— Что здесь происходит? — осведомилась декан, с брезгливостью оглядывая заваленный пол спальни.
— О, профессор, вы вовремя, не могли бы вы объяснить мистеру Уизли, что он явно неправ, если думает, что его грязные трусы — это та вещь, которая должна находиться под моей кроватью! — обратился к декану Гарри.
— В самом деле, мистер Уизли, вот это всё ваших рук дело? — гневно раздувая ноздри вопросила МакГонагалл.
— Я это… — начал мямлить заливающийся до ушей краской Рон.
— Мистер Поттер, я правильно понимаю, что прошлый инцидент был вызван сходным образом?
— Так точно, мэм, — отчеканил Гарри без тени улыбки.
— Что ж, мистер Уизли. Я полагаю, что доводы мистера Поттера верны, так что месяц отработок у мистера Филча. Надеюсь, это поможет вам научиться не разбрасывать свои вещи. Независимо от причины, вы в комнате не один, постарайтесь это понять!
В общем, сложив всё вместе, Гарри понял, что наказание МакГонагалл не возымело эффекта и раз ему запретили выбивать из свина дурь, за него это сделают учителя. Ябедой Гарри не был, но и случай просто уникален, так что молчать себе дороже. Приняв решение, Гарри кивнул и согласился помочь с драконом. Как только Рон, радостный и счастливый, покинул спальню, к нему обратился Невилл.
— Скажи, что это шутка, ты же не собираешься ему помогать?
— Какие шутки, Невилл, я сама серьёзность, вот только ты в одном ошибся — я не сказал, что помогу тащить дракона, я сказал, что помогу с драконом.
— А … — понимающе протянул Невилл и уткнулся в книгу по гербологии.
На следующий день после урока зелий Гарри задержался в классе.
— Мистер Поттер, вы что-то хотели? — поинтересовался профессор Снейп, отрываясь от заполнения журнала.
— Разрешите обратиться, сэр?
— Слушаю вас, мистер Поттер.
— У меня слегка необычная просьба, но увы, мне больше не к кому идти. Видите ли, вчера мистер Уизли заявил, что я обязан помочь ему притащить живого дракона, которого, по его словам, у себя в хижине держит наш лесник, на астрономическую башню. Лично от себя могу добавить, что неделю назад наблюдал мистера Хагрида во владениях мадам Пинс и как раз в секции о магических существах. Я не уверен, не является ли дракон плодом воображения мистера Уизли, но если это не так, то разве разведение драконов на территории Британии, да ещё и в школе, полной детей, разрешено?
— Вы сейчас верно шутите, мистер Поттер?
— Никак нет, сэр! — ответил Гарри и покинул кабинет зельеварения.
На следующий день вся школа наблюдала, как прибыл отряд драконологов, сопровождаемый аврорами. Силы магической полиции за считанные минуты взяли хижину лесничего в оцепление, после чего было нечто вроде штурма, сопровождавшегося выбиванием дверей, бомжа связали и в наручниках увели, а ещё спустя десять минут вся школа увидела, как из его хижины выносят клетку, в которой мирно посапывает детёныш дракона.
За ужином вся школа наблюдала посеревшего и постаревшего на десяток лет разом директора и чем-то очень довольного Снейпа. Последний окончательно уверовал, что Гарри Поттер, судя по всему, уродился в мать, ну или более дальних предков, и несмотря на то, что все умилённо только и говорят, как мальчик похож на покойного отца, лично он, Северус Снейп, никакого сходства, если не считать за оное то, что он носит очки, найти так и не сумел.
Школа немного побурлила, “Ежедневный Пророк” разразился серией статей о качестве образования и безопасности оного. Вновь вспомнили о гибели Гермионы Грейнджер, после чего в школе появилась министерская комиссия, по итогу которой Хогвартс лишился преподавателя защиты от тёмных искусств, а из запретного коридора на третьем этаже эвакуировали щенка цербера. Директор осунулся и постарел ещё лет на десять, а ученики всех, кроме пятого и седьмого курсов, получили автозачёт по защите от тёмных искусств.
Экзамены пролетели в один миг и Гарри, пожелав всем хорошо отдохнуть летом, направился к выходу с вокзала Кингс-Кросс, где его уже ждала чета Дурслей.
