– Это что еще за планы? – Бабушка Акулина подбоченилась, насторожившись.
– Да так, есть одна мысль… – Живинка уклонилась от прямого ответа. – Бабулечка, помоги нам в дорогу собраться. Вот увидишь, все у нас будет хорошо! Ну, пожалуйста…
– Ой, беда с вами! – По выражению лица бабушки Акулины стало ясно, что она сдалась. В руках она мяла кухонное полотенце, край которого болтался из стороны в сторону прямо перед носом Снежка, сидевшего поблизости. Щенок некоторое время наблюдал за ним и, решив поиграть, поймал край зубами и потянул на себя.
– А ну, отдай! – спохватилась бабушка и потянула полотенце к себе. Однако пес не собирался отдавать свою добычу и, упершись в пол всеми четырьмя лапами, зарычал и дернул что было сил. Его неожиданный натиск увенчался успехом, и, выдернув полотенце, он кубарем отлетел под лавку, чем позабавил и рассмешил всех троих. От смеха всем сразу стало легче.
– Ну что ж, – с умилением глядя на забавного щенка, сказала бабушка Акулина. – С таким охранником вам никакой враг не страшен. Начнем-ка сборы в дорогу. Снарядим вас, как подобает!
И тут бабушка Живинки повела себя странно. Обращаясь к дальнему углу избы, где никого не было, громко сказала:
– Эй, спицы, вяжите рукавицы, да побыстрей-ка, и чтобы самогрейки!
В ту же секунду в углу раздалось тихое постукивание и пощелкивание. К великому удивлению Вани, прямо в воздухе повисли две длинные вязальные спицы и начали двигаться, словно ими управляли чьи-то невидимые руки. Спицы вязали, да так быстро, что вязанье прибавлялось прямо на глазах! Пестрый клубочек шерсти, лежавший в корзине на полу, вертелся с сумасшедшей скоростью. Стук-стук-стук… Спицы мелькали все быстрее, и вдруг на пол упала связанная варежка.
Ваня ахнул:
– Вот это да! Волшебные спицы!
– Не спицы волшебные, а бабушка моя волшебница, известная на всю Снеговению Акулина-Вязальщица! Любые спицы может заставить все что угодно в один миг связать! – гордо заявила Живинка, и в этот момент на пол рядом с первой упала вторая рукавичка. – На, держи, это твои. В них у тебя никогда руки не замерзнут! Рукавички не простые, тоже волшебные, всегда греют так, будто только что их на печке высушили. Поэтому самогрейки называются. Никакой самый лютый мороз в них не страшен! И все, что моей бабушкой связано, имеет это свойство. Шапки, шарфы, свитера – все они самогрейки.
Тем временем спицы все стучали и стучали, а на пол продолжали падать вязаные вещи. Помимо рукавичек Ване достались шапочка с большим мохнатым помпоном, длинный пушистый шарф, свитер с высоким воротником и носки. Все вещи были ярко-красного цвета с орнаментом из белых снежинок. Мальчик примерил обновки и сразу вспотел от их жаркого тепла.
– Нарядный-то какой! – Живинка улыбнулась и всплеснула руками.
– Красавец! – добавила, кивая головой, бабушка Акулина.
Белая ворона
Белая ворона, преследовавшая ничего не подозревающих Ваню и Живинку, все перелетала с дерева на дерево, оставаясь незамеченной до тех пор, пока не кончился лес. Дальше, перед деревней, простиралось снежное поле, и прятаться птице было больше негде. Ей пришлось покинуть укрытие и лететь следом, держась очень низко, чтобы в случае опасности нырнуть прямо в снег. Дети шли не оглядываясь и болтали о чем-то, но разобрать слов Леденюха – а это была она – не могла. Подлететь поближе было слишком опасно. Противный пес то и дело останавливался и нюхал воздух, даже рычал иногда, словно чуял ее. Того и гляди разразится лаем! Девчонка как назло зачем-то вылепила его из снега и оживила! Если бы не мерзкий пес, держащий ухо востро, может быть, Леденюхе удалось бы услышать что-нибудь важное и полезное. Но до слуха ее долетали лишь обрывки звонкого смеха, приносимого ветром, да хруст снега от их шагов.
