Тогда-то и была отпразднована свадьба королевича с красавицей королевной, и жили они в полном довольствии до самой кончины.
БЕЛЯНОЧКА И РОЗОЧКА
В своей избушечке одиноко жила бедная вдовица, а перед избушечкой был у нее садик, и в саду росли два розовых деревца; на одном из них розы были белые, на другом — красные.
И были у вдовицы две дочки, ни дать ни взять как эти два деревца: одну звали Беляночкой, а другую Розочкой.
И были они такие добрые и славные, такие трудолюбивые и безобидные, что лучше их нельзя было себе детей представить, только Беляночка была потише и помягче характером, чем Розочка. Розочка любила больше бегать по полям и лугам, цветы собирать и летних пташек ловить, а Беляночка около матери дома сидела, по хозяйству ей помогала либо с ней читала, коли нечего было больше делать.
Обе девочки так любили друг друга, что всегда шли рука об руку, когда вместе уходили из дома. Если Беляночка, бывало, скажет: «Мы не покинем друг друга», Розочка отвечала: «Пока живы». А мать к этому добавляла: «Что у вас есть — все пополам».
Часто бегали они вместе по лесу и собирали ягоды, и ни один зверь им зла не делал, и все доверчиво к девочкам подходили: зайчик из их рук съедал капустный листочек, дикая козочка спокойно паслась около них, олень весело прыгал, а птички слетали с ветвей и пели, что умели.
Никакой беды с ними не приключалось, и, когда, бывало, запаздывали в лесу и ночь их там заставала, они преспокойно ложились рядышком на мху и спали до утра, и мать это знала и нисколько не тревожилась.
Однажды, когда сестрицы переночевали в лесу и заря их разбудила, увидели они, что рядом с их ложем сидит прекрасное дитя в белом сияющем одеянии.
Дитя поднялось со своего места, ласково на них посмотрело и молча удалилось в лес.
Когда девочки огляделись, оказалось, что спали они почти на краю глубокого оврага и, конечно, в овраг упали бы, если бы ступили шаг-другой далее.
Мать, услыхав об этом, сказала, что сидел около них, вероятно, ангел, который охраняет добрых деток.
Обе сестрицы соблюдали в хижине матери такую чистоту, что любо-дорого посмотреть было.
Присмотр за домом летом принимала на себя Розочка и каждое утро до пробуждения матери ставила на столик у ее кровати букетик цветов, а в нем — по розе с каждого деревца.
Зимой Беляночка разводила огонь в очаге и подвешивала котел над огнем на крюке, и котел был медный и блестел как золото — так чисто был вычищен.
Вечером, бывало, скажет ей мать: «Ступай, Беляночка, да запри-ка дверь на задвижку», — и тогда садились они у очага, и мать, надев очки, читала им кое-что из большой книги, а обе девочки слушали, сидя около нее, и пряли.
Рядом с ними на полу лежал барашек, а позади их на шестке, подвернув головку под крылышко, сидел белый голубочек.
Однажды вечером, в то время, когда они так сидели у очага, кто-то постучался у дверей, как бы просясь войти.
Мать и сказала: «Поскорее, Розочка, отопри! Это, может быть, путник ищет приюта».
Розочка пошла и отодвинула задвижку, думая, что стучится какой-нибудь бедняк, но оказалось, что стучался медведь, который просунул свою толстую черную голову в дверь.
Розочка громко вскрикнула и отскочила, барашек заблеял, голубочек встрепенулся, а Беляночка быстренько спряталась за материну кровать.
Но медведь заговорил: «Не бойтесь, я вам зла не сделаю! Я, видите ли, очень озяб, так немного хочу у вас обогреться». — «Ой-ой, бедный медведь! — воскликнула мать. — Ложись тут, у огня, да смотри, чтобы твоя шуба как-нибудь не загорелась».
А потом позвала: «Беляночка, Розочка! Выходите, медведь вам никакого зла не сделает!»
