Теперь, когда после звонка Эммы Дурслям вопрос с родственниками Гарри был улажен, надо подумать, как быть с властями. Самый главный вопрос - как узаконить в маггловском мире помолвку детей. И надо ли? Люциус Малфой по этому вопросу выразился однозначено - придется обращаться, если понадобится, и к королеве, но до конца августа все должно было быть улажено, чтобы связать по рукам бородатого паука в кресле директора Хогвартса.
***
Пока Альбус Дамблдор метался по острову, искал в одиночку своего исчезшего ручного героя, а Волшебный мир разпирало от новостей, переговоры по признанию помолвки несовершеннолетных детей шли полным ходом. Но когда за дела взялась адвокатская контора "Стоун, Стоун и Гендерсен", рекомендованная Люциусом Малфоем, признание законности помолвки Гермионы Грейнджер и Гарри Поттера, одиннадцатилетнего возраста, особой трудности не создало.
"Стоун, Стоун и Гендерсен" была универсальной конторой, действие которой распространялось и в маггловском, и в магическом мире. В нее набирались работать магглорожденные, полукровки и сквибы, так что вопрос Секретности не стоял в повестке дня.
Стоило Грейнджерам обратиться к мистеру Говарду Стоуну, возглавляющему работу конторы в Британии, и упомянуть имя будущего зятя, как административная машина задействовалась в ускоренном режиме. В результате к десятому августа им пришло приглашение в центральный офис конторы в Лондоне получить разрешение на брак будущих мистера и миссис Гарри Джеймс Поттер, который вступит в силу при совершеннолетии ребят.
В актовом зале офиса собрался весь персонал конторы и устроил неслыханно молодой паре буквально свадебное торжество с платьями/фраками, цветами, шампанским, музыкой и танцами за счет фирмы.
Эмма Грейнджер была в девичестве Стоун, но даже не предполагала последствия этого совпадения фамилий.
Счастливую будущую тещу, пребывавшую в расстройстве чувств, пригласил в свой кабинет сам старший совладелец конторы, мистер Говард Стоун на приватный, семейного естества, разговор. О чем была тема разговора, д-р Эмма Грейнджер своему супругу не рассказала сразу, пообещав, что они обсудят все вечером, дома, но она вышла из кабинета вся заплаканная, с толстой папкой документов в руках.
***
Домой они решили добраться к вечеру, когда пришлось ехать при свете фар. Трафик был жутчайшим в обоих направлениях.
Но домой они не добрались. Их настиг магический откат из-за резкого, всесторонне меняющегося настоящего и будущего.
По пути их машину сбил едущий навстречу грузовик, тормоза у которого отказали и он оказался на полосе встречного движения.
Сидящих впереди родителей грузовик убил на месте.
Слепящие фары ехавшей машины до того испугали заполненного до вершины макушки эмоциями и переживаниями зеленоглазого мальчика, что он не смог, как его маленькая невестушка, заснуть и это спасло им двоим жизнь. Потому что в Гарри сработал спусковой механизм стихийной аппарации и он исчез из машины Грейнджеров вместе с Гермионой на секунду раньше, чем грузовик проехался через нее танком.
Полицейские машины появились тремя минутами позже, застав лежащий вверх тормашками грузовик с мертвым водителем в кабине, горящую, раздавленную в лепешку машину стоматологов и двоих детей в обнимку, дрожащих в стороне, у которых и волосок не упал с головы после этой жутчайшей катастрофы.
- Позвоните моему адвокату, - сквозь стучащиеся зубы выдавила расспрашивающему их полицейскому трясущаяся всем телом девочка и прижималась к своему спасителю, осознавая, что такого от судьбы не ожидала.
- Кому, дорогая, кому нам звонить? - спросил удрученный судьбой детей сердобольный мужчина в штатском.
- Мистеру Говарду Стоуну, моему дяде.
Брови полицейского поднялись вверх настолько, что скрылись под козырьком фуражки. Дети оказались непростые. Озабоченный служитель позвал свою сослуживицу постоять вместе с детьми и удалился, чтобы произвести обещанный звонок.
Через полчаса Гарри и заплаканная Гермиона снова ехали обратно в Лондон, где их ожидала новая судьба.
