Стас усмехнулся:
– А это, как говорит мой отец, иммунитет!
– Что? – не понял Ваня.
– Ну – привычка! У вас один Макс, а у нас в старших классах их по десятку. А во дворе? На улице?..
– Где же вы на всех деньги находите?!
– Где-где… Старшаки нас трясут, а мы – салажат!
Стас заметил, что Лена, как при знакомстве, юркнула за брата, и улыбнулся ей:
– К тебе это не относится!
– Стасик – наш друг! – подтвердил Ваня. – Если б не он, Макс бы меня точно на счетчик поставил! Теперь я с ним всем по-братски делиться буду!
– А со мной по-сестрински! – завидуя, стала капризничать Лена. – Не то я от тебя, как Нинка от Макса, буду бегать!
– Думает, она со своим двоюродным братом в прятки играет! – усмехнулся Ваня. – А Нинка, говорят, бегает по ночам к строителям коттеджей и…
Он придвинулся к Стасу и досказал остальное на ухо.
– Ну и что? – удивился тот.
– Так ей же еще четырнадцати нет!
– Ну и что? – повторил Стас. – У нас этому, – покосившись на Лену, выделил он, – с первого класса учить собираются. Я даже учебники по этому видел!
– С картинками?! Вот бы полистать! – загорелся Ваня, но, поразмыслив, вздрогнул: – Хотя нет, не надо. А то Ленка увидит, с вопросами приставать начнет. Что ей тогда ответить, верно? – приобнял он сестру.
– Идемте скорее! Нас Макс зовет! – вырвалась та.
Стоявший впереди, на обочине дороги, парень и впрямь призывающе махал руками.
– Чего ему еще от нас надо? – поежился Стас.
– Почем нам знать? – прибавил шаг Ваня. – Может, мотоцикл подтолкнуть. А может, мужик помер и мы нужны как свидетели, что это не Макс убил его!
– А что, он и убить может?
– Ты еще Макса не знаешь! Он ведь кик-боксом занимался. А раз его даже к вам в Москву возили на бои без правил! После этого он совсем озверел. Теперь от него вся деревня стонет. Только и надежда, что в армию заберут или в тюрьму посадят!
– А милиция? Местные ребята? – не поверил Стас. – У вас что, круче его никого что ли нет?
– Есть, но… – Ваня замялся и сокрушенно покачал головой: – Он в Москве с такой мафией познакомился, что теперь с ним никто связываться не хочет!
С каким удовольствием Стас повернул бы обратно! Но, чтобы не упасть в глазах так оценившего его друга, он вынужден был продолжать путь.
6
– Живой! Живой! – захлопала в ладоши Лена…
Макс, не стесняясь Лены, встретил их руганью за медлительность и подвел к лежавшему вниз лицом мужчине в куртке и черном подряснике.
– Священник! – ахнул Ваня. – Почему ты не помогаешь ему?!
– Чтоб на меня дело повесили? – криво усмехнулся парень. – След от мотоцикла есть, еще и пальцы отпечатать?! Сам помогай! Эй, городской! – окликнул он. – А ты что стоишь?
Стас похолодел: а если этот священник уже умер?.. Но страх перед Максом пересилил, и он, обмирая, вместе с Ваней перевернул его на спину.
Это был еще не старый, хотя и с седой наполовину бородой человек. Лицо его, землисто-серое поверх грубого загара, казалось каменным.
– Сердце послушайте! – подсказал Макс.
Стас с мольбою – это было выше его сил – покосился на друга. Ваня успокаивающе подмигнул ему и проворно расстегнул куртку. Под лучами солнца, вспыхнув, засиял золотой, с крупными рубинами, крест.
– Фью-фью-ю! – восхищенно присвистнул Макс. – Вот так утро на рассвете!
Бережно отодвинув крест, Ваня припал к груди лежащего. Но не успел он узнать, бьется ли сердце, как тот застонал и открыл глаза.
– Живой! Живой!! – Захлопала в ладоши Лена, подсаживаясь рядом. – Кто вы?
– Отец Тихон… – сдавленным голосом вымолвил незнакомец, обвел взглядом Макса, Стаса, Лену и остановился на счастливо улыбавшемся Ване: – Ребята!.. Мне вас Сам Бог послал…
– Неправда, мы сами сюда пришли! – возразила Лена. – А вы откуда?
