— Ну и пожалуйста! — крикнул Хитрюга в ответ, когда Шифти уже уходил. — Без тебя справлюсь!
Так братья поссорились из-за Сплендида. А если бы супергерой слышал бы этот диалог, то вообще неизвестно, чем бы он закончился.
*****
Прошло две недели. Еноты больше не обменивались друг с другом ни единым словом, обходили друг друга на расстоянии десяти шагов, а если вдруг им приходилось быть рядом, то лишь смотрели друг на друга злобными взглядами. Лифти, однако, очень переживал эту ссору. Он и раньше ругался с братом, в основном из-за каких-нибудь блестящих побрякушек или дорогих вещей, но потом они довольно быстро мирились, примерно через два-три дня. Но еще никогда не было случая, когда Шифти так презирал Хитрюгу и так отдалялся от него. Младший брат хотел очень верить, что Ворюга когда-нибудь смягчится, и они помирятся, как старые друзья. А пока он лечил белку-летягу, стараясь вернуть того к жизни: давал ему таблетки, менял повязки на ранах, очищал тело от гноя, промывал от грязи, вкалывал ему питательные вещества через шприц в вену — в общем, делал все, что было в его силах. Однако исцелять супергероя было гораздо труднее, чем представлял себе енот. Ибо организм Великолепного имел одну очень неприятную деталь — реабилитация, затягивание ран и регенерация проходили очень медленно, гораздо медленнее, чем у обычных зверей. Порой Лифти буквально засыпал, дежуря у постели Сплендида, отчего ему пришлось перенести свою кровать поближе.
Шифти, наоборот, абсолютно не переживал. Он полагал, что он прав. Совесть, которая изначально его терзала, замолчала и больше не беспокоила его. Он продолжал воровать и грабить, но делал это уже в одиночку, вследствие чего терпел больше неудач, чем когда работал на пару с братом. Но это его не останавливало. За эти две недели он успел передумать всевозможные вещи про Лифти и Сплендида и еще больше возненавидеть их обоих. И теперь он только и ждал либо случая наконец-то выкинуть супергероя из дома и навсегда покончить с ним, либо того момента, когда младший брат сам придет к нему извиняться. «В конце концов, — думал Ворюга. — Хитрюга не может на меня так долго дуться и так долго нянчится с летягой. Перебесится и успокоится, знаем как облупленного». Но как бы енот в шляпе себя ни убеждал, Лифти так и не подошел к нему ни с извинениями, ни с какими-либо просьбами. Это раздражало Шифти, однако он решил в этот раз выиграть «битву» и просто игнорировать енота без шляпы.
Так продолжалось, как уже было сказано, две с лишним недели. Неизвестно, во что бы переросла эта ссора, если бы тут не случилось кое-что, что вновь соединило братьев вместе.
Как-то вечером в субботу Хитрюга вернулся домой из аптеки. В последнее время он часто туда захаживал и вполне честно приобретал необходимые медикаменты. При этом он врал удивленным продавцам, когда те спрашивали, зачем ему столько таблеток, что у него якобы тяжело заболел брат и уже одной ногой в гробу. Так вот, вернувшись домой, он распаковал тюбики с раствором для инъекции, баночки с успокоительным и взглянул на лежавшего Сплендида. У того тоже произошли изменения, и в основном в лучшую сторону: неглубокие царапины уже затянулись, из глубоких ран почти высосался весь гной, гниль вообще исчезла, вспоротый живот, правда, еще не успел обрасти полностью новой кожей, но во всяком случае внутренности больше не вываливались наружу. Ворюга еще не пришел, так что Лифти мог спокойно ходить по дому. Он сходил на кухню, развел там питательные вещества в маленькой склянке, ввел сам раствор в шприц и вернулся к больному. Смазал ему запястье правой руки, вколол иглу и уже собрался было влить в вену раствор, как вдруг тело летяги резко дернулось, и началась неприятность.