И все-таки чуть раньше Леденюхе удалось подслушать разговор детей о Великом Благовее, поэтому ведьма знала, что вскоре они отправятся на его поиски. Уже много-много лет, десятилетий, а может, и столетий (кто их считал?) Леденюха мечтала найти дорогу к Повелителю Времени и Пространства. И если бы нашла, то, вне всякого сомнения, заставила бы его (нашла бы способ!) открыть для нее двери в Явь-Мир. А там.... Там для Леденюхи наступило бы настоящее раздолье! Там бы она развернулась по полной программе! Не только утолила бы свой вечный, никогда не утихающий до конца голод, но и почерпнула бы огромные силы, которых ей хватило бы на самые смелые мечты – такие смелые, что мечта уничтожить Деда Мороза была самой скромной из них. Ведьма Леденюха хотела править не только Снеговенией, а обоими мирами на этой планете – Явь- и Неявь- Миром. А может, и до других планет бы добралась! Правда, ей не было известно, есть ли подобные миры на других планетах, но она допускала мысль, что должны бы быть. Тогда Леденюхе не пришлось бы прятаться в жалком вороньем обличье и трястись от страха или отсиживаться в укромной ледяной пещере, обессилев от голода. Тогда все бы знали ее в лицо и кланялись ей в ноги! Тогда у нее всегда было бы вдоволь живой и теплой еды! Размечтавшись, ворона даже потеряла бдительность и чуть не попалась на глаза детям. Почти у самой деревни противная собачонка вдруг начала пронзительно лаять. Птица села на снег, закрыла свои красные глаза, сунула черный клюв под крыло и замерла, слившись с белым фоном. Она очень боялась, что, увидев белую ворону, Живинка узнает в ней ведьму, и тогда план Леденюхи рухнет. Когда она снова открыла глаза, то увидела, что дети уже прошли в ворота сквозь снежную стену деревни, и поспешила следом. От стены исходил звук, издали похожий на вой ветра. Ведьма знала, что это поющие снеговики. Не раз она пыталась подобраться к деревне поближе, но те начинали оглушительно выть, словно дули в трубы. Вот и теперь, завидев приближение белой вороны, они подняли тревогу. «О, загудели, загудели», – пробормотала про себя Леденюха, перелетая над снеговиками и вызвав тем самым их неистовый вой. Ворона направилась к крыше того дома, в который вошли дети, и устроилась поближе к печной трубе, в надежде услышать, о чем будут говорить внутри.
Вой снеговиков все нарастал, и люди уже бежали к воротам, услышав сигнал тревоги. У вороны перья встали дыбом от страха. Ведь такой дерзости она себе никогда не позволяла, прекрасно понимая, что если будет обнаружена, то ей несдобровать. Люди в Снеговении были наделены волшебными способностями, и если поодиночке Леденюха могла их легко одолеть, то в борьбе против толпы наверняка бы потерпела поражение. Но ей так сильно хотелось узнать, где находится Великий Благовей, открывающий дверь в Явь-Мир, что она готова была идти на риск. И вот сидела ведьма, ни жива ни мертва, прижавшись к печной трубе, в надежде, что ее никто не заметит. Все-таки белая ворона – птица редкая. Наверняка в деревне знают о том, что ею ведьма оборачивается. Увидят – уйти не дадут!
А толпа бегущих к воротам людей все росла. Вид у жителей Снеговении был воинственный. Они бежали, грозно размахивая разносортным оружием – кто рогаткой, кто лопатой, но были и те, которые держали наперевес настоящие ружья. Люди выбежали за ворота и, разделившись, двинулись вправо и влево вокруг стены, но, не обнаружив никакой опасности, вернулись обратно, растерянно пожимая плечами.
– Что это с нашими снеговиками случилось? – недоумевали одни.
– Может быть, погода испортится? – предполагали другие.
– На погоду они так громко никогда не гудели, – вспоминали третьи.
– Гляньте, вон тучи на горизонте собираются! – заметил кто-то.
– И правда! Буря надвигается снежная! – поддержали его несколько голосов.
– Значит, все-таки наши сторожа на погоду гудят! – решили все и стали расходиться по домам.
А снеговики все продолжали тревожно выть: «О-о-о-о-о…».
«Войте, войте, никто вас теперь не слушает, за пустобрехов вас приняли!» – злорадствовала ворона, радуясь тому, что опасность для нее миновала. Она взлетела и уселась на самой верхушке печной трубы, сунула голову в отверстие и прислушалась. В тот же миг до нее донеслись слова мальчишки: «Пойду сам к Благовею!» От любопытства ворона наклонилась так низко, что потеряла равновесие и свалилась внутрь, едва не угодив прямо в печную топку. Ее обдало огненным жаром. Птица отчаянно затрепыхалась, замахала крыльями и с большим трудом выбралась наружу, вся черная от сажи и с опаленными перьями, но все-таки живая. «Ух, чуть не сгорела! – выдохнула с облегчением. – Была белой вороной, стала черной! Зато теперь, как все», – заметила она, разглядывая вымазанные сажей крылья.
