Диана Уинн Джонс
Яйцо Пинхоу
Перевод Курлаевой А.В., 2019 год
Глава 1
В начале летних каникул, когда Крестоманси с семьей еще был на юге Франции, Марианна Пинхоу и ее брат Джо неохотно поднимались по крутой главной улице Улверскота. Их призвала Бабка Пинхоу. Бабка являлась старшей по магии среди Пинхоу в Улверскоте и повсюду, где жили Пинхоу – от Боубриджа до Хоптона и от Апхелма до Хелм Сент-Мэри. И никто не мог ослушаться Бабкиных приказов.
– Интересно, чего старая летучая мышь хочет на этот раз? – хмуро спросил Джо, когда они проходили мимо церкви. – Готов поспорить, очередную глупость.
– Тише, – велела Марианна.
На склоне холма возле церкви преподобный Пинхоу опрыскивал розы в приходском саду. Марианна чувствовала едкий запах чар и слышала шипение пульверизатора. Распоряжения Бабки в последнее время действительно становились всё более требовательными и странными, но ни одному взрослому Пинхоу не нравилось, когда так говорили.
Джо опустил голову и изобразил самый надутый вид.
– Но это бессмысленно, – проворчал он, когда они прошли мимо ворот священнического домика. – Я-то ей зачем нужен?
Марианна ухмыльнулась. Джо считался среди Пинхоу «разочарованием». Только Марианна знала, как усердно Джо трудился, чтобы быть разочарованием. Хотя, возможно, еще мама об этом подозревала. Сердце Джо принадлежало машинам. Его выводили из терпения традиционное колдовство и принятый у Пинхоу – или у Фарли на Хелм Сент-Мэри, или, коли на то пошло, у Кливзов в Андерхелме на другом конце Улверскота – способ обращения с магией. Когда дело касалось этого вида магии, Джо хотел быть неудачником. И его оставили в покое.
– Понятно, что ей нужна ты, – продолжил Джо, когда они взбирались по последнему отрезку холма к Лесному Дому, где жила Бабка. – Ты будешь следующей Бабкой и всё такое.
Марианна вздохнула и скорчила гримасу. Факт состоял в том, что уже в двух поколениях по линии Бабки у Пинхоу не рождалось девочек. Все знали, что Марианне придется следовать по стопам Бабки. У Марианны было два двоюродных деда, шесть дядей, десять кузенов и еженедельные инструкции Бабки по ожидавшемуся от нее колдовству. Это давило на нее.
– Переживу, – сказала она. – Полагаю, мы оба переживем.
Они повернули на заросшую сорняками подъездную аллею к Лесному Дому. Ворота были разрушены с тех пор, как умер прежний Дед, когда Марианна была еще малышкой. Теперь Дедом являлся их отец Гарри Пинхоу, поскольку он был старшим сыном Бабки. Но все звали его папой и никогда Дедом, и Марианна всегда считала, что это многое говорит о его личности.
Они сделали два шага наверх по подъездной аллее и принюхались. Здесь сильно пахло диким животным.
– Лиса? – с сомнением спросил Джо. – Кот?
Марианна покачала головой. Запах был сильным, но более приятным, чем у лисы или кота. Рассыпчатый травяной запах, немного похожий на знаменитый мамин порошок для ног.
Джо засмеялся:
– В любом случае, это не Чудик. С ним покончено.
Они поднялись по трем потертым ступеням и толкнули облезлую парадную дверь. Открывать им ее было некому. Бабка настояла, что будет жить в громадном старом доме одна, и только старая мисс Каллоу дважды в неделю приходила к ней убираться. И не очень-то мисс Каллоу утруждалась, подумала Марианна, когда они вошли в просторный вестибюль. Из окна, расположенного на полпути по пыльной дубовой лестнице, полосами падал солнечный свет, густо насыщенный пылинками и тускло отражавшийся от витрин с чучелами животных, которые стояли на столиках вдоль стен. Марианна ненавидела их. На мордах у всех чучел красовался дикий оскал. Даже сквозь пыль были видны открытые красные пасти, острые белые зубы и злобные стеклянные глаза. Марианна старалась не смотреть на них, когда они с Джо шли через прихожую по растянутой от стены до стены кокосовой циновке и стучали в дверь передней комнаты.
– О, входите-входите, – сказала Бабка. – Я пол-утра вас ждала.
– Нет, не ждала, – пробормотал Джо.
Марианна понадеялась, что он говорил достаточно тихо, чтобы Бабка не услышала, хотя это и было правдой. Они с Джо отправились сразу же, как только тетя Джой с почты передала им сообщение.
