– Ренси, – пролепетал неудавшийся путешественник, делая неуверенный шаг вперед. Он не выживет в этих краях без поддержки. Конечно, на нем не выжгли клеймо, но он абсолютно неприспособлен к жизни в таких местах. Да и в случае чего за ним наверняка отправят погоню. – Господин.
– Молодец! Ты быстро учишься. Думаю, мы поладим, – хмыкнув, Кристофер перешел на мелкую рысь. – К слову, ты слышал о доме Уэйнвуд, а? Полагаю, ты догадался, по какой причине я спрашиваю об этом? Скажи, мой отец еще жив?
– Семь лет как мертв, милорд, – едва перебирая ногами по неровной возвышенности, сын Лорана боялся потерять связь с реальностью. Слишком много переживаний.
– Какая досада, – безучастным тоном изрек вельможа, качаясь из стороны в сторону в такт лошадиному шагу.
Так они дошли до деревянных ворот, предусмотрительно отпертых заботливыми и запуганными слугами. Именно тогда, войдя в приглашающие врата, юноша, сам того не ведая, пересек черту Ада. На протяжении пятнадцати долгих лет он проклинал все и всех. Любое воспоминание о доме отдавалось болью в изуродованной спине, на которой красовалось множество маленьких, больших, витиеватых и глубоких шрамов.
Торговец забвением, как его именовали на всех прибрежных рынках, иной раз не гнушался лично взяться за хлыст и оставить собственные метки поверх других. Всякий раз, как он заканчивал свою кровавую работу, то снимал перчатки зубами и заявлял, что оказал провинившемуся великую честь. Поэтому тот должен носить эти знаки отличия с гордо поднятой головой.
По ночам, валясь от усталости, Лев обрушивался на стог сена в конюшне, где жил и спал до упора, до первого ненавистного крика петуха. Затем он поднимался, чувствуя нестерпимую ломоту в суставах и шел вместе с остальными на адский труд. Иногда собирал хлопок или отправлялся в деревню за покупками с листком бумаги, на котором аккуратным почерком были написаны необходимые товары, временами тратил целый день на прогулку с хозяйским скакуном – единственная возможность вновь прокатиться верхом и почувствовать себя живым. К несчастью, кто-то из знакомых стал свидетелем этой невинной забавы и пожаловался главному истязателю.
После наказания Ренси провалялся на грязном деревянном полу неделю, постоянно выдавливая из себя нечленораздельные звуки. На спине виднелись кровоточащие и воспаленные раны, прикрытые листиками с целебными мазями. Ему помогали и поддерживали, по неизвестной причине приняв его за возможного спасителя. И неважно, что никто никогда не пойдет за пресловутым освободителем в цепях. Просто людям нужна была какая-то надежда. Поначалу темнокожие невольники относились к одинокому мальчишке с толикой оправданного подозрения и некоего презрения. Но все изменилось, когда принц заступился за несчастную беременную женщину, пойманную на краже яйца из курятника.
– Прошу вас, повелитель, – она сложила руки в молитвенной позе, выронив то самое злополучное яйцо. Змей смотрел на нее с подчёркнутым равнодушием, что наводило неописуемый ужас. – Мы тут почти голодаем.
– Голодаете? Ты? – переспросил наигранно удивленный Кристофер, указывая на уже заметно округлившийся живот. – Под почти ты, наверное, имела в виду не совсем? – с этими словами он замахнулся для предстоящего удара, но возникший перед ним силуэт ошеломил инквизитора. – Что такое?!
– Скажите мне, господин, – брат короля сделал особый акцент на последнем слове. – Вы – человек? – подобный вопрос обескуражил застывшего, покрасневшего палача. – Как вы можете? Вы убили ее мужа на прошлой недели, оставив совершенно одну, без поддержки. И теперь удивляетесь тому, что произошло?
– Знаешь, ты чертовски прав, мой дорогой друг! – неожиданно воскликнул Уэйнвуд, хлопнув в ладоши. – Я совсем не думаю о благе моих подчиненных. Признаться, мне до этого и дела нет. Но раз тебе – есть, то, думаю, тебя не смутит моя просьба. На колени. – зеленые глаза на мгновение вспыхнули, но слабый блеск тут же потух, встретившись с насмешливым взглядом темноватых бездн. – Я должен повторять дважды? Становись на колени и вымаливай прощение за нее.
