— Постой, Наташ. Я ничего не понимаю. Как пропал? Что у вас случилось?
— Ничего не случилось, — зашептала Наташа и оглянулась на кухню. — Там мама только уснула, я боюсь, она проснётся сейчас. Пойдём в комнату.
— Ясно…Ты иди, я сейчас.
Она бесшумно прошла в комнату, щёлкнула выключателем. Юра с минуту сидел на стуле, переводя взгляд с Мишкиной комнаты на пол, где обычно стояли его ботинки. Ботинок не было.
Подышал, стараясь унять отчаянно колотившееся сердце, медленно поднялся со стула, сняв обувь, дошёл до комнаты. Присел на кровать, рядом с Наташей, снова обнял её — она прижалась к нему, часто дыша. Кровать была застелена, за окнами светилось утро: шторы были отодвинуты по углам. На столе дремал открытый компьютер.
— Рассказывай, — попросил он тихо.
Наташа вздохнула и стала рассказывать:
— Вечером он попросился ночевать к Кольке. Сказал, что вместе сделают уроки. Я отпустила… А утром, около десяти ко мне пришла смс-ка: «Не нужно меня искать». Я стала звонить — телефон недоступен. Я — в школу. А там мне сказали, что Миша на уроках не появлялся…
— Как так не появлялся? А Коля что?
— Коля? Коля бормочет что-то невнятное. Вроде, что они нашли что-то, и Миша понёс относить в храм. Отдал мне его учебники. Уроки они, кстати, сделали, я смотрела. Я не знаю, кому верить, и чему уже верить…
— Валере звонила?
— Сразу же, как вышла из школы.
— Чего сказал?
— Сказал, что послезавтра назначили суд, будут решать вопрос об усыновлении. Он сразу сказал, как только трубку взял — хорошие новости, говорит… Тогда я — домой к нему, я не хотела говорить, но ведь искать-то надо…
Юрка слушал, закусив губу. Вот так ведь… Они ждали этого суда, Валерий говорил, что это больше формальность, просто потому что так положено. И вот как получилось.
— Послезавтра — это уже завтра? — растерянно спросил он.
— Да. Он спрашивал про твой приезд.
— Ясно. Это все?
— Да. Сказал, что будет искать. Он спокойно так сказал, словно не удивившись. Оделся и вышел вместе со мной, расспрашивал меня о Мише — о друзьях, о последнем месяце, о его домашней жизни…
— И что у него было в последнем месяце?
— Знаешь, ничего особенного… Учиться лучше стал, даже по русскому пятерки иногда приносит… Разве что вот это, — Наташа кивнула на ноутбук. — Недавно, буквально перед каникулами, я застала его уснувшим перед компьютером. Разбудила, а он — заплаканный, встал и ушёл к себе… Мы с ним поговорили немножко, на следующий день поехали на фотосъемку. И все так же, даже он как-то поласковее, стал.
— Не сказал, почему плакал?
— Я не спрашивала. Просто сохранила страничку в закладках, ты почитай потом. Я ничего не понимаю, Юр, но мне за него страшно. Мне кажется, он сбежал искать тех родителей…
Юра промолчал.
— Мама как?
— Ну как? — Наташа подняла мокрые глаза — они были сейчас не голубыми, а серыми и очень уставшими. — Волнуется. Места себе не находит.
— А ты чего же, спать не ложилась?
— Юр, я не могу. Все хожу… Я с мамой Колиной разговаривала, она вечером вернулась с работы — она уверена, что Коля не врет. Правда знаешь, она очень удивилась, когда я спросила про мальчишек — что они вечером делали. Она уверена, что они ночевали у нас!
— У тебя есть номер его мамы?
— Нет, только Колин. В телефоне записан. Юр, почему он сбежал? Мы ведь не обижали его… Неужели ему было у нас плохо? — прошептала Наташа.
Юра помолчал, раздумывая, что ответить. И не нашёлся, что сказать. Он сам не знал, почему. Но нужно было как-то утешить Наташу.
— Может он вправду решил разыскать тех родителей? В конце, концов, почему сбежал? Мы ведь не знаем…Наташ, ты всё-таки ложись. — Её глаза стали ещё тревожнее, и он решил сменить тему. Сказал строго, — Давай, давай, не спорь. Я всё сделаю сам, ты уже много сделала. Как ты себя чувствуешь?
— Нормально я себя чувствую, Юр. Да не могу я спать, — начала было она возражать, но он её перебил:
— Тогда просто полежи. Ты можешь не спать, а он, — он дотронулся до её животика, который чуть выступал под просторным платьицем, — он хочет поспать. Так нельзя… Я с тобой полежу.
