Где лишь в холодильниках прячется лёд.
Ну, что за резон нам грустить в это время,
Коль греет нас памяти давняя даль,
Что, к счастью, безбрежна, светла и не бренна…
Так, может, на время заглянем туда?..
Так, может быть, выпьем за давнюю радость,
За детскую радость, за сказку зимы,
Что прятали мамы под ёлку когда-то,
Чтоб счастливы были в той радости мы!..
И хочется снова, с волною внезапной,
Ворваться в прошедшее…
Вот так дела-а-а!..
Стеклянные бусы и хвойные лапы,
Как будто из детства глядят из угла…
ВАТИКАН
Слуги кротости с прИщуром глаз,
Счётом чёток, чьи зёрна – века,
Что таите вы, бесы, от нас
В семибуквии зла – «ВАТИКАН»?
В «дезинфекции» ваших молитв
Чую как зарождается страх…
Где твой дух, венценосный пиит,
Вместо слов выдыхающий прах?
Кто брезглив до лукавых святош,
До остриженных медных голов,
Где растёт монотонная ложь
Для прислужливой паствы ослов?..
Кто брезглив до барбетов, чепцов,
До бескровых ладошек мирян
Пред скривлённым в страданье Лицом
Истекающим кровью от ран?
Незаметная тонкая сеть
Чёрным страхом опутала мир, -
Мир, в котором должны умереть
В иступляющих буквах семи
Все, кто жадно вдыхает Огонь,
Обнимая Высокую Синь
Златокудрых Арийских Богов,
Не нуждаясь в страданьях миссий.
Что ж тревожит меня из далИ
Наших спрятанных Гиперборей
Этот дьявольски мертвенный клир
В затянувшейся архи-игре?
Уж не ключ ли от правды хранят
Сундуков золотые замки,
Чтобы знать не могли мы, кто свят
В этом мире судов и могил? -
Чтобы скрыть на века, навсегда,
Кто, откуда пришёл и… зачем
Он крыла на кресте распластав,
Стал Звездой иудейских ночей.
…………………………
В зале воска и плачущих пап
Распахнуть мне охота окно,
Чтоб в присутствии их не проспать,
Не уйти экзорцистом на дно…
Но последний блаженный урод,
Что викарием кто-то назвал,
Только чёрный базальт признаёт,
Дабы кто его папство не смял.
И средь блеюще-воющих масс,
Пред балконом сиятельных лиц,
Вот уж вижу, как кто-то из нас
Омерзительно падает ниц…
Запретишь ли? Но мы не из тех
И… сжимая гранёный стакан,
Пьём за то, чтоб скорей опустел
Град обмана и зла – Ватикан!
К Натали
ОСЕННИЙ МАДРИГАЛ №13
Мы шли с тобой наедине
Аллеей парка, ранним утром
И ты рассказывала мне
Про медведей гонявших уток,
Про сосны, что до облаков,
Про облака, что в кронах сосен…
И в ровном шорохе шагов
Под ноги нам ложилась осень.
И свет, и прель, и холодок -
Флакон духов от Златолиста…
И этот ток, «ладонь в ладонь» -
Борт корабля, задевший пристань…
И… я всё думал о тебе:
То глубоко, то отвлечённо…
И всё сказать хотел, робел,
Как тот пацан перед девчонкой…
Но, не сказал… Найдёшь ли вдруг
Слова такие и в молчанье
Я был не «я», и сердца стук -
Не веток плавное качанье.
А вниз по соснам, с облаков,
Струясь оранжевым свеченьем,
Лился’ рассвет и так легко
Смывал с меня мои мученья,
Что я невольно перебил
Тебя на слове и… бесстрашно…
В объятья тайну заключил,
В любви, как в вечности пропавший.
НЕ ВЕРЯ В СМЕРТЬ
Она всё ждёт, заламывая руки
И с мыса Горн завёт погибших чад,
Седой старухой сделавшись в недуге.
И вместе с нею – птицы голосят.
Кипит волна и брызжет жёлтой пеной,
Играя всеми мускулами вод…
Кто будет ждать от волн успокоенья
В жестокий шторм? А женщина всё ждёт…
Пойди-верни… Судёнышко – в три щепки…
Лишь муть со дна, да серый блеск акул…
Могли бы жить… Но, как её избегнуть
Размытый след оставив на бегу?..
Ещё вчера в котле варилась рыба,
Сушились сети в лунной белизне…
Не изменить, однажды сделав выбор,
Судьбу людей, исчезнувших на дне.
Она всё ждёт, не веря зверю моря;
На сердце – боль, а в голосе – металл
И с мыса Горн, как будто с мыса Горя
Встречает в крик волну «девятый вал».
НАЛОГ НА ПРАВО ЖИТЬ
В череде беспокойных лет
Мы себя изживаем, будто
Нам не в радость земная жизнь,
Где мы вынуждены играть
Кем-то выдуманный сюжет,
Выдаваемый нам за чудо…
Кто же он, что за нас решил
Воплощать и высвобождать?..
Недовольствующих – в расход…
Суицид – лотерея смерти…
Кто там ропщет в углу, когда
Нам завещано постигать?..
Но хрустит под ногами лёд
И порывом толкает ветер
К полынье, где дрожит вода
В нетерпенье тебя забрать…
Ты явился на свет? – полбеды…
Без налога на право роли,
Ты достоин лишь хомута
В табуне молодых коней.
Расплатись-ка за зло, за дым
Гениальностью алой крови,
Пред глазами Небес представ,
Посреди четырёх огней.
Где же тот, кто решил за нас,
Строго требуя исполненья?..
Против воли не будешь мил,
Потому как на сердце боль…
А, по-моему, шлем как раз,
Чтоб осилить сраженье,
Доказать, не теряя сил,
Что готов ты на бой.
