Глава 1, Встреча
"Однако в скорости была Сила, и радость, и чистая красота".
Ричард Бах
Архипелаг Люминария состоял из двенадцати обитаемых островов и около сотни необитаемых. Из Грингарда – столицы королевства можно было добраться до любого острова на пассажирском лайнере, но вот уже как месяц все морские сообщения закрыли из-за участившихся нападений морских обитателей Бескрайнего океана.
Билет на лайнер стоил не дёшево. Анике за свои шестнадцать лет жизни на маленьком острове в деревне удалось скопить денег и добраться до столицы. Первым делом она посетила морской сад. Он славился своими устрицами, морскими гребешками, лангустами, омарами и разнообразием съедобных водорослей, которые здесь выращивали и продавали.
К обеду она добралась до центральной площади, села на лавочку у бронзового фонтана морской нимфы и глубоко задумалась, наблюдая за тем, как вода струится по стройному гранитному склону. Нимфа как бы поднималась из воды. К ней тянули разинутые пасти статуи морских львов.
Через зазоры между булыжником, которым была вымощена площадь, пробивались цветы и трава. Аника откинулась на спинку скамейки, глубоко вдохнула свежий солоноватый воздух и закрыла глаза, перебирая в памяти всё, что ей сегодня довелось увидеть.
Денег в карманах у неё едва ли хватит на аренду комнаты в гостевом доме. Впрочем, сейчас ведь – весна, тепло, а она привыкла спать под открытым небом. Нужно только найти подходящее местечко, недоступное для посторонних глаз, затем устроиться на какую-нибудь работу, и жизнь наладится.
Только бы её не приняли за какую-нибудь ведьму, выползшую из воды. Ведь первое время еду придётся готовить на костре. Кто знает, какие нравы и поверья у местных жителей.
На последние деньги она решила заглянуть в трактир и попробовать какое-нибудь фирменное блюдо. Аника выбрала наугад направление и нырнула в тёмную улочку, завешенную сушащимся на верёвках бельём и заваленную всяким хламом, вроде сломанных бочек и телег.
На перекрёстке она заметила мальчика лет двенадцати, в сплюснутой с боков шапочке, наподобие пилотки, из плотной шерстяной ткани с ленточками сзади, в юбке с крупными складками до колен, тоже из шерстяной ткани, в полотняной рубахе, чулках до колен и башмаках с металлическими пряжками.
В общем одет он был довольно экстравагантно. Наверное, какой-то уличный игрок, коих в Грингарде насчитывалось бесчисленное множество. В основном они торговали картами, но мальчик предложил ей сыграть в напёрстки.
Девушка махнула рукой и решила рискнуть, авось повезёт. На зрение и реакцию она никогда не жаловалась. Всего-то и нужно, что угадать под какой из чашечек спрятался шарик, и тогда её капитал увеличится вдвое.
Она поставила на кон пару бронзовых двенадцатиугольных монеток, с закруглёнными краями, с портретом принцессы Ионы – на аверсе и гигантскими черепахами, снопами и звёздами – на реверсе, и, конечно же, проиграла. Однако, она узнала от уличного шарлатана кое-что интересное.
Мальчик: Когда я вырасту, я стану охотником за морскими монстрами. Моих родителей утащил змей. И я доберусь до него.
Аника: Насколько мне известно, все морские змеи – травоядные.
Мальчик: О, нет! Это особенный змей. Он в горах живёт, в самой глубокой пещере. От его шипения уши закладывает, а дыхание – ядовитое. Он сдвигается с места, только когда выходит на охоту.
Аника: За его голову, наверное, можно выручить неплохие деньги?
Мальчик: Да, слюна этой твари, падая на землю, обращается в целебные волшебные камни. Проблема в том, что в охотники принимают только с шестнадцати лет.
Аника поблагодарила мальчика за ценную информацию и интересную игру и пошла дальше по узкой извилистой улочке на поиски трактира. Темнело здесь быстро и внезапно. Изменчивая морская погода доставила жителям архипелага немало хлопот.
Высоко над домами-деревьями зажглись фонари – проснулись светлячки в стволах бамбука. Фонари мерцали в облачной дымке и едва освещали город. Пройдя ещё два перекрёстка она, наконец, заметила под навесом из кожистых листьев и висячих длинных серёжек вывеску «Трактир «Рыбий череп». У входа в трактир столпилась куча народу. Там явно происходило что-то неладное.
Аника ускорила шаг, пробилась кое-как через толпу и с облегчением выдохнула. Никто не умер. Никаких драк не наблюдалось. Возбуждённые крики были вызваны подбрасыванием двух или трёх монеток с помощью специальной палочки. Перед бросанием игроки делали ставки на то, какая комбинация выпадет. Люди в Грингарде и в самом деле оказались азартными.
