Мой друг - Новолодская Нина 3 стр.


Софья. Врешь!

Гай. В ЦК с меня спрашивают, а не с Зуба.

Софья. Тогда вот что… Тогда, Гай, сматывайся отсюда как можно скорее… Я заводской человек. С девок во время войны попала на завод и до сих пор хожу заводским человеком. Беги отсюда. Гай, не стоит бороться. Снимают? Ставь магарыч тем, кто тебя снимает.

Гай. Тоже знаю. У меня тут была беседа с Белковским, и я все понял.

Максим. Струсил, гад, струсил, струсил!

Гай. Чтобы давать клички людям, надо более или менее знать людей вообще… Белковский искренне говорил со мной.

Софья. А что струсил — сказал?

Гай. Сказал. Так и сказал: «Я струсил». Надо же кое-что понимать, люди добрые! Думаете, мне очень нужно бороться за это кресло? Без высоких разговоров, просто скажем: ну, кто-то докажет, что я плохо строю, ну снимут, ну выговор… Больше ведь ничего не будет. Ничего больше нет. Другой раз подумаешь: сняли бы, высекли бы, только бы пустили к станку! Я же квалифицированный мастер по точной механике. Я у тебя в цеху. Соня, шутя заработаю полтыщи. Ты мне сама дашь лучший паек и квартиру. Я был когда-то охотником, изучал жизнь птиц, я писал очерки, и эти записки печатали в Америке на английском языке. Что вы думаете: я — партбилет на двух ногах с резолюцией вместо головы? А я буду бороться, и ружье мое так и останется на стене у меня перед глазами. Я должен оставаться на заводе. Я должен распутать все узлы. Я… и никто другой.

В дверях Елкин с портфелем.

Елкин. Здравствуй, Гай!

В ответ молчание.

Не узнаешь, что ли, секретаря своей парторганизации? Что же ты, Гай? Нам давно надо с тобой ехать в обком. А оттуда нам с тобой надо ехать в Москву. Я уже и билет тебе заказал.

Гай. С каких пор наши секретари парткомов покупают билеты директорам? Благодарю, любезный человек, товарищ Елкин!

Елкин (садится). Я бы попросил товарищей оставить нас наедине.

Гай. Сидите, товарищи. Неважно.

Елкин. То есть как это неважно? Это очень важно — прежде всего для тебя.

Софья. Что же, мы с улицы? Не свои?

Гай. Вообще, Елкин, вы здесь поступаете так, будто меня нет. Ты приходишь ко мне и выгоняешь моих друзей. Опомнитесь, «господа» хорошие!

Елкин. Подумаешь, какой ты у нас вежливый! У американцев, что ли, научился?

Гай. Вежливости прежде всего учатся у самих себя.

Максим. Уходить, что ли?

Елкин. Пожалуйста, пожалуйста! Если товарищ Гай так хочет, мы можем побеседовать с ним и при вас.

Гай. Валяй.

Елкин (вынул папку). У тебя кое-что неясно в личном деле. Ну, я по должности… Ты, конечно, понимаешь?

Гай. Материалы, что ли, какие-нибудь добыли?

Елкин. Материалы получились сами, с Украины например. У тебя было дело по взяткам… по взяточничеству. (Читает бумагу.) Официальный документ. Может, это не ты? Может, однофамилец?

Гай. Взятки?

Елкин. Я не верю. Может, твой однофамилец? Тогда оставим.

Гай. Взяточничество? Было такое. Я давал взятки. По телеграмме Ленина, я тогда в Москву топливо гнал и разрешил своим ребятишкам раздать сцепщикам — кому пару сапог, кому полушубок. А Чека…

Елкин. …была на страже.

Гай. Я, брат, тогда считал, что лучше дюжину стрелочников развращу, а топливо…

Елкин. Мне важно знать, товарищ Гай, было такое дело?

Гай. Было.

Елкин. Гай, я об этом спросил не для чего-нибудь такого. На основании таких вот дел мы составляем характеристику работников.

Максим. Уйти, что ли?

Гай. Сиди. Учись. Человеком будешь.