Бабка сидела в потертом кресле, одетая в слои всегдашнего черного платья. На коленях у нее сидел кот Чудик, а к креслу была прислонена трость. Кажется, она не услышала Джо.
– Сейчас каникулы, правильно? – сказала она. – Сколько их у вас? Шесть недель?
– Почти семь, – признала Марианна.
Она опустила взгляд на то, что осталось от широкого, квадратного, красивого лица Бабки, и задумалась, будет ли выглядеть так же, когда доживет до этого возраста. Все говорили, что когда-то у Бабки были густые каштановые волосы, как у Марианны, а глаза у Бабки были теми же большими карими глазами, которые Марианна видела в зеркале, когда разглядывала себя, беспокоясь о своей внешности. Но единственное, что у Марианны было квадратного – необычайно широкий лоб. Это всегда было для нее величайшим облегчением.
– Хорошо, – сказала Бабка. – Что ж, вот мои планы на вас обоих. Нечего вам бездельничать семь недель. Сначала Джо, поскольку ты старший. У нас есть для тебя работа – место с проживанием. Ты отправишься работать коридорным у Большого Человека Сам-Знаешь-Где.
Джо в ужасе уставился на нее:
– В Замке Крестоманси, имеешь в виду?
– Тихо, – резко велела ему бабушка. – Не произноси здесь это имя. Хочешь, чтобы они заметили нас? Они всего в десяти милях отсюда в Хелм Сент-Мэри.
– Но у меня на каникулы собственные планы, – возразил Джо.
– Какая жалость, – сказала Бабка. – Глупые, праздные планы. Ты знаешь, что ты разочарование для всех нас, Джозеф Пинхоу, так что вот твой шанс хоть раз побыть полезным. Ты можешь стать нашими ушами и глазами в Том Замке и посылать мне весточку через Джосса Каллоу, если они обнаружат малейший признак того, что знают о нашем существовании – Пинхоу, или Фарли, или Кливзов, коли на то пошло.
– Конечно, они знают о нашем существовании, – презрительно произнес Джо. – Не могут же они думать, будто в Улверскоте никто не живет, или…
Бабка прервала его, наставив на него костлявый палец:
– Джо Пинхоу, ты знаешь, что я имела в виду. Они не знают и не могут знать, что все мы колдуны. Стоит им узнать, и они вмешаются, и установят для нас правила и законы, и не дадут нам развивать наше ремесло. Уже двести лет – с тех самых пор, как в Тот Замок поместили Большого Человека – мы не даем им разнюхать про нас, и я хочу, чтобы мы продолжали в том же духе. И ты поможешь мне в этом, Джо.
– Нет, не помогу, – ответил Джо. – Что не так с Джоссом Каллоу? Он уже там.
– Но он работает на улице. Мы хотим, чтобы ты был внутри. Там хранятся все тайны.
– Я не… – начал Джо.
– Ты – да! – рявкнула Бабка. – Джосс всё устроил и рекомендовал тебя той гарпии Бессемер, которая считается у них экономкой, и ты отправишься туда работать до тех пор, пока не начнутся школьные занятия, – она схватила трость и направила ее в грудь Джо. – Я приказываю.
Марианна почувствовала толчок магии и услышала, как Джо задохнулся от того, что с ним сделала трость. С потрясенным и обиженным видом он перевел взгляд со своей груди на кончик трости.
– В этом не было никакой нужды, – произнес он.
– Не помрешь, – сказала Бабка. – Теперь, Марианна. Я хочу, чтобы ты каждый день – с завтрака до ужина – была со мной. Мне нужна помощь по дому и чтобы ты ходила по поручениям, но всем скажем, что ты моя ученица. Я не хочу, чтобы люди думали, будто за мной надо ухаживать.
При виде того, как ее каникулы (так же, как и каникулы Джо) крадут и портят, Марианна отчаянно поискала что-нибудь – хоть что-то! – что помогло бы ей отвертеться.
– Я обещала маме, что помогу ей с травами, – сказала она. – В этом году небывалый урожай…
– Значит, Сесили придется самой варить и выпаривать, как она делала всегда, – заявила Бабка. – Я хочу, чтобы ты была здесь, Марианна. Или мне и на тебя наставить трость?
– О, нет. Не надо… – начала Марианна.
