Впрочем, того, что профессор зельеварения ненавидел отца Гарри, никто не отменял, и ему просто пришлось смириться с тем фактом, что Снейп частенько поливал грязью светлую память Джеймса Поттера. В конце концов, Том был прав, говоря, что Снейп жуткий провокатор.
Вообще, Гарри нравилось в Хогвартсе, он получал удовольствие от занятий магией, обожал читать и разучивать новые заклинания, и любил своих профессоров. В особенный восторг его приводил профессор Люпин и предмет, который он вел. В отличие от зелий, которые, хоть и нравились Гарри, но порой вводили его в состояние близкое к коматозу, Защита От Тёмных Искусств чуть ли не окрыляла. Каждый урок, когда профессор Люпин показывал им новое заклинание, превращался в игру, шуточное сражение или безумное веселье, в зависимости от того что им предстояло изучить. А профессор Люпин оказался невероятно интересным рассказчиком и собеседником. Иногда после уроков Гарри заходил к нему, и профессор предлагал ему чай с печеньем и они часами могли обсуждать разнообразные заклинания. Когда же Поттер узнал, что Люпин дружил с его отцом, его просто невозможно было вытащить из кабинета профессора. Гарри готов был бесконечно слушать разные байки о приключениях отца.
Пожалуй, Защита была единственным предметом, который легко давался Поттеру. Остальное он осваивал сидя в библиотеке или занимаясь в компании своих однокурсников в гостиной Слизерина.
— Эй! — Гарри моргнул, вырываясь из собственных мыслей, и поднял голову, встретившись взглядом с невысокой девочкой, которая стояла возле его стола. Судя по выражению лица, она уже несколько раз окликнула его, прежде чем тот заметил её.
— Прости, ты что-то сказала? — Гарри попытался припомнить её имя, он был уверен, что она училась на Гриффиндоре, и часто видел её в библиотеке, но никогда особенно не интересовался, как её зовут. Девочка фыркнула, тряхнула копной каштановых кудряшек и смерила Гарри недовольным взглядом.
— Я говорю, — в который раз повторила она, — что если тебе не нужна эта книга, то я хотела бы взять её, — она ткнула пальцем в учебник по зельям, который лежал перед Поттером.
— Эм… да, бери, — он кивнул, она взяла книгу, развернулась, чтобы уйти, и вдруг остановилась, снова взглянув на Гарри. По её взгляду он понял, что девочке до ужаса хочется что-то сказать. Гарри задался вопросом, когда же им всем надоест таращиться на него и на его шрам. Он выжидающе поднял брови и гриффиндорка тут же скороговоркой выдала:
— Ты знаешь, у тебя здесь ошибка.
— А? — он удивленно на неё уставился.
— В тексте, — пояснила она, — вывод неправильный.
— Да? — Гарри опустил взгляд на свою работу и нахмурился. — По-моему, все верно…
Девочка фыркнула и уселась напротив него.
— Да, если только ты говоришь об успокоительном зелье, но ведь эссе ты пишешь о снотворном.
— Когда ты успела прочитать, о чем я пишу эссе? — нахмурился Гарри, гадая, когда же она, наконец, уйдет.
— Да пока ты витал в облаках, можно было не только прочитать твоё эссе, но и переписать его трижды, — она строго нахмурилась. — Между прочим, библиотека создана для того, чтобы здесь читали, а не придавались дневному сну.
— Так почему бы тебе не пойти и не почитать? — поинтересовался Поттер.
— Потому что ты узурпировал нужный мне учебник, — она пожала плечами и с любопытством взглянула на него. — Зачем ты делаешь эту работу? Нам же не задавали сравнительный анализ.
— Для себя, — буркнул Гарри, раздраженный дотошностью девчонки.
— О, — она задумчиво подергала себя за прядь волос, — но вывод у тебя неправильный.
— В чем? — он вздохнул.
— Во всем, — она даже внимания не обратила на его недружелюбный тон, — логики нет.
— Да чего ты пристала ко мне?! — взорвался Гарри, тут же заслужив её обиженный взгляд.
— Просто хотела помочь, — уязвленно ответила девочка, вставая из-за стола, — но, похоже, ты и так все знаешь.
С этими словами она пересела за другой стол и принялась раскладывать перед собой книги и перья. Наблюдая за ней, Гарри не мог не заметить, как она закусила губу, словно боялась расплакаться.