Елкин. А с какого года ты состоишь в партии? Тут у тебя написано: «примкнул».

Гай. Примкнул в девятьсот пятнадцатом. Вступил в девятьсот семнадцатом.

Елкин. Примкнул… А откуда примкнул? Эсером был?

Гай. Я был околопартийным добровольцем.

Елкин. Очень неясное место в биографии. Очень! В Америку бежал? Зачем бежал? Непонятно.

Гай. Бежал с чужим паспортом во время войны через Японию. Масленщиком.

Елкин. Зачем бежал?

Гай. От преследований охранки.

Елкин. Ты не волнуйся, Гай, вопрос стоит серьезно.

Гай. Исчерпано. Едем в обком. Едем в ЦКК. Ты уж билет заказал? Едем! (Максиму и Софье.) Я уезжаю, товарищи. В обкоме ждут. Прощайте, друзья!.. Я не сержусь, Сеня. Ты голову свою в портфеле носишь.

Гай и Елкин ушли.

Максим. Видала?

Софья. Видала.

Максим. Ну?

Софья. Ну, ну!.. Вот тебе и «ну»!

Вошел Зуб.

Зуб. Ослобоняйте кабинет, товарищи. Велено на неделю запереть. Эх, те-те, те-те.

ЭПИЗОД ЧЕТВЕРТЫЙ

Коридор высокого хозяйственного учреждения. Здесь встречаются большие люди советской промышленности, командиры пятилетки — «миллионщики».

Первый (торжественно). Тише, товарищи, Гай идет прямо из контрольной комиссии. (Приветствует знаками.) Ну, Гришка, вылупили?

Второй. А похудел, земляк! Под глазами оазисы. Скучал?

Гай. Уже и здесь слыхали? Пошли бы туда да повеселились.

Второй. Мы, брат, ходили. Походите вы. Мы, брат, свое получили по всем лимитам.

Гай. Тебя тоже в ЦКК звали?

Второй. Позвали.

Гай. И как?

Второй. Сняли.

Гай. За что?

Второй. «Правду» читай.

Первый. Чем кончилось дело, Гриша? Очень попало?

Гай. Не так, чтобы очень, но здорово. Главное — за то, чего никак не мог предполагать, шлепнули по башке, и выскочил, как из бани.

Второй. А в чем дело?

Гай. «Правду» читай.

Второй. Да, брат, чистилище суровое. У-ух, какое суровое! Мало того, что с тебя все соскребут, да еще покажут: на, подлец, смотри!

Первый. Тише, товарищи, нефть плывет… Нефтяному королю почет и уважение!

Появился третий.

Третий. Шути, шути, советский Форд! Читали мы, какие вы Форды. Что ж ты, Степа, машины без колес выпускаешь? Это все одно, что мужик без штанов.

Первый. Был бы мужик, а штаны найдутся.

Гай. Ну, это бывает часто наоборот.

Третий (отзывая первого). Степан, ты мне десяток машин не можешь устроить? Чорт с ними, что без колес! Мы колеса найдем. Деньги — моментально.

Первый. Слышите, товарищи, они у меня уже покупают машины без колес! Пожалуйста, за наличный расчет. Нет, я тебе, Иван Гаврилович, принципиально ни одной машины не дам. Помнишь заседание в СТО? Я тебя, как райскую деву, просил: «Ваня Гаврилович, друг, милая душа, не лезь сегодня со своей внеочередной заявкой. Ты старый гигант, тебе найдут деньги, а я гигант молодой, меня еще за руку надо водить». А ты полез. И меня урезали.

Второй. Государственные интересы превыше всего.

Первый. И у меня тоже государственные интересы.

Третий. А, Гай… Здоров! Болен, что ли? Или дела плохи?

Гай. Болел.

Третий. Понятно. Ты, Гай, не смущайся. У меня было семь выговоров, а потом орденом наградили.

Гай. Ты мне тоже советуешь добиться семи выговоров?

Третий. Без них лучше. А с другой стороны — полезно. Вон спроси у Васи. (Второму.) Как дела, Вася?

Второй. Сняли.

Поспешно входит четвертый.