Седобород
Ване очень понравились нарядные вязаные вещи бабушки Акулины, окутавшие его уютным теплом.
– Спасибо большое, теперь не замерзну, – поблагодарил он, и лицо старушки расплылось в довольной улыбке.
– Точно. Теперь тебе самый лютый мороз не страшен, – подтвердила она. – А теперь пора нам отправляться к Седобороду.
И заторопилась к выходу.
– Седобород – это кто? – на ходу поинтересовался Ваня у Живинки, но та лишь пожала плечом, дескать, сам сейчас увидишь, чего спрашивать… Оказавшись на улице, все трое остановились, услышав оглушительную тревогу, поднятую поющими снеговиками, и стали оглядываться, но все вокруг были спокойны. Люди занимались своими делами, дети играли на площади, и никто не обращал внимания на тревожный сигнал.
– Странно! Тревога, а будто никто не слышит! – удивилась Живинка. –Эй! – обратилась она к мальчишкам, играющим в снежки неподалеку. – Не знаете, почему никто не спешит проверить, что случилось?
– Да все уже осмотрели и ничего не нашли, никакой опасности. Так, только тучи на горизонте! Ерунда! – Пухлощекий веснушчатый мальчишка махнул рукой.– Решили, что снеговики к буре воют. Обычное дело!
К ним подошел один из его друзей. Шапка его, залепленная снежками, совсем съехала набекрень. Он с интересом разглядывал Ваню.
– А кто это с вами? Я не видел в нашей деревне этого мальчика.
– Это… э-э… – Живинка растерялась, не сумев подобрать нужный ответ.
– Меня Ваней зовут. Сейчас мы очень торопимся. Позже поболтаем, идет? – нашелся Ваня и потянул Живинку за рукав. – Пойдем, не будем терять время.
Мальчишки некоторое время озадаченно смотрели им вслед, но вскоре вернулись к своим снежным забавам.
Дом Седоборода был похож на все остальные дома в деревне: такой же небольшой, сложенный из круглых желтых бревен, с украшенными кружевной резьбой ставнями на окнах. Бабушка Акулина дернула за веревку над дверью, и из глубины дома послышался приглушенный звон колокольчика. На пороге дома появился мужчина с длинной-предлинной, спускавшейся до самых колен бородой, черной, как уголь. «И это Седобород? – удивился Ваня, ожидавший увидеть седого старика. – И за что его прозвали Седобородом? Такой черной бороды я в жизни своей не видел! Это скорее Чернобород, чем Седобород, я бы сказал!»
Хозяин дома пригласил гостей внутрь и предложил выпить чаю.
– Э, нет, спасибо большое, мы только что почаевничали, – поспешно отказалась бабушка Акулина. – Мы за предсказанием к тебе пришли. Дело у нас намечается важное, да и опасное.
– Эк, вот как! – Седобород раздосадованно крякнул и схватился за бороду. – Бедная моя борода! Снова драть пришли!
«Странный какой!» – подумал Ваня. – «Не в своем уме, что ли? При чем тут его борода?»
– Ну, уж ты пожертвуй для нас один волосок-то, – уговаривала его бабушка Акулина.
– И так все повыщипывали! – сердито пробурчал Седобород, не выпуская бороды из рук, будто опасался, что дергать волосы из нее начнут без его разрешения. – Видишь, Акулина, вся борода черная! Нет в ней седых волос больше! Все седые давно выдрали! А новые еще не поседели. Ходят все кому не лень, предсказания просят! Не напасешься на всех.
– А ну-ка дай поищу. – Бабушка Акулина потянулась к бороде, отчего Седобород прытко отскочил от нее в сторону.
– Но-но-но-но-но! – Он погрозил пальцем. – Ежели каждый будет ходить про погоду гадать, эдак без бороды совсем останусь!
– Да мы не про погоду спрашивать пришли, у нас дело очень важное, секретное! – просящим голосом объясняла бабушка Акулина. – Нам мальчика спасать надо.
– А что стряслось-то с ним? – спросил он.
Бабушка Акулина принялась рассказывать о том, как из-за роковой случайности Ваня переместился к ним из Явь-Мира, и вернуться домой ему может помочь лишь Великий Благовей, открывающий коридор между мирами. И теперь ее внучка Живинка хочет отправиться с Ваней на поиски Повелителя Времени и Пространства, путь к которому очень опасен, ведь всем в Снеговении известно, что те, кто ушел за границу страны, не вернулись обратно. И что стало с теми людьми, никто не знает.