========== Глава пятая «Летний лагерь или маг на службе её величества» ==========
Во время поездки домой сидевшая на переднем сидении тётя Петуния нет-нет, да поглядывала в зеркало заднего вида, словно пыталась увидеть нечто, но быстро отворачивалась, делая вид, что ей срочно нужно достать что-либо из сумочки или поправить причёску.
Такие переглядки с зеркалом продолжались уже второй час, и Гарри недоумевал, чего хочет тётя, и старательно делал вид, что не замечает её взглядов и заинтересован пейзажем за окном. Но вот тётя, видимо, пришла к какому-то внутреннему согласию и:
— Как тебе твоя новая школа, Гарри?
— Ничего особенного, если бы я мог, то никогда бы не переступил её порога. Я не уверен, что вам стоит знать о том, чему и как там учат, но одно скажу точно — кадетский корпус дал мне много больше, чем этот их Хогвартс и, как только я закончу это принудительное обучение фокусам вроде заставьте танцевать ананас и всё в таком роде, то буду первым в очереди на подачу документов в Королевскую военную академию в Сандхерсте. Кстати об этом, тётя, вы не могли бы помочь мне? Мне нужны учебники по нормальным предметам, а не тому, что преподают в Хогвартсе и, если это возможно, то помогите подать документы на сдачу зачётов экстерном, — тихо, но уверенно ответил мальчик.
В машине ощутимо спало витавшее до этого напряжение, дядя Вернон хмыкнул, а тётя Петуния, явно удовлетворённая ответом племянника, согласно кивнула, давая понять, что об экзамене в обычной школе она позаботится.
Как только чета Дурслей припарковала автомобиль, Гарри забрал свой чемодан и поднялся наверх, он твёрдо решил завтра же заняться домашними заданиями, чтобы не омрачать себе лето, а спустя неделю его жизнь сделала очередной крутой оборот. Утро понедельника принесло два письма. Письма из прихожей принёс Дадли и, отдавая отцу, сказал, что тут два для кузена. Дядя вздрогнул, но, увидев обычные конверты с марками, успокоился. Первое письмо оказалось от некоего Невилла Лонгботтома, и на вопрос, кто это, Гарри пояснил, что это его школьный товарищ. А второе оказалось из кадетского корпуса при Королевской военной академии в Сандхерсте.
В своём письме Невилл сообщал что за покупками к школе пойдёт в конце августа и дату уточнит ближе ко дню похода и приглашает Гарри с собой, а также что он разобрался с магловской почтой и теперь у него есть почтовый ящик до востребования и ответ Гарри может отправить магловской почтой соответственно.
— Ну и что пишет твой приятель? — не выдержала уже начавшая безпокоиться тётя Петуния
— Пишет, что разобрался с отправкой почты нормальным способом, а не этими сово-голубями и что открыл ящик до востребования, а ещё приглашает в конце августа за покупками к школе.
— Это хорошо, значит, никаких сов, — констатировал дядя Вернон и протянул Гарри второе письмо. Так как завтрак был уже доеден, мальчик поблагодарил за еду и поднялся к себе. А спустя пять минут второй этаж сотрясло от грохота, и тётя Петуния, подскочив, понеслась наверх, но в створе лестничного пролёта наткнулась на до неприличия счастливого племянника, который бросился её обнимать, бормоча что-то о каком-то вызове.
Подоспевший на шум дядя Вернон велел всем успокоится и потребовал объяснений.
— Дядя, — Гарри показал зажатое в руках письмо. — Это вызов в академию, они приглашают в летний лагерь, мне ведь можно поехать? — Гарри смотрел на главу семейства Дурслей умоляющими глазами, так что Вернону ничего не осталось, как забрать у племянника письмо, чтобы прочитать и вникнуть, что он там несёт про какой-то там лагерь. Из письма выяснилось, что при кадетском корпусе открыли летний лагерь, который начнёт работу через два дня и что его племянника туда уже предварительно записали и им нужно либо подтвердить его приезд, либо написать отказ.
— Что будем делать, Пет?
— Как что, отправляй согласие! – откликнулась тётя Петуния и для верности взъерошила племяннику волосы.
— А как же эти?
