Довакин очень осторожно шевельнул широким босмерским ухом, уже предчувствуя близящуюся свою мучительную и позорную гибель.
- Если, конечно, вы, мастер Нелот, не поможете мне в этом де…
- Ты думаешь, что твоя ничтожная лесть спасёт тебя, невежественный дурак?! - рявкнул Нелот. Босмер от неожиданности отдернулся от него вместе со стулом. Голос оскорбленного Советника звучал не хуже драконьего Ту‘ума, но толком подумать об этом он не успел: Талвас Фатрион, выглянувший из бокового коридора, с очень понимающим видом ткнул пальцем вниз, безмолвно рекомендуя спасителю Тамриэля поскорее убраться подальше от гнева зачарователя.
Довакин счёл за лучшее не ставить мудрость и жизненный опыт мастера Фатриона под сомнение. Почти что кувырком выкатившись из Тель Митрина, всё ещё гремевшего яростными воплями Нелота, лучник поспешно спрыгнул со ступеней и оглянулся. Почему-то ему казалось, что Нелоту будет попросту лень выходить из башни, чтобы запустить в него заклятием, и спустя полминуты крики действительно немного утихли.
Довакин тихо вздохнул. Он, к его собственному сожалению, был уверен в своей правоте: если и найдётся в Тамриэле маг, способный пробудить нечто настолько древнее, способный вытащить дух Мираака из Забвения, то вряд ли захочет помогать ему.
Кроме Нелота. Тельваннийский Советник был любопытен, как хаджитский котенок, пусть даже его скверный характер был весьма достойной преградой для сотрудничества. Но – Довакин скорбно пригладил встопорщившийся и растрепавшийся после неизящного бегства из Тель Митрина хвост – Нелот к тому же был, пожалуй что, единственным мером, способным заставить его почувствовать себя несмышленым подмастерьем. И его совершенно не волновало, что Драконорожденный, сожравший десятки драконьих душ, может стереть в порошок всю грибную башню да еще половину Солстхейма впридачу одним только Голосом. Да. Нелот только бы фыркнул презрительно в ответ на любые предупреждения, а на угрозы и вовсе бы расхохотался.
И сейчас перед ним стояла задача убедить несносного волшебника сменить гнев на милость. Взглянув на светлеющее перед рассветом небо, Довакин философски подумал, что Свитки подбрасывают ему всё более сложные миссии.
========== Глава 2. Форелхост ==========
Время было тому свидетелем: долго смаковать оскорбление и лелеять сладкие мечты о мести Нелот, как и все данмеры и особенно Тельванни, конечно же, умел превосходно. Но ему быстро это надоедало, поскольку ничего выдающегося от лелеяния мечтаний не происходило, а воплощать их собственноручно он считал ниже своего достоинства, да и статус не позволял покарать обидчика соответствующе, когда обидчиком являлся всего лишь неразумный эльфеныш. Нелот относился к нему достаточно снисходительно в силу своего опыта, возраста и чудесных воспоминаний о тех днях, когда один недостаточно низкий приветственный поклон при встрече двух магов-тельваннийцев мог привести к длящейся поколениями вендетте. Вот это, по крайней мере, было достойно. И занимательно.
Опускаться до того, чтобы объявлять своим врагом неразумного босмерского юнца, Нелот не собирался. Поэтому обошелся назидательным подзатыльником, от которого Довакин, покорно прижав уши, не стал уворачиваться. К чести Героя, он отлично понял, что от него требуется, и, заглаживая вину, притащил еще одну Черную Книгу, чтобы Нелоту не пришлось спасать тельваннийскую гордость более кровавым способом.
С Книгой предстояло возиться долго, поэтому Нелот с по-королевски надменным видом обернулся к терпеливо ожидавшему его босмеру. Зрелище оказалось не тем, которое он бы хотел наблюдать – вместо того, чтобы умолять о помощи, стрелок занимался тем, что ласково перебирал тонкие гибкие веточки, кое-где свисающие со стен: переплетения ветвей внутри гриба-башни составляли немалую часть более хрупкого внутреннего каркаса, и то, что мог бы пропустить человек, босмер просто не мог не заметить. И сейчас его вниманием полностью владел Тель Митрин – вместо его полноправного хозяина.
- Если ты так занят, я полагаю, что могу заняться расшифровкой Книги? – кашлянув, ворчливо поинтересовался зачарователь. Довакин спокойно обернулся, и Нелот был готов поклясться, что наглый мелкий эльфеныш старательно прятал улыбку.
