Сыновья Мазадана стали родоначальниками двух ветвей рода – Аншау и Артура. Они родились от связи царя с демонической феей. В иранской мифологии имеются прототипы подобного любовного союза. Это герой древних ариев Керсаспа и речная нимфа Хварнахваити («Обильная хварной»), а также царь Йима-Джамшид и обольстительная демоница Одхар, родившая от него семерых дэвов.
Керсаспа и Йима-Джамшид являются главнейшими фигурами древнеиранских преданий о Священной Чаше. В знаменитой иранской эпической поэме «Шахнаме» красочно описана волшебная чаша Джамшида, принадлежавшая его потомку правителю ариев Кей-Хосрову. Считалось, что этот таинственный сосуд был заполнен эликсиром бессмертия. В чаше, как в зеркале, отражался весь мир. Благодаря ее магической силе и возможностям, Кей-Хосров смог узнать местонахождение исчезнувшего богатыря Бижана.24 Чаша Джамшида, была излюбленной темой иранского искусства. Она тщательно описана десятками поэтов, изображена тысячами художников и скульпторов в каменных нишах и на царских печатях. С чашами в руках изображены вереницы царей на каменных рельефах приемного зала во дворце Персеполя, столицы древней Персии.
Важную роль чаша (кубок) играла и в мифологии скифов. В легенде о происхождении скифов, рассказанной Геродотом, говорится, что золотая чаша упала на скифскую землю с неба в качестве божьего дара. Впоследствии в память об этом сосуде, скифы всегда носили с собой подобные чаши на поясе.25
Скифская серебряная позолоченная чаша. Солоха. IV в. до н.э.
Потомок Мазадана Парцифаль принадлежал к роду Аншау. В этом названии, несомненно, заложено искаженное слово Аньси (Асы). Так называлась Парфия в китайских хрониках, и, видимо, в германо-скандинавских. Кроме того, в Персии, в древние времена находился город Аншан. Ныне это городище на холме Теппе-Мальян, расположенное на северо-западе провинции Фарс, в 35 км от Шираза в направлении провинции Хузестан. Именно из Аншана вышел будущий создатель древней Персии царь Куруш Великий. По сути, это колыбель Древнего Ирана.
Происхождение имени легендарного короля Артура также можно отыскать в Иране. Историк Е. Рябинкин в своем изумительном исследовании «Второе измерение романа о Парцифале или в Иран за Святым Граалем?» заметил: «В древнеперсидском именном фонде едва ли не самую большую группу составляли антропонимы, образованные от АРТА – имени богини, олицетворяющей абсолютную Истину и сакральный Миропорядок (древне-иранское аша/арта, санскритское рта; от индоевропейского ar-to „прилаживать, соединять в правильном порядке“). Достаточно будет для примера сослаться на указатель к „Истории“ Геродота, где таких имен насчитывается порядка двадцати, а сами персы, по словам „отца истории“ (VII:61), называли себя артеями, „народом арты“. В скифской теонимии, известной по труду того же Геродота, есть имя богини Артимпасы, содержащей по мнению иранистов ту же основу. Понятию арта – „вселенскому закону, регулирующему природные процессы, общественные отношения, мораль и этику“, отводилось в системе религиозно-этических представлений последователей маздаяснийской (зороастрийской – И.С.) веры главенствующее место. Король же Артур с его Круглым Столом, символизирующим согласно распространенным представлениям небесный свод (первоначальное значение термина рта/арта – „круг, сфера“ или „колесо /колесница/“), также принимает на себя функции хранителя идеального Божественного миропорядка, то есть носителя арты (…) Обратим еще внимание на следующее: социальный статус Артура определяется в ранних источниках понятием Dux bellorum „военный вождь“, а в Персии понятие арта входило в состав наименования военно-аристократической касты – артештар, возникшего в парфянскую эпоху как преобразование более ранней, вышедшей из употребления формы ратайштар (от ратаэшта „стоящий на колеснице“; тот же корень в древне-русском „рать, ратник“ (…) Это понятие одновременно заключало в себе указание и на основной статусный атрибут артештара – боевую колесницу, и на священную обязанность правителя и воина во всех своих действиях и помыслах руководствоваться артой, как верховенствующим этическим принципом».26
Помимо этого имя Артур можно перевести, как «Медведь», точно так же, как имена и царские титулы царей Парфянской империи Арсакидов (Аршакидов).