Щека инстинктивно поползла вниз, оголяя зубы. Тем не менее, Ланнистер исполнил приказ хозяина без промедления. Попросту рухнул на грязную землю, но не посмел проявить слабости и опустить голову. Он смотрел прямо на своего мучителя, отчего тот слегка поморщился, но все же широко улыбнулся в знак одобрения. По привычке коснувшись щетинистого подбородка, лорд внимательно осмотрел коленопреклоненного соперника. Несмотря на внешний вид: поношенный кафтан, усеянный заплатками и дырками, загоревшую кожу, паутинку морщин под глазами, он оставался все тем же воином, проливавшим кровь ради братского престола.
– Мне нравится смотреть, как ты умоляешь, – одобрительно кивнув, изверг хмыкнул и повернулся к насмерть перепуганной рабыне. – Делай так чаще. А пока прогуляйся с Фрицем, он чересчур долго находился в конюшне. Потом я расскажу, какое нашел применение твоим безграничным талантам.
Норовистого хозяйского жеребца ненавидели практически все обитатели поместья. Надзиратели побаивались мощных копыт, силящихся ударить любого, кто осмелился пройти мимо загона, конюхи с опаской поглядывали на навострившиеся уши, когда носили воду или вычищали грязь из подков. Однако вел он себя все равно лучше, чем всадник. Ренси не нравилось следить за этим животным, но постепенно их отношения наладились и переросли в обоюдное согласие находиться в компании друг друга. Впоследствии их начали связывать узы дружбы. Соломенная грива развевалась на бешеном ветру при сумасшедшем галопе, дарящему вкус желанной свободы.
Однажды взбешенный поведением наездника мустанг сбросил его прямо в лужу, что могло нехорошо закончиться для раздраженного коня. Лев, вовремя подоспевший на помощь завопившему повелителю, успокоил возбужденного зверя и отвел в загон. Рабовладелец же пришел в бешенство: избил попавшегося под горячую руку слугу за неуместный вопрос о самочувствии, принялся угрожать обезглавить виновниках произошедшего и повесить его шкуру на стене. Ренси, услышав подобные угрозы, сразу же упал на колени, вымаливая прощение за то, чего не совершал и к чему не был причастен.
– Это ты виноват! Проклятый ублюдок! Ты его научил! – Змей мгновенно растерял все свое самообладание. Светло-каштановые волосы растрепались, прикрыв лоб. – Я повешу тебя, клянусь Богом! – зарычав от всепожирающей злобы, аристократ все же не стал приводить в исполнение свою угрозу, стоило невольнику потешить самолюбие демона. – Что же, сегодня тебе повезло. Ко мне пришел человек, поведавший об одном маленьком развлечении. Бойцовые ямы снова открыты. Ты станешь моим чемпионом. Боюсь, это не вопрос. Если хочешь сохранить жизнь этой глупой скотине и продлить собственную, то начнешь тренироваться уже завтра.
Очередное испытание, ниспосланное Господом, явно поддавшемуся искушению своего злейшего врага – Лукавого. Прошло около восьми лет с тех пор, как Ланнистер был продан в рабство. Его могли сломать физически, но не морально. Большинство заключенных потупляли взор, завидев господина с тростью на горизонте. Но только не он. Не сын Хранителя Запада, брат правителя Беленора и наследник огромной территории. Он по-прежнему оставался принцем, хотя у его брата давно могли появиться новые дети. Но в данном случае это не имело значения. Со своим титулом он не расстанется даже под угрозой смерти.
Но десять лет – большой срок. Если бы кто-то сказал, что ему осталось потерпеть еще пять, то он бы заплакал. Самое страшное во всей это ситуации – неведение. Мало кто мог вынести такие бесчеловечные пытки. Всю свою жизнь он наблюдал за тем, как рабы появлялись и исчезали. Бесконечная вереница черно-белых страдальцев с невысказанной мечтой о свободе. Грустное зрелище. Впрочем, сам Ланнистер не мог жаловаться. К нему относились по-особому, называя цепным псом чужестранца. Под таким прозвищем он и выступал на арене. Изредка его называли Ваше величество. В качестве насмешки, но он научился не обращать внимания на обыкновенных плебеев.