– С поезда!.. – тяжело дыша, отозвался отец Тихон. – Сердце прихватило в дороге… На большой станции даже врача вызывали…
Было видно, что каждое слово дается ему с немалым трудом.
– Так это из-за вас московский поезд опоздал? – переглянулся со Стасом Ваня.
– Да… был такой грех, но, с Божьей помощью… проводник сказал, нагонят!.. – прошептал лежавший.
– А как же теперь вы? – поигрывая брелком, спросил Макс.
– Ничего… Все обойдется. Здесь хоть какое-нибудь медицинское заведение, врачи… есть?
– А как же? Мёдпункт! – с гордостью заявила Лена.
– Медпункт! Ее в нем однажды медом лечили! – извиняясь за сестру, улыбнулся Ваня и со страхом взглянул на лежащего: – А врачей нет!
Эту новость отец Тихон встретил так спокойно, словно речь шла не о спасении его жизни. И только новая волна боли, гребень которой докатился до ребят в виде сдавленного стона, выдала всю опасность положения.
– Красивый у вас крест! – нарушил молчание Макс. – Дорогой, небось…
– Ему цены нет!.. – прошептал отец Тихон. – Такой… или, точнее, почти такой… в восьмом веке византийский патриарх… а то и сам император носил!
Он потянул было руку к кресту, чтобы погладить его, и уже во весь голос застонал…
– Делать что-то надо! – нахмурился Макс. – Помрет ведь еще…
– Поехали за нашей мамкой! – с готовностью вскочил Ваня. – Нет! За отцом Стаса! Он же у него – хирург!!
– Кардиохирург! – уточнил Стас и, видя, что его не совсем понимают, пояснил: – Ну, врач, который делает операции на сердце!
– И ты молчал?! – возмутился Макс, а Ваня радостно зачастил:
– Есть, есть врач, отец Тихон! Как будто для вас вчера из Москвы приехал! Этот, как его…
– Гвардии хирург! – подсказала Лена.
Ваня отмахнулся от нее, как от слепня, и крикнул:
– Он вас сразу вылечит, слышите? Не слышит… – растерянно пробормотал он.
– Что… всё?! – сразу подался вперед Макс, и глаза его соскользнули с лица лежавшего – на крест. Казалось, два невидимых человека повели в нем отчаянную борьбу. Один хотел, чтобы отец Тихон был жив, а другой – завладеть крестом. И этот второй, нетерпеливо-страшный, судя по недоброму блеску в глазах, пересилил.
– Значит, так: креста мы не видели! – облизнув губы, предупредил Макс. – Ну-ка, Ванёк, давай мне его сюда!
Он требовательно протянул Ване ладонь, но отец Тихон вдруг сделал попытку приподняться и бессильно уронил голову набок.
– Живой! – с облегчением выдохнул Ваня.
– Просто сознание потерял! – на правах сына врача авторитетно добавил Стас.
– Сам вижу! – проворчал Макс и, срывая зло, принялся яростно заводить мотоцикл. – Эй, городской! – перекрывая тарахтенье, прокричал он. – Садись, поехали!
– Куда?.. – насторожился Стас.
– За твоим отцом!
Стас оторопело поглядел на парня, соображая, что приезд отца не сулит ему ничего хорошего. Приехав сюда, тот, конечно, сразу поймет, что сын был в карьере, и наказания не миновать. А если обо всем, особенно про обвал, узнает мама, начнется такая жизнь, что собака на поводке будет чувствовать себя свободнее… С другой стороны, больному была нужна срочная помощь, он может умереть, если не оказать ее. И хотя Стас понимал, что самые крупные его неприятности ничто по сравнению с человеческой жизнью, страх перед ними оказался сильнее.
И он сказал первое, что пришло ему в голову:
– А его нет! Он это… – в город за обоями поехал!
– Тогда едем за вашей мамкой! – повернулся к Ване Макс и приказал Стасу: – А ты делай ему искусственное дыхание!
– Хорошо!
– И за Ленкой пригляди! – забираясь на заднее сиденье, попросил Ваня.
– Ладно! – прокричал Стас.
В эту минуту он мог обещать всё что угодно. Такая гроза пронеслась мимо!
– Ждите!
Макс со вздохом посмотрел на крест, крутнул рукоятку, и мотоцикл, обдав Стаса с Леной облаком выхлопных газов, помчался в деревню.
