Пролог
Факел почти не согревал замерзшего стражника, лишь тихо трещал и освещал его бородатое лицо. Серая волчья шуба не ощущалась такой уж теплой после нескольких часов, проведенных на улице в холодную зимнюю ночь. Пытаясь согреться, мужчина торопливо ходил из стороны в сторону и изредка всматривался в непроглядную тьму снежного леса.
Раздался звонкий треск веток, и стражник повел ухом, а затем устремил внимательный взгляд в предполагаемую сторону подозрительного звука. Вновь возобновилась гробовая тишина, нарушаемая лишь тихим потрескиванием факела. Задержав дыхание и прислушавшись, он все буравил взглядом ту самую точку, где возможно, находился враг. Потянувшись к мечу, что висел на его поясе, стражник вышел чуть вперед, поближе к белокаменной перегородке.
– Что такое, Примус? – послышалась усмешка позади. – Вороны испугался?
Второй солдат с луком стоял неподалеку. Примус хмыкнул.
– В нашем деле внимание нужно обращать на все, – угрюмо буркнул он. – Будь начеку, Торн. Ты разве не слышал ничего? Взгляни вниз, вдруг там кто–то есть. До леса немаленькое расстояние, твой взор как лучника был бы полезен.
– Да какой болван решит напасть на Монтистен? – Торн посильнее укутался в серую шубу. – Кто–то из Браннероса? Они тут помрут от холода. Или Линтерна? Уж они точно к нам не сунутся. Все знают, что наши маги могущественнее их.
Примус, не убирая ладони с рукояти меча, продолжил ходить из стороны в сторону.
Хруст снега, доносившийся из темноты, заставил насторожиться даже лучника. Выйдя из–за деревьев, человек стоял в паре десятков метров от ворот в город. Оба стражника обнажили оружие. Первый солдат, ни секунды не мешкаясь, протрубил в рог, вдалеке послышалась суматоха.
Луна освещала до безобразия бледное и худое чернобородое лицо мужчины, который медленно приближался к городу. На груди в серебряной оправе был голубой кристалл в форме вытянутого шестиугольника. Его темная мантия волочилась за ним по снегу, а черные волосы опускались ему почти до плеч. Голубые глаза его при свете луны казались еще ярче.
– Ульрик, – с отвращение прохрипел Примус, сжимая в руке меч.
Ульрик кивнул с холодным лицом. Торн натянул тетиву лука и запустил в него стрелу. Вокруг Ульрика внезапно появился защитный ярко–голубой купол, стрела отскочила.
– Город уже оповещен! – гордо сказал он Ульрику.
– Да это неважно! – послышался чей–то голос.
Несколько человек в доспехах, сделанных словно из огромной чешуи, вышли из леса, держа в руках оружие. Они медленно подходили к воротам. С левой стороны их было в разы больше. Один из вражеских лучников застрелил Торна. Ульрик стоял на месте, совершенно не двигаясь. Примус увернулся от одной стрелы, но вторая попала точно промеж глаз, и он сразу же рухнул вниз на снег. Тело принялись обыскивать.
– На нем нет кристалла! – раздраженно воскликнул капитан отряда, чей длинный темно–синий плащ развевался на ветру.
Короткие и растрепанные волосы его были чернее смолы.
– Стражникам здесь не выдают кристаллы, Лиам, – спокойно пояснил Ульрик. – Открыть ворота.
В огромном белокаменном замке началась самая настоящая подготовка к защите. По длинному мраморному коридору быстрым шагом шел Роутен Хэйк – капитан стражи. На нем был длинный черный плащ с капюшоном. Полуторный меч висел на поясе и изредка покачивался из стороны в сторону от торопливого шага. У него были каштановые волосы и аккуратная короткая борода. Левый висок его был изуродован тремя длинными большими шрамами. У него на груди висел такой же голубой кристалл, как и у Ульрика.
Сжав губы, он постучался в дверь из темного дерева и сразу же отворил ее. На большой расправленной кровати к нему спиной сидела женщина с длинной каштановой косой. Она обернулась.
– Это он, да? Он снова здесь? – тихо сказала Ранелия, надеясь услышать отрицательный ответ.
К ее сожалению стражник кивнул и вошел в комнату.
