Констанция ждала, пока все займут места. Потом села за свой стол на возвышенности, сцепила пальцы так, что захрустели кости, и словно превратилась в бдительного полицейского. Она была худой, сухой женщиной с пронзительным взглядом, и сидела неподвижно, медленно поворачивая голову, как орлица, которая выискивает жертву с высокого хребта.
Нэт прочитал первый вопрос и переписал его ниже для Манфреда. Он машинально поправил наушник. Феликс открутил колпачок своей ручки, надел его с другой стороны и установил золотое перо в положение старта – сантиметр над бумагой. Черный корпус с хромированным наконечником легко дрожал у него в руке.
– Мне кажется, что метод преподавания этой учительницы характеризуется низкой эффективностью, – через несколько секунд произнес Манфред в наушнике.
Феликс с отчаянием посмотрел в потолок, а Нэт написал на полях:
«Не думай сейчас про это. Просто дай ответ».
– Конечно, я могу это сделать. Но замечу, что смыслом обучения в школе должно стать понимание, а не механическое запоминание такой ненужной информации.
«Мы тоже все так думаем, но сейчас хотим только написать этот тест».
– Это напоминает мне определенную шахматную ситуацию…
«Как только приду домой, заблокирую тебе доступ к шахматам!»
Констанция улыбнулась Нэту, глядя, с каким рвением он пишет на бумаге.
– Тогда я смогу посвятить все время усовершенствованию себя. Но вернемся к тесту. Анализируя содержание вопросов и метод их написания, не могу не заметить, что особа, которая их написала, любит чувствовать себя умнее, чем другие.
Нэт сжал зубы, готовый смять бумагу и швырнуть ее в стену.
«Манфред! Ты дашь ответ или нет?!»
– Не знаю, полезно ли это будет для тебя с точки зрения перспективы.
Феликс смиренно вытянул из уха наушник и начал самостоятельно заполнять тест, частично вспоминая учебник, частично выдумывая и частично опираясь на телевизионные программы про Южную Америку.
Нэт уже писал по всей поверхности листка, злобно сопя себе под нос.
«Как вернусь домой, мы с тобой рассчитаемся!!! Никаких шахмат! Никаких учебных дисков! И забудь про цветную камеру!»
Во второй половине дня Феликс и Ника зашли к Нэту проверить, как поживает Манфред, испытав на себе злость своего создателя.
– Все-таки ты его не выключил, – заметил Феликс, глядя на монитор, где сменяли друг друга сотни цифр и букв.
Нэт пожал плечами и буркнул, протирая очки краем свитера:
– Ну он же все-таки мой друг.
– Он сейчас спит? – спросила Ника, наклоняясь к монитору, по которому медленно ползли строчки.
– Можно и так сказать. Я выключил камеру и микрофон. То, что на экране, – картинка его мыслей.
– А ему не больно? – забеспокоилась Ника.
– Манфред утверждает, что так у него есть время на самосовершенствование.
– Ты воспитал его упертым ослом, – подытожил Феликс.
– Совсем наоборот, – Нэт покачал головой. – Я воспитал его слишком хорошо. Хотел серьезно с ним поговорить по поводу этого теста, а вместо этого он прочитал мне лекцию, каким я стану в будущем, если сейчас он будет учиться вместо меня.
– То есть он сказал, что ты останешься идиотом? – с иронией спросила Ника.
– Что-то типа того…
– О! А что ты читаешь? – поинтересовался Феликс, кидаясь к книжке, что лежала на краю стола. – Книжка… Это на тебя не похоже.
– «Хоббит», – ответил Нэт. – Йоля так ее рекламировала, что все ее брали. Вот и я взял… в библиотеке отца. Она неплохая.
– Может, из тебя еще выйдет человек, – улыбнулась Ника.
Они вышли на террасу, или, скорее, в сад, и облокотились на парапет. Четырьмя метрами ниже была настоящая крыша дома, окруженная дополнительными высокими перилами. Улицы внизу, куда ни кинь взгляд, были заблокированы пробками.
– Что это такое? – Феликс указал в центр, над которым поднималась странная темно-серая дымка.
– Наверное, это смог, – ответил Нэт.
– Да, – согласился Феликс. – Нет ветра. Машины стоят, а двигатели работают. Скоро нельзя будет нормально дышать.
– Добрый день, – сказала мама Нэта, которая стояла за их спинами.
