Стали они подниматься по лестнице на белый свет. Впереди шла сестричка и показывала дорогу. Так они поднимались целых двадцать недель и в понедельник на двадцать первой неделе вылезли, наконец, из сухого колодца. Оглянулись по сторонам и что же видят: отцовская нива пожелтела, колосья налились крупным зерном. Взяли братья сорок серпов и дружно принялись за работу. Убрали они жито в амбар, а девочка замесила из новой муки тесто, напекла целую печь хлебов и раздала их бедным людям, чтобы те помянули добрым словом ее покойного отца. А вторую печь хлебов она испекла для братьев, которые стали жить в мире и согласии, как и полагается настоящим братьям.
ДЕТИ ВОЕВОДЫ
У одного мельника было три дочери. Две старшие сестры — пригожие, а младшая до того красива, что глаз не отвести. Пришло время, и заневестились все три девушки. Сидели они как-то вечером возле мельницы и пряли при свете месяца. Вот старшая и говорит:
— Если бы посватался ко мне сын воеводы, я наткала бы ему столько полотна, что хватило бы на все его войско.
— А если бы сын воеводы взял в жены меня, — сказала средняя сестра, — я испекла бы ему такой большой белый каравай, что он накормил бы им все свое войско.
Младшая же промолвила:
— Если бы сын воеводы женился на мне, я родила бы ему двух мальчиков с золотыми волосиками и серебряными зубками.
А сын воеводы каждый вечер спускался к реке поить своего белого коня. Проходил он как-то раз мимо мельницы и услыхал разговор сестер. Напоил воеводич своего коня, а когда повел его обратно, то завернул на мельницу и сказал старому мельнику:
— Слушай, дедушка, отдай мне в жены одну из твоих дочерей.
— Какая же из них тебе по сердцу? — обрадовался мельник.
— Младшая.
— Бери ее, сынок, только наперед скажи, есть ли у тебя какое-нибудь ремесло?
— Я сын воеводы. Мой отец уже стар. Когда я женюсь, он поставит меня во главе всего войска.
— Ну хорошо, коли так, — ответил ему мельник.
На другой же день сыграли свадьбу. Воеводич посадил свою молодую жену в золоченую карету, отвез ее в отцовский дворец, и зажили они счастливо. Много ли, мало ли времени прошло, одряхлел старый воевода и уступил свое место сыну. Стал тот воеводой. Однажды во дворец к младшей сестре пришли две другие и взмолились:
— Прими нас к себе жить, сестрица! Надоело нам сидеть на отцовской мельнице, не хотим больше ходить мукой обсыпанными.
— Милости прошу! — ответила младшая и оставила их жить во дворце.
А старшая сестра была зла и завистлива. День и ночь она придумывала, как бы извести сестру и самой выйти замуж за молодого воеводу. Подошло время, и младшая сестра родила двух мальчиков с золотыми волосиками и серебряными зубками. Глядит она на них и наглядеться не может. А ее молодой муж в то время на охоте был, и ждали его только к вечеру. Сестра же завистница стояла у постели роженицы и вся тряслась от злости. Задумала она недоброе дело и говорит жене воеводы:
— Тебе бы, сестрица, вздремнуть немного!
— А как же младенчики? — спрашивает мать.
— Я положу их в колыбельку и буду качать, пока не заснут.
Утомленная роженица закрыла глаза и уснула. А завистница только того и ждала. Схватила новорожденных, выбежала с ними в сад, убила их и зарыла в землю. Потом взяла двух щенят и положила их в колыбельку вместо двух младенцев.
Роженица еще спала, когда воевода вернулся с охоты.
— Поздравляю с новорожденными! — встретила его свояченица.
— Где они? — воскликнул молодой отец и бросился к колыбельке, но, увидев там двух щенят, потемнел от гнева:
— Выбросьте эту пакость, — крикнул он, — а мать их прогоните вон! Пусть поселится в шалаше у реки и пасет там моих уток!
— Как же ты будешь жить без жены? — спросила завистница.
— За этим дело не станет. Тебя вот возьму вместо нее! — ответил разгневанный воевода.
