По склонам гор несётся камнепад.
А кое-кто… опять про волю божью:
Один ответ у этих «мудрецов»…
Всё правильно: их бог зовётся – Ложью.
Не многословте: факты – налицо.
Лица, но всё-таки – маски
Что утруждать себя в изящном красноречье,
Пускать слезу с неравнодушием в глазах,
Когда, мой друг, твои заглаженные скретчи
С реальным действием реально не связать?
Не убеждай меня в случайности и срыве,
Швырнув с небрежностью личину гордеца.
Мы все «по совести», особо в перерыве,
Там, за кулисами, смывая ложь с лица.
Там, за кулисами, идут иные сцены:
Смеются трагики, злодействуют шуты…
А добряки, что изворотливо прицельны,
Плюют в лицо, всё не торопятся уйти.
Немало нас, кто, лицедействуя, желает
Искать союзников с обоих полюсов.
Да вот несчастие: душа подводит злая,
Имея выгоду с подкрученных весов.
Глотай и ты дурманный дым, теряя силу,
Внимая дерзости с покорностью раба…
Но поднят занавес и злобная горилла
Играет бабочку… А публика – слепа.
Русскому солдату
В окопах, будто в вырытых могилах,
Куда его загнал огонь войны,
По камню выцарапывая силы,…
Он поднимался к жизни… А под ним
Цвела земля, – та, русская, родная,
Несущая веками лихолеть,
Что травами, погибших пеленая,
Назло врагам пускалась зеленеть.
И оглушённый взрывами снарядов,
С кровавым хрипом брани, на «ура»,
Он лил огонь, крестя фашистских гадов
Во имя правды, мира и добра.
И рёв, и стон, и холод оплеухи
Сырой Земли, что бой разборонил,-
Душа’ болит у Матери-Старухи:
«Не доглядела… Что же вы, сыны?..»
И рвутся сны на жалкие лоскутья…
«Не спать… не спать…» Разведчик дал сигнал…
И танк ожи’л, упрямая паскуда,
Затарахтел и… вытолкнул из сна…
Ожи’л другой… И вот уже их – двадцать…
Ах, если б не война, в звучанье том,
Вполне могло солдату показаться,
Что шли комбайны в поле золотом.
Да только нет доверия картине,
И под противотанковый ответ,
Стучало сердце – «Мы – не-по-бе-ди-мы!..»,
Как будто смерти не было и нет.
И вновь волной по флангу:
– Батарея!
Прицел сто двадцать! А, твою! Огонь!
Давай!.. Давай, братишечки, скорее!..
Гляди, ползёт!.. Э, чёрт, пошёл в разгон!..
Хлопок. Звон гильзы. Вспрыгивает пушка,
Под стать мустангу в маревых степях.
А в блиндаже, слюною брызжа:
– Нужно!!!.. –
Орёт полковник, время торопя.
Кустами – взрывы. Алою смородой
По тем кустам гроздится чья-то боль…
Идёт война… четыре долгих года…
В одном строюс солдатскою судьбой.
Вечный узник ожиданий
Утомляют меня ожидания:
В каждой фразе по нескольку глав.
Всё хожу и гадаю, гадаю я, -
Вхолостую хожу по углам,
Измеряю пути и возможности,
Проживаю того чего нет…
Или дело тут, всё таки, в возрасте,
Когда свет превращается в цвет?
Утомляют меня ожидания.
И живя в беспокойстве ума,
Сам себя я ввергаю в страдания,
Что из фраз вырастают в тома.
А реальность прошла по невидимой
И предстала по факту иной,
Чем мои пустоглазые идолы,
Восхотевшие встать за спиной…
Утомляют меня ожидания,
Вырывая часы из времён…
Шаг за шагом – одни испытания,
Да ещё непременно с ремнём…
Я б сто раз предпочёл интуицию
Нетерпенью, томясь в полутьме…
И кручусь, и верчусь, и не спится мне:
Развиваю картины в уме.
Юла
Он вышел в Космос и,… как встарь,
Герою неба – салютуют!
Звезду цепляет золотую
На синий лацкан секретарь,-
Жмёт руку и… благодарит
Первопроходца, по-отцовски,
Чтоб через «миг», в парадном лоске
Прямым путём – в палеолит…
Пройдёт не сразу этот бум,
Утихнут марши и поэты,
Пока колючий свет кометы
Не загуляет меж трибун
Фантасмогенных городов,
Огнём вписав все наши планы
В одну «Бхагавата-пурану»…
Агниведийский Свет Богов.
А-у, вершители идей!
Слепые жертвы любопытства,
Мы оставляем нашу пристань
В алгеброидной нищете.
Вкусив немного божества,
Ужель Богами восхотели?..