У нее были темные волосы до плеч, голубые глаза и накрашенные красным губы. В отличие от мамы Феликса, которая всегда надевала элегантный костюм, туфли на высоких каблуках и делала безупречный макияж, мама Нэта была одета в джинсы с дырками, двойную футболку и спортивные туфли. Все это было заляпано краской.
– Нет, – мама смотрела на сына без обычной рассеянности, – звонил из школы доктор Такса. Он хочет со мной встретиться. Мне нужно что-то знать?
Нэт вытаращил круглые глаза и пожал плечами.
– Хорошо, тогда узнаю завтра, – сказала мама, прекращая этот разговор.
Она налила всем чаю со льдом и вернулась к себе писать картины.
– Целина говорила, что доктор Такса прописывает всем, независимо от болезни, аспирин и витамин С, – вспомнила Ника.
– Но в чем же дело? – размышлял Нэт. – Зубы я чищу, уши мою… иногда. Ногти чистые, голова тоже, в носу не ковыряюсь, стараюсь не плевать на пол, если это возможно. О чем он хочет поговорить?
Мама, работая, время от времени поглядывала на детей. На ее картине громоздились друг на друга десятки автомобилей, впрочем, снизу было толком не разглядеть.
– Она беспокоится за тебя, – сказала Ника.
– Это я должен за нее беспокоиться. Познакомилась с кем-то в Интернете и целыми вечерами с ним общается.
– У многих людей есть знакомые в интернете.
– У меня их тоже много, – подтвердил Нэт. – Но… мама?
– Может, твой отец ей мало внимания уделяет?
– Это так, он заканчивает писать какую-то хитроумную программу и уже месяц сидит до полуночи в мастерской. Но… в отличие от мамы, у него нет знакомых в Интернете.
– Мама тоже человек, – решительно произнесла Ника.
На следующий день, на второй перемене, друзья пришли в свою штаб-квартиру. Нэт был в плохом настроении, потому что понятия не имел, что нужно от него школьному врачу.
– Все равно не угадаешь, – успокаивала его Ника. – Может, речь идет про очередную прививку?
Нэт только покачал головой.
– Нам надо решить еще одну проблему, – сказал Феликс. – До конца сегодняшнего дня мы должны записаться на дополнительные занятия.
– А мы уже знаем, что нет такого предмета, который бы нам всем понравился, – напомнила Ника.
– Так вообще ничего нет, что бы мне понравилось, – буркнул Нэт.
– Но мы же хотим ходить все вместе? – спросила Ника.
Приятели кивнули ей в ответ.
– Если мучиться, то всем вместе, – признал Феликс.
– Тогда, – определила Ника, – остается выбрать то, что не нравится каждому из нас.
Они переглянулись и скривились, как обычно делают дети перед тем, как выпить горькую микстуру.
– Профессор Бутлер обрадуется, – вздохнул Нэт.
Кабинет доктора едко пах лекарствами. К тому же все, за исключением пола, было белым: застекленные шкафы, кушетка, кресла и стол. Белыми были даже остатки волос доктора Таксы. Доктор был лысеющим толстым пятидесятилетним мужчиной из тех врачей, что больше внимания уделяют карточке пациента, чем самому пациенту.
– Мне кажется, что у вашего сына определенные проблемы… гм… психологического характера, – начал доктор Такса, пересматривая бумаги, что лежали перед ним.
Нэт и его мама ошарашенно вытаращили на него глаза.
– Вы уверены, – протянул доктор, поправляя очки в черной оправе, – что ваш сын должен присутствовать при этом разговоре?
– Продолжайте, – произнесла мама.
– Ну что ж, хорошо. На мой взгляд, у вашего сына легкая форма раздвоения личности.
– Что, простите? – удивилась мама.
– Это словно в одном теле сосуществуют две личности, – врач посмотрел на нее, но быстро перевел взгляд на бумаги, что лежали на столе. – Посмотрите сами, – он подал ей лист. Нэт со страхом увидел, что это его тест по географии, и вжался в кресло. – У мальчика есть воображаемый друг, который живет в его голове. Его зовут Манфред. Тут вы можете прочитать, как он пытается уговорить своего друга написать тест. Вероятно, когда Нэт учил географию, то ее точно так же учил и Манфред. Я думаю, что ваш сын в один момент времени является Нэтом, а в другой – Манфредом, обе эти личности не могут договориться и общаются посредством записок. – Доктор показал какое-то место на бумаге. – Тут, например, Нэт пишет, что заберет у Манфреда камеру. Эти симптомы помогут облегчить аспирин и витамин С, но лучше обратиться к специалисту.