Одним из хранителей Святого Грааля назван некий король-рыбак. Причем во всех произведениях о Граале это название звучит, как устойчивое словосочетание, типа наших Сивка-Бурка, Ванька-Встанька. Чувствуется, что в словосочетании король-рыбак должны быть рифма и созвучие. На английском это звучит, как king-fisherman, по-французски, как roi-pêcheur, по-немецки könig-fischer, по-испански rey-pescador и т. д. Ни рифмы, ни созвучия. Но на-арамейском это имя звучит в рифму, как мелех-даех, т.е. царь-дах. Парфяне являлись частью дахов. Фон Эшенбах черпал свои знания о Граале из древних писаний, хранившихся в Толедо, написанных израильтянином по-матери и арабом по-отцу магом Флегетанисом. Посредником в передаче этих знаний являлся некий ученый муж Киот Провансальский.
На каком языке, как не на арамейском, мог писать и говорить израильтянин Флегетанис, от которого получил свои сведения Вольфрам фон Эшенбах? Само имя мага явно является искаженной формой персидского слова «Фалак-дан», то есть «астроном». В арабском языке слово «фаляк» означает «небесную сферу». Анализ текста Вольфрама фон Эшенбаха наглядно показывает, что маг Флегетанис состоял в секте так называемых мандеев. Об этом говорят многие элементы мандейского вероучения и сакральной символики. Секта мандеев базировалась в древнем Иране. Исследователи часто связывают ее с Иоанном Крестителем. Последователи этого вероучения до сих пор проживают на территории Ирака и ряда других стран.
В цикле сказаний о Святом Граале постоянно фигурирует зловещая и злобная ведьма Моргана. Этимологию этого имени ищут в первую очередь в древневаллийском языке. Такие исследования уводят куда-то в море, поскольку в переводе с этого языка Моргана – это «Морской круг». В цикле поэм об этом персонаже, Моргана не имеет отношения к морю. Это сухопутная фея. В персидском языке, слово «Марг» означает «смерть», «гибель», а местоимение «ан» переводится, как «то, та», что полностью соответствует сущности этой ведьмы. Моргана – «Та смерть». Помимо этого, ее имя похоже на название местности в Средней Азии – Моргианы (Мауру, Мерва), входившей в сферу влияния, как Ирана, так и Парфянского царства.
Дедом Парцифаля был некий Гандин. Несложно найти на карте древнего Ирана местность под названием Андеган, которая в арамейской транскрипции приобретает звучание, как «Бет-Хиндойе». Согласно исследованиям советского и российского историка, члена-корреспондента Российской академии наук Мухаммада Дандамаева, провинциальное иранское название Хинду, Хиндойе, клинописное – hi-in-da-a, прослеживается в административных документах начиная примерно с VI в. до н.э. применительно к местности в провинции Парс, где располагались наделы военных колонистов, скорее всего, индийцев по происхождению, наёмников из области (С) Инд.27
Корни имени отца Парцифаля – Гамурета также находятся в древнем Иране. В зороастрийской мифологии имя первочеловека звучит, как Гайомарт, что в переводе означает «Смертная жизнь». Историк Е. Рябинкин более подробно проанализировал имя отца рыцаря и пришел к выводу, что первоосновой для него стал древнеиранский термин «Хам-Варети», относящийся к «кшатрийской» лексике, обозначающий «Мужскую доблесть». Согласно описанию Вольфрама фон Эшенбаха, этот рыцарь действительно проявлял мужество и героизм, странствуя по свету. Стоит заметить, что его основные приключения происходили, как раз на Востоке. Считается, что он дважды служил багдадскому правителю Баруку. Разумеется, никакого Багдада в те времена, к которым относятся истоки поэмы, еще не существовало. Багдад был основан в 762 году, но в парфянский период в 30 км от этого места находились столица страны Ктесифон и знаменитая Селевкия. Термин «Хам-Варети» также встречается в авестийских текстах, как наименование одного из священных духов, сопровождающих бога Митру в его каждодневном облете Земли на сияющей огненной колеснице (Михр-яшт, 66), и в качестве прозвища легендарного авестийского воителя царя Керсаспы (Замйад-яшт 38).