***
Люциуса позвали каминной связью поздним вечером из конторы "Стоун, Стоун и Гендерсен", приглашая его явиться к ним в экстренном порядке.
Старший Малфой не любил менять свой установленный распорядок дня, но голос незнакомого служителя, выпалившего сначала нужную формулу узнавания, чтобы удостоверить свою принадлежность к уважаемой конторе, а затем и слова просьбы, насторожили светловолосого волшебника. Соединяя в единую логическую цепочку все факты, он догадался, что Грейнджеры как-то связаны с этим поздним приглашением.
Обсудив с Нарциссой происшествие, они решили аппарировать в адвокатскую контору вместе, оставив Драко на попечение домовых эльфов.
Слава богу, что он пригласил жену с собой, потому что выяснилось, что вечером, возвращаясь домой, семья Грейнджер попала в катастрофу, родители погибли на месте, а Гарри Поттер сумел спастись - и спасти Гермиону вместе с собой, умудрившись использовать стихийную аппарацию.
Теперь дети сидели на маленьком диванчике под присмотром секретарши Говарда Стоуна, вцепившись друг в друга. Мальчик дрожал как лист - то ли от испуга, то ли от истощения, а девочка обнимала его и тихо шептала ему что-то на ухо, хотя в успокоении нуждалась она. Обильные ручейки слез текли по ее щекам, а она их не замечала.
Увидев Люциуса и Нарциссу, девочка не бросилась им навстречу, как сделал бы ребенок, а внутренне сжалась и как бы стала меньше. Белокурая женщина, наоборот, побежала к детям, обняла их и стала тихо говорить им:
- Гермиона, дорогая, как я сожалею о твоей утрате! Гарри, милый, как ты?
- Я забыла, я забыла... - невнятно стала повторять девочка, вся побледневшая, похолодевшая с круглыми заплаканными глазами.
- Что, что забыла, дорогая? - не понимала леди Нарцисса и стала гладить детей по головам, чтобы как-то успокоить их.
- Забыла... забыла...
Люциуса вдруг осенило, о чем говорит двоюродная племянница и он подпрыгнул на месте:
- Мисс Грейнджер, Гермиона, разве вы не посмотрели заранее последствия наших решений? - спросил он с ужасом в глазах. - Как так можно?
Бледное лицо девочки поднялось, из карих глаз, как из колодцев полных до краев горем, закапали крупные слезы и залили ее уже мокрые щеки.
- Забыла... ничему не научилась... зря, все было зря...
Глава 11. Решительные изменения
Гарри и Гермиону поселили в одну комнату, разделенную на две филигранно выкованной тонкими металлическими прутьями ширмой. В каждой части эльфы поставили одиночную кровать, чтобы дети не чувствовали неудобство сожительства. Близкое соседство, с другой стороны, создавало между ними близость, которая помогала укреплению магической связи помолвки.
В первые дни после похорон Гермиона лишь лежала - спала, плакала, затем снова спала. Эльфы носили ей подносы с пищей в постель, она к ней не притрагивалась, но леди Нарцисса была упрямой женщиной, которая помнила собственные переживания после смерти своих родителей и знала, что вне зависимости от странных обстоятельств девочка поправится.
Это случилось раньше, чем ожидалось.
Гермиона, пробудившись после нескольких дней спячки, посреди ночи услышала сдавленные хлипы с другой части комнаты - оттуда, где была половина Поттера. Бесшумно переступая по толстом ковру, она заглянула сквозь перегородку за ширмой. Ее друг-жених лежал поверх одеяла не в пижаме, а в повседневной одежде и пытался не шуметь.
- Гарри, Гарри, что с тобой? - спросила она, приседая на постель к нему.
- Оставь меня! - неожиданно огрызнулся мальчик. - Зачем ты привела меня сюда, к незнакомым людям, которым мы в тягость?
- О чем ты, Гарри? - не поняла девочка. - Разве мистер и миссис Малфой плохо к тебе относятся? - и тут догадка вспыхнула в ее сознании, и она озвучила ее. - Драко тебя обижает?
Кивок.
- Не беспокойся, я его завтра приструню, напомню ему, кто здесь главный. А ты не плачь...