- Мне нужен обладатель знаний о древних драконорожденных… Мираак, - сказал он. Нелот покачал головой.
- Я уже объяснил тебе: Мираак принадлежит Море. Я не стану вступать в противостояние с дэйдрическим лордом из-за твоего неуемного любопытства. Собственно, даже мой интерес к знаниям, которыми он обладает, не заставил меня этого сделать, так что ты можешь даже и не пробовать.
- Это настолько опасно? – спросил Довакин, внимательный, как всегда. Пожалуй, его внимательности и собранности мог бы позавидовать Талвас, который то и дело умудрялся напортачить в простейших вещах. Если бы Довакин был выучен волшебству получше, чем сумели его научить псевдо-мастера Коллегии, Нелот бы даже подумал о том, чтобы взять его в ученики.
- А как ты думаешь? – фыркнул зачарователь. – Дэйдрический лорд тайных знаний, которым на удивление редко движет исключительно скука. У него наверняка есть планы на тебя, раз он позволил тебе избавиться от Мираака. Нет, нет, забудь об этом, - категорично махнул рукой Нелот.
- Но я не знаю других драконорожденных. Я не попросил бы тебя возрождать Тайбера Септима…
- Ах, конечно же, кому нужно слушать старика-волшебника, ведь он только и делает, что мелет попусту языком, - закатил глаза Нелот. – Я же говорил тебе! В твоем любимом Скайриме полно гробниц Драконьего Культа, где едва ли нужен даже некромант! Мертвецы, торчащие в них с Первой Эры, никуда не делись даже после того, как ты ограбил парочку могильников!
- С ними невозможно договориться. Это нежить, и ничего больше.
- О, разумеется, нужно договариваться не с обычными покойниками. Я думал, это очевидно. Тебе нужен могущественный маг, или древний лич, или призрак усопшего – ты опоздал родиться на пару тысячелетий, во Второй Эре Тамриэль кишмя кишел призраками, - Нелот раздраженно фыркнул. Вторая Эра доставила немало проблем Морровинду в связи со строгими традициями данмеров касательно некромантии и духов предков. Припомнив духов предков, маг задумчиво поднял глаза. – Да, и тебя вряд ли обрадует общение с ними. Духи мертвых обычно приносят с собой обратно из могилы ужасный характер, и посмертие ничуть не делает их терпимей.
Довакин имел некоторые сомнения по этому поводу – ему справедливо казалось, что если он сумел договориться с Нелотом, то никакие духи предков не смогут удивить его скверными манерами. Тем не менее, если даже сварливый Тельванни предупреждал его, возможно, стоило обратить на это внимание.
- Кажется, на Солстхейме должны быть захоронены несколько жрецов Культа, - припомнил Нелот и иронично склонил голову, - но так как они нужны в первую очередь тебе, то оставлю выбор за тобой.
Довакин смотрел на него, не отводя взгляда.
- Значит, не Мираак, - проговорил он тихо. – Тогда мы уходим в Форелхост.
Нелот молча приподнял бровь. Босмер качнул головой, давая понять, что своего решения он не изменит, и волшебник пожал плечами.
- Мне нет дела до твоего выбора, но, я надеюсь, ты хорошо подумал. Дважды такую помощь ты не заслужишь всей своей жизнью, - дружелюбно предупредил Нелот. Довакин решительно кивнул.
- Я знаю, мастер Нелот. Помоги мне сейчас, и я отплачу, как ты пожелаешь.
Рубиновые глаза данмера хищно блеснули в теплом полумраке Тель Митрина, отразив сияние волшебных огоньков, освещающих башню.
- Услышано, Герой. Я верю, что ты не настолько самонадеян и глуп, чтобы нарушить сделку, заключенную с Тельванни.
Расстояние, что поселило бы усталость даже в крыльях неутомимого Одавинга, для данмерского зачарователя оказалось не более, чем шагом. И ледяной ветер южных предгорий ударил по пришедшим острым хлыстом, пытаясь сломить чужаков, убить, покорить – как и весь Скайрим.
Кончики пальцев Нелота окружила едва заметная золотистая аура свечения – маг не считал северные морозы достойной преградой, Довакин же упрямо ссутулился, пытаясь сберечь тепло в продуваемой горными ветрами легкой кожаной куртке. Его походная одежда служила ему верно на Солстхейме, хранившем на южном берегу тепло Ввандерфелла и дремлющего дыхания Красной Горы, но здесь от неё было не больше проку, чем от алинорских шелков.
