В понедельник крайним был урок трансфигурации, на котором МакГонагалл сделала объявление о Святочном Бале, что призван создать и укрепить дружеские межшкольные связи. Теперь требование о наличии парадной мантии было абсолютно понятным, но у Гарри Поттера были совершенно иные планы, и сейчас он решил не тянуть с приглашением, так сказать, дамы сердца, и со звонком оказался у соседней парты, где, как всегда, сидели Нотт и Гринграсс.
— Высокородная леди, прошу, уделите мне минуту вашего времени.
— Слушаю вас, мистер Поттер, — поднявшись, ответила Дафна, она прекрасно понимала, что её приглашают на бал, и решила это приглашение принять. Поттер, конечно, немного странный, но если узнать получше, то очень даже интересный собеседник, хорошо воспитан, одарён магически, да и внешностью не обделён. Одним словом, подходящая партия.
— Я прошу вас оказать мне честь и быть моей спутницей на предстоящем Святочном Балу, — с галантным поклоном головы и щелчком каблуков чётко произнёс Гарри.
— Я принимаю ваше приглашение, мистер Поттер, — откликнулась Дафна, сопроводив слова положенным в таком случае книксеном.
Так за уроками и подготовкой к балу пролетели несколько недель и начались каникулы. В этом году в Хогвартсе было весьма многолюдно. Но, тем не менее, Гарри впервые за годы обучения покинул Хогвартс: во-первых, он обещал провести каникулы с крёстным, а ещё ему нужно было заехать к опекунам и прихватить там пару своих вещей. Так что в Хогвартс Гарри вернулся аккурат к святочному балу.
О том, что он готовит очередную пакость организаторам, свою спутницу Гарри предупредил заранее, та сама поинтересовалась, какого цвета будет его парадная мантия. На что Гарри ответил, что он будет не в мантии, но цвет будет чёрный с серебром.
Перед балом договорились встретиться в холле. Гарри так и застыл посреди лестницы, когда увидел свою спутницу. Приталенное платье цвета слоновой кости, идеально подчёркивающее фигуру девушки, было, безсомненно, идеальным дополнением к его задумке.
— Добрый вечер, моя леди, — с лёгким поклоном поприветствовал Гарри свою спутницу. Дафна ответила книксеном и с любопытством оглядела закутанного в накидку кавалера.
— Участники Турнира, пожалуйста, пройдите сюда, — прозвучал голос профессора МакГонагалл, и Гарри, по-прежнему скрытый накидкой, подставил Дафне свой локоть. Гарри и Дафна оказались первыми, и девушка тут же едва заметно сморщила носик, ибо замдиректора облачилась в мантию из красной шотландки, а тулью её шляпы украшал довольно-таки безобразный венок из чертополоха.
— Мистер Поттер, извольте объяснить, где ваша парадная мантия? — взвилась МакГонагалл, когда Гарри скинул накидку и выяснилось, что на нём вовсе не мантия, а мундир.
— Вас что-то не устраивает, профессор? — холодно поинтересовался Гарри, параллельно ловя на себе изучающие взгляды остальных чемпионов.
— Это не мантия!
— Всё верно, это парадный мундир и, к вашему сведению, мистер Крам также одет именно в мундир.
— Всё верно,— поддержал товарища болгарин. — Кстати, тебе идёт, такое чувство, что ты в нём родился.
— Благодарю, Виктор, — с улыбкой откликнулся Гарри. Поддержка со стороны болгарина была несколько неожиданной, но, нужно признать, приятной. В итоге Маккошке пришлось замолкнуть, ибо даже утончённая француженка оценила то, как выглядел Гарри, на весьма высокий балл, о чём и сообщила не в меру разошедшейся МакГонагалл, в конце припечатав тем, что не той, что надела столь безвкусный наряд, попрекать юношу тем, что он оделся как подобает наследнику благородного рода. А не в старомодный балахон эпохи царя Гороха.
Перед выходом в зал Флёр предложила Виктору и Седрику поменяться местами, так как двое мужчин в мундирах подряд, по её мнению, не произведут должного впечатления. Итогом перестановок стало то, что Гарри и Дафна встали аккурат за француженкой, которую сопровождал капитан команды Равенкло по квиддичу. За ними шли Седрик и Чжоу, и замыкали процессию Крам и его спутница.