Для чего, не пойму никак,
Столько глупых рождений,
Столько странных смертей?.. – уход
Неоправданно скор…
Почему за спиной старика,
Неотступно, послушной тенью,
Ходит смерть его, не даёт
Выиграть старому спор?..
Без налога на право жить
Мы не можем на этом свете,
Даже если сюда пришли
Не по собственной воле, но
Взять, уйти, самому решить
Вслед за шлейфом огня кометы,
Сделав шаг по углям Любви –
ИС-КЛЮ-ЧЕ-НО…
МОЙ ОТВЕТ ДРАМАТУРГАМ ТЕРАКТОВ
Столонаследники масонских лож,
Клиенты лучших мистиков планеты,
Ваш групповой портрет из постных рож
С начал не знает солнечного света.
Как крысы вы, в зашторенных дворцах,
Вершите суд, вынюхивая жертву,
И не боясь сей ужас отрицать,
Потворствуете новому сюжету.
В своих кругах, с колодой карт в руках,
За строй нулей играете народом,
Чтоб тот во лжи, не распознав врага,
Загнал себя шестёрками в колоду…
Со всех сторон крича до хрипоты,
Внушают нам блюстительные дяди
Пути спасенья, выставив кресты,
Шагая к нам при всём своём параде
С одною просьбой – «сдаться и принять…
В непротивленье злу и всепрощенью…»,
Чтоб несогласных с лёгкостью предать
На скору смерть, лишив нас чувства мщенья.
С синюшных губ слетает – «Напугать!..»
И… свет свечей не дрогнет… Из-за такта…
Погибли люди? Сколько? Тридцать пять?..
Как хорошо за ширмою теракта!..
Неуловим невидимый злодей.
И шахи нескончаемых шахидов,
Кроя ислам, звереют от идей,
За кабинет «надмирных фаворитов».
Ужель ислам на службе этих псов,
Что рад отдать себя на истязанье?..
Иль груз двух чаш космических весов
(любви и зла) подпрыгнул над весами?
А в кулуарах – ставленников рать,
Чья власть дана им, хрупкая, на время,
Торопится местечко подсказать,
Дабы процесс прибавил ускоренья.
…и новой болью дрогнул Солнца град.
Погибли дети. Свежая страница…
В кровавый список смерти, всех подряд
Уже заносят смуглые убийцы.
Всё ради слов, что прочитал раввин
В заветной книге в полночь под луною…
Открой глаза, прозрей, Иисус Навин:
Твой правый бог зовётся – сатаною!..
Но не откроет Солнцу он глаза
И новый город, кровью истекая,
В себя впускает алчущих хазар…
Стоп! Кто они? Откуда возникают
Хазары те? Коварством ли своим
Ведут дорогу избранным на царство?
Но лжи предел положит Аркаим,
Сияющий от нас веков так за сто.
В нём Правды Свет! Останутся ль ещё
Мечты изжить прославленную расу?
…обманных дней покой наш напряжён,
Где правит смерть лукаво и негласно.
…………………………………
…а в шепотке противных голосов,
Вокруг сукна холодного овала,
Готовят список новых адресов
Для девяти услужливых вассалов.
РОМАНС О ПОТЕРЯННОМ ВРЕМЕНИ
Полсотни лет долой… Иль врёт скупая память,
Бросая мне в хрусталь с десяток «золотых»,
Невидимым песком бесследно засыпая
Бессмысленных затей вчерашние следы?
Потерянные дни, вы прожиты не мною…
Как будто не со мной стучал ваш метроном…
И как не сожалеть, коль скоро за спиною
Окажется она в мгновении одном
До мутной глубины, случайных вспышек света,
И выцветших времён, заветных и родных…
Была-текла Любовь разливом всепланетным…
И вот остался дым, лишь дым от той весны.
Крутись калейдоскоп!.. Как много комбинаций!..
Откуда и куда – уже не разберёшь…
Полсотни лет долой!.. – а нечем любоваться…
И ты готовишь клей с густым названьем – «ложь».
Безвольны мы менять устои и порядки,
Маршруты и слова, что требуют от нас.
И так сидим, растём, как овощи на грядке,
Пока Великий Маг не скажет: в самый раз…
Устав от болтовни и частых сожалений,
В желании догнать последний свой вагон,
Я вынужден признать задачу без решений,
А ведь когда-то мог пойти и на обгон…
Полсотни лет долой… И зеркало не скроет
Слегка печальных глаз. Не веря тем глазам,
Не веря в то, что жизнь была, увы, игрою,
Я открываю рот, да нечего сказать.
СТУДЕНЧЕСКОЕ НОСТАЛЬГИЧЕСКОЕ
О, сколь бесчисленны и ярки варианты
Поры студенческой!.. Почти, как бриллианты
Они сверкают и не гаснут. Вспоминая,
Мы от себя порой чуть-чуть заболеваем…
И как могли мы только жить и не бояться:
На грани пропасти учиться и влюбляться,
Когда судьбу твою решала цифра в клетке,
Вблизи предельно отрицательной отметки?
Смешно подумать, чем питались мы в ту пору,
Коль за подгребки мы готовы были к спору;
В бессчётных вылазках, по капле и по крошке,
Сей божий дар ловили мы «прозрачной» ложкой.
А будним утром, через лень и через голод,
Мы шли учиться, холодок, ловя за ворот…
Но вязли мысли, убаюканные снами…
Да будь он проклят этот завтрашний экзамен!
Импровизируя, мы врали педагогам,
Клялись последнею инстанциею, богом…
А если к совести потом нас призывали,
Мы признавались в том, что подразумевали
Конец ознакомительного фрагмента.