– Ты молодец! Прекрасно держался, – похвалил Кристофер после очередного поединка, впечатлившего зачарованную публику. – Я бы не смог выстоять с одной деревянной дубиной против хорошо вооруженного соперника в броне, но ты справился. Правда, в следующий раз попытайся сделать это быстрее и не получить ран. Это было не так эффектно как в прошлый раз, понимаешь? А люди, они хотят зрелищ. За это они нам платят хорошие деньги. – похлопав опытного бойца по плечу, Уэйнвуд повернулся к выходу, но все же остановился на половине пути. – Чуть не забыл. Здесь же и твой выигрыш тоже. Возьми. – он вложил несколько монет в огрубевшую мужскую руку. – Не знаю, пригодятся они тебе или нет, но ты заслужил. Но прими во внимание мои замечания.
– Благодарю, господин, – слабо улыбнувшись, победитель сжал монеты в кулаке. – Я исправлюсь.
Он мог бы купить новый кафтан или орудие для боя, с разрешения хозяина. Но не стал. Какое-то странное предчувствие овладело им. Он соберет необходимую сумму для… Собственного спасения? Но каким образом? Мысль, повисшая в воздухе, осталась в закромах памяти. Невзирая на соблазн, он продолжил сражаться во имя несуществующей цели. Добиваться славы на ристалище, круша одного противника за другим, ломая кости чернокожим гигантам, чьи мышцы буквально лопались от напряжения. Человеческая кровь не единожды попадала на язык, оставляя мерзкий металлический привкус. Вытирая окровавленное лицо тряпкой, Ренси глядел вслед проигравшим, которых обычно уносили с переломанными костями или вырванным сердцем.
– Ты не представляешь, сколько раз мне предлагали купить тебя за весьма уместную цену, – блаженствовал соотечественник, впервые не выказывая привычного недовольства или раздражения. – Черт, я бы разбогател и купил бы половину этого поганого города. Но мы же вроде как друзья, а их не продают, верно? Кто бы мог подумать, пять лет на арене и ни единого проигрыша. Великолепно. По такому случаю я позволю тебе завтра же сходить на рынок и купить доспехи. Можешь даже прокатиться на Фрице, я сегодня добрый. Все равно эта скотина ни на что не годна.
– Спасибо, милорд, – вежливо поклонившись, пленник удалился в свой небольшой сарай, построенный отдельно для него. Не желая выделяться, он редко ночевал там, лишь когда нуждался в одиночестве. Зайдя по дороге в конюшню, полную лошадей самых разных мастей, воин прошествовал к отдаленному загону. – Здравствуй. Как ты тут?
Проведя рукой по белой полоске на вытянутой морде, мужчина тяжело вздохнул. Им предстояло совершить увлекательное путешествие длиной в несколько часов. Этого вполне хватит, чтобы почувствовать себя живым. Боясь услышать отвратительный смех хозяина, решившего поиздеваться над своим рабом, Лев заснул прямо на сене, не переживая насчет привычного запаха и опасной близости подкованных копыт. За все приходится платить, этот урок он усвоил. Никогда прежде он не вспоминал о потерянной семьей, однако, по неизвестной причине, именно в эту ночь ему приснилась погибшая сестра. Впервые за десять лет. Проснувшись в холодном поту, принц увидел перед собой два немигающих черных глаза. Фриц стоял над ним, прикрывая собственным телом.
– Мы не должны быть здесь, – аккуратно коснувшись мерно вздрагивающих ноздрей, чемпион ощутил теплоту на коже. – Мы с тобой не рабы.
Провалившись в забытье, Ланнистер проснулся гораздо позже обычного. Никто не разбудил его на рассвете, облив холодной водой – так время от времени развлекался напившийся Змей. Посчитав это хорошим знаком, боец вывел недовольного скакуна. Уздечку и седло брать не позволяли и он не рискнул нарушать этот запрет. Свобода познавалась в отсутствии кандалов. Поздоровавшись с рабынями, негласный лидер общины взобрался на крепкую спину и постарался скорее убраться из угнетающего поместья. Встречавшиеся по дороге недруги не посмели выказать неудовольствия. Они боялись знаменитого цепного пса, не проигравшего ни одной битвы один на один.