Ее прервал скрип колес и топот копыт по подъездной аллее снаружи. Не дожидаясь резкой команды Бабки: «Посмотрите, кто там!» – Марианна и Джо кинулись к окну. Чудик спрыгнул с колен Бабки и успел туда раньше них. Он бросил один взгляд в грязное окно и, распушив хвост, удрал. Выглянув наружу, Марианна увидела элегантную плетеную повозку с запряженным в нее холеным пестрым пони, которая как раз подъезжала к парадному входу. Ею управлял Дед Фарли, который никогда Марианне не нравился, в своем лучшем твидовом костюме и матерчатой кепке, и выглядел он мрачно даже для него. Позади него в плетеной повозке сидела Бабка Нора Фарли. У Бабки Норы были вытянутые узкие глаза и короткий узкий рот, из-за чего она выглядела мрачной даже в лучшие времена. Сегодня же она выглядела еще мрачнее.
– Кто там? – требовательно вопросила Бабка.
– Дед Фарли. В парадной одежде, – ответил Джо. – И Бабка Нора. Правительственный визит, Бабка. На ней та жуткая шляпа – с маками.
– И выглядят они ужасно сердитыми, – добавила Марианна.
Кто-то из родственников Фарли спрыгнул с повозки и подошел к голове пони. Он тоже был в костюме. Дед Фарли протянул ему хлыст и поводья, неуклюже слез и встал, приглаживая седоватые бакенбарды и поджидая Бабку Нору. Когда она в свою очередь встала и спустилась, повозка просела и заскрипела под ее весом. Бабка Нора была крупной дамой. Бедный пони, подумала Марианна, даже с такой легкой повозкой ему пришлось тяжко.
– Идите впустите их. Проводите сюда, а потом подождите в прихожей, – приказала Бабка. – Я хочу, чтобы кто-нибудь из Пинхоу дежурил, пока я разговариваю с ними.
Марианна подумала, что Бабка не меньше них удивилась визиту.
Они с Джо пробежали мимо чучел животных – Джо, опустив голову с самым надутым и упрямым видом. Старый надтреснутый дверной колокольчик резко звякнул, и Дед Фарли толкнул, открывая, парадную дверь, как раз когда они добрались до нее.
– Я проделал весь этот путь от Хелм Сент-Мэри, – сказал он, сердито глядя на них, – чтобы меня встретили двое детей, которые не могут даже потрудиться дойти до двери. Дома ваша Бабка? Или делает вид, будто ее нет?
– Она в передней комнате, – вежливо ответила Марианна. – Я провожу…
Но Дед Фарли грубо протолкнулся мимо и протопал к двери передней комнаты. За ним последовала Бабка Нора, которая практически отпихнула Джо, прижав его к ближайшей витрине с чучелами, когда вносила внутрь свою массу. За ней следовала ее кислолицая дочь Доротея, которая сказала Марианне:
– Прояви гостеприимство, дитя. Им понадобится чай и печенье – немедленно. Поторопись.
– Нет, мне это нравится! – Джо скорчил гримасу вслед Доротее, когда та захлопнула за собой дверь в переднюю комнату. – Давай просто пойдем домой.
Из-за захлопнутой двери уже доносились повышенные голоса.
– Нет, стой, – сказала Марианна. – Я хочу узнать, из-за чего они так разозлились.
– Я тоже, – признал Джо.
Он ухмыльнулся Марианне и тихонько направил на дверь передней комнаты небольшое хитрое заклинание, в результате чего дверь приоткрылась примерно на дюйм. Сквозь щель прогудел голос Деда Фарли:
– Не отрицай, женщина! Ты это выпустила!
– Я не выпускала! – практически заорала Бабка, а потом ее голос потонул в воплях Норы и Доротеи.
Марианна пошла на кухню поставить чайник, оставив Джо слушать. На кухне посередине гигантского старого стола сидел Чудик, страстно глядя на банку с кошачьей едой, которую кто-то там оставил. Марианна вздохнула. Бабка всегда говорила, что у Чудика только две мозговых клетки, и обе сосредоточены на еде, но больше походило на то, что Бабка опять забыла его покормить. Она открыла банку и положила еду в миску. Чудик был так исступленно благодарен, что Марианна задумалась, как давно Бабка вспоминала, что котам нужно есть. Печенья ни в одном из шкафов не нашлось. Марианна начала задумываться, не забывала ли Бабка кормить и себя тоже.
Когда чайник еще только свистел, Марианна вернулась в вестибюль. Вопли в передней комнате стихли.
– И я едва не наступила на это, – говорил голос Доротеи. – Мне повезло, что я не пострадала.