Под его ладонью кто-то осторожно толкнулся. Юра не понял. Полувопросительно посмотрел на Наташу:
— Кажется, там кто-то толкается?
— Давно уже. Месяц, наверное, как толкается…
— Правда?! — не поверил он. — Вот чудо! Мишке не рассказывала?
Она покачала головой:
— Я думала, ты сам расскажешь… Юр, ты ведь кушать хочешь. Давай я чаю сделаю.
— Не хочу. Я в самолете поел.
Он поцеловал её, вытер слёзы на щёках.
— Он найдётся. Слышишь? А ты давай-ка, ложись, отдохни…
Она вздохнула, молча легла на кровать, не расстилая её. Он прилёг рядом, тихонько гладя её пушистые волосы, закрыл глаза. Дождался, ни о чём не думая, когда она уснула, и, стараясь не нарушать тишину, встал и подошёл к компьютеру. Подвигал мышкой — на экране сразу засветилась страничка из живого журнала, с фотографией незнакомой красивой девушки. Пробежал глазами по дневнику, пододвинул стул и стал читать внимательнее…
«Здравствуй, малыш!…»
Когда он прочитал все записи, то также бесшумно поднялся, вынул из шкафа плед и, накрыв им спящую супругу, вышел в коридор, обулся и тихо закрыл за собой дверь.
Оказавшись на улице, он вынул из кармана свой телефон и глянул на часы: половина седьмого. Нормально, Валерий Алексеевич, скорее всего, уже не спит. Набрал его номер, договорился, что сейчас зайдёт к нему. Потом, недолго думая, позвонил Денису: друг, если спит, то телефон не возьмёт, а если ему на вылет — то он уже встал. Денис ответил сразу:
— Привет, морской котик! Уже вернулся?
— Да, — ответил Юрка почему-то хрипло, откашлялся и выдохнул. — Динь, слушай…
— Чего? — откликнулся Денис. — Докладывай.
— Динь, Мишка пропал. Вчера утром, не знаю, где его искать.
Последовала короткая пауза.
— Понял, — ответил Денис изменившимся голосом. — Еду.
— Так тебе же на работу!
— У меня выходной. Где тебя ловить?
— Давай на вокзале. «Шоколадница» в левом крыле. Дома Наташа спит, не хочу её будить.
— Ладно, к десяти буду.
Опустив замолчавший телефон в карман брюк, Юра поднял голову вверх — в бездонное голубое пространство, немного постоял и — быстрым шагом зашагал к дому Валерия Алексеевича.
Валерий Алексеевич жил в получасе ходьбы, в центре города. Юрка добрался туда за двадцать минут. И вот он — за большим столом в просторной кухне, поглядывает на уже одетого, заваривающего чай, старшего друга. Тот спокойно и быстро режет хлеб, сыр, вынимает из шкафа печенье, одновременно расспрашивая Юрку о происшедшем: пару вопросов о плаванье, остальные — о Мишкиной жизни, друзьях, телефонных звонках и занятиях. Сашка, его сын уже уехал в университет. Супруга, Алина Анатольевна, ещё спала.
— Ты, наверное, и не ложился? — спросил Валерий, наливая чай в коричневые стеклянные стаканы. — И не ел, конечно же…
— Я в самолете перекусил. И в электричке поспал.
— Ну, хоть что-то… Я думал, всё намного хуже. Тогда не отказывайся, ешь, всё равно пока разговариваем, да и я хочу позавтракать…
— Спасибо, — чуть улыбнулся Юрка. — Я рано пришёл?
— В самый раз. Успел до моего ухода. Наташа тебе рассказала, что послезавтра суд?
Юра кивнул.
— Что вы с ней про это всё думаете?
— Я не знаю. — Юра заглянул в пытливые глаза Валеры. — Наташа говорит, что Мишка рванул искать своих родителей. Сейчас только что я прочитал дневник одной женщины, очень похожей на его мать…
— Ка-кой дневник? — поперхнулся Валера.
— В живом журнале есть её дневник. Я не знаю, как Мишка его нашёл. Его дата рождения, имена его родителей, описания городка, где он родился… У вас нет возможности заглянуть в его личное дело?
— Есть. Скорее всего, после обеда. Ты думаешь, что это его мама?
Юрка пожал плечами.