В ту же ночь его приказание было выполнено.
На другой день воевода вышел прогуляться по саду и что же видит: на том месте, где завистница зарыла младенцев, выросли два чудных деревца с серебряными листьями и золотыми цветами. Удивился воевода и позвал свою новую жену:
— Посмотри-ка, что тут за чудо!
Прошел воевода под деревьями — они склонились над ним и начали гладить его волосы своими листьями, а как пошла вслед за ним воеводиха — начали бить ее ветками по лицу.
Тогда воевода позвал мастеров и сказал:
— Укрепите между ветвями каждого из этих деревьев по кровати. Мы будем ночевать здесь с женой.
Мастера сделали все, как было велено. Пришли вечером воевода с женой и легли спать. А над головами их зашумели серебряные листья.
Воевода заснул скоро: ветви баюкали его, цветы ласково гладили по лицу. А воеводиха лежала как на иголках, боялась шелохнуться, потому что ветви стегали ее. В полночь деревья заговорили человеческими голосами:
— Братец, — спрашивает одно дерево, — тяжело ли тебе держать воеводу?
— Да ведь он же наш отец, а разве своя ноша тянет? Легко мне держать его на своих ветвях. А тебе, братец, небось, трудно держать воеводиху?
— Да, братец, она грузна, как буйволица. Ветви мои трещат от ее тяжести.
Новая жена воеводы услыхала это, слезла с дерева и всю ночь пролежала на мокрой траве.
На другой день, когда воевода опять ушел на охоту, она взяла топор, срубила оба деревца и сожгла их. Осталась от них кучка золы. А мать погубленных младенцев, которая стала теперь утятницей, собрала эту золу и рассыпала ее в огороде. К вечеру на грядках выросли два василька с золотыми тычинками и серебряными лепестками. Завистница догадалась, что эти цветочки выросли из золы, оставшейся от деревьев, пустила в огород овцу, и та сжевала васильки. В ту же ночь овца дала приплод: двух ягнят с серебряной шерстью и золотыми рожками. Увидела это завистница, скорее сунула ягнят в корзинку, обмазала ее смолой и бросила в реку. Понесла река ягняток вниз по течению, но как раз перед шалашом утятницы корзинка зацепилась за ивовый куст, и ягнята жалобно заблеяли, потому что они были голодны. Утятница услышала блеяние, встала, зажгла свечу и подошла к кустам ивняка. Смотрит — прибило к берегу просмоленную корзинку. Раскрыла она корзинку и увидела в ней двух ягнят с серебряной шерстью и золотыми рожками. Мать сразу узнала своих деток. Принесла их в шалаш и дала им грудь. Глотнул первый ягненок материнского молока — и тут же превратился в ребеночка. Обрадовалась мать, дала грудь второму — и второй обернулся мальчиком.
Стали расти двое мальчиков с золотыми волосиками и серебряными зубками в шалаше утятницы и скоро начали ходить и разговаривать. Часто играли они на берегу реки, и каждый, кто шел мимо, останавливался, чтобы полюбоваться на них. Однажды прошла мимо воеводиха. Дети увидели ее и начали бросать камни ей вслед. А когда проехал воевода, они выскочили из шалаша и давай разметать метлами дорогу перед его конем.
Увидел их воевода и очень удивился: что это за мальчики с серебряными зубками и золотыми волосиками? Ведь таких сыновей обещала ему родить первая жена. Растревожился он и отправился искать утятницу. А она тем временем пасла уток у реки.
— Откуда у тебя эти мальчики? — спросил воевода.
— Река принесла мне их в просмоленной корзинке, — ответила утятница и скрылась в шалаше.
Воевода возвратился во дворец. А воеводиха в это время гонялась за кошкой, вылакавшей молоко.
— Не бей меня, а то расскажу воеводе, как ты погубила его сыновей, а вместо них подложила щенят! — замяукала кошка.
Услыхал это воевода, выхватил из рук злой жены палку, выбросил ее за окно, а потом наклонился, взял кошку на руки и стал ее расспрашивать. А кошка ведь ночью не спит, потому-то она обо всем знает. Поведала она воеводе от начала до конца, что сделала завистница с мальчиками, с деревьями, с васильками и с ягнятками.
