Вместе с ним я вышел из домика, и, оказавшись снаружи, уловил характерное "чух-чух-чух", которое окончательно убедило меня, что я не ошибся. Я взвалил на себя ёлку, в другую руку взял мешок - и в этот момент локомотив показался из-за кривой.
К этому моменту снег усилился, хотя до настоящей метели было ещё далеко. Три огня: два поменьше внизу и один большой и яркий вверху пробивались через мельтешение снежинок, мощная уверенная струя пара с равномерными хлопками устремлялась в бесконечное чёрное небо. Я глядел на приближающийся паровоз и не верил своим глазам.
Как? Откуда? Последний раз я видел такой локомотив лет десять назад - и тот на заводских путях. А чтобы с пассажирским поездом!
Казалось, сильнее меня уже не удивить - а не тут-то было! Когда паровоз, сбавив ход, подкатился к полустанку, и я смог его более-менее разглядеть, то понял - такой мне встречался вообще разве что в книжках. Он был даже не довоенный, а дореволюционный. Вот и надпись "Пожарный рукавъ" на красном ящике у котла. Жаль, что кроме неё и большой буквы "О" на будке я ничего не разглядел - ни номера, ни дороги приписки.
Довольно массивная конструкция на четырёх маленьких колёсиках показалась мне немного неуклюжей - впрочем, я всё равно был очарован этим почти живым существом, пышущим жаром и, казалось, равномерно вдыхающим и выдыхающим.
За паровозом тянулись несколько пассажирских вагонов - разумеется, тоже совсем не похожих на современные. Они были деревянные, с высокими прямоугольными окнами, всего на двух осях, а потому стучащие на стыках рельсов непривычно редко.
Локомотив медленно тянул их мимо меня, и я уж было решил, что он и вовсе не остановится, когда послышался тихий скрежет, и поезд замер. Так получилось, что возле домика дежурного, а, значит, и меня оказался самый последний вагон.
"Как-то неправильно он встал", - подумал я и обернулся к старику.
- Вот и Ваш поезд, - сказал он. - Точно по графику - как всегда.
- Эм... а Вы уверены, что я на этом доеду до Залесска? - не мог не спросить я.
- Абсолютно.
Дверь вагона открылась, и из дохнувшего паром салона показался проводник - в такой же старой форме, как и мой новый знакомый. И ненамного моложе.
- Это, наверное, специальный тур на музейном экспонате? - с улыбкой предположил я.
- Что специальный - это верно. Однако Вы поторопитесь - негоже заставлять машиниста ждать.
- У меня и билета нет...
- Это формальности. Вам пора, - настойчиво повторил дежурный.
Проводник сделал приглашающий жест рукой, и я, чувствуя себя так, словно меня дурачат, а я подыгрываю, ступил на лесенку.
- Помните, Вы человек, который знает, что ему нужно! - крикнул напоследок старик, и дверь вагона закрылась.
Это такое своеобразное пожелание счастливого пути?
Раздался умиляющий гудок паровоза, и почти без рывка поезд плавно покатился вперёд. Через окно в двери я видел, как старик машет мне напоследок, и ответил ему тем же.
- Пройдёмте, сударь, - сказал проводник и обвёл рукой пространство внутри вагона.
Кроме нас, там больше никого не было.
- Видимо, последний рейс на сегодня? - спросил я.
- Пассажиры не должны общаться.
- Почему же? - вскинул брови я.
- Таковы правила, сударь.
- Никогда не слышал о подобном.
- Полагаю, Вы заметили, что наш поезд не обычный...
- Это да!
- ...и правила для пассажиров тоже.
- Ладно, - пожал плечами я. - По крайней мере, никому не помешаю своей ношей.
Я прошёл в середину вагона и расположился на одной из простеньких деревянных скамеек: сам сел у окна, а ёлку и мешок положил рядом.
Проводник направился по проходу дальше.
- Погодите, - остановил я его, коснувшись рукава.
- Да, сударь? - если мой жест и не понравился ему, он никак это не показал.
- А билет? Я же не могу ехать бесплатно.
- Правила, сударь, - он поднял указательный палец вверх.
- Ах да, - с притворной улыбкой ответил я. - Ну конечно же - правила.