– Они не отступят от своего. Никого не оставляют в живых. Даже детей.
Женщина побледнела и прижала к себе своего ребенка.
– Я не дам никому сюда войти, – Роут закрыл дверь на засов. – Где Эльбрус?
– Он и Шайны заняты заклинаниями для защиты, – ответила Ранелия.
– Я уберег оставшихся детей, они все на Земле. Всего четверо осталось.
– Так мало, – горько вздохнула она и взглянула на свою трехлетнюю спящую дочь.
Ее маленькие щечки были усыпаны веснушками, а короткие каштановые волосы неаккуратно торчали в разные стороны.
– Ее тоже нужно унести туда, – твердо сказал Роут.
Ранелия вновь прижала ребенка.
– Нет, – отчаянно покачала головой она. – Это далеко.
– Другого выхода нет. Только так ее можно спасти. Дождаться, пока подрастет, чтобы тоже могла защитить себя. Ты хочешь, чтобы тут она росла как пленница, боясь, что он вернется? Дай ей вырасти в спокойном месте. Я буду рядом с ней и никому не дам в обиду. Неужели я не внушаю королеве доверие?
– Не говори глупостей, конечно, внушаешь, – она грустно взглянула на дочь и поцеловала ее в лоб.
– Доспехи оставлю здесь, там в них нужды нет.
Стражник стянул с себя сверкающую сталь и убрал на большой дубовый стол, что стоял рядом. Черный плащ он надел вновь, оставшись лишь в штанах и темной водолазке. Он поспешил надеть капюшон.
– Не оставляй ее, пожалуйста, – сквозь слезы попросила Ранелия.
– Ни за что. Я люблю тебя, – Роут приобнял королеву за плечи и поцеловал в макушку.
– Я тебя тоже. Будь осторожен, Роут, – она уткнулась ему в грудь.
Роутен взял на руки девочку, завернутую в одеяльце. Махнув рукой, он заставил на стене открыться большую ярко–голубую воронку.
Послышалось громкое жужжание, и темный переулок озарился голубым светом. Была поздняя ночь, на улицах пустота, только пара машин изредка проедет, освещая желтыми фарами дорогу.
Роут, дождавшись тишины и медленно осмотревшись, неуверенно вышел из–за угла.
Трехлетняя девочка, что непоседливо сидела на его руках в синем одеяле, уже проснулась и рассматривала стражника, а затем вцепилась в его капюшон и сняла.
– Мелкая, пусти, – пробормотал мужчина, пытаясь аккуратно убрать ее ручки обратно.
Фыркнув, он поправил каштановые волосы, но капюшон не надел. В свете фонаря были отчетливо видны его три длинных шрама.
Роут, прогуливаясь по городу, каждый раз вздрагивал, когда мимо проезжал автомобиль, жужжа и освещая все вокруг. На высоком доме рекламный щиток то и дело мигал розовым цветом. В некоторых окнах домов был свет. Все–таки неописуемые и странные вещи творились в этом мире. На окраине города был небольшой двухэтажный дом с огромным крыльцом. Приятный чистый двор и ухоженный вид давали знать, что тут живут уж точно не неряхи, а вполне себе добропорядочные люди. Табличка с надписью «Детский дом» дала понять, что здесь девочке не будет одиноко.
Роут держал ее перед собой. Он усмехнулся, глядя в ее большие светло–карие глаза.
– Роут! – воскликнула она, вытянув руки вперед.
– Тебе наверняка тут понравится, – он укутал потеплее девочку и присел, крепко обняв ее.
Малышку нужно было спрятать именно тут, хоть расставаться с ней ему совсем не хотелось.
– Скоро увидимся, – он посадил ее на крыльцо.
Девочка не отводила от него взгляд и тянула к нему руки. Достав из–под черного плаща голубой камень в форме шестиугольника на цепочке, Роут закрыл глаза. Кристалл засиял голубым светом, стоило стражнику тихо пробормотать себе под нос заклинание.
Яркие ветвления, исходящие от камня, окутали ребенка, девочка расплакалась и зажмурилась.
– Когда я вернусь, то обязательно тебе все расскажу, – вздохнул стражник. – Пока тебе не стоит помнить обо мне и доме.