Их выход произвёл должное впечатление и, как и рассчитывал Гарри, Дамблдор не знал куда деться, тогда как остальные судьи выглядели заинтересованными. Затем был банкет и первый танец, за время которого юная Гринграсс по достоинству оценила таланты Гарри и то, какое они производят впечатление на окружающих. А Гарри окончательно убедился в правильности своего поступка, ибо осознал, что нацепи он этот парадный балахон, то точно запутался бы, а так абсолютно привычные по урокам танцев движения. Кадетский корпус — это вам не отсталый магический Хогвартс, тут тебе и этикет, и бальные танцы и никого не волнует твоё фи. Офицер армии Её Величества должен уметь всё.
Последним же гвоздём программы стало то, что, как оказалось, не один Гарри послал мантию подальше. Невилл также оказался в мундире и, что интересно, к ним присоединился Нотт. Все трое были очень похожи, хотя крой всё же отличался, так как Гарри, заказывая парадно-выходной мундир наследника древнего магического рода, ориентировался на свою форму. В итоге портной справился на отлично — китель был расшит серебряной нитью, грудь украсил герб рода Поттеров, в остальном же полная копия парадной формы кадетского корпуса.
Столь вопиющая демонстрация традиций, которые Дамблдор так старался выкорчевать из Хогвартса, выбила директора из колеи и ладно бы только Нотт вспомнил о традиции ношения мундиров, так ещё Лонгботтом и, что уже совсем немыслимо, Поттер. Вот он-то откуда это вытащил?
Завершился же бал знатной дискотекой и, Гарри в очередной раз порадовался своему выбору одежды, ибо решительно не представлял, как бы он танцевал что-либо, отличное от вальса, будь на нем мантия как на Малфое. Тот, кстати, стоял у стены и делал вид, что ему оно нафиг не надо, но то, как он кривился, когда его взгляд выцеплял кого-нибудь из отличившихся наследников древних фамилий выдавало его с головой.
А затем как-то внезапно наступило двадцать четвёртое февраля и настал день второго испытания. Загадку яйца Гарри разгадал спустя две недели после первого испытания, после чего на всякий случай запер свой чемодан парочкой заклинаний позаковыристее и теперь гадал, что же организаторы намерены у него стырить. Он даже перепроверил все свои вещи в день испытания, но никакой пропажи так и не обнаружил. И в компании Невилла и братьев Криви направился к озеру.
На мостках у судейской трибуны уже мёрзли остальные чемпионы. Гарри в неверии уточнил, не собираются ли они вот в таком виде нырять в озеро в феврале месяце. На что получил едкий комментарий француженки на тему наличия выбора и, пожав плечами, скинул верхнюю одежду, под которой оказался утеплённый гидрокостюм для подводного плавания. И теперь на него смотрели все без исключения чемпионы и судьи.
— Что это, мистер Поттер? — вскинув бровь, поинтересовалась директриса из Франции.
— Утеплённый гидрокостюм, — ответил Гарри и, подумав, добавил: — Я могу создать ещё один для вашей чемпионки, ибо застужаться юным леди совершенно недопустимо. — Судьи в изумлении переглянулись, а вот Делакур своего не упустила, ибо от её глаз не укрылось, что Поттер и не думает мёрзнуть. Спустя пару минут она тоже красовалась в точной копии гидрокостюма, только синего цвета.
— Это нарушение! — попытался протестовать Каркаров, но быстро замолк, наткнувшись на взгляд директрисы Шармбатона.
— Интересно, что ты придумал? — с улыбкой спросила отогревшаяся и явно подобревшая француженка.
— Мне скрывать нечего, ведь ты всё равно не сможешь повторить, я применю акваланг, — улыбнулся Гарри и неторопливо занялся созданием снаряжения для подводного погружения. Спустя минуту Гарри обзавёлся ластами, полнолицевой маской и аквалангом, совмещённым со спасжилетом, ну и про утяжелитель не забыл. Также неторопливо, как создавал, облачился в созданное на глазах изумлённой публики снаряжение и устроился на мостках так, чтобы было удобно нырять. И, как только очнувшиеся судьи дали добро, нырнул.
Осмотревшись по сторонам и пропустив вперёд Крама, который на ходу полуобернулся акулой, Гарри сверился с азимутом и заработал ластами. В деревню русалок юноша приплыл первым. На месте выяснилось, что у организаторов вообще нахрен нет мозгов, ибо у чемпионов, оказывается, украли друзей и, судя по виду белокурой крохи, родственников. Вторым открытием стало то, что, судя по всему, ему, Гарри, предстояло спасать Рональда свина Уизли. «И кто это решил, что этот свинобраз мне хоть каплю дорог?» — недоумённо пожал плечами юноша и огляделся, надеясь, что остальные его вскоре нагонят, ибо в свете открывшихся событий всплыть, не убедившись в том, что всех вытащили, будущий офицер просто не мог.