«Да что я сделал-то?» — мысленно застонал он, начиная чувствовать себя виноватым. Чтобы отвлечься, он принялся перечитывать свое эссе и внезапно обнаружил, что девчонка была права. Он ошибся с выводом и если бы профессор Снейп это увидел, то долго злорадствовал бы относительно неспособности одноклеточных организмов видеть простые вещи. Гарри вздохнул, почесал затылок, сгреб в сумку свои учебники и домашнюю работу и приблизился к гриффиндорке, остановившись рядом с ней и деликатно прочистив горло. Девочка его проигнорировала.
— Хм… эм…
— Что-то забыл сказать? — не оборачиваясь, холодно поинтересовалась она.
— Да… хм… прости, — пробормотал Гарри, — ты была права, я ошибся.
— Естественно, — она высокомерно фыркнула, переворачивая страницу учебника, — но вы, слизеринцы, слишком гордые, чтобы признавать подобное.
— Я же извинился!
— Как благородно!
Гарри вдруг понял, что так припираться они могут очень долго, он резко выдохнул и теперь уже сам сел напротив девочки.
— Слушай, эм… я не хотел тебя обидеть, просто… ну… просто так вышло.
— Хорошо, — она кивнула, не глядя на него.
— И все?
— А я тебе ещё что-то должна? — раздраженно спросила гриффиндорка.
— Как-то не очень похоже, что ты не злишься, — примирительно улыбнулся Гарри.
И вдруг она всхлипнула и разрыдалась, закрыв лицо руками. Гарри застыл, он не знал, что вообще нужно делать в подобных ситуациях, но точно был уверен, что это именно он довел до слез девочку.
— Подожди! Эй! — запаниковал он, озираясь по сторонам. — Не плачь, ну прости, я, правда, не хотел обидеть тебя, ну не плачь, пожалуйста…
Девочка неожиданно перестала всхлипывать и подняла голову, взглянув на Поттера абсолютно сухими глазами, на её губах играла коварная улыбка.
— Попался, — прокомментировала она, подперев рукой подбородок.
— Чего? — не понял Поттер.
— Ничего, — она пожала плечами, — просто было любопытно правда ли ты такой самодовольный выскочка, как и все слизеринцы.
Гарри моргнул, поражаясь непонятной девчачьей логике. Похоже, его разыграли.
— Ну и каков вердикт? — поинтересовался он.
Она пожала плечами.
— Ничего особенного, обычный мальчишка, — гриффиндорка миролюбиво улыбнулась, и Поттер вдруг поймал себя на том, что тоже расплывается в улыбке.
— Я — Гарри, — зачем-то представился он, хотя на данный момент в Хогвартсе только глухой не знал, кто он такой.
— Я знаю, — отвечая на его мысли, сказала она, — Гермиона Грейнджер.
— Рад знакомству, — сказал он.
— Взаимно, — она кивнула и тут же посерьезнела. — А теперь, пожалуйста, не отвлекай меня, у меня ещё куча домашней работы.
— Прости, — пробормотал Поттер и встал из-за стола, покидая библиотеку.
«Странная она, эта Грейнджер, — подумал он, и слегка улыбнулся, — но забавная».
— Где ты был? — Том оторвался от своей работы по чарам, взглянув на вошедшего в гостиную друга.
— В библиотеке, — Гарри уселся рядом с ним, бросив свою сумку на пол.
— Опять строчил никому ненужные эссе? — хмыкнул Арчер.
— Почему никому ненужные? — Поттер потянулся. — Ты же не будешь отрицать, что в зельях я гораздо лучше тебя.
— Кому нужны зелья? — Том удивленно изогнул брови. — Для сдачи экзаменов моих знаний хватит, а на пост зельевара я не претендую.
— Кто-то вроде хотел меня во всем превзойти, — поддел друга Гарри.
— Я и превосхожу, — усмехнулся Арчер, — во всем.
— Вот уж глупости, — напыщенно заметил он, — ты ничем не лучше меня.
Шли дни, Гарри и Том ходили на занятия, делали домашние задания, общались со своими сокурсниками и наслаждались спокойным течением жизни. Одновременно с этим Гарри, как новый ловец слизеринской команды по квиддичу, ходил на тренировки, где его безжалостно гонял Маркус Флинт, капитан команды и староста факультета. На первый взгляд пятикурсник показался Поттеру резким, вспыльчивым и весьма пугающим, но потом он обнаружил, что в целом Флинт был не таким ужасным, каким хотел казаться. Маркус строго следил за порядком на факультете, пресекал любые конфликты между сокурсниками и глубоко уважал идеалы Слизерина, которые заключались в двух основных фразах: «Твой факультет — это твоя семья» и «Все что происходит внутри факультета, должно оставаться внутри факультета».