Трактир устроился в стволе бука, толщиной в несколько обхватов. Три этажа с небольшими балкончиками, выточенными в наростах на стволе. У входа в трактир висела доска объявления, а поверх всех объявлений – рукописный портрет какой-то весьма красивой девочки, в ночной рубашке до колен, с застёжкой на трёх пуговицах. Под портретом имелась надпись:
«Разыскивается. За вознаграждение. Тысяча сенити. Была одета в ночнушку голубого цвета. Особые приметы: родимое пятно на шее слева и чёрные глаза».
Аника вошла в трактир. В зале размещались столы, разной величины, украшенные декоративной резьбой, лавки из красного сандалового дерева. По потолку тянулись цветущие лианы.
Круглые окна с дымчатыми стёклами затеняли свет уличных фонарей, от чего в помещении царил какой-то вязкий сумрак. Пока она шла к свободному столику, отгороженному от остальных шторкой из вьющегося хмеля, её никак не покидало ощущение, будто за ней кто-то наблюдает. Стены украшали черепа глубоководных монстров и картины, с изображением парусных кораблей.
Девушка уселась за столик и стала ждать, когда официант принесёт ей меню. В центре зала, на помосте сидел на высоком стуле скрипач, но он, казалось, спал. По его вялым бессознательным движениям Аника поняла, что тот и вправду спит и видит какой-то сон. Наконец, официант, одетый в белые штаны и белую рубаху навыпуск, подпоясанную ремнём, принёс меню, и она немного оживились. В меню имелись рёбрышки морского зайца. Маринованные яйца, жаренная рисовая лапша с морепродуктами, какой-то бульон со странным не выговариваемым названием.
Аника: А что это за блюдо – буйабес? В первый раз о таком слышу.
Официант: Фирменное блюдо нашего шеф-повара. Бульон сварен из нескольких видов морской рыбы.
Аника: Какой рыбы?
Официант: Ооо! Больше десятка – морской скорпион, солнечник, морской петух и другие. Всё это приправлено помидорами, луком, фенхелем, апельсиновой цедрой и шафраном.
Аника: И всё сразу? Ничего не пробовала из всего Вами перечисленного. Давайте этот буйабес.
Официант отвесил небольшой поклон и исчез за дверью, на которой висела мишень для игры в дартс. Пока повар готовил своё фирменное блюдо, девушка рассматривала аутентичное рыбацкой хижине убранство трактира и его немногочисленных посетителей.. Слева от него стояла исписанная мелом доска. На ней что-то было написано, но девушка ничего не поняла в этих каракулях и цифрах. Аника и сама едва не заснула, слушая, как сопит во сне скрипач, и потрескивают угли в очаге за барной стойкой.
Буйабес готовился целую вечность.
Официант: Просим прощения за задержку. В наличии не оказалось фенхеля, а без него, сами понимаете, буйабес – уже не буйабес.
Аника: Ничего. Я даже немного вздремнула. Уютно тут у Вас. И в городе так тихо. Я представляла себе столицу королевства совсем по-другому.
Официант: первое впечатление бывает обманчиво. Если Вы впервые в нашем городе, то я бы на Вашем месте не стал бы расслабляться.
Аника: Почему?
Официант: Вы наверное заметили портрет той девочки. На доске объявлений?
Аника: Да. Его невозможно не заметить.
Официант: Так вот, эта черноглазая девочка давно уже умерла, но её родители никак не хотят осознать этого и принять.
Аника: Такое иногда случается. Пустоту, образовавшуюся от смерти близкого человека ничем не заполнить.
Официант: Всё не так просто.
Парень склонился ближе к столу и его голос перешёл почти на шёпот. Руки его заметно дрожали, а лицо напряглось и сделалось похожим на маску из гипса. Ставя чашку с кофе, сваренный в камине на горячем песке, официант едва не разлил его. Посеребряная ложечка звякнула и упала с блюдца на стол.
Официант: Извините. Мне тяжело говорить об этом, но я должен Вас предупредить. Дело в том, что я сам видел эту девочку.
Аника: Что? Как такое возможно?
Официант: Но это была не она. Понимаете?
Аника: Не понимаю.
Официант: Они только внешне похожи на обычных людей. У них очень бледная кожа, и говорят они совсем недетскими голосами.
Аника: Что значит недетскими? Вы меня пугаете.
Официант: Они говорят достаточно уверенно, холодно, монотонно, как, как, как роботы.
Аника: Роботы? Вы серьёзно?