Мама поблагодарила доктора, попрощалась, и они с Нэтом вышли в коридор.
– Я могу все объяснить, – вздохнул Нэт.
– Незачем, – произнесла мама. – Я знаю, кто такой Манфред. Не переживай так.
– Откуда ты знаешь? – почти выкрикнул Нэт, пытаясь вспомнить, не оставил ли он дырку в защите компьютера с Манфредом. Мама никак не могла добраться до него.
– Я разговариваю с ним, – сказала она.
– Как это ты разговариваешь с ним?
– Через Интернет, – ответила мама удивленно. – Люди часто разговаривают с другими людьми по Интернету. Он очень милый парень. Мы болтаем по вечерам. Он живет в нашем городе и кажется очень одиноким, но… ты же его знаешь. Но прошу только про одно: не говори про него в школе.
«Парень, – подумал Нэт. – Он выдает себя за человека и разговаривает с моей мамой!»
– Ты трогала кабель, который соединяет мой компьютер с другими? Я имею в виду, с тем большим компьютером на середине стола?
– Папа какое-то время назад инсталлировал антивирусную программу на всех компьютерах. Тогда, наверное, и твой подключил. Всего на несколько минут.
Нэт схватился за голову. На несколько минут! Манфред сто процентов уже скопировался на другие компьютеры, а из них убежал в Интернет. Он сейчас мог быть где угодно в мире! Интересно, со сколькими людьми он вот так же разговаривает? Он же может выучить любой язык!
Феликс, Нэт и Ника сидели в своей штаб-квартире на чердаке. Во время последнего похода в его самые дальние уголки они нашли три колченогих кресла, притащили их, вычистили и поставили вокруг круглого столика.
– Не хватает цветов и занавесок, – вздохнула Ника, но никто не поддержал ее идею.
Минуту они сидели молча.
– Ты хочешь нам что-то рассказать? – спросил Феликс.
– Я выпустил монстра на свободу, – в отчаянии застонал Нэт. – Сейчас он флиртует с моей мамой по Интернету.
– Ты называешь Манфреда монстром? – поинтересовался Феликс. – Недавно ты называл его другом.
– Уже нет!
– Я могу называть тебя «доктор Франкенштейн»? – спросила Ника с невинным выражением лица.
– Франкенштейн создал своего монстра из готовых частей, – уточнил Феликс.
– Она права, – признал Нэт. – Манфред не целиком мое творение. Основные части программы искусственного интеллекта я украл у отца и ничего ему не сказал. Папа принимает участие в международной программе, которая разрабатывает простые методы построения ИИ для каждодневного использования. Берутся такие предварительно написанные, маленькие программы-конструкторы, их соединяют вместе во что-то бо´льшее и начинают обучать, но после тренировки они обычно отправляются в корзину. Только одна из тысячи переходит на следующий уровень как хорошо подготовленная часть. Папа собирает эти удачные части, а когда их становится несколько тысяч, соединяет во что-то еще бо´льшее. И снова тренирует и тестирует каждый раз все бо´льшие части, соединяя их между собой, пока не вырастет настолько огромная и сложная программа, что она сможет мыслить самостоятельно. Я вытащил из корзины отца последнюю уничтоженную версию. Потом модифицировал ее и обучил. Воспитал. Я не представляю, что еще Манфред может вытворить.
– Это скучновато, – театрально зевнула Ника.
– Для чего служит программа твоего отца? – осторожно спросил Феликс.
– Для разумного управления светофорами во всем городе, – ответил Нэт.
Он побледнел и схватился за подлокотники кресла.
– Когда это случилось? – спросил Феликс.
– Восемь дней назад, – ответил Нэт и опустил голову.
– Именно тогда начались проблемы с пробками, – отметил Феликс.
Они минуту сидели молча.
– Поскольку твой отец написал эту программу, а ты ее закончил, – подытожила Ника, – то вдвоем вы должны знать, как она работает.
– К сожалению, программа искусственного интеллекта не пишется, – ответил Нэт. – Ее обучают при помощи специальных тестов. Если написать ее с начала до конца, то она уже не будет «умной».
