Прошло лет двадцать, может двадцать пять, Федя-Фантомас остался жить на киевских холмах, меня шатнуло вдруг на Закарпатье, а Веник, как я говорил, преобразился в махрового одесского еврея. Мы изредка встречались за бутылкой водки обсудить межнациональные вопросы. Теперь я ехал в сторону Одессы не сам: со мной был Ролик, Йончи и Витек. Меня к себе позвал по делу Веник — выпить спирта и помочь со строительными работами на загородной ферме. Конечно, ферма и еврей — это плюс и минус. Космос и навоз. Говно и пчелы. Капуста в лимонаде… Хотя, с капустой у Веника всегда не плохо было — еще в университете он ходил в длинном кожаном плаще за двести долларов, чем усугублял мои антисемитские позывы.
У Веника тем временем подросла смышленая дочь Зинаида. Она произошла на свет от первого и последнего короткого брака по трагической любви. Еще будучи студентом второго курса, Вениамин женился на водителе киевского трамвая. Затем в трамвае сели батарейки, жена остыла и сбежала к толстому геодезисту из общаги. Однако, Веник горевал не долго, закончил универ, сам вырастил дочурку, пошатался лет десять по разным континентам и завис в Одессе. Там шустро нарубил бабла, стал представительным хасидом, но как то раз, блуждая в интернете, забрел случайно на забавный сайт. На сайте постоянно обсуждались вопросы мирозданья, кризис, глобальный заговор и скорый апокалипсис народов. Короче говоря, Конец Обеда по Мак-Фраю, Армагедец и Тундра Мира. Из монитора Веника пугали дефицитом газа, вечной мерзлотой, а также недостатком пищи, в том числе кошерной. И Веник испугался.
Имея неплохой финансовый балланс, он приобрел удачно старый банно-прачечный комбинат, который ранее был закреплен за военным гарнизоном. Там Вениамин развился как колхозник: построил хлев и ферму для кролей. Купил овец, гусей и дизельгенератор. В бане сделал офис, огромные стиральные машины он выменял на трактор и прицеп. Вскопал три грядки и поставил интернет. Потом назвал все это "дауншифтинг" и стал готовиться к пришествию Христа. Меня же он просил помочь ему в устройстве "джокервиля". Для тех, кто в стороне от темы, поясняю: джокервиль — это не азартная игра. И тем более не то, о чем сейчас украдкой подумали Вы, озорные женщины-плутовки. Джокервиль — это последний оплот настоящего самца. Неприступная крепость с тремя рубежами обороны и заминированным входом, в которой словно в теплом термосе возможно пережить неминуемый распад Вселенной. Укрепленный бастион сурового мужчины, напичканый оружием, патронами, тушенкой и баночками дистилированной воды. Козырная карта и железобетонный редут махрового мачо с махровыми полотенцами и махровыми яйцами. …
И вот такой фантастический бункер, в котором мирно спал бы даже Гитлер, мне предстояло соорудить на окраине Одессы при помощи Йончика и подсобника-Витька. А Ролик ехал с нами как технический консультант. Как ни крути, а опыт выживания у него был побольше, чем у нас троих вместе взятых.
Мерзнущий на железнодорожном перроне Вениамин ждал нас с нетерпением: наступила весна, снег оттаял и можно было приступать к постройке объекта. Кроме повзрослевшей дочери у Веника помощников не было.
Вся надежда была лишь на нас да на будущего зятя, чей облик рисовался пока смутно: юная Зинаида презрительно относилась к противоположному полу и делила всех ухажеров на три категории:
Первая: прыщавые задроты, которые до сих пор заправляют майку в трусы, спят с открытым ртом и любят интернет до огненных мозолей на ладонях.
Вторая: укуренные мажоры в шелковых косоворотках, раскатывающие на папиных тачках под надзором вип-секкюрити.
Третья: членоголовое бычье с раскачанными бицепсами, цветными татуировками и мозгом как у бурундука.
Но вот пред Зиной появился Йончи. Глаза их встретились:
— Бомбезная чипса.
— Винтажный пацан.
Светлый образ Йонаса со свежевыращеной щетиной на лице, в сиреневом пиджаке и страусовых шузах на плетеных портянках запустил в организме Зины необратимые химические процессы: сначала выброс феромонов спровоцировал взрыв Хиросимы в левом полушарии мозга, затем утечка эндорфинов взорвала Нагасаки в правой части головы. Напоследок злобный Купидон проткнул сердце Зинаиды тупой рифленой арматурой и, на всякий случай, загнул за пятым позвонком внушительный анкерный крюк.