7
– Сам ты зловарь! – обиделась девочка
– А что такое ис-кусствен-ное дыхание? – с трудом выговаривая новое слово, спросила Лена, когда они остались одни.
– Сейчас увидишь!
Стас присел на корточки перед отцом Тихоном. Было как-то не по себе находиться рядом с человеком, который не слышит и не видит тебя. Хорошо хоть девочку оставили с ним!
– А как ты будешь его делать? – не унималась та.
Стас не ответил, с любопытством разглядывая вблизи крест. Обычно восьмиконечные кресты вызывали в нем неприятное чувство. Они напоминали ему о кладбище и о смерти. Но этот был красивый, праздничный, на него можно было смотреть почти без страха. Одно было не понятно Стасу. Крест – старинный, намного дороже царского рубля, вон как взвился Макс, едва увидев его, а он был абсолютно равнодушен к нему…
– А когда ты начнешь его делать? – дернула его за рукав Лена.
– Вот достала! – буркнул Стас и озадаченно оглядел отца Тихона, прикидывая, с чего бы начать. Он не раз слышал об экстренной помощи попавшим в беду людям, видел картинки в книгах отца. Но чтобы оказывать ее самому…
На рисунках те, кого приводили в чувство, были обнажены до пояса. Стас тоже стал раздевать отца Тихона.
Священнический подрясник не был похож ни на одну из знакомых ему одежд. Он боязливо расстегнул две верхние пуговицы на стоячем воротничке и принялся искать третью. Она оказалась на изнанке. Четвертая и последняя – была на тесемке с петелькой…
Теперь мешала лишь цепь от креста. Стас, с помощью Лены, приподнявшей голову отца Тихона, всё же боясь, снял крест и поскорей бросил на дорожную сумку, лежавшую рядом. Подрясник, наконец, распахнулся. Под ним оказался небольшой мешочек из красного бархата на тесемке и еще одно, теперь уже деревянное, распятие. Оно было крест-накрест привязано к телу. Мешочек Стас тоже снял и, сам не зная почему, бережно положил в сумку, а второй крест решил вообще не трогать.
Стас положил ладони на грудь выше этого креста и робко надавил – раз… другой… третий… Тут он вспомнил, что нужно дышать в рот, приблизился, насколько мог, к губам отца Тихона и дунул, что есть сил…
– Этот метод называется «рот в рот» или, как говорится в сказке, «из уст в уста»! – важно объяснил он.
Ресницы лежавшего чуть приметно дрогнули.
– Давай еще! – обрадовалась Лена.
Стас, осмелев, принялся давить сильнее…
– Мама приедет, в мёдпункт его заберет и вылечит, правда? – щебетала девочка.
– Одна, без врачей? – усмехнулся Стас.
– Почему? Они к нам приезжают! Зубы лечат, втык инвалидам делают!
– ВТЭК! – засмеялся Стас.
– А еще раз в год плюрографию!
– Флюорографию!
– А чего тогда мама говорит, что всем наплевать на нее?
– Ой, не могу! – покрутил головой Стас. – Ты, Ленка, знаешь кто? Ты прямо бестолковый словарь русского языка!
– Сам ты зловарь! – обиделась девочка и, оглянувшись, воскликнула: – Ой! А вон и Нинка идет!
По дороге, в спортивной куртке и джинсовой юбке, быстрыми шагами приближалась девушка.
– А тебя Макс искал! – закричала Лена, бросаясь навстречу.
– Так это не он!.. – Остановилась та, обнимая девочку. – А я уж думала, с братом что…
– Нет, это папа Тихон! – сказала Лена. – У него сердце болит. А мы ему изуственное дыхание делаем!
– Помогает?
– Еще как! Все время шепчет «Прости меня, грешного!»
– А зачем?
– Сильно грешный, наверно!.. – пожал плечами Стас.
Воцарилось неловкое молчание, которое оборвала Лена.
– Едут! Едут! – радостно закричала она, показывая на мотоцикл и следующую за ним «Ниву».
– Макс, Ваня!! – принялся перечислять Стас.
На повороте «Нива» обогнала мотоцикл и затормозила рядом с ними.
– А вот и…
Стас хотел сказать: «Твоя мама!», но не успел.
Дверца машины открылась, и из нее торопливо, словно пожарный у места пожара, вылез… его отец.
Глава третья
1
Стас вдруг почувствовал себя рыцарем…
Что может быть страшнее родительского наказания? Только одно – ожидание этого наказания!
