— А кто это? — он указал на гриффиндорца. Тот подмигнул ему и толкнул Джеймса в бок, словно собираясь что-то сказать. Удивительно, но при виде этого юноши Ремус помрачнел и отвел взгляд.
— Это… это лучший друг Джеймса, — нехотя ответил Люпин.
— О, — Поттер с интересом взглянул на друга своего отца, — и где он сейчас?
— Он…
Договорить Ремус не успел, так как по залу библиотеки неожиданно пронесся оглушительный звон, словно кто-то ударил в огромный колокол. Гарри вздрогнул, закрывая уши руками.
— Что это?! — воскликнул он, пытаясь перекричать этот жуткий шум.
— Сигнал тревоги, — Люпин вскочил на ноги, выхватил волшебную палочку и потянул за собой Гарри, — тебе нужно срочно вернуться в свою гостиную.
— Почему? Что происходит? — непонимающе спросил он, пока профессор тащил его за собой по коридору.
— Сработали охранные чары, — отрывисто бросил профессор, — в школу проник чужак.
«Что?» — хотел закричать Гарри, но, открыв рот, задохнулся от боли, словно кто-то прижал раскаленное железо к его лбу. До крови закусив губу, Гарри обхватил руками голову, борясь с подступающей к горлу тошнотой. К его ногам упал альбом с фотографиями его родителей, который Поттер держал в руках. Он не слышал, как побелевший от страха Люпин выкрикивает его имя, не видел его, не почувствовал, как его колени подогнулись и он упал на пол, не знал, что профессор опустился рядом с ним, схватив его за плечи и пытаясь хоть чем-то ему помочь. Всё, что Гарри видел, чувствовал и знал, была обжигающая, нестерпимая боль, охватившая, казалось, всё его существо и поглотившая его без остатка.
====== Глава 6. Рожденный летать живет недолго ======
К губам прижалось что-то холодное, и Гарри закашлялся, когда в горло скользнула маслянистая, омерзительная на вкус жидкость. Он нехотя открыл глаза, одновременно пытаясь отстраниться от источника неприятного вкуса, и уставился в черные глаза своего декана.
— Сэр? — хрипло удивился он, не понимая, что здесь делает Снейп и, вообще, где это «здесь»? Он поправил перекосившиеся на носу очки и вяло оглядел небольшую комнату, в которой, кроме кровати, где он лежал, был ещё книжный шкаф, стол и несколько заставленных какими-то предметами полок.
— Ни дня без припадка, да, Поттер? — для разнообразия спокойно поинтересовался тот, отходя от кровати, и Гарри тут же увидел профессора Люпина, приближающегося к нему.
— Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно спросил Ремус.
— Хм, — Гарри прислушался к себе, сразу же почувствовав тупую ноющую боль в висках и вялую слабость во всем теле, — нормально, спасибо, — он попытался сесть, и профессор по ЗОТИ тут же подложил под его спину пару подушек, чтобы ему было удобно, Снейп, наблюдая за его действиями, тихо фыркнул. — Что случилось?
— Хороший вопрос, мистер Поттер, — тут же откликнулся профессор, вперив раздраженный взгляд в Люпина, — очень хороший, учитывая, что я так и не получил на него вразумительного ответа, кроме жалобного бессвязного блеяния.
Ремус бросил на коллегу усталый взгляд и снова повернулся к Гарри.
— Что ты помнишь последним?
— Была тревога? — нахмурился Гарри и тут же запаниковал. — Что произошло? Кто проник в школу? Всё в порядке? Кто-то пострадал? А почему...
— Гарри, — перебил его Ремус, — успокойся, все нормально, никто не пострадал... кроме тебя.
— А что случилось со мной? — уточнил Поттер.
— Я надеялся, что ты мне скажешь, — тихо признался Люпин. — Тебе неожиданно стало плохо, ты схватился за голову и упал, честно сказать, ты здорово меня напугал.
— Схватился за голову? — он задумался и вздрогнул, когда память о кошмарной обжигающей боли всколыхнулась в его сознании. — Мой шрам, — хрипло сказал он и прочистил горло, — шрам болел.
— Шрам? — Снейп шагнул ближе и нахмурился. — Шрам на лбу?
— Вообще-то, у меня нет других шрамов, сэр, — сухо заметил Гарри, на мгновение забыв, с кем он разговаривает, о чем профессор зельеварения ему услужливо напомнил парой язвительных фраз; Гарри пристыженно опустил глаза, не заметив смешливого взгляда Ремуса, адресованного Снейпу.
— Но почему вдруг у Гарри заболел шрам? — Люпин помассировал переносицу.