Глаза девочки вспыхнули голубым светом, и она перестала плакать, удивленно смотря на него.
Постучавшись, он быстро спрятался за стеной, чтобы его не заметили. Роутен услышал дверной скрип и женский мягкий голос:
– Бедняжка, кто же оставил тебя здесь одну?
Девчонка не пропадет. Да и к тому же, он будет каждый день видеть ее.
– Что это тут у нас? – темноволосая дама внимательно рассмотрела одеяльце, на котором было вышито имя. – Гелла… Бриллар?
Женщина нахмурилась и еще раз осмотрела местность.
– Ну, пойдем, Гелла. Не оставлять же тебя одну, правда? Я думаю, что Софи будет тебе рада.
Роутен облегченно вздохнул, глянул на дверь в последний раз и, накинув капюшон, скрылся во тьме.
Глава первая
«Девочка из детского дома»
Резко открыв глаза, Гелла увидела все тот же белый, уже слегка потрескавшийся, потолок детского приюта в тихом городке Вендинг.
Уже в который раз она задумывается о том, почему каждую ночь видит одно и то же. Ей снится человек, но его лицо такое размытое, что даже непонятно кто это. Затем много голубого дыма, и она подскакивает, тяжело дыша, ее словно что–то выталкивает из сна. Других снов она не видит. Но, как ни странно, ее это беспокоит все реже, хотя она иногда размышляет об этом. Вдруг это какой–то знак? Или ее прошлое? Вдруг это ее сознание пытается ей что–то сказать? Что–то вроде: «Эй, ну вспоминай же! Я ведь не отстану!». Однако все ее попытки вернуть память, увы, безуспешны.
Гелла немного полежала в кровати, после чего, зевая, встала. Она чувствовала, как ее длинные каштановые волосы нелепо торчали в разные стороны, что даже в зеркало смотреться ей не хотелось, а глаза все еще слипались. Гелла бы отдала все, чтобы улечься обратно в теплую постель и поспать пару часов или недель, но в школу все равно нужно было идти.
Осмотрев свою стену, Гелла вздохнула. На ней не было ни одного свободного места, все пространство занимали ее рисунки. Особенно много было портретов: несколько нарисованных практически одинаковых мужчин, но лица немного отличались друг от друга. Единственное, что их объединяло, это каштановая борода и три огромных шрама на левом виске. В мусорной корзине, что стояла рядом, было скомкано несколько десятков таких портретов.
Она глянула на плакат со своей любимой рок–группой «Зов бездны». Пару раз посмотрев на Бастиана с длинным черным хвостом на затылке и кучей пирсинга, она мечтательно вздохнула. Ей так хотелось встретить его, ведь голос этого солиста всегда доводил ее до мурашек. Может, он даже научит ее играть? В ее мечтах она уже умеет играть самые сложные соло на электрогитаре. Но пора спуститься обратно на землю.
Гелла взглянула на стол, где лежала большущая темно–зеленая книга с чистыми страницами. Она все хотела использовать ее под свои рисунки, но руки не доходили. Может, потому что лучшие рисунки у нее получались на обрывках бумаги, но никак не в альбомах.
Софи, уже одетая в любимую розовую кофточку, сидела на кровати и расчесывала золотистые волосы, которые даже не доходили ей до плеч. Гелла подошла и присела к ней на кровать, промямлив «доброе утро».
– Наконец–то ты проснулась! – громко воскликнула блондинка. – Сегодня такой замечательный день!
– Ага, наверное, – сонно проговорила Гелла, все еще глядя на стену с портретами.
– Снова отца рассматриваешь? – озадаченно спросила Софи.
– Откуда я знаю, отец он мне или нет?
Гелла нахмурилась и отвела взгляд.
– Бросил он меня. Даже если бы и был отцом, никогда бы его так не назвала. Терпеть его не могу.
– А зачем рисуешь?
– Чтобы знать, как он выглядит. Если увижу его… Подойду. И все выскажу!
– Да ладно тебе, ты ведь не знаешь, почему он тебя оставил, – Софи пожала плечами. – Вдруг у него была весомая причина?
– Мог бы хоть навестить меня.