— Я не знаю… Там в конце есть слова про какой-то пароль в медальоне. У Мишки тоже был медальон, он мне его показывал. Конечно, это все может быть просто совпадениями, но очень уж их много получается.
— И что оттуда может понадобиться нам?
— Только город, где он родился. Хотя — зачем ему туда? По дневнику — его мама умерла от рака, а про отца там мало написано. Несколько слов про крестную — может он её решил разыскать?
Валерий отодвинул чашку, поднялся и налил Юре ещё чаю. Пошевелил усами.
— Значит так. Ориентировки мы расклеивать не будем, ребят я поднял ещё вчера. Потихоньку обследуем открытые подвалы. В том городе у меня есть приятель, я ему позвоню. Или съезжу сам. Вряд ли Миша, если он решил туда наведаться, останется там надолго. Если рассматривать этот вариант — он должен вернуться сам, сегодня вечером, или быть где-то поблизости — все ведь в одном районе… А если рассмотреть другой вариант. — Он положил на стол локти и, чуть пододвинувшись, в упор посмотрел на Юрку. — Как у него со школьными товарищами? Нет ли врагов?
— Среди школьных — нет. В детдоме приставали, я вам тогда рассказывал. Но он с ними не пересекался, по крайней мере — при мне, а Наташа ничего не говорила.
— Так… — Валерий потер подбородок. — А ты с ним в последний раз когда разговаривал?
— Да позавчера! Он какой-то был грустный, ничего не сказал, просил поскорее приехать. Всё.
— Не нравится мне все это, — покачал головой Валера. — На моей практике это второй случай, когда приемный ребенок сбежал из семьи. Но того родители отправили в лагерь… через три месяца после усыновления… на месяц. А сами уехали на юга. Нет, Юр, не верю я, что твой Мишка решил сбежать, что-то здесь не укладывается. Наведаюсь я ещё раз в его детский дом… А ты сходи пообщайся с его товарищами в школе. Друзья есть у него, или так… приятели?
— У него друг есть. Но он сейчас в школе.
— Вот и хорошо. Сходи, на переменке поговоришь, может он чего расскажет. И давай, это… не унывай там! Найдём.
Попрощавшись, Юра пошёл в школу. До приезда Дениса было ещё достаточно времени, чтобы поговорить с Мишкиным другом. Когда он уже почти дошёл до школы, в кармане завибрировал телефон, высвечивая Мишкин номер. Юрка торопливо снял трубку, крикнул:
— Да! Миша, ты?
В трубке ответил чей-то детский голос — но не Мишин:
— Алло! Я нашёл этот телефон, как вам его отдать?
— Когда нашёл?
— Сегодня. Я могу сейчас с вами встретиться, у нас нет первого урока.
— В какой ты школе?
— Во второй, это за рынком. Может лучше домой занести?
— Не надо. Я подойду туда.
— Давайте тогда у рынка. Мне так будет удобнее.
Юра согласился — у рынка, так у рынка. Хотя никуда идти ему уже не хотелось. Силы куда-то все разом исчезли, и заныло под левой лопаткой. Чтобы справиться с накрывшей его усталостью, Юрка быстро пошёл вдоль дороги, к рынку, разыскивать того мальчика, который нашёл Мишкин телефон.
Глава 42.
Винтик и Коля.
Им оказался невысокий, щуплый парнишка, с торчащими ушами, стриженой макушкой и большими зелёными глазами за круглой оправой очков. Он сразу протянул Юре серенький «Нокию» — его, Мишкин мобильник. Его отдала Мише Наташа, раньше она им пользовалась. Юра повертел телефон в руках:
— Где ты его нашёл?
— На вокзале, у касс, на полу.
— А что ты там делал?
— Гулял.
— Зачем ты по утрам гуляешь на вокзале? — не понял Юра.
— Просто, друга ждал. Он там работает.
— Кем?
— В булочной. Он меня по утрам булочками угощает, — мальчик моргнул и проглотил слюну. — Они тёплые.
— Ясно. Постой, — Юрка прищурился, ещё раз внимательно оглядев мальчишку. — А где ты живёшь?
— В детдоме, на Молодёжной. А что, это очень важно?
— Конечно. Ну как, удалось тебе булочками позавтракать?
Мальчишка опустил голову.
— Нет, не было друга сегодня…
— Идём, перекусим?
Он опасливо оглянулся, кого-то отыскивая глазами.
— А… куда?
— А все равно. Вон, «пельменная» есть, я там как-то ел. Неплохая столовая. Поешь и пойдешь в школу, у вас во сколько уроки?
— Через полчаса.