– Жаль, оно тебя не сожрало, – сказала Бабка.
Ее замечание вызвало новые вопли и заставило Джо захихикать. Он стоял над витриной, в которой находился скрученный скалящийся хорек, и смотрел на него с таким же выражением, с каким Чудик смотрел на банку с кошачьей едой.
– Ты узнал, из-за чего это всё? – прошептала Марианна.
Джо пожал плечами:
– В сущности, нет. Они говорят, Бабка что-то сделала, а она говорит, что не делала.
В этот момент шум в передней комнате стих достаточно, чтобы они услышали, как Дед Фарли говорит:
– Наш священный долг – и Фарли, и Пинхоу, не говоря уже о Кливзах. А ты, Эдит Пинхоу, предала этот долг.
– Чушь, – донесся голос Бабки. – Ты напыщенный дурак, Джед Фарли.
– И сам факт, что ты это отрицаешь, – продолжил Дед Фарли, – показывает, что ты потеряла всякое понятие о долге, всякое понятие о правде и неправде – в работе и в жизни.
– Никогда не слышала ничего более нелепого, – начала Бабка.
Ее перебил голос Норы:
– Да, потеряла, Эдит. Мы здесь, чтобы сказать именно это. Ты сошла с ума. Ты свое отжила. Ты совершаешь ошибки.
– Мы думаем, ты должна уйти на покой, – самодовольно добавила Доротея.
– Прежде чем причинишь еще больше вреда, – сказал Дед Фарли.
Похоже, он собирался сказать что-то еще, но что бы это ни было, оно потонуло в мощном вопле Бабки:
– Какая чушь! Какая наглость! Какое оскорбление! Убирайтесь отсюда, все! Убирайтесь из моего дома немедленно!
Она подкрепила свои слова таким мощным порывом магии, что Джо с Марианной пошатнулись даже со своего места, хотя он и не был нацелен на них. Фарли, должно быть, получили его прямо в лицо. Они, спотыкаясь, задом наперед выскочили из передней комнаты и промчались через вестибюль. У парадной двери им удалось развернуться. Дед Фарли, в такой ярости, в какой ни Джо, ни Марианна еще ни разу его не видели, потряс кулаком и проревел:
– Говорю тебе: ты сошла с ума, Эдит!
Марианна могла поклясться, что с порывом магии от Бабки смешался резкий удар чар от Деда Фарли.
Прежде чем она успела увериться в этом, все трое Фарли рванули к повозке, запрыгнули в нее и помчались прочь так, словно за ними гнался сам Крестоманси.
Бабка в передней комнате по-прежнему вопила. Когда Марианна ворвалась внутрь, она качалась в кресле вперед-назад и вопила, вопила. Ее волосы распустились, а по подбородку текла капля.
– Джо! Помоги мне остановить ее! – крикнула Марианна.
Джо приблизился к Бабке и заорал на нее:
– Я не пойду в Замок Крестоманси! Что бы ты ни говорила!
Позже он сказал, что это было единственное, что ему пришло в голову, способное привлечь внимание Бабки.
И это, несомненно, заставило Бабку перестать вопить. Она уставилась на Джо – обезумевшая, дрожащая и задыхающаяся.
– Орешники и палтусы вывернуты из всех суповых мисок, – сказала она.
– Бабка! – умоляюще позвала Марианна. – Говори разумно!
– Белена, – сказала Бабка. – Каникулы косметологов. Делает праздник крошки.
Марианна повернулась к Джо:
– Сбегай приведи маму. Быстро. Думаю, Бабка тронулась.
К вечеру вердикт Марианны стал официальным.
Задолго до того, как Джо добрался до Дрокового Коттеджа, чтобы привести маму, по округе пронесся слух, что с Бабкой что-то случилось. Папа и дядя Ричард уже спешили по улице от сарая за коттеджем, где они работали над мебелью; дядя Артур бегом поднимался по холму от «Герба Пинхоу»; дядя Чарльз приехал на велосипеде, а вскоре после него с грохотом прибыл дядя Седрик на фермерской телеге; следующим стремительно принесся строительный фургон дяди Саймона; а дядя Айзек прибежал через поля от своего приусадебного участка в сопровождении своей жены тети Дайны и случайного стада коз. Вскоре после этого пришли два двоюродных дедушки. Дедушка Эдгар, агент по недвижимости, пронесся по подъездной аллее в повозке, запряженной парой лошадей; а адвокат дедушка Лестер проделал весь путь от Хоптона на элегантной машине, бросив свой офис справляться без него.