Грубо говоря, Зинка втюрилась в Йончи-перфоратора, как медведица в дрессировщика, жестоко и безнадежно, до дрожи в малиновых кустах.
Зинка была обречена. Женщины и раньше сохли по той харизме, которая болталась у Йончика где то между вытянутых коленок на трикотажных штанах, а также тосковали по другим интимным местам и эрогенным зонам. Теперь же это было самое настоящее диффузно-электрическое чувство, которое древние называли смешным словом — любовь. Возникла биохимическая реакция с фосфорным свечением глаз и обильным выделением копулин в нижней части живота.
Зинка же представляла собой фигуристую кобылку со стройными ногами, шелковистой кожей и золотой шпилькой в пупке. Под ухом виднелась настоящая родинка, что резко повышало шансы на успех.
Наш Йонас погиб.
— Тут главное найти соски и нежно их массировать, — излагал Ролик новый рецепт сырников из кошачьего молока, — при умелом подходе с одной взрослой кошки можно надоить с полстакана молочной секреции. Главное с котом не перепутать, — он покрутил перед носом Зинки поцарапанными руками, — я вот, соседскую кошку с одним сиамом в темноте попутал и…
— А зайца можно подоить? — озабоченно перебил Витька, — Всю жизнь мечтал заячего молока попробовать.
— Конечно, — заявил уверенно Роланд. — Доить можно все, что имеет вымя. Даже крота. Вот воробья нельзя подоить — у него сисек нет. Только яйца.
— Точно как у тебя, Йончик, — заржал Витька.
Зинка тоже рассмеялась и говорит:
— А меня в прошлом году папа на Первое Апреля с яйцами разыграл. Притащил домой три больших яйца. С зеленоватым оттенком. Говорит, в зоопарке у одного знакомого индонезийский варан кладку яиц отложил и сдох. Ну, не пропадать же добру. Вот он их домой и принес: — Все, Зинка, будем варанов выращивать. У них знаешь какая кожа дорогая? Сумочка из шкуры варана стоит восемьсот баксов. Пояс — двести! Портмоне — триста двадцать долларов. Разведем варанью ферму — заживем в роскоши. Мясо — деликатес. Экзотический ресторан откроем… Но, надо их отогреть. Так нельзя оставлять — погибнут. Ты, говорит, их в вату заверни и будешь ложиться спать, положи по одному яйцу подмышку, а третье между ног. Если хорошо нагреешь, то варанчики должны вылупиться. Ну, я доверчивая, всю ночь с яйцами пролежала, боялась шевельнуться. Утром просыпаюсь — вонь вокруг стоит страшная, а я вся в мерзкой слизи. И рядом папаша ржет: — С Первым Апреля, доченька!
Это он так пошутил: подсунул мне три тухлых гусиных яйца, а я, дурочка, всю ночь их грела. Вот такой у меня папа-юморист…
Мы сидели на фазенде у Веника, пили зеленый чай и рассуждали о кошачьем молоке, рептильих яйцах и прочих разнообразных способах выживания в этом непростом мире. Вдали шелестело Черное море, мелькали белые чайки и на акациях набухали первые почки. Вениамина с нами не было — он поехал в город сдавать в универмаг большую партию кролей. Вчера мы целый день обдирали от шкур кроличьи тушки, а потом закатывали их в вакуумную упаковку на специальном станке. Это была первая партия товара, которую Веник надеялся благополучно сдать в магазин. С утра он уже имел на руках положительное заключение санстанции и теперь, загрузив около тонны кроликов в машину, отправился в город.
— На кролях много не заработаешь, — Витька разлегся в кресле-качалке и вслух проворачивал новые перспективы дауншифтинга, — они болеют, дохнут твари… Я то уж знаю, у меня сосед дядя Петя в деревне кроликов держал. Но как то раз ненадежно вольер закрыл, так они, зайцы позорные, по садам разбежались, всю капусту в огородах погрызли. Целым селом их неделю ловили. И шо, бля, интересно: у него сбежало тридцать кролей, а поймали пятьдесят два. Я лично домой сорок штук принес. Плодятся моментально, подлецы. Но дохнут еще быстрей. Уж лучше свиней держать. — Витька достал из кармана кусок сала, облепленный волосинками, откусил и жуя философски продолжил: — Свинное сало — лекарство от всех болезней. Причем, если грамотно кормить свинью, то и сало будет кошерное. Вот, смотри, Ролик, — Витя ткнул салом Ролику в нос, — эту свинью месяц кормили кукурузой и три месяца картошкой. Видишь белые полосы? Это кукуруза. А прозрачные прожилки — картошка. Если прослойки мяса- значит голодом морили, суки, на диете держали бедное животное… Я могу по куску сала рацион свиньи определить с точностью до недели… Заводи свиней, Зинка, разбогатеешь.