Пальцы руки, в которую уже вошел шприц, судорожно сжались и схватили запястье Хитрюги. Вторая рука стала производить непонятные амплитудные движения, пальцы также намеревались схватить что-нибудь. Глаза широко раскрылись, но, похоже, Сплендид не видел вокруг себя ровным счетом ничего, зрачки были сужены, взгляд расфокусирован и метался из стороны в сторону. Из приоткрытого рта начала капать слюна, челюсти стали смыкаться, как будто герою было холодно. Тело белки судорожно напряглось и стало подрагивать. Одним словом, у Великолепного начался приступ. Младший енот попытался освободить свою руку, однако силы летяги, похоже, вернулись к нему. Лифти оказался в западне. Помочь Сплендиду он просто не мог, притом он абсолютно не знал, что делать в таких ситуациях. И непонятно, чем бы это все закончилось, если бы в этот момент Шифти не вернулся. Завидев своего брата и больного в таком положении, а также заметив состояние самого героя, глаза его вдруг стали серьезными и решительными.
— Опускай его на пол, — произнес он.
— Чего? — удивился младший енот.
— На пол клади его, говорю!
И недолго думая Ворюга сам подошел к больному, ухватил его за подмышки и стал медленно спускать с дивана на пол, пачкаясь слюной, но не обращая на это внимания. Лифти, удивляясь поведению своего брата, машинально взял Сплендида за ноги, насколько это было возможно в его положении, и тоже опустил на пол. Шприц он уже давно вытащил при помощи свободной руки и положил на околодиванный столик, теперь оставалось только вытащить руку из цепких пальцев летяги, что было невозможно.
— Значит, так, — сказал тем временем енот в шляпе. — Я сейчас пойду, найду что-нибудь, что можно вставить ему в рот. А ты держи крепко его голову над полом, поверни ее чуть-чуть в сторону, чтобы слюна стекала. Я скоро приду.
— Подожди, что?
Но Шифти уже ушел в кладовую, где хранились украденные вещи. Хитрюге ничего не оставалось делать, как выполнять требования. Он поднял голову Сплендида и развернул к себе, отчего капли слюны вперемежку с кровью стали капать ему на руку. Это вызывало неприятные ощущения, но енот не двигался. Коготочки на пальцах героя больно царапали запястье Лифти, однако тот терпел изо всех сил. Наконец-то вернулся Ворюга. Он держал резиновую грушу с ремешком (проще говоря, стандартный кляп, который он с братом когда-то выкрал в каком-то магазине), которую он незамедлительно впихнул в рот летяге и пристегнул на затылке, после чего сам стал поддерживать его голову. Старший близнец был серьезен, он напряженно смотрел на Великолепного, словно его очень беспокоила эта судорога. Через минуту все закончилось, синее тело обмякло, а державшая Лифти рука разжала пальцы, обнажая приличные царапины и вспоротую вену у последнего. Енот в шляпе опустил голову Сплендида, но поднимать на диван не стал, а посмотрел пристально на область живота больного, словно что-то выжидая. И точно — буквально через несколько секунд на полу образовалась лужа кровавой мочи.
— Прекрасно, — ругнулся Хитрюга. — Он еще и обмочился, блин. Супер просто.
— Следовало ожидать, — спокойно возразил Шифти. — Судорожный приступ, признак эпилепсии, нередко у половины больных заканчивается мочеиспусканием.
— А ты откуда все это знаешь? — спросил енот без шляпы, подозрительно глядя на брата. — И почему ты мне помогаешь? Ты ж вроде ненавидишь его. И со мной разругался.
— Да, я его ненавидел, — мрачно ответил старший енот, вынимая кляп изо рта Сплендида. — Но когда я увидел его в приступе, то, честно признаюсь, мне его стало очень жалко. Я как-то вспомнил, что у нас в городе эпилепсией страдает Хэнди, а я того бобра грабил во время его приступа. До сих пор не могу забыть то самое ощущение, когда обворовываешь свою жертву, а та не в состоянии даже до телефона добраться, чтобы копам позвонить. Я тогда еще зарекся про себя, что больше никогда так делать не стану, буду грабить только здоровых зверей, способных защитить свое богатство.
— Неужели совесть тебя пришпорила? — съехидничал Лифти, но тут же пожалел об этом.
— Да, меня замучила совесть! — крикнул Ворюга. — Я же тебе не бесчувственный пень! Конечно, нашу с тобой ссору я не переживал, потому что считал, что мы с тобой рано или поздно помиримся. И за этого летягу я тоже не особо переживал, но все же где-то глубоко внутри я понимал, что поступаю нехорошо! Теперь доволен?