И отпустил его. Проводник проследовал дальше и, открыв дверь, перешёл в следующий вагон.
Оставшись один, я неловко поёрзал на месте. Происходящее никак не укладывалось в моём сознании. Выросший в стране, где сверхъестественному было место разве что в детских сказках, я не оставлял попыток найти убедительное объяснение событиям, участником коих стал. Однако ничего лучше уже озвученной мной идеи об особой прогулке на старом поезде, неизвестно кем и зачем организованной, я так и не придумал.
Я осмотрелся, но обстановка внутри вагона ничего не прояснила. Никаких листовок или плакатов - вообще ничего, что можно было отнести к современности. Разве что электрические светильники - впрочем, они появились в поездах, если я не ошибаюсь, уже в конце девятнадцатого века.
При этом всё целое, будто новое.
"Конечно, хорошо отреставрированное, - поправил я себя. - Как и паровоз".
В вагоне было тепло и уютно, а сидеть на ничем не покрытой деревянной скамейке, как ни странно, оказалось даже удобно.
К этому времени поезд набрал ход, а снаружи разбушевалась настоящая вьюга. Правда, я ничего не мог рассмотреть сквозь стекло. Попробовал потереть - без толку, да и незачем: оно не было ни запотевшим, ни тем более грязным. Вырывающийся из вагона свет просто не доставал даже до насыпи - лишь отражался от сплошной стены снежинок. Создавалось впечатление, что вокруг поезда ничего и нет, что он мчится через непроглядную ночь в неизвестность.
Вагон поскрипывал и покачивался, колёса справно отмечали каждый рельсовый стык, доносились приносимые ветром отголоски гудков паровоза. Что бы там, снаружи, ни происходило, здесь по-прежнему было тепло и безопасно. Я постепенно начал дремать, когда послышался звук открываемой двери.
Встрепенувшись, я подумал, что это вернулся проводник, однако в проходе показался высокий мужчина. Его дорогое пальто и шапку покрывал слой снега, что озадачивало. На полустанке никого, кроме меня и старика-дежурного не было - откуда же тогда взялся этот человек? Не с открытым же окном он ехал.
Представив эту картину, я улыбнулся самыми краешками губ.
Меж тем мужчина подошёл ко мне и, не спрашивая разрешения, сел на скамейку напротив. От него буквально дохнуло холодом, от которого в тепле вагона я успел отвыкнуть.
- Здравс... - начал я, но он меня перебил:
- Нет времени на приветствия. Вы должны пойти со мной.
- Что? - опешил я. - Зачем?
- Потому что вы движетесь не в том направлении.
Я внимательнее присмотрелся к неожиданному собеседнику. Навскидку я бы дал ему лет пятьдесят, вот только... На его лице я не увидел ни морщин, ни каких-либо иных свидетельств прожитых лет. Он был гладко выбрит и бледен - при этом его кожа поблескивала, словно он находился в очень душной комнате. Это выглядело странно, учитывая, что он пришёл с мороза.
Мужчина не отводил глаз и при этом он будто смотрел не только на меня, а на всё вокруг сразу. Не знаю, как это возможно, однако именно такое ощущение у меня возникло. Мне стало не по себе, и я сказал первое, что пришло в голову:
- Кажется, я понимаю, почему здешним пассажирам не дозволено общаться друг с другом.
- Я не пассажир.
- А кто же Вы?
- Неужели вы не понимаете? - покачал головой он. - С каждой минутой вы уезжаете всё дальше от нужной цели.
- Дежурный по станции сказал, что на этом поезде я смогу...
- Он ошибся. Он стар. Мир изменился, а он нет.
Я вспомнил домик старика, обстановку внутри. Но ведь и здесь то же самое, включая незнакомца. С одной поправкой: этот человек выглядел не старомодно, а необычно, хоть я и не мог понять, в чём именно это выражается. Возможно, слишком дорогая одежда для не самых лучших времён в стране. Или выражение лица, осанка, движения - во всём чувствовалась особая стать, присущая людям знатного рода.
"Иностранец? По-русски говорит очень хорошо".
- Так вы идёте со мной - или нет? - спросил он.
- Куда? Хотите спрыгнуть на ходу?
- Я велю остановить поезд.
- Вы меня совсем запутали, - потёр лоб я. - Откуда Вам вообще знать, куда я еду? Мы никогда в жизни не встречались.