— Ты у меня спрашиваешь? — декан Слизерина презрительно фыркнул и пристально осмотрел мальчика. — В силу того, что вы, как мне кажется, вполне здоровы, мистер Поттер, я бы настаивал на том, чтобы вы вернулись в свою гостиную, так как кабинет профессора Люпина это не лучшее место для ночевок.
— Мы у вас в кабинете? — Гарри виновато глянул на Ремуса.
— Учитывая ситуацию, он был ближе всего, — тот пожал плечами.
— В Больничное крыло ты отнести его не догадался, — в полголоса пробормотал Снейп и уже громче обратился к Гарри. — Ну что вы тут разлеглись, Поттер? — рявкнул он, и того как ветром сдуло с кровати.
— Простите, профессор, — не уточняя, к кому именно обращается, сказал он, пытаясь одновременно пригладить волосы и расправить помятую мантию.
Вместе со своим деканом, Поттер добрался до подземелий, мечтая поскорее лечь спать. Получив на сон грядущий ещё порцию едких комментариев Снейпа относительно припадочности разных детей и любви одного конкретного ребенка устраивать показательные сцены, привлекая к себе внимание, Гарри, наконец, нырнул в гостиную, которая после стылых коридоров показалась ему очень теплой.
Как только за его спиной с тихим шорохом закрылся проход в гостиную, Гарри позволил себе болезненно поморщиться, помассировав ноющие виски. Все-таки чувствовал он себя не так хорошо, как старался показывать.
Пустая гостиная, какой она показалась поначалу, неожиданно оказалась не пустой.
— Гарри, — к нему стремительно приблизился бледный, как полотно, Том, — где ты был?!
— Я... эм... — он замялся, гадая, стоит ли рассказывать другу о случившемся. Приняв решение, он вздохнул, — Мне стало плохо и я... ну вроде как вырубился ненадолго.
— Плохо? — мгновение спустя спросил Арчер. — Что случилось?
— Шрам болел, — Поттер зевнул.
— Почему? — после непродолжительного молчания уточнил Арчер, постепенно успокаиваясь.
— Откуда мне знать? — Гарри пожал плечами, шаг за шагом продвигаясь в сторону спальни. — Раньше такого не случалось.
— Хм... — Арчер помолчал. — Это случилось, когда сработали охранные чары?
— Угу...
— Ясно, — Том бросил на друга долгий изучающий взгляд, гадая, почему он так спокоен, — но это странно, что твой шрам заболел.
— Больше он не болит, значит, пока беспокоиться не о чем, пойдем спать?
Друг остался стоять на месте, в его тёмных глазах горел хорошо знакомый азарт, и Гарри прекрасно знал, что пока тот не получит ответы на все свои вопросы, ему так просто сбежать не дадут.
— Все-таки интересно, кто это был... — задумчиво протянул Арчер.
— А? — Поттер снова зевнул.
— Кто проник в Хогвартс.
— Снейп говорит, что никто, — Гарри пожал плечами, — в любом случае, я рад, что ничего не случилось.
— Хм... — Том смерил друга задумчивым взглядом, — а ты, как я вижу, очень «обеспокоен» произошедшим... — саркастично заметил он.
— До истерики, — тот побрел в спальню, Арчер следовал за ним по пятам.
— И как ты себя сейчас чувствуешь?
— Паршиво, спасибо, что спросил.
— Не за что... — ухмыльнулся Том и все же... все же он не мог понять почему, но его не покидало ощущение, что произошедшее с Гарри и вторжение в Хогвартс как-то связаны между собой, но только как? И почему шрам, который по логике не должен болеть, вдруг...
— Том...
— Что? — Арчер вырвался из своих размышлений и посмотрел на Гарри, стоящего в паре шагов от него.
— Не делай такое страшное лицо, ничего не случилось, все живы, просто забудь, — Поттер развернулся на каблуках и вошел в спальню, оставляя друга наедине с самим собой.
— Ошибаешься, — тихо сказал Том, на губах его играла мрачная усмешка, — с этим проклятым шрамом что-то не так... — неожиданно он вздрогнул, и его улыбка стала шире. — Проклятым? Хм... интересно...
Продолжая тихо бормотать что-то себе под нос, Том зашел в спальню и тихо прикрыл за собой дверь.
«Спорю на свою волшебную палочку, здесь не все так просто, как кажется», — подумал Арчер, проваливаясь в сон.
На соседней с ним кровати Гарри упал лицом в подушку, вдыхая еле ощутимый аромат хвои, исходящий от постельного белья, и почувствовал, как наконец-то его охватывает долгожданное спокойствие. Впрочем, наутро, как и ожидалось, он проснулся совершенно разбитым и еле пережил два урока зелий, на которых Снейп просто превзошел сам себя, упражняясь в язвительности.