Младший близнец промолчал, предоставляя брату возможность накричаться вволю. Он понимал, что сейчас у енота в шляпе стресс и нервный срыв, и прекрасно знал, как в таких случаях нужно себя вести. Поэтому он просто взял бинт, намазал йодом рану на руке и перемотал. На медицинской ткани сразу же отпечаталась кровь, но ее было не очень много. Когда же Шифти замолчал, братья уложили Сплендида обратно на диван и пошли на кухню разливать себе чай. Сил у обоих уже не было никаких, хотя адреналин бурлил в крови после пережитого приступа, побуждая к движению. Вернувшись к больному, еноты долго не начинали разговор друг с другом, хотя они уже понимали, что официально их ссора уже закончилась, пора бы уже восстанавливать прежние отношения и идти друг другу на компромисс. Наступил вечер. Старший енот допил чай, крякнул и сказал:
— Слушай, давай-ка я сегодня подежурю у Великолепного, а? Ты, как я вижу, почти не спал в последнее время.
— Но как же ты..?
— Я потихоньку наблюдал за тобой и теперь знаю, когда и чем лечить его. Выспишься хотя бы.
— Ладно, хорошо…
— Не доверяешь мне?
— С чего ты решил?
— Очень неохотно ты мне позволяешь быть рядом со Сплендидом. И ты еще на меня подозрительно смотришь, как на врага.
— Окей, ты меня подловил, — признался Хитрюга. — С тех пор, как мы с тобой поссорились, я думал о твоих словах. Я просто боялся тебя, если честно, боялся за Сплендида. И это в частности причина, по которой я ночевал в этой комнате.
В воздухе снова повисло молчание. Ничто не нарушало тишину, кроме тиканья часов в спальне и периодического отхлебывания остатков чая. Братья решили уже идти мыться, как вдруг услышали стон. Обернулись. Летяга зажмурился от боли, заворочался на диване и вторично простонал, хватаясь за живот и за челюсти. Глаза его приоткрылись и задержались на Лифти с Шифти, пытаясь сфокусировать взгляд. Еноты не шелохнулись и ждали. Между тем герой попытался приподняться на локте, но тут Ворюга положил руку на плечо Сплендида и уложил обратно, несмотря на сопротивление. Белка тяжело вздохнул и снова ушел в забытье.
— Очухивается, — произнес старший брат. — Это хорошо. Скоро поправится.
— А почему ты не дал ему встать?
— После такого приступа больным нельзя вставать, если они еще не пришли до конца в сознание.
— И после этого ты мне говоришь, что я «ботан».
Улыбнувшись, Хитрюга пошел спать, а Шифти остался на ночное дежурство.
*****
Таким образом, прошел еще месяц. Еноты сменяли друг друга каждую ночь и все время снабжали Сплендида таблетками. Приступов больше не было, и это успокоило их обоих. Сам же летяга стал постепенно возвращаться в сознание, теперь уже на более длительное время. В такие периоды еноты пытались спрятаться от взгляда Великолепного, поскольку они еще не придумали, как они будут оправдываться перед ним, и как на такое лечение отреагирует герой. Мало ли, вдруг он им не поверит и решит, что они хотят его просто добить. Поэтому Сплендид, когда приходил в себя, просто лежал, недоуменно разглядывая комнату, в которой он находился, полной дорогих вещей. Порой он что-то бормотал, но, сколько бы братья ни прислушивались, они не могли разобрать ни слова. Возможно, Великолепный догадывался о том, что его лечили еноты, и знал, наверное, что они не хотели ему показываться на глаза, когда он просыпался, но понять его сейчас было трудно.
Гной из ран уже полностью вытек, сами порезы затянулись, оставляя после себя следы и шрамы, перепонки выросли заново, лицо приобрело новые черты, более молодые. Живот тоже зарос, но в этой области было хорошо заметно светлое пятно молодой кожи. В принципе, Сплендид был почти здоров, оставалась лишь одна деталь — его забытье. Оно крепко держало супергероя, лишь изредка выпуская его во внешний мир. Иногда во сне летяга громко стонал, хватался за живот, падал с постели, тем самым пробуждая енотов. Те в свою очередь совали ему в рот успокоительные и крепко держали его, когда у того от таблеток случались аффективные движения. И таких случаев в последнее время было столь много, что Лифти с Шифти буквально не выходили на улицу, пристально следя за больным. Но это продолжалось недолго.