Интересно, что рыцарь Гамурет имел родовой герб, на котором была изображена пантера. В иранской мифологии, изложенной в работе иранского поэта Асади Туси (XI век) «Гершасп-наме», рассказывающей о подвигах богатыря Гершаспа (Керсаспы), сообщается, что на знамени одного из близких предков иранского героя Тавурга находилось изображение черного льва, то есть пантеры.28
Сводный брат Парцифаля метис Фейрефиц получил в наследство некое экзотическое царство Табронит, расположенное на Востоке. У Вольфрама фон Эшенбаха оно названо арабским. Но в другом месте он именует ее «страной золота в кавказских пределах». Историк С. Рябинкин в уже упомянутой работе сообщает: «Мы усматриваем ее реальный прообраз в области ТЕБРИЗ или ТАВРИЗ (в доисламскую эпоху известной как „Таравн“, „Таври“, „Таруи“), расположенной к северо-востоку от Урмии невдалеке от подножия Кавказского хребта. Тебриз, называемый также „Иранским Азербайджаном“, некогда был настолько богат месторождениями драгоценных металлов, что, по словам путешественников, растущая трава будто бы выносила там из-под земли крупинки золота, которые можно было собирать голыми руками».29
Из поэмы известно, что Парцифаль провел детские годы жизни в стране Сольдан и оттуда отправился на поиски Святого Грааля. В озеро Урмия впадает река Сольдуз, протекающая по одноименной долине. В древние времена здесь находилась персидская и парфянская провинция Мидия Атропатена. В парфянский период она являлась вотчиной рода Гев, и, как правило, в ней правили наследники иранского трона. Своим северо-восточным краем в древние времена она захватывала земли Табаристана, находящегося на южном побережье Каспийского моря.
Одним из главных героев романов о поисках Грааля является рыцарь Ланселот Озерный. Он был одним из четырех рыцарей, посвященных в тайну Священной чаши Грааля. Многие историки считают, что первая часть его имени восходит к скифо-сарматскому этнониму «алан». Но нельзя не обратить внимания, что первая часть этого имени «Ланс» в переводе с персидского означает «копье». Вторая часть имени может происходить от слова «ал» – верхний. То есть в переводе «Вершина копья». В древности существовала боевая единица, называющаяся копье. В нее входил в качестве главного элемента тяжеловооруженный рыцарь-всадник, а вокруг него были сосредоточены его оруженосцы и слуги. Если корни этого имени в Иране, то, следовательно, прозвище этого рыцаря Озерный – это персидское слово «Дарьячче». Возможно, Ланселота на самом деле звали Дариаушем (в современном звучании – Дарий), но европейские переводчики за давностью лет сделали неправильный перевод.
Одним из центральных персонажей Артурианского цикла и третьим по доблести рыцарем Круглого стола являлся племянник короля Артура – Гаван (Гавейн) Оркнейский. Он был одним из тех, кто познал таинство Святого Грааля. Ему посвящены полностью или частично шесть песен «Парцифаля» (7—8 и 10—13), в общей сложности около трети всей книги. Одним из главных героев национального иранского эпоса о царствовании царей Кей Кавуса и Кей Кубада является богатырь Гев. Согласно «Шахнаме» он являлся прямым потомком кузнеца Каве, спасшего вместе с Феридуном (Траэтоной) древний Иран от злого посланца сатаны (Ахримана) – царя Захака. Среди его подвигов также числится победа над убийцей царевича Сиявуша Горуем Зерехом. В других иранских былинах, Гев является соратником знаменитого восточно-скифского (сакского) богатыря Рустама. Во времена Парфянского царства вотчина арсакидского рода Гев находилась в Мидии-Атропатене, на северо-западе Ирана.