Четвертый. Как металл? Как металл? Дают?

Первый. Становись в очередь. Первым будешь.

Четвертый. Я серьезно спрашиваю, товарищи… Вам хорошо смеяться, а я сюда на самолете прилетел. У меня прорыв.

Гай. Как птица летел. Бедный! Пойди к хозяину. Скажи: «За что же я жизнью рисковал?» Может, кило стали он тебе даст со стола.

Четвертый. Но я 518! Я 518! Обо мне есть особое постановление.

Из дверей кабинета выходит пятый. Услыхал последние слова.

Пятый. Я тоже 518. Обо мне тоже есть особое постановление.

Четвертый (пятому). Как металл? Вы по металлу были?

Пятый. Были и могли не быть. И вам советую не быть. Впрочем, если любите сильные ощущения, — пожалуйста.

Третий незаметно ушел в кабинет.

Четвертый. А с нас требуют.

Пятый. Требуют и будут требовать. Скажу вам по секрету: ищите металл у себя на заводе, ну и вокруг. Мобилизация внутренних средств. Слыхали?

Четвертый. У меня ничего нет.

Пятый. У меня тоже.

Гай (пятому). Тоже миллионщики! Ревут и стонут.

Первый. А ты давно стонал? Американец! Форсишь!

Гай. Милый, я же расстраиваюсь. Сейчас тоже плакаться пойду к хозяину.

Четвертый. Как осточертели мне эти Днепрострои, эти Магнитострои, эти сверхударные киты! Все поедают, все лучшее им! А мы… Где внутренние ресурсы? У меня за пазухой? В кармане? На голове?

Второй. А ты прикрой Днепрострой. Напиши в ЦК, что металлу на кастрюльки нехватает. Поймут.

Четвертый. Острите у себя дома. Мне не до острот, когда не знаю, что делать, не знаю, куда итти.

Первый (вдруг). А где нефть? Там? (Четвертому.) Правильно, правильно, товарищ! Уже без очереди пролез, уже обрабатывает, уже получает деньги, уже получил… Вот он! Смотрите!

Третий вышел.

Эх Иван Гаврилович! Да разве тебя устыдишь… Получил? Да?

Третий. Получил. Взашей получил… Да, крутые деньки! До свиданья, короли! (Ушел.)

Гай (подошел к дверям). Э-хх, все равно ничего не выйдет! (Второму.) Вася, пожелай счастья с легкой руки.

Второй. Нашел легкую руку, когда меня сняли!

Гай. А надо итти, надо. (Ушел.)

Четвертый. Нет, я добьюсь! Я не могу вернуться. Я пойду.

Пятый (нежно, эпически). Пойдем, друг, на места. На местах мы солидней, и люди добрей. В одном месте полвагона украдешь, в другом месте выпросишь, в третьем месте на бога возьмешь. Не одной Москвой строятся гиганты. Поедем, друг, на места. (Взял под руку четвертого.) Я знаю один заводик в уезде. Обитель… (Шепчет.)

Ушли.

Первый (вслед). И пошли они, солнцем палимы…

Второй (про себя). Сняли…

ЭПИЗОД ПЯТЫЙ

Кабинет высокого хозяйственного учреждения. Руководящее лицо и Гай.

Руководящее лицо. Очень рад тебя видеть, товарищ Гай. Очень! Садись, пожалуйста. От всего сердца поздравляю тебя! Что такое один выговор! Какой порядочный хозяйственник у нас не имеет выговора?

Гай. У меня выговор не по хозяйственной линии.

Руководящее лицо. А ты думаешь, я не знаю, по какой линии? Зачем тебе говорить, что ты устал? У нас есть такой сорт работников: как только начинаются трудности, так они устали. Зачем тебе казаться такого сорта работником?

Гай. Жалею. Ладно.

Руководящее лицо. Мы тебе будем оказывать решительное содействие. Если тебе будет мешать профсоюзный работник, — пусть это будет уважаемый товарищ, хороший товарищ, — отнимем партийный билет, выгоним из партии. Если тебе будет мешать партийный работник, — пусть это будет старый товарищ, уважаемый товарищ, — выгоним из партии. Если товарищ Гай, очень уважаемый товарищ, хороший товарищ, нам не пустит завод по плану, — отнимем партийный билет, выгоним из партии. А теперь говори, что тебе надо?