Официант: Пару дней назад, когда я мыл полы, в половине третьего ночи, я услышал стук в окно, подошёл ближе и увидел за окном двух детей возрастом лет двенадцати. Одного из них я узнал – та девочка на плакате. Мальчик просил впустить их, а девочка, кажется, её звать Люси, молча, смотрела на меня своими бездонными угольно-чёрными глазами. В них не было зрачков и радужной оболочки. Только чёрные глазные яблоки.
Аника: И Вы их впустили? Что они хотели?
Официант: Нет, конечно. Я перепугался тогда до смерти и ночевал здесь же, на складе. Мальчик просил попить воды. Но я-то знаю, что эти существа не пьют воды.
Аника: А откуда они?
Официант: Говорят, они прибыли с других островов.
Аника: Что ж. Спасибо за очень занимательный рассказ.
Официант: Вы мне не верите? Но Вы должны поверить. Должны.
Аника: Так это Вы повесили это объявление?
Официант: О, нет. Нет! Нет… Это они. Они сами. Я срывал его, каждый раз, но она появляется. Это ловушка.
Аника: Извините. Я хотела бы насладиться вашим кофе. У меня был тяжёлый день.
Официант: Им нужны наши тела.
Вдруг раздался резкий глухой удар. Один из посетителей трактира, за соседним столиком, потерял терпение и взревел. Его пошатывало. Кроличья шляпа, с высокой округлой тульёй, вогнутой сверху и с широкими подогнутыми вверх по бокам большими полями, упала на пол.
Мужчина: Угомоните его кто-нибудь! Не то я сам заткну ему глотку раз и навсегда. Я устал слушать все эти бредни про духов и упырей!
Аника поняла, что ей нужно немедленно уходить. Недопив кофе, она вышла из трактира. Толпа игроков у входа в трактир уже рассосалась. Девушка некоторое время стояла, размышляя в какую сторону идти, и решила прогуляться до маяка. Во всяком случае, на побережье было хоть немного светлее, чем в городе. Перебегая дорогу, она услышала, как за спиной кто-то окликнул её. Это был тот амбал, покрытый с ног до головы татуировками.
Амбал: Простите, девушка, его. Он у нас немного того. Я провожу Вас.
Аника: Меня? Зачем? Я сама могу за себя постоять.
Амбал: Нет. Я не об этом. Я и сам не верю во все эти сказки, знаете ли, про ведьм и русалок. Краем уха я услышал, что Вы в этом городе – впервые. По ночам по улицам города ходит дозором городская стража. Вас могу принять…
Аника: Что значит принять?
Амбал: Видите ли, я сам – из охотников и, как бы Вам сказать…
Аника: Говорите, как есть…
Амбал: Не все из нас добропорядочные.
Аника: Ах, вот оно что. Ну, в таком случае, можете проводить меня до выхода из города.
Амбал: Вы уже покидаете город?
Аника: Вовсе нет. Кхм. Это не Ваше дело.
Амбал: Разумеется.
Дальше они шли, молча, под навесом крон домов, выточенных из гигантских вязов, сосен и дубов. Разговор не клеился. Да, и о чём могли говорить солдат с дочерью винодела? Ближе к окраинам города всё чаще попадались заросшие сорняками и срубленные дома. Охотника звали Арес.
Аника: Как вы справляетесь с этими деревьями, из которых построены все эти дома? Они ведь неподъёмные.
Арес: Этим занимаются дровосеки. Когда дома созревают, жители покидают их и переселяются в новый.
Аника: Дровосеки? Кто это такие?
Арес: Это секретная информация. Я не могу Вам сказать.
Аника: Может, уже перейдём на «ты»?
Арес: Всё, что я могу сказать, это то, что все деревья, из которых построены дома в городе, выращивались в Железном лесу.
Аника: Вот оно что. Никогда не слышала о таком месте. Сдаётся мне, что это как-то связано с роботами.
Арес: Лес выращивается в каньонах, глубоко в горах. Гражданских туда не пускают. А где Ваш, то есть твой дом? Далеко ещё?
Аника: Спасибо. Вы, то есть ты меня итак достаточно проводил. Я дальше сама дойду. Спасибо.
Арес: ну, как знаешь. Ещё увидимся.
Аника: Пока.
Девушка помахала рукой солдату и побрела на свет маяка. Заброшенный квартал у моря, в восточной стороне города выглядел довольно зловеще. Бесформенные разросшиеся дома, вытесанные из буков, были похожи на отряд уродливых великанов, застывших на мгновение в движении.
Их кора отливала металлическим блеском. Поросшие и цветущие они растянулись на много миль вдоль отвесных скал долины. Сквозь камни скал, заросшие каким-то фиолетовым мхом, пробивались ручейки.