Том, что удивительно, больше не заводил разговоров о произошедшем, за что Гарри был необычайно ему благодарен. Ещё одного допроса с пристрастием он бы не пережил, он и так целый день практически спал на ходу. Хуже всего дело обстояло с домашним заданием, которого почему-то было очень много и которое никак не желало выполняться.
— Черт, — Гарри потер покрасневшие глаза и упрямо уставился в учебник по чарам, — ничего не понимаю.
— Так иди спать, — откликнулся Том, развалившись на диване, в отличие от друга он уже всё сделал и теперь читал какой-то фолиант о древних магических родах. Гарри заглянул в книгу друга и по-кошачьи улыбнулся.
— Кажется, кто-то верит в собственную ложь? — тихо заметил он.
— А я разве сказал хоть слово лжи? — Арчер невинно потупился. — Я же правда жил в маггловском приюте и действительно не знаю, кто мои родители, да и про Арчеров не я сказал, а Олливандер, — он лукаво улыбнулся. — Вдруг я наследник богатой семьи и даже не знаю об этом?
— Да, это было бы упущением с твоей стороны, — ухмыльнулся Поттер, возвращаясь к своему домашнему заданию, — нет, что-то, черт возьми, не так с этим параграфом, — через минуту пожаловался он, захлопнув учебник, — бессмыслица какая-то.
— Ты о левитации? — неожиданно рядом с Поттером возник Блэйз Забини и, не дав сокурснику ответить, весело продолжил: — Вот и я говорю, чушь какая-то, они там пишут, что вес поднимаемых предметов ограничен, но это же глупо, магия может сделать, что угодно, и если я захочу поднять в воздух дом, то он должен взлететь.
— Ты идиот, — на ручку дивана опустился Драко, — Вингардиум может поднять только то, что можешь поднять ты сам.
— Тогда зачем вообще нужно такое заклинание, если я и без него прекрасно справлюсь? — фыркнул Блэйз.
— Чтобы усложнить нам жизнь, полагаю, — мрачно заметил Поттер, у которого начиналась головная боль.
— А чего это ты такой «веселый»? — заинтересовался Забини, внимательно разглядывая Гарри.
— А это у него со вчерашнего дня, — вступил в беседу Том, — он играет в мрачного типа.
Трое слизеринцев обменялись насмешливыми взглядами, Гарри заскрипел зубами от злости.
— Очень смешно, — буркнул он и, поднявшись на ноги, ушел в спальню, не обращая внимания на три удивленных взгляда, провожающих его до самой лестницы.
— Чего это он? — пробормотал Забини.
— Ты просто слишком его раздражаешь, — равнодушно отозвался Арчер из-за книги. Драко усмехнулся.
— И как ты только с ним ладишь? — протянул Малфой.
— Чудесно.
— И правда, он ведь такой «общительный», — язвительно заметил Драко.
— И что? — Том покосился на сокурсника, гадая, к чему он клонит.
— Мне кажется вы довольно разные, — глубокомысленно изрек Малфой.
— И что? — повторил Арчер.
— И всё, — блондин пожал плечами. — Как думаешь, кто проник в Хогвартс?
— Не знаю, не видел, — Том зевнул.
— И тебе не интересно? — тут же влез Блэйз.
— Ну, ничего же не случилось.
— А если это был Пожиратель? — Малфой, сощурившись, глянул на сокурсника.
— Кто? — непонимающе моргнул Арчер.
— Пожиратель Смерти, — вместо друга ответил Блэйз, — так себя называли последователи Темного Лорда.
Том покачал головой.
— Мы живем в мире, полном идиотских прозвищ, — заключил он.
Блэйз рассмеялся.
— Не то слово, парень.
— Я бы не шутил с этим, — спокойно посоветовал Драко, высокомерно глядя на Тома. — Я понимаю, что в маггловском мире тебе некому было объяснить это, но Пожиратели Смерти очень опасны.
— Но это не отменяет того, что прозвище у них глупое, — хмыкнул Арчер, закрывая книгу.
«Впрочем, — подумал он, — если в школу действительно проник Пожиратель, могло ли это как-то повлиять на Гарри?»
— Главное, чтобы матч не отменили, — вздохнул Забини, — я слышал, Поттер просто дьявол на метле, мечтаю увидеть, так ли это.
— Я был на тренировке, — нехотя признался Драко, — надо сказать, он неплохо летает, — тут он надменно фыркнул, — Конечно, я летаю не хуже.
Том и Блэйз красноречиво переглянулись, Малфой обиженно насупился.
* * *
Удивительно, но даже то, что Гарри рано лег спать, никак не повиляло на его состояние, он по-прежнему чувствовал себя разбитым и был несколько заторможен с самого утра. На завтраке он вяло ковырялся вилкой в тарелке, борясь со слипающимися глазами.