Софи взглянула на часы. Времени до уроков оставалось не так уж много. Она легко накрасилась. По ее мнению, идти в школу без макияжа было нельзя. У Софи были очень аккуратные и милые черты лица. Большие синие глаза придавали ей столь невинный и добрый вид, что как бы Гелле не было грустно, взгляд Софи всегда как–то согревал. Вновь поправив волосы, она глянула в зеркало и, улыбнувшись, посмотрела на Геллу, но тут же нахмурилась.
– О, нет! Только не это! – простонала она.
– Что? Что не так?
– Опять! Опять ты собралась убирать волосы в хвост! Сколько можно? Сегодня я заплету тебя! Честное слово, Гелла. Ты девочка или кто? У тебя такие длинные и красивые волосы, а ты мне не разрешаешь тебе делать прически! Нечестно!
– Ла–адно, – выдохнула Гелла, надевая белую майку.
– Даже спорить не будешь? Вот и отлично! – радостно воскликнула Софи.
* * *
Вскоре девочки спешили в школу.
– Обязательно было так затягивать? – Гелла шла и чесала голову. – Так туго.
– Вообще–то тебе очень идет, – с ноткой обиды в голосе пробубнила Софи. – Со стороны ты еще даже не видела.
– Ладно, погоди–ка… – Гелла подбежала к витрине магазина, чтобы взглянуть на свое отражение.
Вместо растрепанного хвоста волосы были собраны в косу голубой лентой С такой прической даже обычные джинсы с толстовкой смотрятся лучше, чем обычно. Гелла довольно крутилась перед витриной, изучая свой внешний вид.
– Ну что? Неужели все так плохо? – улыбнулась Софи, глядя на подругу.
– Мне нравится! – ответила она, все еще рассматривая себя. – Здорово. Спасибо.
Софи даже подкрасила ее маленькие реснички. Она пользовалась тем, что сегодня ее подруге было все равно больше, чем обычно. Но тут Гелла взглянула сквозь стекло в магазин и тут же отвела взгляд. Все это время, пока она прихорашивалась, за ней наблюдали покупатели и улыбались. Из магазина вышел невысокий парень–брюнет со смугловатой кожей. Гелла взглянула на его предплечье, где красовался небольшой зеленый клевер с пацификом внутри. Эскиз для татуировки она нарисовала для него сама. Челку он всегда убирал на правый бок.
– Привет, Гелла, – парень, осмотрев ее с головы до ног, потер горбатый нос.
Он взглянул на ее уложенные волосы.
– Ого!
– Чего? – удивилась Гелла.
– Софи, какими пытками ты уговорила ее на это?
– Ха–ха, – буркнула Гелла. – Очень смешно.
Он подошел ближе, остановил взгляд на ее лице и удивленно заморгал.
– С каких пор ты красишься? – тихо сказал он, приподняв брови.
– Это все Софи, – Гелла пожала плечами. – Она заставила меня.
Она хотела было почесать глаз, но Софи отдернула ее руку.
– Если будешь тереть глаза, станешь похожа на панду, – сказала она немного ворчливо, заставив подругу хмыкнуть.
– Дин, ты снова по–дурацки причесался? – Гелла подняла брови. – У тебя нормальные уши.
Она расправила ему волосы.
– Они странные, – ответил Дин. – Будто кто–то откусил от них кусок.
– А мне нравится.
– Вы все решили опоздать в школу? – послышался удивленный вопрос.
Ребята обернулись и поприветствовали друга, одетого в обычный синий пуловер и джинсы. Парень–блондин держал в руке наушники, без которых его редко можно было встретить. На плечах болтался рюкзак.
– Дэниел! – радостно воскликнула Софи и обняла его.
Разница в их росте была довольно немаленькая, ему до двух метров не хватало совсем чуть–чуть, так что Софи было не так просто обнять Дэна за плечи, и она просто обхватила его за талию, а тот довольно улыбнулся и чмокнул ее в макушку.
– Вы хоть на часы смотрели? – сказал он, поправив светлые, почти белые, волосы, что опускались ему до шеи. – Почему вы не в школе? У нас первым физика, Корбелл нас убьет.
Дин глянул на городские часы.
– Уже опоздали.
* * *
Вся четверка стояла у кабинета.