- Я не плачу, я не девчонка какая-то...
- Да, да! Конечно. Отодвинься немножко, чтобы я могла прилечь рядом с тобой. Давай, я тебе сказку расскажу, про братьев Певерелл и Смерть...
***
Утром она почувствовала себя гораздо лучше. Потянув белобрысого хныкающего кузена Дракошку за уши, отчитав его и указав ему, что звать двоюродного брата шрамоголовым сыном грязнокровки не комильфо, она взяла с него обещание вести себя по-взрослому, а не как какой-нибудь оборванец из Лютного.
Люциус, как оказалось, в дни траура Гермионы не спал, а действовал. Он взял у последнего Поттера письменное согласие представлять его интересы, дал ему магическую клятву, что никогда, ни при каких обстоятельствах, кроме угрожающих жизни и будущему членов своей семьи, не станет действовать во вред маленькому мальчику. После чего развернулся.
Вместе с Гарри Поттером они посетили адвокатскую контору и открыли завещание его крестного отца - Сириуса Блэка, который отсиживал свое пожизненное заключение в Азкабане по обвинению в приспешничестве Тому-которого- не-называем. Завещание лежало в одной папке с Контрактом о магическом крещении Гарри Сириусом, согласно которому все обвинения о предательстве семьи героя волшебного мира сводились к нулю.
Старший Малфой, совместно с владельцами конторы, которые по таинственной прихоти судьбы оказались дальними родственниками погибшей матери Гермионы - ее тоже, конечно, стали обдумывать свои дальнейшие ходы.
Уведомлять своих партнеров из конторы о всех обстоятельствах темпоральных передвижений дальней племянницы Люциус не стал, но упорно старался выполнить ее напутствия, сказанные ей перед катастрофой.
Изчезновение Мальчика-который-выжил, широко обсуждаемое среди обывателей магмира, метания и многочисленные интервью директора школы, в которых, чтобы обелить себя, он сваливал всю вину о несчастливом детстве Героя на плечи его родственников.
Они, со своей стороны, единым голосом ревели в СМИ, что этот псих, Альбус Дамблдор, директор школы, в которой учились родители племянника, бросил у них на пороге полуторагодовалого ребенка в ноябре и предьявляли записку, найденную в корзинке с мальчиком.
Адвокатская контора включилась на данном этапе в расследования, которые привели к неожиданным открытиям о недюжиных финансовых преступлениях, связанных с неоправданными ничем отчислениями из целевого фонда маленького Гарри Поттера.
Опубликовались и сохраненные в маггловском мире копии завещаний родителей и дедушки мальчика. В завещании Джеймса упоминалась возможность отчислений от целевого фонда названным опекунам, но среди них имя Альбуса Дамблдора не фигурировало. Лили Поттер, в девичестве Эванс, запрещала при любых обстоятельствах поселять Гарри в семью сестры Петунии и угрожала, что наложила на свое завещание проклятие каждому, кто пойдет наперекор ее пожеланиям. Но жестче всех оказалось завещание отца Джеймса Поттера - Карлуса Поттера, который отрубал от семейного древа своего сына сразу после рождения его первенца - сына или дочери. Таким образом, самого буянящего из числа мародеров лишали начисто финансов, проживания в родовом поместье и возможности распоряжаться целевым фондом отпрысков Поттеров.
Дореа Поттер, в девичестве Блэк, перегнула палку больше всех. Она, под дирижерской палкой Главы Древнейшей и Благороднейшей семьи Блэк Арктуруса Сириуса Блека и с его содействием, увидев как сыновья - Джеймс и Сириус, постепенно становятся мальчиками на побегушках своего директора школы, подготовила общее Завещание Рода.
В итоге Гарри Джеймс Поттер в день своего появления на белом свете становился Главой семьи Блэк и это не обсуждалось, и не отменялось. Было только условие - никогда не входить ни в какие террористические организации, вроде Ордена Феникса и Пожирателей Смерти.
Услышав это, Гермиона долго хихикала, повторяя себе под нос:
- Не быть Армии Дамблдора никогда!