Обе девочки подошли, и барашек и голубок приблизились, и мало-помалу все перестали бояться медведя. Медведь сказал им: «Детки! Выбейте-ка немного снег из моей шубы», — и те принесли метелку и вычистили на нем мех. А медведь растянулся у огня, как у себя дома, и стал урчать от удовольствия.
Немного спустя девочки совсем свыклись с медведем и стали над ним подшучивать. Они ерошили ему шерсть руками, ставили свои ножки ему на спину, толкали его туда и сюда, а не то хватали прутик — и давай на него нападать: он-то ворчит, а они хохочут. Медведь им все это спускал, и только тогда, когда уж очень они его донимали, он рычал им в шутку:
Когда пришло время спать ложиться, мать сказала медведю: «Ты можешь тут лежать у очага. Здесь ты будешь укрыт от холода и непогоды».
На рассвете детки его выпустили, и он поплелся по снегу в лес.
С той поры медведь приходил к ним каждый вечер в определенный час, ложился у очага и давал девушкам полную возможность забавляться с ним, а они к нему так привыкли, что, бывало, и дверь не запрут до тех пор, пока не явится их косматый приятель.
Наступила весна, и все зазеленело кругом.
Вот медведь и сказал Беляночке: «Теперь я должен удалиться и целое лето не приду к вам». — «А куда же ты уходишь, Мишенька?» — спросила Беляночка.
«Я должен уйти в лес — оберегать мои сокровища от злых карликов. Зимой, когда земля крепко замерзает, карлики должны поневоле оставаться под землей и не могут оттуда выбраться. Но теперь, когда от солнца земля растаяла и прогрелась, они сквозь землю прорываются, выходят сюда, разыскивают и крадут то, что им нужно. Что им попало в руки и унесено ими в пещеры, то уж не добудешь, не вытащишь на свет Божий».
Беляночка очень огорчилась, когда ей пришлось с медведем расставаться. Вот она ему в последний раз открыла дверь, медведь при этом стал протискиваться в дверь да зацепился за дверной крюк и оборвал себе кусочек шкуры, и показалось Беляночке, как будто из-под шерсти сверкнуло золото, но она не совсем была уверена в том, что видела.
А медведь бросился бежать опрометью и вскоре скрылся за деревьями.
Некоторое время спустя мать послала дочерей в лес хворост собирать.
Сестры нашли в лесу большое дерево, срубленное и поваленное на землю, а около него в траве что-то прыгало. Девушки никак не могли разобрать, что это было такое.
Подойдя ближе, они увидели карлика. Лицо у него было поблеклое и старое, а борода длинная и белая, как снег. Самый кончик бороды защемился в одну из трещин дерева, и бедняга метался туда и сюда, словно собачонка на веревочке, а вытащить бороду не мог.
Он глянул на сестер своими огненно-красными глазами и крикнул им: «Ну, что там стали? Разве не можете сюда подойти да оказать мне помощь?» — «Да как же это получилось, человечек?» — спросила Розочка. «Глупое, любопытное животное! — ответил ей карлик. — Я хотел расколоть дерево вдоль, чтобы потом расщепить его на лучины для кухни. Коли поленья толстые, то легко подгорает наше кушанье, ведь мы готовим себе понемногу, не пожираем столько, сколько вы, грубые жадные люди! Вот я и загнал в дерево клин, и дело бы окончилось наилучшим образом, если бы клин не выскочил и дерево не защемило мою прекрасную седую бороду, а теперь она защемлена, и я не могу ее вытащить. Ну, чего вы смеетесь, глупые девчонки! Фу, какие вы гадкие!»
Девушки приложили все усилия, однако же не смогли вытащить бороду, которая крепко застряла в расщелине.
«Вот я сбегаю да людей позову!» — сказала Розочка. «Ах ты, полоумная! — рассердился карлик. — Зачем тут звать людей? Мне и вы-то две противны! Или вы ничего лучше придумать не можете?» — «Потерпи немножко, — сказала Беляночка, — уж я тебе помогу как-нибудь!» — вытащила ножницы из кармана и отрезала ему кончик бороды.
