— Ага! — поддержал я друга. — С ветчиной и зелёным лучком!
Отличница Сыроедина обернулась к нам с Вовкой и выразительно покрутила пальцем у виска.
А подслушивать, между прочим, нехорошо!
— В Тихом океане есть такая Марианская впадина, — не обращая внимания на Сыроедину, опять зашептал Вовка. — Одиннадцать километров глубиной!
— Вот бы туда нырнуть! — размечтался я. — С маской и в ластах!..
Ирина Ивановна замолчала и подошла к нам:
— О чём это вы всё время болтаете?
— Есть такая Марианская впадина, — честно ответил я. — В Тихом океане… Глубоченная!
— Понятно, — печально вздохнула добрая Иринушка. — У нас сейчас, между прочим, урок математики, а не географии!
Вовка виновато развёл руками: что уж тут говорить, понимаем!
Ирина Ивановна продолжила объяснение нового материала.
Вовка Абрамушкин какое-то время молчал, молчал… а потом вдруг толкнул меня локтем в бок и шёпотом спрашивает:
— Слушай, а ты хотел бы прокатиться верхом… на синусе?
Не доходя до Африки
На уроке географии мы изучали устройство компаса и как этим замечательным прибором пользоваться.
Вовка Абрамушкин во всём первым разобрался.
— Школьные ворота, — объявил он, — азимут 42! Газетный киоск — азимут 16!
Затем мой лучший друг положил компас на карту Европы и уверенно продолжил:
— Азимут 223 — Париж! Азимут 291 — Копенгаген!
— Молодец! — похвалила способного ученика Феоктиста Анисимовна. — Теперь ты, Абрамушкин, нигде не пропадёшь и уж точно не потеряешься!
После уроков Вовка остановил меня и предложил:
— Приходи вечером ко мне в гости! Я тебе научно объясню, как меня найти…
— Чего там искать?! — удивился я. — Да все в классе прекрасно знают, где ты живёшь!
— Вот теперь и ты будешь знать! — мой лучший друг протянул бумажку с точными географическими координатами своей квартиры. — Азимут 178, всё прямо и прямо! Мой дом… ещё не доходя до Африки… Да я тебя встречу!
Чемпион мира по футболу
Утром по дороге в школу Вовка Абрумушкин спросил у меня:
— Знаешь, чего нам с тобой в жизни немножко не хватает?
И сам же ответил:
— Всеобщего почёта и уважения!
— Да, — согласился я. — Нам бы это не помешало! И что нужно предпринять?
— Давай, что ли, заделаемся чемпионами мира по лыжам! — предложил Вовка. — На дистанции, скажем, пятьдесят километров!
— Это вариант! — поддержал я друга.
— Плохой вариант… — огорчённо махнул рукой Вовка. — За тебя обидно! Там ведь сразу вдвоем чемпионами не станешь, верно? Скажем, займу я первое место, а ты всего лишь второе — уважать тебя будут гораздо меньше…
— Что же делать? — задумался я.
— Остаётся одно: станем с тобой чемпионами мира по футболу! — тут же придумал Вовка.
— А что, неплохо! — согласился я.
— Неплохо-неплохо! — передразнил меня лучший друг. — Разбежался! Нужно сначала ещё девять человек уговорить, чтобы полная команда была! Мяч купить! А после у сборной Испании выиграть!
Мы уже подошли к школьным воротам, и в голове моей неожиданно почти всё прояснилось. Я вдруг понял, на какие великие подвиги способен Вовка ради нашей с ним дружбы.
— Вов, не юли! — сказал я тогда напрямик. — Скажи честно, ты домашнее задание не сделал? Задачи не решил? По алгебре или по физике?
Вовка Абрамушкин остановился, огляделся по сторонам и грустно кивнул:
— Да ну, ерунда! По математике, конечно…
— Там одна очень трудная была! — поддержал я друга. — Номер 816! Пойдём, я тебе ещё успею объяснить до начала урока! Мы же с тобой одна команда! Чемпионы мира по футболу!
Я и Лобачевский
Позвонил Вовка Абрамушкин и без лишних предисловий спрашивает:
— Ты все задачки решил?
— Нет, конечно, — отвечаю. — Только те, которые на дом задали!