- Вас нет в списке пассажиров.
- Я не называл имени...
- Это ни к чему - все, кто должен, на своих местах. А вы - нет.
- Куда идёт этот поезд? - спросил я, бросив взгляд на окно, за которым по-прежнему ничего не было видно.
- Не в вашу сторону.
- Ну знаете, - закатил глаза я. - Вы можете отвечать не загадками?
- У меня тоже свои правила и ограничения. В том числе и по времени, которое истекает. Вы должны встать и пойти со мной. Иначе вернуться уже не сможете.
- Да куда выходить-то? - вспылил я. - В лес?!
Мужчина словно и не заметил этого вопроса:
- Вы давно уже осознаёте, что творится нечто нелепое. Я могу дать вам ответы на все вопросы, помочь выбраться, определиться, действовать. Всё, что вам нужно - покинуть поезд.
В одном незнакомец был прав - с того самого момента, как я не увидел своих следов в лесу, происходящее напоминало скорее удивительный сон, нежели реальность. Однако я знал, что не сплю, и поэтому мне действительно не помешали бы объяснения...
Старик-дежурный сказал, что я доберусь домой. Я сомневался в его словах и тогда, и сейчас. Затерянный в глуши полустанок, непонятная однопутка, древний паровоз - не прибавляли мне уверенности.
Незнакомец же стал первым, кто не походил на оживший музейный экспонат. Он не делал вида, будто всё нормально и идёт своим чередом, и наверняка у него были если не все, то многие из интересующих меня ответов.
Почему же я продолжаю сидеть, несмотря на его нетерпеливые жесты?
- Больше ждать нельзя! - воскликнул он. - Скорее, вставайте!
Я отвернулся к окну.
Это был спокойный, уверенный жест, хотя в голове у меня разразилась буря сродни той, что бушевала снаружи.
- Что ж, - услышал я голос мужчины. Не сожалеющий, не скорбящий, а... раздосадованный? - Вы сделали свой выбор.
Он встал с лавочки и направился прочь.
Я был в таком смятении, что не сразу понял - он хлопнул вовсе не той дверью, через которую вошёл. Я оглянулся и, убедившись, что остался один, вскочил. Это последний вагон - куда незнакомец мог деться? Подбежав к торцевой двери, я распахнул её.
Стук колёс и вой вьюги усилились. Ветер дул в другую сторону, поэтому мельтешащий снег не залепил мне глаза, но я всё равно увидел только небольшой участок пути позади вагона, озаряемый светом из салона и красным хвостовым фонарём. Прямые бесконечные нити рельсов и мельтешащие шпалы лишь на миг попадали в поле моего зрения, а затем скрывались в непроглядной темноте. Как я ни вертел головой, как ни напрягал зрение, мне не удалось разглядеть больше ничего вокруг.
Незнакомец исчез.
Замёрзнув, я закрыл дверь и повернулся в салон, цепляясь за последнюю слабую надежду, что мужчина просто умудрился где-то спрятаться. Конечно же, я его не обнаружил. А, попытавшись пройти в следующий вагон, убедился, что дверь заперта.
Я вернулся на своё место и неотрывно смотрел туда, где сидел незнакомец. Мне расхотелось думать о происходящем - я мечтал только о том, чтобы побыстрее эта чудная поездка закончилась, и я вернулся домой, к своей обычной жизни.
Поезд начал плавно сбавлять ход.
Сразу же открылась дверь, и в вагон зашёл проводник.
- Ваша станция, сударь. Приготовьтесь.
Нахлынувшие усталость и безразличие как рукой сняло. Я подскочил к нему, вопрошая:
- Кто был этот мужчина? Куда он делся? Что здесь творится?
- Успокойтесь, сударь. Всё правильно.
- Да что правильно-то? Только не говорите, что не видели его - он пришёл через ту же дверь, что и Вы!
- Разумеется, видел.
- Так вот, он спрыгнул с поезда!
- О нет, сударь. Он просто завершил.
- Что же это делается? - всплеснул руками я. - Здесь все с ума сошли - или только я?
- Ваша станция, - напомнил проводник. - Мы почти на месте.