Но в том ли мы родились теле,
Чтоб книгу звёздную листать?…
Нам только кажется, что мы
Стремимся к звёздам, век от века…
Расширить собственное эго
Стремимся мы. Молчат миры.
Пространство пробуя на сгиб,
Очей бездонность излучая,
Они молчат, чтобы случайно
Не встретить нас… в созвездье Рыб…
Ну, а пока, под Новый Год,
Застыв на веточке еловой,
В полёт отправиться готовый,
Блестит стеклянный космолёт.
Конформист
С верховным самодурством не враждуя,
Готовый на любой эксперимент,
Полвека прогорает вхолостую
Послушный и тщедушный элемент.
И встретишь – не заметишь, не споткнёшься:
Привык сливаться он, хамелеон,
Со стенами, пространством… Не добьёшься
Ты от него признанья, Пинкертон.
Всегда ведомый стадным разуменьем,
Боится он увидеть в зеркалах
Лишённое харизмы привиденье
С недостижимой бездною в глазах.
Общаться?! с этим?! – смерти равносильно…
Вопить в пустыне, жаждой исходя –
Бесперспективно, глупо и противно,
Прося у неба капельку дождя.
А небо – слепо, небо – безучастно
К снующим крысам, где-то там, внизу,
Что не боясь отравленного мяса,
Объедки пира счастливо грызут.
Опасный возраст
Ему нет дела до твоих заслуг,
Всё потому, что он годами молод,
Не собран он в единое, расколот
Он под влияньем денег и подруг.
Плевать ему, что тяжек был твой труд,
Исполненный по совести и мере
Без глупых грёз и всяких там «америк»,
Что с двух бортов… никак не отомрут.
Ему смешно, что мог ты тосковать,
Болеть, творить, доказывать и верить…
И слышишь ты сквозь запертые двери,
Как он садится… в «танчики» играть.
Ему смешно, что мог ты кем-то быть…
Жаль, прошлое – не воссоздать из праха…
А ты ему скажи: «Я чё те, Брахма,
Чтоб мог тупицу переубедить?.. -
И по-простому, – Если бы не я -
Ты вряд ли бы так сыто изъяснялся…
Понятно, что пред совестью не клялся
И… всё те по’фиг, всё те, друг – фигня… »
Да только вряд ли малый тот поймёт,
Пока судьба не даст ему по шее…
……………………………
Умей достойно встретить пораженье
И этот плюс пойдёт тебе в зачёт.
Незавершённый натюрморт
Когда б возник передо мною холст,
Старательною кистью загрунтованный,
Ответ искусству был бы мой не прост:
Свяжи, попробуй, все четыре стороны
Одной идеей…
Краски и мазки -
Не по руке… И меркнут в нетерпении
Порывы духа… Рвётся на куски
Мой натюрморт, устав от воплощения.
Желанья нет и… долог ход письма:
Все эти формы, линии, детали и…
Не уж то сам? Не верится, что сам
Взошёл по трапу я на «Лузитанию».
Убил три дня на жалкую мазню,
Что съест зевок, да моль до ткани жадная,
Пополнив блюда в столбике меню
Ещё одной мазнёй малозанятною…
Терпенья нет, и образ не влечёт:
В застывших формах скучно мне и хочется,
Согревшись поэтическим лучом,
На чём-нибудь живом сосредоточиться.
В гостях у тёти Шуры
– Ну, здравствуй тётя Шура! Я приехал…
Да неужели «восемьдесят пять»?!
– А ведь когда-то грецкого ореха
Была я крепче… Время – не унять:
Несётся так, что даже забываю
Саму себя… Живая? – не пойму…
И лишь когда кота я обнимаю,
Внимаю я урчащему ему…
В его глазах читаю я вопросы,
Поглаживая хитрого в ответ…
Пришёл июнь, а кажется, что – осень…
И на ветвях всё тот же рыжий цвет…
И веришь, нет, у третьего подъезда,
С седой соседкой, ровней по годам,
Теперь я жду… как будто переезда…
… и плохо слышу: старость… глухота…
А по квартире – детство привиденьем
Всё ходит-бродит… Будто бы вчера
Блистал я здесь примерным поведеньем
И умилённо верил в вечера…
И отправляясь в дальние просторы
Подорожавших с возрастом миров,
Ужель я знал, что детства поезд скорый
Мне не вернёт весёлых голосов?..
Но как же так?.. Полвека на мгновенье?..
Проснуться силюсь, выбраться из сна!..
Но то не сон, а явь… И тем не менее,
Готов я класть поклоны в пояса,
Чтоб под ногами чувствовать опору
Во всём и сразу, с точностью до дня!..
Но память – врёт. И врёт, как Эридора,
Бесцеремонно путая меня…
И я гляжу, гляжу на тётю Шуру, -
На юный блеск красивых карих глаз:
– Не унывай! Бодрись, тебя прошу я!