— Ну вот, успеешь как раз. Как звать тебя?
— Винтик… То есть Витя.
Пока Витя-Винтик уплетал пельмени, Юра его расспрашивал. Себе он взял только чашку кофе — наелся у Валеры.
— И давно ты в детском доме?
— Ага, — не отрываясь от еды, отвечал Витя. — Давно. Родители пили, жрать нечего было, меня забрали. Теперь живу.
— Здесь?
— Ага.
— И как тебе живётся?
— По-разному живётся. — Витя посмотрел в окно, — Я к мамке хочу, но ей я не нужен. А тут — как в детском саду — отбой, подъем… Приходите — увидите. Зато хоть кормят нормально, и одежда теплая есть. Вырасту — ни за что пить не буду. Выучусь на нефтяника, уеду в Сибирь, буду деньги зарабатывать.
— Зачем тебе столько денег?
— Как зачем? Семью кормить. Я своим пацанам буду конфеты покупать и мясо. Чтоб ели до пуза… — Винтик с грустью посмотрел на вторую опустевшую тарелку пельменей, шмыгнул носом. — Жалко, не влазит больше. А то б наелся на неделю!
— Слушай, Вить, а Мишу Жукова ты случайно не знал?
Витя вздрогнул, уставился на Юру:
— Знал, мы все друг друга знаем. Нормальный парень, говорят, семью нашёл. Давно уже. Повезло. До него старшаки докапывались, он хотел в подвалы сбежать. Не знаю, чем он им не понравился…
— А тебя не трогали?
— Мы все под ними ходим. Редко кто отпор даёт. Но Мишку больно доставали, может он просто старше меня, поэтому… Не знаю.
— А что за старшаки?
— Ну, кто уже готовится к выпуску. В армии говорят — дедовщина, у нас, считай, тоже. А вы чего про Мишку спросили?
— Ищу его, — просто ответил Юрка. — Если что узнаешь про него — сможешь позвонить?
Витя покачал головой.
— У меня нет мобилы.
Юрка удивился:
— А почему этот телефон себе не оставил?
Винтик ответил по-взрослому:
— Во-первых — зачем? Все равно отберут. Во-вторых, я думал, что денег получу, вознаграждение то есть, а вы меня накормили. Это даже лучше, потому что деньги тоже у меня отберут.
— Понятно. А от друга из булочной позвонить сможешь?
Мальчик подумал секунду.
— Смогу. Если он будет.
— Тогда запиши мой номер. — Юрка продиктовал и поднялся. — Если вдруг что-нибудь про него узнаешь или вдруг встретишь его — позвонишь, и мы пообщаемся.
— Дак его ж усыновили вроде?
— Ну… это на всякий случай. Ладно, беги. Сейчас только булочек тебе куплю, раз не удалось с другом встретиться…
Попрощавшись с Витей, Юра добрался до школы, размышляя над странностями жизни: почему получается так, что детей у нас в стране больше, чем родителей, которые о них заботятся? И почему нельзя сделать так, чтобы в детских домах дети хотя бы нормально ели, раз уж ничего лучше придумать не получается…
— Всех не усыновишь, — пробормотал он и потянул белую ручку родной школы.
Он успел как раз к перемене, отыскал Мишкин класс, Колю. Но разговаривать с ним было не просто. Коля — симпатичный круглолицый парнишка, переминаясь с ноги на ногу, смотрел куда-то мимо Юры и нехотя отвечал на его вопросы.
— Где вы ночевали, если не у нас и не у вас дома?
— В подземелье, хотите я покажу?
— Хочу, только не сейчас. Зачем?
— Так получилось. Я не могу про это рассказать, — трудно было расслышать его тихие слова в шуме и беготне разновозрастных детей, но Юра разобрал. И почувствовал, что начинает потихоньку закипать. Сказал сдержанно:
— Послушай, Коля, ты понимаешь, что твой друг может погибнуть! Тебе разве все равно? Я же вижу, что нет!
Он сердился, потому что устал и не мог найти никакой зацепки. А Коля — последний, кто общался с Мишей перед его побегом. От него он надеялся узнать хоть что-то!
В Колиных глазах сверкнули сердитые искры:
— Что вы об этом знаете — все равно мне или нет?! Если б это как-то повлияло на Мишины поиски — я бы рассказал! Но я знаю, что это не поможет, а я только подведу человека! — он замолчал, потом сказал спокойнее. — У меня сейчас закончится перемена. И у вас мало времени. Давайте я расскажу, что знаю.