— А как же ягнята превратились в детей? — спросил воевода.
— И это мне известно, — сказала кошка. — Я как раз охотилась за мышками у шалаша утятницы, когда она нашла корзинку с ягнятками. Как только дала она им материнского молока, так они и превратились в детей.
Узнав обо всем, воевода привел во дворец свою первую жену и детей, а завистницу приказал посадить в бочку и бросить в море.
БЕЛОЛИЦАЯ ДЕВУШКА
Жили на свете старик со старухой. Детей у них не было, и они очень горевали об этом. Вот однажды старуха и говорит старику:
— Не могу я больше жить без детей. Как наступит зима, давай вылепим себе дочку из снега.
— Вылепить-то нетрудно, — отозвался старик. — Только вот беда, ведь она растает, как весна придет.
— Тогда возьми топор и сделай девочку из дерева.
— Сделать-то можно, — отвечает старик, — но знай: коли посадим мы ее у огня и случайно искра на нее упадет, она сразу сгорит.
Услышав это, старуха совсем затосковала и заплакала.
— Не плачь, — стал утешать ее старик. — Вот завтра будем нашу мазанку белить, и я сделаю тебе дочку из мела.
Старуха очень обрадовалась, услыхав эти слова, и легла спать довольная. Спит, а во сне будто голос слышит:
— Дочка ваша будет бела и пригожа, но если вы хотите, чтобы она жива осталась, то, как только она заговорит, выведите ее за ворота и отдайте тому, кто первым пройдет мимо вас. Когда же она найдет себе жениха, то пусть не говорит ему ни слова до тех пор, пока он сам не догадается, из чего она сделана, а не то она тотчас же рассыплется меловой пылью…
На другой день старик взялся за дело. Побелил стены мазанки, а из остатков мела тесто замесил и вылепил девочку, которая была белее снега.
Как только старик провел палочкой у нее под носом и сделал рот, девочка проговорила:
— Доброе утро, батюшка! Как поживаешь, матушка?
Жалко было старикам расставаться со своей пригожей белолицей дочкой, да делать нечего — вдруг наказ, который старуха во сне слышала, правдой обернется. Вышли они на дорогу и стали смотреть, кто первым пройдет мимо, чтобы отдать им белолицую девушку. Вдруг видят: бредет по дороге старый конь. Подивились они, но все же отворили ворота, ввели коня к себе во двор. Взнуздали его, расчесали ему гриву, пристегнули мягкое седло и посадили на него белолицую девушку. Перед тем как проститься с ней, наказали, чтобы она не отвечала ни словечка своему суженому до тех пор, пока тот не догадается, из чего она сделана.
А надо вам сказать, что этот старый конь был из конюшен тамошнего воеводы. Пока конь был молод и горяч, его кормили отборным зерном, холили и нежили, расчесывали гриву золотым гребнем, а когда он состарился и ноги у него начали заплетаться, слуги воеводы завели беднягу в лес и оставили там диким зверям на растерзание. Но конь, привыкший жить среди людей, выбрался из леса и побрел обратно в город, а дорога туда проходила как раз мимо лачужки стариков.
Почувствовал конь на спине седока, встрепенулся и побежал рысцой прямо к дому воеводы. Сын воеводы в это время в окно глядел и очень обрадовался, увидев белолицую девушку на спине их старого коня.
— Кто ты такая и откуда едешь? — крикнул он ей.
Девушка молчала.
— Почему ты не отвечаешь мне? Может, ты немая?
Девушка и на этот раз ничего не ответила.
Воеводич помог ей сойти с лошади, взял за руку и повел в дом к отцу с матерью.
— Посмотрите, какую пригожую девушку привез мне наш старый конь!
Воевода с женой посмотрели на девушку, подивились ее красоте и начали ее расспрашивать, отчего она такая белая, но девушка так и не раскрыла рта.
На другой день сын воеводы отправился на охоту, однако вернулся домой с пустыми руками, потому что перед глазами его неотступно стояла белолицая девушка.