Седобород внимательно слушал, хмуря косматые черные брови, и по окончании рассказа вновь крякнул с досадой:
– Эк! Угораздило же тебя! – обратился он к Ване, почесывая свою драгоценную бороду. – Ну, так и оставайся в Снеговении, у нас тут тоже неплохо. Волшебником станешь!
– А как же папа и мама? Они горевать будут! А может, уже горюют! – запротестовал Ваня, уже в третий раз за это утро объясняя одно и то же: вначале – Живинке, потом – ее бабушке, а теперь – Седобороду.
– Папа, мама! – передразнил его бородач. – Вот вырастешь да и забудешь и папу, и маму! Заведешь семью или друзей, обрастешь делами разными, и даже в гости к родителям приехать времени не найдешь!
– Не будет такого! – крикнул Ваня протестующе, и на глаза его даже слезы навернулись. – Я маму и папу своих так сильно люблю, что никогда в жизни не забуду!
– Ага, все вы так говорите, пока маленькие… А как вырастаете, улетаете, точно птенцы из гнезда, и дорогу в родное гнездо забываете… Вот и мои детки в город уехали, хорошими мастерами стали, а старого Седоборода позабыли совсем… Живу один теперь, гадалкой вот подрабатываю. – При этом он горестно вздохнул и тоже сморгнул слезинку.
– А ну-ка, будет вам слезы распускать! – вмешалась бабушка Акулина. – Дело не ждет. Давай, Седобород, волос седой в бороде поищи! Очень нужно нам знать, на удачу или на погибель дети отправляются.
– Куда ж от вас денешься! – тот поднес конец бороды поближе к глазам и начал перебирать волоски. Акулина, Ваня и Живинка замерли в ожидании.
– Ишь, все черные, а седых нет, – бормотал Седобород. – Все повыщипывали! А на черный волос не гадается! Только седой нужен.
– Ты ищи, ищи, не прибедняйся! – подгоняла его бабушка Акулина. – А то давай помогу!
– Сам как-нибудь справлюсь! – огрызнулся Седобород, продолжая рыться в своей густой бороде.
Некоторое время Ваня, Живинка и бабушка Акулина ждали, затаив дыхание, и уже начали бояться, что седого волоса в бороде так и не найдется. Седобород все мял бороду, бормоча что-то невнятное себе под нос, и вдруг выдернул один волосок, ойкнув при этом.
– Ура! – воскликнула Живинка радостно. – Нашелся!
– Тихо, не мешайте! – шикнул бородач, прищурившись и внимательно разглядывая длинный серебристый волос, который искрился и сиял в лучах утреннего света, падавшего из окна. Ваня сразу понял, что волос не простой, а волшебный. Затем Седобород попросил Живинку и Ваню по очереди подержать его в руках. Дети выполнили указание. Когда драгоценный волос вернулся к хозяину, тот вновь начал пристально рассматривать его, разглядывая по всей длине. И молчал. Долго молчал и хмурился – так, что его узкие глаза совсем исчезли под густыми бровями. Молчали и гости Седоборода, замерев в ожидании. И когда уже бабушка Акулина собралась, было, нарушить тишину, длиннобородый хозяин вдруг зашептал:
– Удивительно! Невероятно! Глазам своим не верю!
– Что, что там такое? – затараторили все трое разом, подойдя к бородачу и пытаясь рассмотреть, что же он там увидел. Но, конечно, увидеть ничего, кроме серебристого волоска, им не удалось. А Седобород вдруг резким движением открыл печную дверцу, бросил в огонь волос и торжественно произнес:
– Неспроста мальчик очутился здесь, неспроста! Для великих свершений! Вижу, путь этот будет трудный, опасный, но вполне по силам вам обоим. А тебе, Ваня, предстоят подвиги, которые спасут наш мир от гибели.
– Подвиги? – Ваня удивленно вытаращил глаза. – Но я всего лишь хочу попасть обратно домой....
– Попадешь, если сумеешь дойти до цели. Ты выбран, и, возможно, выбрал тебя сам Великий Благовей! Поэтому и коридор открылся тебе. Есть в тебе мощное сияние добра, а добро, как известно, лучшее оружие против сил зла. Оно тебя и защитит, и спасет, и к победе приведет! Потому предсказываю тебе успех.