— А что эти? Ты племянника слышал, дорогой, он спит и видит себя на службе Её Величества, как мы можем встать на пути к столь благородной и без сомнения похвальной цели?
— Собирай вещи, Поттер, я сегодня же позвоню и сообщу о нашем согласии, так что завтра с утра выезжаем. — Услышав слова дяди, Гарри просиял, но быстро взял себя в руки и строго по-военному отчеканил: — Так точно, сэр, есть собирать вещи, — и немного стушевавшись добавил, — А можно я свои, ну эти, в чулане оставлю?
— Можно, — ухмыльнувшись в усы, отозвался дядя Вернон и покинул лестничный пролёт, что-то напевая себе под нос.
Вернувшись в комнату, Гарри порадовался тому, что так предусмотрительно уже написал все заданные на лето эссе. Он достал лист бумаги и написал Невиллу ответ, в котором рассказал, что лето проведёт в лагере и что вернётся аккурат за неделю до начала учёбы, так что если они хотят идти за покупками вместе, то дату необходимо устанавливать на последнюю неделю августа. Дописав, Гарри занялся сбором вещей и выгрузкой волшебного хлама в принесённую несколькими минутами ранее тётей Петунией коробку. После чего иначе как торжественным маршем его шествие к чулану Дурсли назвать не смогли. Заперев свои магические принадлежности, мальчик улыбнулся тёте и доложил, что всё собрал и готов к завтрашней поездке.
За время его сборов Дурсли устроили небольшой семейный совет, на котором постановили, что рвение мальчика быть нормальным и уважаемым членом общества надо поощрить и, так как за год он вытянулся на пару дюймов, то в качестве поощрения подойдёт покупка новой одежды. О чем улыбающемуся Гарри и сообщила тётя Петуния, когда он сообщил что уже всё собрал.
На следующий день ровно в восемь Гарри устроился на заднем сиденье машины дяди Вернона, а через пять часов тридцать минут уже забирал свой чемодан из багажника. На пороге его встретил такой родной офицер-воспитатель Ласски и, если бы не боевая выучка, мальчик бросился бы обниматься. Но совершено неуместный порыв был удушен, и Гарри, попрощавшись с дядей и поблагодарив за заботу, скрылся в дверях такого родного кадетского корпуса. «Наконец-то, я дома» — пронеслось в мыслях, пока Гарри следовал за офицером-воспитателем. А далее потянулись уже привычные будни. Правда, теперь было больше занятий на улице, а ещё тир, и им дали попробовать себя в роли снайпера. И Гарри понял, что окончательно нашёл себя.
Так пролетела неделя и, к своему удивлению, Гарри получил вызов к начальнику училища. И вот он стоит в кабинете генерал-майора навытяжку и не может поверить своим ушам. Генерал не стал ходить вокруг да около и сразу поинтересовался, каким юноша видит своё будущее в свете сложившихся в его семье обстоятельств. Генерал сделал акцент на этом, давая понять, что руководству известно, почему мальчик ушёл из кадетского корпуса.
Гарри сделал глубокий вдох и по всей форме доложил, что видит себя исключительно на военной службе Её Королевского Величества и что по окончании школы он сделает всё, чтобы быть принятым в Королевскую военную академию в Сандхерсте. Генерала его ответ явно порадовал, а дальше Гарри стоял столбом и слушал то, что руководство не может разбрасываться такими целеустремлёнными молодыми людьми, а посему с этого самого дня он, Гарри Джеймс Поттер, восстановлен в качестве кадета с особой пометкой о вечном присутствии. Это означало, что его имя будет числиться в составе взвода и на переклички за него будет откликаться вице-командир, что по всем документам он будет продолжать обучение, а летом проходить подготовку в летнем лагере и сдавать экзамены за текущий курс и так будет следующие шесть лет и всё, что он должен сделать в ответ, это исполнить свою мечту и поступить в Королевскую военную академию в Сандхерсте, а закончив, приступить к действительной военной службе в рядах армии Её Величества. Ему, естественно, разрешили подумать, но о чём тут было думать, уже вечером Гарри подписал все соответствующие бумаги и далее дело было за подписью опекунов, что явно было чистой формальностью.