В последнюю неделю братья обнаружили, что Сплендид больше не дергается, не кричит и взывает к помощи дикими стонами. Поэтому они расслабились, сели как-то вечером перед телевизором и стали проматывать каналы. Однако, как в ту ночь, по всем каналам показывали только слезливые мелодрамы. И только на одном канале были новости. От нечего делать Хитрюга и Ворюга стали слушать диктора.
Полиция до сих пор не может поймать этих загадочных преступников, ограбивших неделю назад огромный супермаркет, а буквально пару дней назад обчистивших банк. Несмотря на то, что воры были в масках, большинство пострадавших и свидетелей, а также сотрудники полиции подозревают в этой серии преступлений Лифти и Шифти, енотов-близнецов, которые, как всем известно, полтора месяца назад ограбили музей с архивом. Жители Хэппи-Долла также уповают на нашего супергероя, который пропал полтора месяца назад и больше нигде не появлялся. Остается гадать, где сейчас находится наш любимый супергерой, и не замешаны ли в этом подозреваемые воры! Другие новости смотрите через несколько рекламных секунд.
— Вот те на! — крякнул Хитрюга. — Мы же с тобой вроде бы не грабили никого и ничего целый месяц. Даже лохотроном не занимались.
— Это вот меня тоже интересует, — ответил Ворюга. — Похоже, у нас появились коллеги-соперники. Хотелось бы знать, кто они такие.
— Плюс еще эти поиски Сплендида…
— Да, в этом-то жители нас правильно подозревают… Слушай, а давай мы сами поймаем этих воров?
— С ума сошел?!
— Ну, я не в том смысле, чтобы героями прослыть и получить алиби, а чтобы просто меньше конкурентов было, — сразу же отмазался Шифти.
Лифти не сразу ответил. Но, поразмыслив немного, он кивнул головой в знак согласия. Братья в последний раз ввели питательные вещества в вены Сплендида, сели в машину и уехали в сторону города.
В этот же момент супергерой раскрыл глаза, встал, посмотрел в окно на удалявшийся грузовик. Он-то уже давно проснулся и слышал новости по телевизору, просто не подавал виду. Голова у него ныла от боли, а вот живот уже давно не тревожил его. Герой встал, сделал пару шагов, убедился в том, что все силы к нему вернулись, и стал обходить дом. В каждой комнате он находил какие-либо дорогие вещи, явно не купленные за честные деньги. Великолепный понял, что это жилище принадлежит братьям-енотам, которых он неоднократно ловил на воровстве. Но его удивило не то, как он сюда попал. Он был удивлен тем, что он еще жив, да еще и вылечен этими же енотами. «С каких пор они стали такими добрыми? — подумал он. — И почему они меня вылечили, а не оставили на произвол судьбы?». Тут он смутно вспомнил тот момент, когда он, будучи израненным, пришел в сознание и увидел их. Тогда он видел страх в их глазах и нотки стыда перед ним.
— Неужели их замучила совесть? — сказал он сам себе. — И куда они поехали? Надо бы проверить их.
Летяга попытался взлететь, но дальше трех метров он не смог подняться — слабость и незаконченное лечение давали о себе знать. Сплендид встал на пол и вышел на улицу. Свежий воздух дохнул на него всевозможными запахами, отчего голова у героя закружилась, а в глазах внезапно потемнело. Он сел, пытаясь прогнать наваждение. В конце концов, он немного оправился. Поразмыслив немного, он понял, что добираться ему придется другим способом, причем так, чтобы его никто не узнал и не стал задерживать расспросами о его личной жизни. Он вернулся обратно, порыскал в вещах Лифти и Шифти, нашел очки, старую шляпу и галстук. Надел эти вещи, взял денег из сейфа (предварительно сломав дверцу своей суперсилой), остановил первое такси и поехал вслед за братьями. «Что бы они ни задумали, — рассуждал Великолепный. — Надо бы за ними как следует проследить. Мало ли, а вдруг они опять возьмутся за старое…».