Под этим Стас подписался бы прямо пальцем на пыльном карнизе.
Третий час он сидел в любимой, но уже без плейера, позе у раскрытого окна, дожидаясь отца.
Улица была пуста и равнодушна к его терзаниям. Чирикали беспечные воробьи. Гоготали встревоженные чем-то гуси. Предвестницы дождя – ласточки – скользили над пыльной дорогой.
Предвестник порки – ремень лежал на столе.
Мама подчеркнуто громко, как во время ссор с папой, гремела на кухне посудой.
Не зная, чем занять себя, Стас трогал языком портящийся зуб. То же он делал с памятью, заново и заново переживая случившееся…
…Выйдя из машины, отец обжег его ничего хорошего не сулящим взглядом и с Ваниной мамой поспешил к больному.
– С чего ты взял, что он в город уехал? – шепнул Ваня, вставая рядом. – Мы его у колодца встретили!
Что было отвечать – правду? Так Ваня, узнав, что он из страха пред отцом не захотел помочь отцу Тихону, здороваться, наверное, перестал бы! И Нина могла услышать, а ему почему-то вдруг больше всего на свете не захотелось, чтобы она подумала о нем плохо. И он, выкручиваясь, пробормотал, что, кажется, перепутал день, когда отец собирался в город за покупками.
Да его не особо и слушали.
К Ване подбежала Лена. Нина смотрела в сторону отца Тихона. А Макс… Макс, делая вид, что помогает взрослым, незаметно двигал ногой сумку до кустов лопуха. Наконец он ловко столкнул крест на землю и, наступая на лопух, прикрыл его широченным листом.
«Ай, да Макс! – восхищенно покачал головой Стас. – Спросят, где крест, можно, поискав, «найти» его, а нет – свалить все на спешку: забыли, мол, а теперь ищи-свищи!»
Он покосился, не заметил ли это еще кто, и поймал на себе взгляд Нины. В ее испуганных глазах была немая просьба не выдавать брата. Стас вдруг почувствовал себя рыцарем и успокаивающе улыбнулся ей. Она – благодарно – ему. И эта общая тайна, как показалось Стасу, неожиданно сблизила их.
Тем временем больной стал понемногу приходить в себя.
– Нужно как можно скорее его – под капельницу! – сказал Ваниной маме отец. – Вы с Максимом поезжайте в медпункт готовить все необходимое, а мы с больным – следом.
– Может, тогда мы прямо через карьер? – предложила Ванина мама.
– Там обвал! – предупредил Макс, недовольный тем, что его отсылают в самый неподходящий момент. – Сегодня утром полберега снесло!
– Ты сам это видел? – насторожился отец.
– Я?! – возмутился Макс. – Да я ехал через карьер, когда всё там рушилось. Не верите, Стаса своего спросите. Он вообще на том месте, что сейчас на дне, стоял!
Отец вздрогнул, открыв рот, чтобы что-то сказать, и… не смог.
Он вдруг напомнил Стасу репродуктор, который он однажды, из любопытства, включил в розетку на 220 вольт. Только тот замолчал навсегда, а отец каким-то чужим голосом сказал:
– Станислав, в машину!
И это «Станислав» понятнее любых угроз объяснило ему всю тяжесть предстоящего наказания. Последний раз отец назвал его Станиславом год назад, перед тем как выпороть за переправленную на четверку единицу по математике. Но даже тогда тон был намного мягче…
Стас понуро сел на заднее сидение «Нивы» и, как было велено, положил голову внесенного отца Тихона на колени. Нина и Ваня с Леной в машине не уместились. И он, обернувшись, увидел, как удаляются три фигурки, одна из которых, Ванина, держала и впрямь забытую за спешкой сумку отца Тихона…
Хотя водитель старался ехать как можно мягче, машину то и дело встряхивало на ухабах.
– Как самочувствие? – ловя глазами в зеркальце лицо больного, с участием спрашивал отец, и каждый раз в ответ слышалось слабое:
– Слава Богу!..
– Может, остановиться – передохнете?
– Нет-нет, все хорошо! – возражал отец Тихон, но Стас-то чувствовал, как судорожно сжимаются его плечи при каждом толчке!
И все-таки, даже не останавливаясь, они ехали так медленно, что Макс за это время успел съездить в деревню и обратно. Стас заметил, как он, не доезжая до них, свернул на дорогу, ведущую в карьер, и пулей помчался по ней.