Но на тренировках команды Флинт превращался в чудовище. Он вполне мог довести любого игрока до слез, если его что-то не устраивало. При этом он всегда внимательно следил за тем, чтобы все члены команды нормально питались, высыпались и были здоровы, и за любое нарушение этих требований он убить был готов. Гарри, как самый младший игрок удостаивался особого внимания капитана, попав под его чрезмерную опеку, что было порой очень некстати, потому что Поттер не привык, да и не хотел, чтобы с ним так носились. Но кого это заботило?
* * *
Приближался Хэллоуин, и студенты Хогвартса уделяли учёбе все меньше и меньше внимания, предпочитая обсуждать предстоящий праздник. Гарри подобные собрания игнорировал, сбегая в библиотеку, где в тихой компании Гермионы Грейнджер он мог заниматься или обсуждать какие-нибудь особо интересные аспекты магии. Гермиона ему нравилась, в отличие от других гриффиндорцев она не вела себя так, словно он предал чьи-то надежды и попутно совершил пару убийств, попав на Слизерин. Даже Рон, хоть и не был настроен враждебно, старался его избегать.
Гермионе было плевать, куда определила Поттера Шляпа, ей нравилось с ним общаться, и это было единственным, что её волновало. Часто Гарри казалось, что кроме него с ней больше никто так не общался, и девочка чувствовала себя одинокой, хоть никогда этого не показывала. Но почему другие ребята не могут или не хотят дружить с ней, он понять не мог.
Она была умна, спокойна и всегда очень собрана. При этом девочка совершенно не производила впечатления зазнайки, как её называли и слизеринцы, и гриффиндорцы. Она просто была любознательна, и, как чуть позже выяснил Гарри, очень проницательна. Они могли часами до хрипоты о чем-нибудь спорить, доказывая свою правоту, и Грейнджер всегда выходила победительницей из подобных споров. Гарри даже не заметил, как из интересной собеседницы Гермиона превратилась в его друга. И довольно хорошего друга.
Том на эту дружбу только презрительно хмыкал, ехидно заявляя, что Гарри мог бы найти себе компанию и поинтересней, Поттера, впрочем, это мало трогало. Он же не запрещал Тому дружить с Малфоем, которого про себя Гарри немножко недолюбливал за колкие комментарии в адрес Гермионы и других учеников, которых Драко считал «недостойными учиться в Хогвартсе».
День Хэллоуина прошел относительно спокойно, если исключить конфликт с Роном из-за Гермионы, которую Уизли умудрился довести до слез своими замечаниями. Поттер даже не понял, почему так разозлился, просто в одно мгновение он стоял в группе своих однокурсников, а в следующее уже накинулся с обвинениями на Рона. Слизеринцы прореагировали на происходящее, молчаливо делая вид, что ничего не происходит, но на всякий случай дождались окончания перепалки, в случае если вдруг кто-то из гриффиндорцев решит напасть на Гарри. К счастью, конфликт прошел безболезненно, и враждующие факультеты разошлись в разные стороны. Гриффиндорцы, сочувствуя Рону, слизеринцы, недовольно поглядывая на Гарри. Но Поттер все никак не мог успокоиться и в итоге отправился на поиски Гермионы, которую обнаружил в библиотеке.
— Оставь, Гарри, — говорила она, когда парочка уселась за одним из дальних столов, — Рон просто жутко боится показаться глупым в глазах своих сокурсников, а я, по его мнению, вечно выставляю его дураком.
— Но он дурак и есть, — возмутился Поттер, — я слышал, что он сказал! Неужели только то, что ты любишь учиться, делает тебя…
— Изгоем? — горько улыбнулась девочка. — Брось, и ты, и я прекрасно знаем, как ко мне все относятся.
Гарри раздраженно фыркнул, откидываясь на спинку стула.
— Просто они все идиоты, — наконец изрек он, глядя на Гермиону, — по-моему, ты самый прекрасный друг, о котором только можно мечтать.
— Спасибо, Гарри, — благодарно улыбнулась Грейнджер, — мне приятно это слышать.
— Главное, не забывай об этом, — шепнул он.