Лето пролетело в один миг и наступило двадцатое августа, а с ним и закрытие летнего лагеря. Дядя Вернон выглядел очень довольным и даже сам загрузил вещи племянника в машину, да и как ему быть не довольным, если через неделю после отбытия племянника на его пороге появился офицер кадровой службы и оповестил о восстановлении племянника в кадетском военном училище при Королевской военной академии в Сандхерсте. И что требуется только его подпись и информированное согласие. Вернон всё подписал и с облегчением выпил бренди на два пальца. А двадцатого августа порог дома переступил подтянутый двенадцатилетний подросток в форме кадетского корпуса, чем снял все вопросы не в меру любопытных соседей и жизнь вернулась в привычное русло.
Так как сова нашла его прямо на полевом выезде, Гарри уже получил письмо со списком требуемой литературы, и поход был назначен на двадцать пятое августа. Дядя Вернон довёз его до входа в бар Дырявый Котёл и уехал по делам, сказав, что заберёт его здесь же в шесть вечера. Пройдя барьер, Гарри осмотрелся и взял курс на кафе-мороженное Флориана Фортескью, где его уже ждал Невилл и сурового вида леди с чучелом грифа на шляпке.
— Привет, Гарри, — радостно воскликнул приятель.
— Привет, как провёл каникулы?
— Отлично, а ты? Как лагерь?
— Просто отпад, о большем я и мечтать не мог, — с явным восторгом в голосе ответил Гарри.
— Молодой человек…
— Ой, прости. Гарри, позволь представить тебе — моя бабушка, леди Августа Лонгботтом, — немного замявшись сообщил Невилл.
— Приятно познакомиться, молодой человек, так это вам я обязана тем, как изменился Невилл?
— Взаимно, и я полагаю, что ничего такого не сделал. Невилл сам присоединился ко мне.
— Скромность — это хорошее качество, — довольным голосом откликнулась леди Лонгботтом. — Я полагаю, тебе необходимо посетить банк?
— Да, нужно обменять деньги, — подтвердил Гарри.
— Странно, разве у тебя нет счёта?
— Есть мэм, но ключ у моего опекуна.
— Странно, ну что ж, это мы сейчас выясним, — Гарри удивлённо переглянулся с Невиллом и последовал за леди в направлении банка. У стойки выяснилось, что в банке они исключительно из-за него, и тут началось самое интересное: стоило леди Лонгботтом поинтересоваться, как такое возможно, что наследник рода Поттеров не имеет доступа в собственный сейф, как не прошло и пяти минут, а они уже сидели в кабинете управляющего, где личность Гарри подтвердили, и выдали ему ключ, как оказалось от его детского сейфа, а также аннулировали доступ магического опекуна к финансам ребёнка, так как стало ясно, что за все одиннадцать лет Гарри и его магловские опекуны не получили ни кната из средств, выделявшихся на его содержание и средств, надо сказать, немалых. Далее Гарри, согласно предложению леди Лонгботтом приобрёл магическое портмоне, которое позволяло решить проблему с доступом к финансам, которых, как выяснилось, совершенно точно хватит на то чтобы не только закончить Хогвартс, но и безбедно жить ещё не менее десяти лет и не работать и это только детский сейф. Об основном сейфе управляющий сказал лишь то, что за мотовство и недостойное поведение его, Гарри, отец был лишён права наследования, которое согласно завещанию лорда Карлуса Поттера перешло к внуку, но с условием, что оный внук возьмётся за голову и не повторит судьбу отца. На вопрос, что именно он, Гарри, должен сделать, чтобы соответствовать завещанию, гоблин оскалился и заявил, что должно быть достойным продолжателем рода и не иметь каких-либо связей с организациями, известными как Пожиратели Смерти и Орден Феникса, а также сдать все ТРИТОН не ниже, чем выше ожидаемого, изучить этикет и традиции магического мира и на третьем курсе обязательно начать изучение нумерологии и рунистики, а также углублённо изучить магловскую культуру, дабы быть вхожим в обоих мирах.
Гарри заметил, как приподнялась бровь леди Августы при упоминании о запрете связей с Орденом Феникса, но решил, что узнает об этой организации позже. И сообщил, что всё понял и приложит все усилия, благо дед составил завещание так, что он, Гарри, не должен отрекаться от своей мечты, дабы получить наследство, потому как иначе выбор был бы отнюдь не в пользу маг мира.