— Правильно! — обрадовался Вовка.
— Если бы ты решил все задачи, ты уже был бы величайшим математиком в мире!
— Ха! — возразил я Вовке. — Все задачи на свете никто решить не может! К примеру, возьмём Лобачевского! Вот уж точно великий математик! Ты думаешь, он все-все задачки решил?! Ничего подобного, ещё и нам с тобой осталось!
Вовка задумался.
— Получается, — наконец сказал он, — между тобой и Лобачевским нет никакой разницы? Он не все решил, и ты не все?
— Получается, так… — согласился я.
Вовка ещё подумал, а затем тяжко вздохнул.
— Между тобой и великим математиком Лобачевским, понятное дело, разницы уже никакой… — наконец объяснил он. — А вот у меня с вами почти ничего общего! Я и в домашнем-то задании ни в зуб ногой! Так что выручай, Лобачевский!
Метро
Вовка Абрамушкин спустился с крылечка и встал посреди двора, величеств венный, будто памятник императору Петру Первому. Только с большой лопатой в руке.
— Ты чего это?! — окружили мы Вовку. — Зачем тебе лопата?
— Метро вот задумал построить, — просто объяснил мой лучший друг. — Тоннель прокопаю от центра города до… хотя бы до клумбы с календулами!
Все посмотрели на энтузиаста с большим уважением.
Вовка поплевал на ладони и неглубоко копнул мягкую землю. Получилась ямка.
— Начало положено! — сказал я.
Вовка тщательно обмерил ямку пальцем. И остался очень доволен результатом.
Затем он закинул лопату на плечо и направился к своему подъезду.
— Эй, ты чего?! Вовка! Абрамушкин! — закричали мы вслед уходящему метростроевцу. — А метро?!
Вовка остановился, обернулся, оглядел нас всех по очереди и объяснил:
— Не волнуйтесь, с метро полный порядок! Теперь в нашем дворе уже есть метро, хотя, правда, и недостроенное… Но всего десять минут назад и такого не было!
Беляевскал заимка
Дед Данила
Десять лет не видел Лёха деда Данилу. И до этого тоже не видел, потому что тогда Лёхи еще на свете не было.
Дед Данила — младший брат Лёхиной бабушки, он живёт в деревне Архиповке, и бабушка частенько повторяла Лёхе:
— Ну что ты опять натворил, а?! Потерпи немного, отправлю тебя к деду Даниле — вот с ним и вытворяйте что хотите! Он такой же, как ты, ничуть не лучше! Там вы хоть всю деревню спалите или динамитом взорвите, мне-?? что!
И вот так десять лет. В конце концов Лёха поверил, что интереснее места, чем Архиповка, нет на всём белом свете и лучше человека, чем дед Данила, — тоже.
И когда Лёху наконец на всё лето решили отправить к деду Даниле, он сначала и не поверил своему счастью. Ехал в поезде один и сомневался.
И только разглядев на пустом дощатом перроне лошадку с телегой, а на телеге маленького бодрого старичка в кепке, очень похожего на Лёхину бабушку, — поверил наконец!
— Дед Данила! — первое, что спросил Лёха. — А правда, у вас тут можно, если мы захотим, всю деревню спалить или динамитом взорвать?
— Конечно, — ласково улыбаясь, подтвердил старичок.
Дед Данила бережно погладил огромный и по виду очень тяжёлый дерюжный мешок за своей спиной. Таких мешков на телеге было уложено пять или шесть.
— Я вот и пороху уже прикупил. Мне твоя бабушка письмо написала…
— Вот это да! — восхитился Лёха. И задумался: — А где же потом все люди жить будут… ну, деревенские?
— Странно, что ты об этом подумал… — дед Данила кнутовищем сдвинул себе кепку на затылок.
— Зачем же вы столько пороху закупили? — насупился Лёха. — Если сами понимаете, что взрывать деревни нельзя?
— Видишь ли, — старик тронул поводья, и лошадка неторопливо зацокала по толстым, чуть прогибающимся доскам перрона. — Если бы ты оказался очень глупым, тебя ведь таким пустяком не остановить, верно? Подумаешь, нет пороха! Всё равно бы достал где-нибудь! Ну, в крайнем случае, изобрёл… А если ты человек умный, то порох нам для какого-нибудь хорошего дела сгодится, так?