Пошел он к своей матери и говорит ей:
— Матушка, решил я вернуть перстень царской дочери.
— Как же так, ведь она твоя невеста?
— Хочу жениться не на ней, а на той девушке, которую привез старый конь.
— Что ты, сынок! — воскликнула мать. — Разве ты не видишь, что эта девушка немая?
— Ну и что ж такого? Хочу жениться на ней, и все тут.
— Делай, как знаешь, — сказала мать.
Сын воеводы вернул перстень царской дочери и обручился с белолицей девушкой. Однако, где ему было догадаться, из чего она сделана, а девушка молчала. Целых три месяца обхаживал воеводич свою невесту, одевал ее в золото и парчу, катал в позолоченной карете и все молил, чтобы она сказала ему хоть словечко, но девушка не размыкала губ.
«Видать, она в самом деле немая, как я с такой женой буду жить?» — сказал себе воеводич и решил ее оставить.
Запер он ее в маленькой каморке на чердаке и послал за царской дочерью.
Как только приехала царская дочь в дом воеводы, так сразу спросила, где теперь белолицая девушка. Служанки сказали ей, что девушка заперта в каморке на чердаке.
— Пойдите посмотрите через замочную скважину, что она делает, — приказала царская дочь.
Подкрались служанки тихонечко к двери, заглянули в замочную скважину и увидели, что белолицая девушка сидит на стульчике у окна, а на коленях у нее желтая шелковая рубашка лежит.
— Эту рубашку мой жених, воеводский сын, будет носить, — говорит девушка. — А ну-ка вденься, ниточка, в иголочку.
И тут игла, которая была вколота в игольную подушечку, прыгнула на стол, подскочила к золотой нитке, протянула ей ушко, и нитка вделась. Девушка взяла иглу, начала пришивать пуговички к рукавам, но вдруг нечаянно уколола себе большой палец, бросила иглу на пол и сердито крикнула:
— Ох, зачем ты меня уколола, дурная игла?
Когда пальчик перестал болеть, белолицая девушка начала улащивать иголку:
— Прости меня, иголочка! Давай опять вместе работать.
Но игла очень обиделась и не хотела возвращаться к девушке. Тогда девушка разгневалась, схватила ножницы, отрезала себе нос и приказала ему:
— Пойди принеси мне эту непослушную иглу!
Отрезанный нос спрыгнул на стол, со стола соскочил на пол, схватил иглу и отдал ее белой девушке. Девушка взяла иголку левой рукой, а правой схватила отрезанный нос и приставила его на прежнее место.
Служанки царской дочери так припустили вниз по лестнице, что чуть ноги себе не переломали.
Прибежали к своей госпоже и стали наперебой рассказывать о том, что видели и слышали.
— Я тоже так могу, — сказала царская дочь, — невелика трудность. Принесите мне полотна на рубашку, иглу, золотые нитки и ножницы.
Когда все это принесли, она обратилась к игле и сказала:
— Приказываю тебе, иголка, протянуть ушко нитке, чтобы она вделась в тебя. Давай, поторапливайся.
Но игла не шевелилась.
Царская дочь топнула ногой.
— Да знаешь ли ты, кто я такая? Если ты сейчас же не выполнишь моего приказания, я позову кузнеца и заставлю его расплющить тебя молотом на наковальне.
Но игла по-прежнему не трогалась с места.
Тогда царская дочь схватила ее, бросила на пол и крикнула:
— Ты — гадкая ржавая игла! Сейчас же убирайся отсюда!
Но игла не послушалась ее и на этот раз.
Разозлилась царская дочь, схватила ножницы, отрезала себе нос и закричала что есть мочи:
— Ой-ой-ой, как больно! Эй ты, нос, скорее принеси мне иглу, я умираю от боли!
А нос как упал на пол, так и остался там лежать. Тогда царская дочь сама подняла его, приставила на место и сильно прижала, но лишь только она отняла руку, отрезанный нос снова упал на пол.
Матушки, что же мне теперь делать? — простонала царская дочь и забралась в постель под одеяло.