И обещаю: в следующий раз…
договорим…
Мечты гриппующего лирика
…а в дальней роще паруса зелёные
Надулись ветром, мачты наклонив…
………………………..
…и по холмам, что вдруг предстали волнами,
Пошёл мой барк в поход через залив
Густых полей, где рыбы – насекомые,
А серый кит – в овраг забредший бык…
Гляжу в окно весь день из душной комнаты,
Под хриплый кашель, высунув язык.
И… воробьи, что скачут по балкончику,
Увидев рожу через два стекла,…
Поджали к грудкам трепетные кончики
Проворных крыльев: страшные дела…
Летит мой барк! И бьёт о борт берёзовый
Волною лён… И птицы в парусах
Галдят в надрыв над крохотными гнёздами,
Как в точке «марса» радостный корсар.
За краем поля высится полсопица.
«Земля! Земля!», – несётся с высоты…
Девятый день больному нездоровится.
Квадрат окна. Весенние мечты.
Уж вы простите: как-то не по-русски…
Бомбят, паскуды! Рано мировую
Глотать не морщась… Видно не дошло,…
Что вся война проходит вхолостую…
Вот до могил распахано село.
Вот в стенах дыры с видами на тучи.
А вот ребёнок при смерти, без ног…
Уроком – жизнь, – всё учит – не научит
И… повторяет заново урок.
Мы привыкаем… Прячемся под шляпы…
И крёстным ходом мимо да в обход…
Скорее в Крым!.. С Аляски до Нордкапа
Штурмует пляжи русский наш народ…
Иль нам до фени? – будто отмахнулись,
Как егеря от въедливой мошки;
Не заступились, сдались, обманулись
И откупились тоннами муки…
Бомбят, пиндосы! Стоят ли мученья
Своих же русских – «мёртвой тишины»
Очередных манёвров да учений?…
И вы хотите мира без войны?
посвящается моему отцу
Всегда в строю
Года – не в счёт и старость – не помеха,
Когда душою светел Ты и юн!
Сбежались тучи? В тучах есть прореха.
И вместе с Солнцем снова Ты в строю!
В ночном заснежье властвуют морозы.
Но посреди гривастых синих вьюг,
Помочь бойцам торопятся мимозы,
Чтоб лечь на плечи звёздами в строю.
Бесценна память! Прожитые даты
Ещё покажут силушку свою!
Герои знают: русскому солдату
Даётся жизнь, покуда он в строю.
Пусть говорят, что время – беспощадно:
Цветёт закат, пылая на краю…
Но как солдат, Ты должен обещать нам
Победный марш в незыблемом строю!
Без громких слов, давай по сто пехотной,
За боевую выдержку Твою…
Держись, Солдат! И бей прямой наводкой
По всем печалям! Словом – будь в строю!
Упустившие жизнь
Мы – отринуты, мы – не у дел.
Разрастается наш беспредел,
Ржавой массой лежа у обочин,
Отравляя рождение почек,
Новолистных древесных «детей».
Осознать бы, что мы за бортом
Превращаемся в мёртвый планктон…
Но противится правде сознанье
И, состряпав тому оправданье,
Всё куда-то под землю, кротом…
И схватил бы быка за рога,
Да не просто подъехать к Богам:
Не изловишь сачком эти звёзды…
Вяжет топь. Разобраться не просто…
Робкий шаг. Непослушна нога.
Изучают…
Рука на плече.
Бесполезные мы им зачем? -
Пустотелые, жалкие куклы…
И таращит глазёнки в испуге
Прошлогоднего сна иерей.
ЭНЭЛО?.. Безусловно – они.
Мы для них – на пути валуны;
Мы для них – проигравшие в росте…
Если так, обезвредим хоть воздух
Для идущих за нами иных
Неизвестных существ…
Прогулки по Гиперборее
Там, в бескрайних просторах морошковых тундр,
Где пасутся веками гранитные сейды
На коротеньких ножках, я скоро найду
Верный путь к океану по Солнцу, на север…
Там пологие горы синей синевы,
Там безумные нойды застыли в камланье
И ложатся на камни небесные львы,
Что ещё именуются облаками.
Выйду я к океану и шумный прибой
Принесёт мне друзей (удивительных крабов),
Что начнут мне рассказывать наперебой
О подводных мирах, с человеком на равных…
И проявится сон из глубоких времён…
И поднимется Меру над чёрной водою,
Открывая врата светловласых племён,
Простирающих вдаль лучевые ладони.
И гляжу я на них, целиком поглощён,
И… теряюсь в словах, проходя пирамиды,
Будто это не я был вчера «просвящён»
Ритуалом мурмАнского псевдосемита.
В этих снах я постигну не азбучный мир;