И действительно - поезд уже не мчался сквозь ночь, а медленно катился. За окнами, впрочем, всё равно ничего не было видно, кроме снега.
Проводник направился к выходу. Я схватил ёлочку, мешок и бросился за ним.
- Кто он? - допытывался я. - Вы же знаете!
- Конечно. И Вы знаете.
Заскрипели тормоза, и поезд полностью остановился.
Выглянув наружу в открывшуюся дверь, я сначала испытал облегчение, поскольку, наконец, смог увидеть хоть что-то: узкую каменную полосу рядом с рельсами, играющую роль, похоже, посадочной платформы.
Но радость оказалась преждевременной. Больше вокруг ничего не было. Ни огней, ни станции, ни людей - вообще ничего.
- Это не моя остановка, - сказал я, нервно сглотнув.
- Уверяю Вас, сударь - Ваша, - ответил проводник.
- Да Вы шутите! Это же чистое поле! Я не знаю, где нахожусь!
- Поезда закончена, сударь. Всё правильно.
Я ещё раз высунулся наружу и покачал головой:
- Ну уж нет, везите меня дальше! Вы слышите?..
Повернувшись обратно, я осёкся.
Рядом никого не было.
Проводник исчез.
Я не хотел сходить с поезда, но и оставаться в нём больше не мог. Возникла твёрдая уверенность, что я единственный человек здесь, и если я немедленно не покину его...
Раздался гудок паровоза.
Отправление!
Я даже не воспользовался лесенкой - просто спрыгнул с вагона. Ожидал жёсткого приземления на каменную дорожку, а вместо этого очутился в глубоком сугробе.
Отряхиваясь, я приподнялся и понял, что больше не слышу гудков и шипения пара.
Уже зная, что увижу, я оглянулся.
Поезда не было: ни паровозов, ни вагонов. Не было и рельсов. Не было и метели - ни единой снежинки в воздухе, а ведь только что их кружили тысячи!
На четвереньках я подполз к тому месту, где пролегал стальной путь, начал разрывать снег. Добрался до смёрзшейся земли, так и не обнаружив ни малейшего признака того, что здесь проходила железная дорога.
Растерянно посмотрев по сторонам, я увидел яркие огни.
Станция!
Я её сразу узнал, ведь не единожды отсюда уезжал.
Но откуда она... вернее, откуда я взялся? Как очутился здесь, посреди поля, окружённый со всех сторон снегом, на котором нет ни единого следа человека или техники? Я что - пролежал здесь без сознания всё это время? А почему тогда не околел?
В чувство меня привёл гудок локомотива. Совсем не похожий на тот, который я... слышал ли вообще?
Со стороны леса показался луч прожектора.
Электричка!
Я мигом вскочил и, схватив ёлочку, бросился к станции. Мешок я позабыл, о чём вспомнил через минуту и махнул рукой. Возвращаться всё равно не было времени.
Проваливаясь в снег по щиколотку, а порой и по колено, я скорее быстро шёл, нежели бежал. Когда я, наконец, добрался до станции, то весь взмок и запыхался. Зелёная круглолицая электричка как раз остановилась у платформы и с шипением открыла двери немногочисленным пассажирам. Последним героическим рывком забравшись в ближайший вагон, я, тяжело дыша, прислонился к стене.
- Проходите, гражданин, не задерживайте, - попросила женщина-контроллёр бодрым голосом.
- Да-да, - сказал я и прошёл в салон.
Не успел расположиться на свободном месте, как поезд тронулся. Билет у меня был куплен заранее, поэтому ничто не отвлекало от мыслей о произошедшем. Разумеется, никакого разумного объяснения я так и не придумал, и когда прибыл в родной город, уже всерьёз начинал верить, что мне всё привиделось.
И вот, наконец, я с многострадальной ёлочкой, которая, к счастью, стойко перенесла все невзгоды моей вылазки, дома. Нажимаю кнопку звонка, а сам думаю, рассказывать ли родным о произошедшем.
Жена и сынишка открыли дверь вместе. Галя с порога обняла меня с той самой улыбкой, полной облегчения, какой всегда встречаешь где-то задержавшегося дорогого тебе человека. А Толик буквально прыгал вокруг нас, не боясь пораниться о колючие ветви ёлочки, и нетерпеливо просил помочь ему с игрушками и "дождиком".