Через пару часов они разошлись по своим гостиным, Гермиона — готовиться к праздничному пиру, а Гарри — в поисках уединения, которое скоро должно было наступить в слизеринском общежитии, где он и обосновался в компании своего домашнего задания.
— Гарри, ты идешь? — Том тронул друга за плечо, вынуждая того оторваться от чтения и обратить на него внимание, Поттер поднял голову и пожал плечами.
— Не знаю, мне не особо хочется идти на пир, — признался он, бросив чуть смущенный взгляд на Драко и Блэйза, которые ждали их у выхода из гостиной, — да и есть не хочется.
— Мне остаться с тобой? — тихо спросил Том, после короткой паузы.
— Нет, иди, — Гарри покачал головой, — я же знаю, как ты любишь подобные мероприятия, — Арчер смерил друга задумчивым взглядом и вздохнул.
— Ладно, я, так и быть, принесу тебе пару бутербродов, — он усмехнулся, и Гарри послал ему благодарную улыбку.
Том прекрасно знал, почему Гарри не хотел идти на пир, и ему хватило такта и понимания, чтобы не настаивать на его присутствии. Когда все ушли, Гарри закрыл книгу и задумчиво уставился на пляшущие в камине языки пламени, мысли его витали далеко от Хогвартса. В этот день погибли его родители, и Гарри хотелось как-то почтить их память, а не развлекаться вместе с сокурсниками в общем зале. Хотя как именно он собирался это делать, он тоже не знал, поэтому, собрав книги, он закинул на плечо сумку и отправился в библиотеку, решив, что это будет самым безобидным времяпрепровождением.
Каково же было удивление Поттера, когда в библиотеке он застал профессора Люпина. Тот стоял у самого входа, привалившись к стене, скрестив руки на груди и глядя на Гарри с мягкой улыбкой.
— Я подозревал, что ты предпочтешь уединиться в библиотеке, а не сидеть в Большом Зале, — ответил он на удивленный взгляд, — и решил составить тебе компанию… ты не против?
— Спасибо, сэр, — Гарри улыбнулся, — но вам необязательно…
— На самом деле у меня кое-что для тебя есть, — признался Ремус, — давай сядем за стол.
Гарри последовал за своим профессором вглубь библиотеки и когда они расположились за одним из столов, Люпин протянул Гарри альбом в кожаном переплете, который все это время держал в руках. Он бросил на профессора заинтересованный взгляд и открыл альбом. На первой же странице на него, сияя задорной улыбкой, смотрел темноволосый юноша лет шестнадцати удивительно похожий на Гарри. У него перехватило дыхание.
— Это…
— Джеймс, — тихо сказал Ремус, — мы окончили шестой курс, когда была сделана эта фотография.
Молодой отец Гарри подмигнул ему и помахал рукой. С замиранием сердца, Поттер переворачивал страницы, разглядывая фотографии на каждой из которых были запечатлены его родители и их друзья. Его мама, Лили Поттер была удивительно красивой девушкой с тёмно-рыжими волосами и такими же как у Гарри изумрудно-зелеными глазами. На каждой фотографии она приветствовала его открытой ласковой улыбкой, а в её глазах отражалась ничем не омраченная любовь к жизни и бесконечная доброта.
— Она такая красивая, — прошептал Гарри, чувствуя, как что-то подозрительно похожее на слезы жжет глаза.
— Твоя мама была удивительным человеком, — Ремус улыбнулся, — и больше всего на свете она любила тебя.
Гарри ничего не ответил, просто не мог выдавить из себя ни слова, боясь не справиться с голосом. Ему безумно хотелось оказаться там, рядом с ними, прикоснуться, обнять, поговорить с ними, узнать их. Но в его распоряжении были только фотографии, где его молодые родители, счастливые и строящие планы на будущее, смеялись и радовались, не подозревая, как мало осталось им жить. Было почти больно осознавать, что, глядя в эти родные, и одновременно незнакомые лица, он не может ничего изменить, не может предупредить их, спасти, не может даже сказать им, что он их сын, ведь это всего лишь отраженные на глянцевой бумаге воспоминания, неспособные ни услышать, ни понять его. Гарри перевернул очередную страницу и его внимание привлек красивый тёмноволосый юноша, которого до этого не было ни на одной фотографии. Он стоял рядом с отцом Гарри, и, словно флагом, размахивал красно-золотым шарфом, заразительно улыбаясь.