— Евреи не едят свинину, — сказал Ролик за Зину, отхлебывая зеленый чай, — еще гласит сто сорок пятый аят: "…Я нахожу запрещенным употреблять в пищу только мертвечину, пролитую кровь и мясо свиньи, которая является скверной… Иудеям Мы запретили всех животных с нераздвоенными копытами. Мы запретили им сало коров и овец, кроме того, что находится на спинном хребте и внутренностях или …"
— Умно написано, Роландо, и красиво. Но не практично, так вы долго не протянете. — Витька озабоченно почесал голову, — …ну, хули, тогда тренируйтесь кошек доить. И жрите кошерных гусей. Других вариантов для Вас не вижу, Ролик, разве что обратно к Христу податься.
На следующий день мы приступили к рытью котлована. Для будущего "джокервиля" было выбрано место на возвышенности, у моря, хорошо просматриваемое и с сухими глинистыми грунтами. Круговой обзор позволял в будущем удерживать редут от нашествия "чужих" с минимальными потерями. Так объяснил Ролик. За небольшую плату Вениамин арендовал экскаватор и к вечеру Витька профессионально (тракторист третьего разряда, как никак) выбрал около восьмидесяти кубов земли. Правда, иногда он так близко подъезжал к обрыву, что порой мне казалось, будто он сейчас соскользнет вниз в пенное море и нам придется дальше рыть вручную. Но Витя благополучно извлек грунт и в результате получился отличный котлован размером четыре на четыре метра и глубиной в два человеческих роста. Не теряя времени, мы сразу подготовили щебневую подушку и Йончи принялся выставлять маяки для железобетонного основания. Деревянные щиты, сложенные у бани, должны были послужить опалубкой. Арматуры было достаточно, чтобы надежно укрепить стены бункера и безбоязненно пережить атаку алиенов-содомитов: после военнослужащих остались какие то ржавые решетки, стальные трубы и огромные бухты стального троса. Йончик намеревался сплести все это в жесткий каркас и залить бетоном. Двенадцать тонн свежего цемента было уже припрятано Вениамином в надежном месте. Еще где то было заныкано около двухсот квадратов качественной итальянской плитки, предназначенной для внутренней отделки джокервиля и около пятидесяти мешков плиточного клея. Стройматериалы приходилось прятать, потому что по ферме шастали вороватые бомжи и по ночам крали все, что можно утащить. Так, вначале Веник установил мощные прожектора и звуковую сигнализацию. Но опытные воры сперли всю эту светотехнику в первую ночь. Тогда Веник приобрел трех дрессированых сторожевых овчарок. Их украли через три дня. Вместе с вольером и мисками для еды. Подсчитав потери, Вениамин решил больше не тратиться на охранные системы и применил другую методику. Он оставлял все на виду, но в таком положении, что унести это можно было лишь приложив нечеловеческие усилия. Например, арматуру и стальные трубы он сложил одним торцом к каменной стене, а другую сторону присыпал двумя машинами гравия. И так как ворам теперь требовалось либо разбирать каменную кладку, либо всю ночь разгребать гравий, арматура лежала уже год в целости и сохранности. Теперь Йончик с Витькой опускали ее в опалубку. При сухой погоде мы намеревались закончить "гнездо параноика" недели за две, не более. Если, конечно, этот ходячий щекотатель мозга, Витек не умудрится отморозить какой нибудь цирковой номер. А за этим я следил строго: не спускал с него глаз, контроллировал каждое телодвижение и дыхание с тем, дабы в любой момент низвергнуть на него всеуничтожающий экстерминатус моей ярости. Ибо знал — пару секунд витиной бурной деятельности подобны гамма-всплеску Вселенной и смене полюсов планеты — могут стоить многих лет упорного коллективного труда и вообще, вылиться в тот самый "Белый и Пушистый", которого страшился Ролик.