По мнению ряда историков Гев, возможно, был реальной исторической личностью из парфянской эпохи. Например, выдающийся немецкий ориенталист Теодор Нёльдеке (1836—1930 гг.) считал, что Гев приходился предком парфянскому царю Готарзу II, правившему в середине I века.30 На знаменитой Бехистунской скале, находящейся на важной дороге между Керманшахом и Хамаданом, было вырезано изображение Готарза II. На нем Царь царей показан атакующим врага с пикой наперевес, в то время как над его головой парит крылатая богиня Победы Ника, венчающая голову правителя венком. Считается, что сопроводительная надпись гласит – ΓΩΤΑΡΤΗC ΓΕΟΠΟΘΡΟC (Готарз – потомок Гева)31, хотя возможно, что вторая часть надписи – это искаженное слово «Теопатор», то есть «Сын Божий». Парфяне часто пользовались греческим языком, но их надписи бывали крайне безграмотными. К тому же, за долгие века надпись получила повреждения. Согласно зороастрийской книге «Бундахишн» Гев является одним из бессмертных людей, который поможет зороастрийскому Спасителю (Саошьянту) в последней битве.32 Потомки Гева Вараз и Нарсе, согласно средневековой книге безымянного автора «Шахрестаниха-йи Эраншахр», написанной, вероятно, в середине VIII века, построили такие крупные города, как Ктесифон, Нисибин и Эдессу, игравшие важную роль в Парфянском царстве и Иране на протяжении нескольких веков.
Историки К. Скотт Литтлтон и Линда А. Малкор в своей работе «От Скифии до Камелота» также полагают, что имя рыцаря Гаван (Гавейн) происходит от того самого иранского князя Гева, имя которого на пехлевийском языке писалось, как «Геван».
Историк Е. Рябинкин не удовлетворился только таким объяснением и дополнил тему своим толкованием имени рыцаря Гаван. Он пишет: «Зато намного ближе к миру «иранского Грааля» подводит зороастрийский ритуальный термин ХАВАНА. Так называлась в древности и называется до сих пор каменная или металлическая ступка для толчения священного растения хаума перед тем, как начать процедуру превращения его в напиток (…). Религиозными законами предписывалось совершать возлияние хаумы в самом начале светлого времени суток, поэтому этот период (раннее утро, примерно с 6 до 10 ч.) также получил название хавани. Не сюда ли уходит корнями отмеченная многими исследователями подспудная зависимость Гавана-Гавейна от календарно-солярной символики (так, о нем сообщается, будто «его сила растет (от утра) к полудню и убывает на закате».33
Мать артуровского рыцаря Гавана звали Арнива, а его бабку Сангива. По меткому наблюдению историка Е. Рябинкина, эти две женщины «оказались едва ли не в своем первозданном виде перенесенными в поэму Вольфрама из иранской мифологии вместе с самой сюжетной коллизией!». Дело в том, что в зороастрийском трактате Авесты Ардвисура-яшт (33—35), а также в книге Фирдоуси «Шахнаме» имеются предания о сестрах-женах царя Йимы-Джамшида, которых звали Арнавак (Эрнаваз) и Сахнавак (Шехрияз). После узурпации царского престола посланцем зороастрийского сатаны Ахримана – царем Захаком, женщины стали наложницами тирана и были заточены в заколдованном замке. В средневековой поэме Эшенбаха о Парцифале, Захак выведен под именем Клингзор. Женщин из иранского эпоса спас Феридун вместе с кузнецом Каве, свергнув Захака. Арнавак родила от Феридуна сына Арью – предка иранских племен ариев, а Сахнавак – сыновей Тура и Салма, от которых произошли другие европейские народы, в частности туры-туранцы. Согласно поэме «Парцифаль» замок, в котором содержались женщины, назывался Шатель-Марвей. Известно, что былинные враги иранских царей находились на территории нынешнего восточного Туркестана, где в далекие времена располагался Мерв-Маргиана. То есть и здесь отчетливо видно совпадение названия местности.
Звероподобная колдунья из «Парцифаля», являющаяся вестницей и глашатаем воли Святого Грааля для простых смертных людей, носит имя Кундри. Ее имя можно узреть еще в древнейшей евразийской мифологии. Демон Кунда (Кундуру) являлся покровителем «индийской травы» – конопли. В древнеиранских текстах также применялось слово «кунда». Им назывались специальные ритуальные чаши, которым приписывалась мистическая символика, позднее перешедшая в легенды о «чаше, показывающей Вселенную».