— Так, — согласился Лёха. — И вообще, чем больше пороха, тем больше хороших дел сделать можно!
Колеса телеги соскочили с перрона и сразу глубоко провалились в пыль просёлочной дороги.
— Я всё лето живу на Беляевской заимке, в Архиповке бываю редко, — дед отпустил поводья, и лошадка, чуть прибавив ходу, побежала сама, видимо, дорога эта была ей хорошо знакома. — Пчёлки у меня там, ручеёк журчит…
— Здорово! И я с вами! — подпрыгнул на телеге Лёха.
— А чего это мы с вами на «ты»? — изумился вдруг дед Данила. — То есть, почему это мы с тобой на «вы»?! Мы же родственники! Самые близкие!
Беляевская заимка
Пахло свежей малиной, ландышами и сосновыми шишками. Пёстрая бабочка с яркими оранжевыми крыльями села деду Даниле на рукав и так и пропутешествовала вместе с телегой всю дорогу.
— Кррасотища-то! — ахнул Лёха, когда они наконец въехали на Беляевскую заимку. — Одинокая избушка посреди дремучего леса! Гениально! Будем жить здесь, как древние люди!
— Ну, положим, я-то и есть древний человек, — соскочив с телеги, хмыкнул дед Данила. — А тебе куда торопиться? Успеешь ещё!
— А волки здесь водятся? — всё больше распалялся Лёха. — Крупнокалиберное оружие в доме есть?
— Чемоданчик свой в избу занесёшь — за порохом возвращайся, — дружелюбно скомандовал дед. И продолжил мысль:
— А древним людям удобнее в городе жить! Ясное дело! Тут тебе и лифт, и горячая вода, магазины все под боком… Вкусненького чего захотел — не надо за ружьё хвататься.
— Да, в магазин с ружьём не сунешься — отобрать могут, — попробовал съехидничать Лёха.
— Так что древним в городе лучше, — убеждённо закончил дед Данила. — Или в Архиповке…
— Давно хотел вас спросить… — начал Лёха, но тут же поправился: — Тебя хотел, дед Данила, спросить: а почему это мне бабушка никогда ни про какую Беляевскую заимку не рассказывала?
— Откуда же могла она знать про Беляевскую заимку, если никакой Беляевской заимки до сегодняшнего утра в природе не существовало? — вопросом на вопрос ответил дед Данила.
— Как, то есть, не существовало? — разинул рот Лёха. — Что, избушки этой не было, да? И огородика? Когда же ты всё успел?!
— Избушка стояла, ей уже лет сто, наверное, — терпеливо объяснил дед Данила. — И огородик я с самой весны засадил. Только раньше вся эта красота называлась хутором Угрюм-Безымянным близ деревни Архиповки!
Старик, крякнув, взвалил себе на спину самый большой пороховой мешок и, уже согнувшись под тяжестью, закончил:
— А сегодня на зорьке я переименовал хутор в Беляевскую заимку. Вот в сельсовет только о своём решении сообщить не успел, виноват! Ну да ничего: повезу тебя осенью к поезду, забегу к властям…
— Классно! — восхитился Лёха. — Дед, так это ты в честь себя самого населённый пункт переименовал, да?! Ты ж у нас дед Данила Беляев!
— Родной ты мой! — пробухтел дед, поднимаясь по ступеням крыльца с ношей на спине. — Ну кто ж в честь самого себя хутора переименовывает?! А твоя-то фамилия как?
— Беляев тоже! — гордо ответил Лёха.
— У нас же вся семья — Беляевы! — подтвердил дед. — Вот в честь приезда внука и совершил переименование! Так что ты уж не подведи предка, внучок!
Меридиан
Меридиан проходил всего в нескольких шагах за избой, через огород и лужок; это было очень удобно.
Нужно, например, принести грабли, дед Данила и объясняет:
— Выйдешь за ворота, перепрыгивай через меридиан — сразу и увидишь сараюшку! Вот там у меня грабли и стоят.
Лёха деду поддакивал: мол, да, нужная вещь в хозяйстве меридиан, пока однажды об этот самый меридиан не споткнулся да чуть нос себе не расквасил.