Как только карлик почувствовал себя свободным, он подхватил мешок с золотом, припрятанный у корней дерева, и, проворчав про себя: «Неотесанные люди! Отрезали мне кусок моей чудной бороды! Чтоб вам пусто было!», взвалил мешок на спину и ушел, даже не удостоив девушек взглядом.
Некоторое время спустя сестрицы задумали наловить рыбы к столу. Подойдя к ручью, они увидели, что нечто вроде большого кузнечика прыгает около воды, как бы собираясь в нее броситься. Они подбежали и узнали того самого карлика.
«Куда это ты? — спросила Розочка. — Уж не в воду ли кинуться собираешься?» — «Не такой я дурак, — ответил карлик, — и разве вы не видите, что проклятая рыбина меня туда за собой тащит?»
Оказалось, что он сидел на берегу и удил рыбу, и случилось на беду ему так, что ветром бороду замотало вокруг удочки. А тут как раз большая рыба на удочку попалась, и у карлика не хватало сил ее вытянуть, рыба его одолевала и тащила за собой в воду.
Как он ни хватался за траву и корни, ничто не помогало: рыба мотала его из стороны в сторону, и карлик чувствовал, что она вот-вот утащит его в воду.
Девочки подоспели как раз вовремя, подхватили карлика и крепко его держали, стараясь отцепить бороду от удочки, но усилия их были напрасными. Оставалось одно: вынуть ножницы из кармана и отрезать бороду от удочки, при этом часть бороды, конечно, пострадала.
Когда карлик это увидел, он и давай на них кричать: «Ах вы, дуры, дуры! Где это так водится? Как смеете вы позорить мое лицо? Мало вам того, что вы у меня конец бороды отрезали, вы теперь еще обрезаете мне ее лучшую часть! Я в этом виде даже не посмею на глаза своим братьям показаться! А! Чтоб вам, бежавши, подошвы потерять!»
Тут он схватил мешок с жемчугом, запрятанный в камышах, и, не сказав ни слова более, исчез за камнем.
Случилось, что вскоре после этого мать отправила обеих сестриц в город за покупкой ниток, иголок, шнурков и лент.
Дорога в город шла пустырем, по которому местами были разбросаны огромные глыбы камней.
Вот и увидели сестры большую птицу, которая медленно кружила в воздухе, опускаясь все ниже и ниже, и наконец стремглав опустилась неподалеку, около одного из камней. Тотчас же после того они услышали душераздирающий жалобный крик.
Девочки подбежали и с ужасом увидели, что большой орел подхватил их старого знакомца карлика и собирается его унести. Добрые девушки тотчас ухватились за карлика и стали биться с орлом до тех пор, пока он не выпустил свою добычу.
Оправившись от испуга, неблагодарный опять стал кричать на сестриц: «Разве вы не могли обойтись со мной поосторожнее, половчее? Все мое платьишко порвали, обрубки вы неотесанные!» Потом подхватил лежавший рядом мешок с драгоценными камнями и опять скользнул под камень в свою нору.
Девочки, уже привыкшие к его неблагодарности, продолжили свой путь и сделали свои закупки в городе.
На обратном пути, проходя тем же самым пустырем, они застали карлика за делом: выбрав опрятное местечко, он вытряхнул из мешка все свои драгоценные камни и рассматривал их, не предполагая, что кто-то может так поздно пройти по этому пустырю. Вечернее заходящее солнце осветило камни, и они сверкали и блестели так великолепно, отливая всеми цветами, что девочки приостановились и стали ими любоваться.
«Чего вы там стоите, рот разиня?» — крикнул карлик, и его старческое лицо побагровело от злости.
Он собирался браниться дальше, как вдруг раздалось громкое рычание и черный медведь вышел из леса.
Перепуганный карлик отскочил в сторону, но уже не смог укрыться в свою лазейку: медведь был тут как тут.
Тогда карлик в ужасе закричал: «Милейший господин медведь! Пощадите меня, я вам готов отдать все мои богатства. Взгляните хоть на эти драгоценные камни, которые рассыпаны! Подарите мне жизнь! Зачем я вам, маленький и ничтожный? Вы меня на зубах и не почувствуете! Вот, берите этих двух девчонок: они обе для вас лакомый кусочек! Выкормлены, что перепелки! Их и кушайте на здоровье!»