Тем временем Роланд разговорился с Вениамином и оказалось, что у них много общего. Как и следовало ожидать их роднил параноидальный ужас предстоящей "мегакатаклизмы человечества", навязчивая потребность регулярного запаса патронов и, естественно, шизофреническое раздвоение личности на сетевых форумах. Пока мы занимались земляными работами, Вениамин решил показать Ролику свои прошлогодние лесные заначки, но побродив по окрестным посадкам несколько часов, не нашел ни одной (видать их засосала Черная Дыра) и отправился делать новые. Ролик научил его прогрессивному методу сохранности продуктов и, запаяв в водопроводные пластиковые трубы несколько киллограммов прокаленной гречневой крупы, они вновь отправились в лес "делать нычку".
По возвращении Вениамин так проникся идеями сюрвивайла, что изъявил желание показать Ролику заброшенные дикие места, а именно, речушку Турунчук, текущую вдоль румынской границы. Заодно он хотел перенять у Ролика основы добычи и приготовления пищи в экстремальных условиях.
Не знаю сколько времени Вениамин шатался с Роландом по лесу, но этого вполне хватило, чтобы Йончи успел довольно близко познакомиться с Зиной. Настолько близко, что поцелуи и объятья уже остались позади и теперь Зинаида ходила за Йонасом как лунатик: с широко открытыми глазами и преданно глядя ему в рот…Эх, жаль, Творец не наделил меня волшебным даром словосплетений. Иначе, родись писателем, я непременно отразил бы их влюбленность так, как отражает себя молодая луна на глади черных вод — изливая свой нежный свет и растворяясь в глубине таинственных первоначал. Так трогательно и проникновенно слились в один сосуд познания их трепетные души. Сияли бриллиантами влюбленные глаза и рос бутон любви навстречу дикой страсти. Словно сказочные Лейла и Меджнун горели они безудержным огнем желания под синим шелковистым небом и и птицы падали на землю замерев от столь невиданной любви… Но, к сожалению, Создатель не вложил в меня редчайший дар повествованья, поэтому скажу Вам просто: вдвоем им было хорошо и лишь внезапная смерть могла их разлучить… Или неожиданные неприятности. А неприятностей хватало — как я не следил за Витькой, этот малаферический подонок, упырь и выпердыш из жопы Ктулху все же умудрился накосячить. Сначала он скормил кролям припасенные на весну посевы, которые прислал из Австрии Вениамину известный дауншифтинг.
— Так мог бы этот даун Шифтинг нашкрябять на упаковке, — оправдывался Витька, — "Кролям не жрать! Посевы сельдерея."… а то, чуть что — я снова виноват… Нет, шеф, ты бурю не гони. Кроли не сдохнут — жрали с аппетитом.
— Так ясный-красный, что кроли не сдохнут. Посевы сдохли! Нечем засевать! Бля-я-я…, Витя, я стремительно худею… За полчаса скормить три штуки баксов вонючим зайцам. Виктор, ты дебил! Нет. Имбецил, дорвавшийся до фермы. Асоциальный трудоголик-идиот!.. Ты, прежде чем кормить кого то, осел, меня спроси и руками ничего не трогай! Иначе я тебя на части раскрою и закатаю в вакуум с названием "Паштет бараний"! Мини-расфасовка.
Помимо этого расстройства, нас ждал еще один "сюрприз": кроли, которых сдали в магазин, вдруг резко скисли прямо в упаковке. Их на машине привезла обратно Зинка и теперь с трагическим лицом выбрасывала прямо на траву. Две тонны кроликов горой лежали на пороге бани и вид у них был явно неприглядный. Из них сочилось вещество неясного происхождения и явно ухудшало товарный вид продукта. Пропала куча диетического мяса, убытки были велики и устройство джокервиля становилось под угрозу. Я был расстроен, Зинка запаниковала, а Йончик только пожимал плечами… Однако, как ни странно, плачевную ситуацию вдруг выпрямил подсобник-Витя. Невероятно, но блуждающие токи в его башке вдруг произвели на свет спасительную мысль. Он вскрыл один пакет, макнул свой палец в слизь, лизнул и заявил:
— Вполне съедобно. Надо только малость подшаманить. У нас, шеф, вот такая хренотень с куриными окорочками в Росвигово произошла. Полтонны чуть не сгнило. Все оттого, что мясо, прежде чем в вакуум катать, нужно было хорошенько остудить. А Вы, Зинуха, небось их свежаком запаковали? Эх Вы, детишки-переростки,… учитесь у профессионалов… Марганцовка есть на ферме? И где там Ваши офигенные стиральные машины?