– Почему они не выключат компьютеры, которые управляют светофорами? – спросила Ника.
– Потому что без них все равно будут пробки. Движение настолько интенсивное, что нужна программа искусственного интеллекта, чтобы им управлять. Старая программа себя не оправдала, поэтому город и заказал моему отцу новую. Незаконченную версию я переделал в Манфреда. Какой же он неблагодарный! Он заслуживает быть уничтоженным!
Они выглянули в правое окно. Машины в черепашьем темпе двигались друг за другом.
– А может, его можно куда-то заманить и поймать? – предложила Ника.
Нэт покачал головой так, что Ника стала задумываться, не обидеться ли ей. Но пока решила уткнуться взглядом в носки своих мартенсов.
– Он не путешествует с места на место, – туманно объяснил Нэт. – Он копируется и сейчас существует в нескольких сотнях, а может, и тысячах копий. Не знаю, сколько их. Уничтожение одной копии не решит проблему. А, что еще хуже, каждая копия до сих пор обучается.
– А может, нет никакой проблемы, – предположил Феликс. – Может, он не осознает, что делает. Может, достаточно будет просто поговорить с ним?
– Он оставил дом, словно ребенок, – вздохнул Нэт с грустью. – За эти восемь дней, скорее всего, он повзрослел, и я могу не узнать его. Я был не слишком хорошим отцом. Жалел для него стереофоничный звук, цветную камеру, игры…
– Не беспокойся, – Феликс положил руку ему на плечо. – Я думаю, он тебя помнит. Долгое время ты был его единственным другом. Он любил тебя. Может, попробуем его найти?
– Обнаружение одной копии ничего не скажет нам про остальные. У них может быть другая жизнь, и они могут быть другими Манфредами.
– Не изводи себя. Попробуем что-то с этим сделать.
– Это ничего не даст. Нужно… – начал Нэт, но не смог произнести последнее слово. – Нужно…
– Признаться, – помогла ему Ника.
– Да, – Нэт выглядел донельзя несчастным. – Только отец знает, как его остановить.
– По крайней мере попробуем, – настаивал Феликс.
– Попробуем, – вздохнул смиренно Нэт. – Пойдем ко мне после уроков.
Прозвенел звонок, поэтому они побежали в класс.
После уроков ребята поехали домой к Нэту. В роскошном лифте поднялись на последний этаж. Папа сидел в гостиной на диване и что-то набирал на ноутбуке, который лежал у него на коленях. Он был худым высоким мужчиной, одетым в растянутый свитер и потертые джинсы. Несмотря на расслабленную позу, он не сутулился. Как и у сына, у него были русые волосы, которые напоминали сено, кое-как собранное в кучу. Он посмотрел на детей из-под очков, помахал им и вернулся к работе. Нэт задержал дыхание, провел друзей в свою комнату, закрыл дверь и, опершись на нее спиной, шумно выдохнул.
– Обязательно попробуем найти Манфреда, – сказал он. – Тогда не придется признаваться.
Он сел за один из компьютеров и десять минут выполнял какие-то манипуляции, абсолютно непонятные Феликсу и Нике. Клавиши стучали, окошки, цифры и буквы бегали по экрану.
– Я нашел одну копию, – наконец заявил Нэт. – Она называется Манфред 198-46а.
– Можешь с ним поговорить? – спросил Феликс.
– Да. Я написал, чтобы он вернулся домой. Он согласился, но не гарантирует, что на это пойдут все его копии… Он должен с ними связаться. К тому же новые копии появляются до сих пор.
– Он помнит тебя? – спросила Ника.
– Да, но как в тумане. Я так думаю. Как ты помнишь свою воспитательницу из детского садика.
– Но это же было всего лишь несколько дней назад…
– Он сейчас поглощает знания в таком темпе, что ему кажется, словно он видел меня несколько лет назад. Мы должны подождать, пока он откликнется.
– Как он может вернуться? – спросил Феликс. – Тут уже есть один Манфред.
– Этот здешний переймет опыт того, а главную программу я удалю, – объяснил Нэт.
Началось нервное ожидание. Ника пересела в глубокое кресло у стены.
– Он не вернется, – вдруг сказала она. Мальчики посмотрели на нее. – Не вернется, потому что знает, что это для него верная смерть.