Въехав в городскую черту, рыцарь не стал поворачивать к необходимым лавкам. Ему захотелось еще раз ощутить упоительный морской воздух. Убогий порт остался на том же месте. Как забавно. Десятки причудливых кораблей, от большого до малого, со странными рисунками на парусах выстроились в своеобразный ряд. Внезапно в голову пришла безумная идея. Может, одно из этих суден идет к берегам Беленора? Это вполне возможно. Может, ему удастся проникнуть туда или купить место, ведь в кармане все еще позвякивали честно заработанные монеты. Слишком просто. Его могут узнать в любой миг и доложить Торговцу забвением. Но он может оправдаться. Он сможет придумать что-нибудь. К счастью, никто не признает в нем раба, поскольку их не клеймили, так как Уэйнвуд не признавал испорченный товар. Поэтому его примут за бедного путника с конем.
– Скажите, куда идет этот корабль? – словно невзначай поинтересовался известный борец, упорно глядя в глаза свистящему матросу. Обветренное лицо выражало неподдельное равнодушие, но, зациклившись на мустанге, кустистые рыжие брови поползли вверх.
– В вольный город Юнкай, господин, – вздрогнув от услышанного, Ренси взглянул на поднимающуюся вдали волну. Он часто видел море издалека, когда приезжал на рынок в сопровождении хозяина.
– Этого хватит, чтобы отправиться с вами? – соблюдая величайшую осторожность, будто все происходящее подстроил сам Уэйнвуд ради забавы, принц показал горсть монет, предназначенных для покупки новых доспехов.
– Конечно! – воскликнул удивленный матрос, завороженно изучая предлагаемую сумму, которая по совместительству являлась выкупом из собственной тюрьмы. Он мог бы давным-давно воспользоваться шансом на побег, но непонятный страх все это время сковывал душу. Первобытный страх. – Вот только без лошади. Капитан не возьмет ее на борт.
– Пожалуйста… мы же были вместе, – невнятно пробормотал заложник демона, дыша с какими-то странными промежутками. – Я доплачу столько, сколько потребуется. Я могу работать на корабле. Умоляю.
– Мне жаль, но капитан на это не пойдет. Мы везем ценный груз, – почесав макушку, моряк отрицательно покачал головой и с неподдельным сожалением посмотрела на откровенно запаниковавшего незнакомца. Все кончено. Это знак. Ничего не выйдет. Лучше вернуться, пока его исчезновение не вызвало подозрений. – Но вы можете его продать прямо сейчас. Выручите больше серебряных монет. Эй, приятель, иди сюда! – эти слова были обращены к другому матросу, гораздо старше и опытнее, если судить по виду. Настоящий морской волк с разросшейся по всему лицу бородой. – Этот господин желает к нам, но места для его скотины у нас нет. Вы же вроде как везете экзотических животных в Астапор. Может, упряжная вам пригодится?
– Хороша животина, спору нет, – после осмотра, длившегося целую вечность, заявил скупщик. – Потянет на пять золотых или тридцать серебряных. Как вам угодно? – Ланнистер машинально прижался к длинной шее. Тридцать серебряников? Этот жест явно не ускользнул от проницательного покупатели, заставив нахмуриться. – Ладно, ваша цена?
– Я не могу его продать… не могу этого сделать… он… он, – он мне не принадлежит. Следовало признаться, но кому от этого станет лучше? Сглотнув застрявший в горле ком, житель Беленора с трудом вымолвил: – Вы обещаете хорошо о нем заботиться?
Не скрывая своего изумления, мужчина почесал подбородок. Раздумывая мгновение, он осмелился подойти ближе и протянуть руку в направлении вытянутой морды. Зверь угрожающе зафыркал, чего и следовало ожидать. Но это не смутило человека, привыкшего иметь дело с самыми опасными тварями этого мира, поэтому он весьма ловко накинул принесенную помощниками веревку на изящную шею. Дрожавший и заговаривающийся раб все еще прижимался к другу, с которым пережил все лучшие и худшие моменты их совместной жизни, изредка разделенной деревянным забором.
– Я так не могу, – неожиданно признался новый владелец потрясающего игреневого скакуна. – Считайте, что я одолжил его у вас. Если нам доведется встретиться, то я не стану требовать с вас платы за его возвращение. Как его зовут?