Вот тут уж он закричал по-другому:
— Да кто это тут посреди дороги меридианов разных дурацких наустраивал, спрашивается, а?! Ну, какому тут балбесу ещё и меридиан понадобился?!
— Мне, — огорчённо сознался дед Данила. — Знаешь, тяжело одному в лесу жить, да без правильных географических координат… Больно ушибся, да?
— Да нет, ничего… — продолжал брюзжать Лёха. — Даже почти приятно! Ходи тут да за всякие меридианы запинайся! Надо меридиан — так нарисуй его белой краской или синей, если нравится, а зачем кирпичи-то в землю втыкать?!
Дед Данила тяжело опустился на меридиан рядом с Лёхой, устроился поудобнее, достал папироску, но закуривать не стал.
— Видишь ли, внучок… Краской — оно дело, конечно, хорошее… Да уж нестойкое больно… Ну, лет сто, пожалуй, продержится, а дальше что? Подновляй снова меридиан! И кто заниматься этим будет? Ладно, я доживу, подправлю… А коли не доживу?..
— Ну, ты даёшь! — задумался Лёха.
— Вот я и говорю, — дед Данила затолкал папироску обратно в пачку. — Кирпич же — дело надёжное! Я сначала печку хотел в хлевушке сложить, да потом решил: меридиан поважнее будет…
— Дед! — Лёха неожиданно сильно хлопнул себя по лбу. Человек он был всё-таки городской, учёный и образованный. — Дед! Да ведь меридиан-то — это воображаемая линия, ты понял?!
Это как горизонт! Ты бы ещё горизонт кирпичами выложил!
— Зачем — горизонт? — скромно пожал плечами дед Данила. — Бесполезная вещь — горизонт! Сколько иди — никогда не дойдёшь! Другое дело — меридиан: сразу ясно, где север, где юг! Видишь, стрелочка? Там, по-моему, север…
— Что значит, по-твоему? — насторожился Лёха. — Север — он по-любому север! Север — это направление к полюсу!
— Я ведь как понимаю, — не обратил внимания на Лёхино замечание дед Данила. — Тутошним и знать незачем, где, положим, восток, а где — запад. Заблудиться здесь негде. Да и заблудится кто — так мы с тобой здесь, у нас и спросят! Я не только где север, даже как до Архиповки добраться, покажу! А вот, к примеру, неземные какие люди прилетят, межпланетные… И что тогда?
— И что тогда? — заинтересовался Леха.
— А ничего, — пояснил дед Данила. — Летят они себе и видят сверху меридиан! И стрелочка аккурат на север показывает. Незнакомая планета, а всё честь по чести…
— Дед, что значит — север там «ПО-ТВОЕМУ»? — напрямик и очень серьёзно спросил Лёха.
— Да шут его знает, где он на самом деле, — тоже серьёзно ответил дед Данила. — Я ж там никогда не был, на полюсе этом…
— Постой! — Лёха вскочил на ноги. — Подожди немного, я сейчас!
Очень скоро Лёха вернулся с маленьким компасом, какой непременно должен быть в вещах любого путешественника.
— Я так и знал! — безнадёжно махнул рукой Лёха. — Не совпадают! Не совпадает твой меридиан с направлением стрелки!
Дед Данила был совершенно удручён и раздавлен. С несчастным видом он уселся на крыльцо и, шмыгнув носом, развёл руками: мол, надо же было так опростоволоситься!
— В самом деле — не совпадает! — вдруг очень обрадовался Лёха. — Ну и славненько, ну и замечательно! А то я уж опасаться начал: а как совпадёт!
— Чему ты радуешься-то? — хмуро осведомился дед Данила.
— Темнота! Тундра ты у нас! — объяснил счастливый Лёха. — Ты, дед, не знаешь разве, что магнитный полюс Земли и настоящий, географический то есть, — не одно и то же? Нет? Я в школе проходил — совсем разные вещи, магнитный — он так, сбоку припёка! Хорошо — не совпало: это ж весь твой кирпичный меридиан заново бы перекладывать пришлось!..
Чай с мёдом
Припозднился Лёха в лесу — ходил смотреть, как там шишки на кедрах поспевают, да и чуть заплутал. Вернулся на заимку — на дворе темно, в избе керосиновая лампа горит.