием сердца ждал, что теперь будет. Вдруг штейгер поднял серебряный обушок и три раза ударил им в скалу.
Загремело, загудело кругом, как будто под ногами разверзлась земля, а удары летней грозы проникли в глубь земли и слились воедино с ударами сердца земли. Зашатались скалы в подземелье, шахтер крепче оперся на обушок. Страшный грохот оглушил его, мелькнула мысль, что вот-вот рухнет на него скальный потолок и похоронит его в этой могиле.
И вот все смолкло. Раскрыл шире глаза перепуганный шахтер и увидел, что скала раздвинулась, как ворота двора. Идти вперед или бежать отсюда? Повелительный голос Хозяина недр рассеял его недоумение.