После прочтения и оглашения всех документов, маггловским влластям рекомендовалось оштрафовать семью Дурсль на сумму, полученную ими для содержания племянника и не потраченную ими с этой целью, которая немного не доставала до стоимости их дома на Привит Драйв 4. Судебный пристав, чтобы собрать штраф, продал дом и внес всю сумму, без налоговых отчислений в маггловский банк Барклиз на имя Гарри Джеймса Поттера.
Семья Дурсль всем составом причалила однажды вечером к дому сестры Вернона - Марджори, которая приходу родственников никак не обрадовалась.
На следующий день Петунии указали печь и духовку, вручили в белые ручки с красиво оформленными ноготками список дел по дому. Вернона привели на задний двор, где была устроена псарня, отдали ему лопату, ведро, шланг и метлу и заверили, что еду вечером не дадут, если все не будет блестеть чистотой.
Дадличеку, этому ранее теткиному любимчику, постелили тонкую циновку на полу в прачечной, чтобы не пачкать гостевую комнату и возложили на него ежедневную прополку двора.
Протесты Мардж проигнорировала, угрожая спустить Злыдня с привязи.
***
Поставив все новые факты на стол, всесторонне обдумав их в связи с интересами детей, Малфои совместно с мистером Говардом Стоуном подвели итоги и решили:
Во-первых, детей надо было скрыть от цепкого взгляда директора Дамблдора, а это легче было сделать, создав новые личности Гарри и Гермионы.
А во-вторых, всех троих - Гермиону, Гарри и Драко - надо отправить хотя бы на год-другой из Британии, чтобы они могли подружиться и спокойно подучиться.
В-третьих, Гарри Поттер нуждался в лечении как никакой другой ребенок. С ним должны были заниматься целители, психологи, учителя дома, отдельно, чтобы наверстать пропущенное в маггловском мире. Хотя бы год.
Все три повестки дня легче и безболезненней реализовать можно было, изменив имена и даты рождения детей. Нечего им светиться своими фамилиями, особенно Поттеру. Положительной новостью для Гарри было неожиданное Главенство рода Блэк.
Поднятые файлы родственников леди Малфой выявили некую Роберту Эввелину Маб, магглорожденную, шестого курса Хаффлпаффа, которая, родив в начале 1980-ого года ребенка мужского пола в Св. Мунго, назвав его Гарольдом и упомянув, что его отцом является Регулус Блэк, укатила в неизвестном направлении.
Три дня спустя в больнице появился замыленный беспокойством Сириус Блэк в поисках возлюбленной своего умершего прошлым летом брата, Регулуса. Узнав о счастливом разрешении ее беременности и ее последующем исчезновении, он стал волком выть, гневно и растерянно шагая по коридорам больницы. Дергая волосы на голове, вытирая рукавами мантии горькие слезы вперемешку с соплями, он признал, соглашаясь с утверждениями матери, что этот младенец был сыном его погибшего непутевого брата Регулуса Блэка.
Если бы узнал он, Сириус, пораньше о проделках примкнувшего к Пожирателям брата с никчемной хаффлпаффкой, не допустил бы, чтобы с племянником такое случилось. Не получив в Аврорате сводку рождений из больницы Св. Мунго, не встретив среди новорожденных свою фамилию, он бы никогда не догадался, что у его младшего брата была вот такая вот зазноба, Роберта Эввелина Маб.
Накричавшись вдоволь, Сириус убежал докладывать матушке о наличии внука Гарольда.
Мать молодого Регулуса, узнав о проделках младшего сына, дала задание своим адвокатам найти эту девушку - Роберту Эввелину.
Детективы конторы докладывали леди Вальбурге Блэк, что девушка к своей семье из Св. Мунго не вернулась и продолжили искать ее повсюду.
Лишь через полгода нашли ее, затерянную среди магглов, павшую на самое дно жизни, промышлявшую уличной шлюхой. Им она призналась под воздействием Веритасерума, что никому не нужного, даже отцу, неугомонно ревущего зверька собственноручно придушила. Узнав от детективов, что Регулуса нашли мертвым еще в 1979-ом году, а о существования ее и ребенка узнал его старший брат, Сириус, работая в качестве аврора после того, как она объявилась в больнице рожать, девушка побледнела, покачнулась и упала на пол.