Первым спустя пятнадцать минут приплыл Диггори и жестами спросил, чего Гарри ждёт, получил в ответ вполне понятную даже под водой тираду о тупости и безответственности некоторых, согласно кивнул и, подождав ещё пять минут, всплыл на поверхность вместе с Чжоу Чанг. Спустя ещё десять минут приплыл Виктор и не церемонясь, да и как можно церемониться, когда ты наполовину акула, уволок свою добычу к поверхности.
Тем временем до истечения предоставленного на поиски часа осталось всего семь минут. Гарри прождал ещё три и понял, что Делакур, видимо, не явится, после чего плюнул и, погрозив кулаком возразившему было тритону, забрал обоих пленников. Свин конечно свин, но бросить его тоже нельзя.
Стоило оказаться на поверхности, как выяснилось, что оба пленника проснулись, а в следующую секунду Гарри согнулся пополам из-за того, что перепуганный свин начал брыкаться и нехило лягнул его, Гарри в живот. К временной недееспособности прибавилась паникующая родственница Делакур, которая клещом вцепилась в спасителя, тем самым утягивая на глубину.
Пришлось экстренно восстанавливать дыхание и единственным лучиком света в происходящем стало то, что девочка, перед тем как утащить под воду, успела сделать судорожный вдох. Отойдя от удара в живот, Гарри сумел отцепить перепуганную малышку и силой сунул ей в рот аварийный загубник, жестами показывая, как дышать. К счастью, то ли девочка очень хотела жить, то ли просто была смышлёной, но паника прекратилась, и они вдвоём поднялись на поверхность. Там Гарри продул спасжилет и лёг на воду, оглядываясь в поисках имбецила, из-за которого чуть не утонул. Уизли нигде не наблюдалось и Гарри, проклиная дирекцию турнира, погрёб к берегу с вконец выбившейся из сил и замёрзшей француженкой.
Стоило оказаться на суше, как рядом оказалась французская чемпионка, гидрокостюм которой имел изрядные повреждения, свидетельствующие о нападении неизвестной, но весьма кровожадной подводной живности. Девушка сначала прижала к себе сестрёнку, а затем расцеловала Гарри, заставив его покраснеть. Что интересно, судьи успели выставить оценки и только после этого чухнулись четвёртого пленника. Спустя ещё час тело Рональда свина Уизли было поднято на поверхность, а Гарри учинили допрос с пристрастием. Закончившийся тем, что директриса французской школы осадила заходящегося в начинающейся истерике Дамблдора, напомнив, что она предупреждала и что идея использовать живых людей была не просто неэтичной, но ещё и опасной, что, собственно, и произошло.
— Это же было ваше заклинание, Дамблдор, как вы вообще до этого додумались? Ничего удивительного, что при такой организации раз за разом что-нибудь идёт не по плану. Как вы себе представляли их всплытие? Ладно Крам, он взрослый и сильный мужчина, обученный дисциплине. Тот же Диггори насилу утихомирил свою девушку, или мне померещился тот очаровательный фингал, что налился у него под левым глазом? О своей чемпионке я и вовсе молчу, вы бы хоть удосужились узнать, умеют ли плавать те, кого вы определили на роль трофеев! На что вы вообще надеялись? Если вы думали, что мистер Поттер при всей своей смекалке и неординарности окажется ещё и профессиональным спасателем на воде, то вы явно ошиблись. Так что это целиком и полностью ваша вина, ваша и принимающей стороны. Безобразие…
Окончание этой отповеди Гарри не услышал, ибо его утащили в замок, где отпоили какао и уложили в кровать, ибо более разумного придумать не смогли.