Гай. Денег…. в золоте…

Руководящее лицо. Денег не дам.

Гай. Но… послушай…

Руководящее лицо. Не желаю слушать! Ты думаешь, я не знал, что ты ко мне придешь? Знал. И вот. (Подал бумагу.) Все, что вы просили, мы дали. Правительство и партия с большим почетом оставляют тебя на командном посту, но это не значит, что мы тебе откроем казну — бери, сколько хочешь. Это нехороший прием — сразу просить денег.

Гай. Мне же немного надо. Триста пятьдесят тысяч рублей.

Руководящее лицо. С каких это пор, уважаемые товарищи, триста пятьдесят тысяч рублей для вас стало немного? А? Миллионеры! Ротшильды! Меня бьют, как турецкий барабан, за каждую сотню рублей. Я тоже получаю выговоры, я тоже имею железный контроль. Почему тебе понадобились триста пятьдесят тысяч? Куда ты дел деньги?

Гай. С тобой сейчас нельзя говорить. Ты не станешь слушать.

Руководящее лицо. Нет, я очень внимательно послушаю. Куда ты дел деньги?

Гай. Ошибочно…

Руководящее лицо. Ага, ошибочно! За «ошибочно» знаешь, что бывает?

Гай. Знаю. Но не знаю, кто ошибся — мы или твой аппарат. Или в ином месте. Мы же деловые люди, некогда сейчас искать, кто перепутал номера, кто ошибся в телеграммах. Пятьдесят станков, которые мне нужны во вторую очередь, пришли сейчас. Деньги не выброшены, преступления нет, но пятидесяти станков на первую очередь пуска завода у меня нет. Завод не пойдет.

Руководящее лицо. Нет, пойдет.

Гай. Я под суд пойду, но завод не пойдет.

Руководящее лицо. Ты под суд не пойдешь, и завод пойдет.

Гай. Но ведь станков нет.

Руководящее лицо. А у меня денег нет. Вы сюда приходите, как бояре. Вы забываете, что тратите народные деньги. Вы не считаетесь с государственными планами. Вы думаете, что государство — это золотоносная жила. Мы будем беспощадно преследовать таких господ, которые думают, что государство — золотоносная жила.

Гай. Это мы — бояре? Это я — боярин? Спасибо, товарищ!

Руководящее лицо. Слушай, Гай, иди домой. Ничего не поможет.

Гай. Не уйду.

Руководящее лицо. Гай, я тебя по-человечески прошу — иди отсюда.

Гай. Незачем тогда оставлять меня директором.

Руководящее лицо. Гай, я же знаю, что ты выйдешь из положения. Деньги портят человека, товарищ Гай. Когда хозяйственник получает деньги, в нем угасает творческий импульс. Зачем нам тогда Гай, если ему надо давать деньги, деньги, деньги? Каждый дурак с деньгами пустит завод. Взял деньги, купил станки, пустил завод. При чем здесь партия и рабочий класс?.. Иди домой, Гай, мне стыдно за тебя!

Гай. Пойми…

Руководящее лицо. Понимаю.

Гай. Рассуди…

Руководящее лицо. Рассудил.

Гай. Войди…

Руководящее лицо. Вхожу.

Гай. Н-нет… тогда я завод не пущу…

Руководящее лицо. Отнимем партбилет, выгоним из партии…

Гай. Тогда нате, чем отнимать, чем выгонять меня из партии за то, что я не могу пробить лбом стены!

Руководящее лицо (встает, молча нахлобучивает картуз, идет). Я не видел этого, Гай. Я не слыхал твоих слов. Я стрелял за такие слова… Я не хочу видеть! (Ушел.)

Гай (один). Друзья мои, что это?.. Я тоже стрелял за такие слова. (Спрятал партбилет.) Вот куда зашло, друзья мои!

ЗАНАВЕС
Назад Дальше