Медведь, не обратив внимания на слова злого карлика, дал ему шлепка своей лапой и разом с ним покончил.
Девочки тем временем убежали, но медведь закричал им вслед: «Беляночка и Розочка! Не пугайтесь, подождите меня, и я с вами!»
Те узнали его голос и остановились, а когда медведь с ними поравнялся, его шкура с него свалилась, и он очутился перед ними молодым стройным красавцем, с ног до головы одетым в золото.
«Я — королевич, — сказал он, — а этот безбожный карлик, выкрав у меня все мои сокровища, заколдовал меня и превратил в медведя. Так и вынужден я был бегать по лесу, пока его смерть не избавила меня от его колдовства. Теперь он получил заслуженную кару».
Беляночка с тем королевичем обвенчалась, а Розочка вышла замуж за его брата, и они поделили между собой те большие сокровища, которые карлик успел укрыть в своей пещере.
Старуха-мать еще долго жила, спокойная и счастливая, у своих деток.
А два розовых куста они захватили с собой из садика, и они были посажены перед окном матери, и каждый год расцветали на них чудные розы, белые и пунцовые.
ГУСЯТНИЦА У КОЛОДЦА
Жила-была старушка, престарая, предряхлая. Жила она со своим стадом гусей в глуши среди гор, и был у нее небольшой домик. Эта глушь была окружена большим лесом, и старуха каждое утро, взяв свою клюку, тащилась в лес и там собирала траву для своих гусей да разные дикорастущие плоды, насколько могла их достать рукой, и все это тащила потом домой на спине.
Можно было подумать, что тяжелая ноша совсем пригнет старушку к земле, а между тем она всегда благополучно доносила ее до дома.
И если ей, бывало, кто-нибудь встречался на пути, она кланялась и ласково говорила: «День добрый, землячок! Погодка-то сегодня какова! Небось дивишься, что я траву на себе тащу? Что делать, каждый должен себе по силам ношу выбирать».
Однако, несмотря на всю эту приветливость, никто не любил с ней встречаться, и даже нарочно обходили ее, чтобы не сойтись с ней, а когда мимо нее случалось проходить отцу с сынком, отец говаривал сынку: «Берегись старухи — это ведьма».
Однажды утром красивый юноша проходил через тот лес. Ярко светило солнце, птицы пели, прохладный ветерок шелестел в листве; и на сердце у юноши были только радость да довольство.
Ему еще никто не попадался навстречу, как вдруг он увидел старую ведьму, которая стояла, опустившись на колени, и срезала траву серпом. Большой узел травы уже был у нее навязан на спине, да еще рядом стояли две корзинки, полнехоньки дикими грушами и яблоками.
«Да как же это, тетушка, скажи, пожалуйста, — спросил у нее юноша, — ты сможешь все это дотащить?» — «Хочешь не хочешь, а тащить должна, господин честной! — ответила старуха. — Богатым, конечно, это не нужно. А у простых людей, знаете ли, есть такое присловье:
А вот, может быть, вы захотите мне помочь? — добавила старуха, видя, что юноша от нее не отходит. — И спина-то у вас пряменькая, и ножки резвенькие, так вам это и нетрудно будет. К тому же и дом-то мой отсюда не далеко — за горой на полянке. Вы бы в один прыжок там очутиться могли».
Юноша почувствовал сострадание к старухе. «Хоть отец мой и не мужик, а богатый граф, но я готов отнести ваш узел, чтобы показать, что не одни мужики умеют таскать тяжести». — «Попробуйте, — сказала старуха, — очень вы этим меня обяжете. Оно, конечно, придется вам с часочек пути брести, ну да это для вас сущие пустячки! Кстати уж и яблоки, и груши захватите с собой».
Молодому графу стало немного не по себе, когда он подумал об этом часочке пути, но старуха уже взвалила ему узел на спину, а корзины повесила ему на руки…