========== Глава восемнадцатая «Поминки и разговоры» ==========
Ещё около месяца Гарри так или иначе пытались сподвигнуть на чувство вины в связи со смертью сокурсника. Началось всё с недельного траура и минуты молчания. «И где же ты был, когда погибла Гермиона, да и младшая Уизли?» — с негодованием думал Гарри, стоя навытяжку и отдавая последнюю дань памяти незабвенному свину. Затем припёрлась его мамаша, и Гарри вызвали к директору, где пытались развести на признание вины и принесение соболезнований. Гарри стойко снёс и это, и не проронил ни слова до тех пор, пока не явился крёстный, после чего задуманная как покаяние сцена превратилась в разнос Дамблдора лично и дирекции школы и Турнира в частности. Крёстный, нимало не заботясь о душевном спокойствии четы Уизли, словно нашкодившего кутёнка тыкал директора в его же промахи и откровенные косяки. А вишенкой на торте стало то, что Сириус напомнил, что ни смерть мисс Грейнджер на первом курсе, ни трагическая гибель младшей Уизли, тело которой так и не было найдено, ни мало не вызвали у директора и десятой части тех телодвижений, кои он демонстрирует в связи с безсомненно трагической, но от этого не менее глупой смертью Рональда Уизли.
— Что ж вы тогда на первом курсе не обвинили моего крестника в том, что это из-за него погибла та девочка, он же её не спас? — бушевал Сириус. — Это, господин Дамблдор, целиком и полностью только ваша вина. Как можно было додуматься до того, чтобы устроить испытание на воде, даже не удосужившись выяснить, умеют ли все участники оного плавать?
Бледный, как полотно, Дамблдор не сумел найти и единого аргумента в свою защиту. Именно в этот момент он понял, что от того Сириуса, которого он лично воспитал в стенах школы, не осталось и следа. Молодой мужчина поборол все последствия Азкабана и, видимо, там же оставил свою юношескую наивность и веру в светлый образ его, Дамблдора, лично и Ордена Феникса в частности. И теперь перед ним стоит чистопородный Блэк со всеми вытекающими.
Сразу после пасхальных каникул, которые Гарри провёл с крёстным, всех участников Турнира собрали у стадиона для квиддича. Правда, на месте этого самого стадиона обнаружилось подрастающее переплетение из живой изгороди. А радостный представитель дирекции Турнира от министерства возвестил, что третье испытание будет на прохождение лабиринта. В конце которого и будет находиться кубок победителя.
— Мы можем поговорить? — обратился к Гарри Виктор Крам, когда они уже покидали стадион.
— Да, — немного удивлённо ответил Гарри, ведь со Святочного Бала они не перекинулись и словом.
— Давай пройдёмся, — предложил Крам и направился к опушке Запретного леса.
— Хорошо, — кивнул Гарри и последовал за болгарином. Не дойдя до опушки леса примерно десятка метров, Крам остановился.
— Я уже давно хотел спросить, как ты всё это делаешь?
— Что “это”? — решил уточнить Гарри.
— Ну, сначала дракона, затем то снаряжение для погружений, и я читал, что ты не только этим отличился.
— Вот так с ходу и не ответишь. Видишь ли, я не делаю секрета из того, что не особо в восторге от учёбы в этой школе. Я не уверен, поймёшь ли ты мои доводы, но я с детства привык к жёсткой дисциплине…
— Это заметно, ты и твои друзья сильно выделяетесь на общем фоне, эдакий кусочек родного Дурмстранга. Я потому и заговорил, что ты больше похож на ученика моей альма-матер, чем этого балагана.
— Ну, я всё детство провёл на казарменном положении, а там не забалуешь и маму звать безполезно. Так что я научился быть самодостаточным с малых ногтей и, буду честен, в этой богадельне, где слово “дисциплина” запрещено указом директора, мне довольно тяжко.
— Так переведись, да хоть бы и к нам в Дурмстранг.
— Не могу, мой прежний опекун составил магический контракт так, что я должен учиться здесь. Когда я был младше, я вообще не хотел учиться магии, я хотел быть военным. С возрастом категоричность мышления прошла, да и другие причины для пересмотра некоторых моментов появились. Но от мечты служить в армии я не отказался, просто теперь я понимаю, что заинтересовал совершенно определённых людей на самом верху и как маг я им нужен много более, чем как обычный офицер вооружённых сил.
— Ого, не знал, что в Англии тоже есть такая программа подготовки, — улыбнулся Крам и протянул руку. — Добро пожаловать в реальный мир, Поттер, и жаль, что не Дурмстранг, у нас, по секрету скажу, готовят кадровых офицеров. Квиддич для меня так, развлекуха, ну и хорошее прикрытие в магмире, а так я тоже по этой части, только в немецкий бундесвер… — оборвав мысль на полуслове, Виктор обернулся и вскинул палочку, спустя секунду его примеру последовал и Гарри.