— Не нервничай, — вполголоса сказал ему Блэйз, заметив отсутствие всякого аппетита у сокурсника, — я понимаю, что это у тебя первая игра и все такое, но тебе, наверное, нужно что-то съесть.
— А? — Гарри оторвался от созерцания своего измученного омлета и непонимающе взглянул на Забини.
— Матч, — тот моргнул, — я говорю про квиддич.
— Квиддич? — слабо промямлил Гарри.
— Сегодня в одиннадцать, — с нажимом добавил Блэйз и потрясенно уставился на Поттера. — Только не говори мне, что ты забыл!
Гарри почувствовал, как к общему недомоганию прибавляется легкая тошнота. Матч по квиддичу! Сегодня! Он обхватил голову руками. Он только что об этом вспомнил. Том, сидящий по правую руку от друга, тихо фыркнул.
— Я смотрю, ты очень рад этой новости, — заметил он.
— Не то слово, — простонал Поттер, уронив вилку.
Первая игра сезона проходила между Гриффиндором и Слизерином, и уже к десяти часам утра половина зрительских мест была занята учениками и преподавателями. Наблюдая за тем, как трибуны заполняются волшебниками, Гарри с отстраненным недовольством отметил, что большинство студентов, независимо от факультета, размахивали самодельными флагами с гербом Гриффиндора и явно болели за львиный факультет, единственным зеленым пятном среди красно-золотого моря была Слизеринская трибуна.
На поле вышла мадам Хуч со вступительной речью, и шум со стороны зрителей снизился до еле различимого гула.
Гарри сделал глубокий вдох, медленно выдохнул и закрыл глаза, крепче сжимая в руках свою метлу. От зашкаливающего нервного перенапряжения у него жутко кружилась голова, и единственное, о чем он мечтал, это забиться в самый темный угол и остаться там до тех пор, пока все не успокоится.
Маркус Флинт ободряюще похлопал первокурсника по плечу.
— Успокойся, Поттер, — посоветовал он, — все пройдет отлично.
Гарри вяло кивнул, глядя на жутковато-широкую улыбку капитана и размышляя о том, что если тот узнает, что Гарри всего пару часов назад вспомнил про предстоящий матч, то откусит ему голову. Это не прибавляло оптимизма.
— Всем приготовиться! — рявкнул Флинт, седлая свою метлу, Гарри стиснул зубы. Игра началась.
«И звезда этого сезона, юный герой Гарри Поттер, который отчего-то предпочел играть за слизеринцев! — вещал гриффиндорский комментатор Ли Джордан, сидя на трибунах рядом с профессором МакГонагалл. — Посмотрим, на что способны слизеринские знаменитости!»
Слова Джордона, может, и задели бы Гарри, но он был настолько сосредоточен, чтобы его не вывернуло наизнанку, что прослушал все, что тот говорил. В конце концов, последней глупостью за сегодняшний день будет момент, когда его вырвет на кого-нибудь из игроков. Гарри поднялся ещё выше, приказав себе успокоиться и думать о снитче, но вдруг понял, что находясь сейчас на высоте практически ста футов над землей, он чувствовал себя как никогда спокойно. Слабость и головокружение не были причинами страха, это было что-то другое. Но что?
— Поттер, не спи!!! — заорал откуда-то снизу Маркус, Гарри вздрогнул и повернул голову: практически напротив него висел маленький золотой шарик, к которому мчался гриффиндорский ловец. Резко развернув метлу, он рванул к снитчу, забыв обо всем на свете. Ветер свистел у него в ушах, заглушая вопли зрителей, отрезая Гарри от всего окружающего мира. Он не видел, как размахивает руками Флинт, давая указания нападающим, чтобы те прикрывали своего ловца от бладжеров, не слышал комментариев Ли Джордона, не чувствовал былого недомогания. Вся его реальность сузилась до крохотного золотого мячика, летящего впереди. Он забыл обо всем, не чувствовал ни волнения, ни страха, ни опасности. Только абсолютная свобода и раскаленный адреналин, подгоняющий его лететь быстрее. Никогда ещё Гарри не чувствовал себя так прекрасно, так уверенно, казалось, он мог предугадать любое движение снитча, любой поворот, повторить любую траекторию полета. Шарик устремился вниз, Гарри спикировал следом за ним, и если бы он мог, то услышал бы, как восторженно взвыли зрители, завороженно наблюдающие за погоней. Гриффиндорский ловец, боясь не справиться с метлой, отстал от Гарри, когда до земли оставалось не больше десяти футов, в это же мгновение снитч сменил направление полета и чуть сбавил скорость, момент был идеальным. Выравнивая метлу, Гарри выбросил вперед правую руку.