Ветер струился меж скалами южных гор быстрее неистового горного потока, но не было слышно свистящих завываний, что сопровождают путников на высоте. Ветер истекал пустотой.
Пустотой и страхом.
Форелхост, древний, невзятый, несдавшийся, холодно смотрел на замерших в его тени живых глазницами смерти. Смерть стала последним его стражем, вечным и неподкупным, и последний оплот Культа, воззвавший к ней, дождался возвращения повелителей, но остался безмолвен и мёртв. Чёрные стены крепости, обглоданные ледяной стужей, служили Драконьему Культу последним знаменем.
И последней колыбелью. Чужаков здесь ждала только гибель.
Нелот испытующе оглянулся на Довакина, но стрелок не двинулся с места, упрямо встречая страх взглядом внимательных темных глаз. Драконьи души встревоженно бились в груди, раскрывая незримые крылья, крича об опасности, шепча о запрете, кровавом и древнем, столь древнем, что его позабыли люди Севера. Но Довакин был охотником, и убивал драконов так же, как убивал валенвудских сенче, ледяных привидений и восставших драугров: они были лишь жертвами его охоты.
Пристало ли ему бояться прислужников своей добычи?..
Он первым шагнул в мертвенные тени Форелхоста, слыша, как шелестит за его спиной багряная мантия мага. Обледеневшее дерево окованных нордской сталью ворот, изломанных давно отзвучавшим Криком, обожгло холодом его ладонь даже сквозь перчатку, но крепость впустила их, равнодушно, как всегда впускает живых в свои объятия смерть.
Форелхост не мог выстоять, и те, кто держал оборону здесь, знали, что ворота не остановят врагов – лишь задержат… быть может. И потому Форелхост был открыт каждому, осмелившемуся ступить под его своды.
Но выпускал обратно он лишь тех, кто сумел сбежать.
- Крипта находится под землей, нам придется пройти несколько ярусов вниз, - тихий голос лучника разорвал затхлый прогорклый воздух и затерялся в паутине и мерзлой пыли. Живой звук здесь, в пустых залах, казался кощунством.
Нелот указал на проржавевшие доспехи, сваленные у дальней стены; с его пальцев сорвался магический светлячок, поплыл вперед, вырывая из темноты побелевший от времени череп под забралом.
- Этому мертвецу лет больше, чем мне, - заметил маг, - и большую часть этого времени он уже был мёртв. Я думал, ты приведешь меня в гробницу, полную драугров.
- Здесь есть драугры, - отозвался Довакин, держась плотных теней, - но я обошёл их стороной. Они не слепы и увидят тебя, если будешь неосторожен, но их можно обмануть или прокрасться мимо. Конечно, мы можем убить их – стрелы, выпущенные из зачарованного лука, действуют на них так же, как и на живых…
- Не советовал бы этого делать, - покачал головой Нелот. – Ты собираешься договариваться с древним покойником, который наверняка умер здесь не в достатке и счастье. Он будет и так не в духе, поверь моему опыту, а если ты перебьешь его людей, он придёт в ярость. Форелхост был последним прибежищем культистов, если моя память по-прежнему мне верна?
- Так и есть. Форелхост был последним оплотом Драконьего Культа под предводительством Рагота, последнего жреца. Солдаты короля Харальда взяли крепость штурмом при помощи мастера Голоса, который проломил ворота, но отступивших культистов нашли уже мертвыми, они убили себя сами, кто оружием, кто ядом. Вода в колодце Форелхоста оказалась отравленной, и от этого погибло больше солдат, чем было потеряно при штурме. Дальше оставшиеся пройти не смогли – проход был опечатан магическим барьером, созданном во время жертвоприношения, а…
- А подобные барьеры держатся много лет, - закончил Нелот. – Любопытно. Откуда ты знаешь это?
- Я нашёл здесь дневник Скорма Снежного Странника, командира отряда, - ответил Довакин. – Возможно, его оставили как предупреждение. Он едва не рассыпался в моих руках от старости.
- Очень любопытно. Ты знаешь, что будить погибшего подобной смертью, скорее всего, кончится смертью и для осмелившегося на подобное безрассудство? – беспечно поинтересовался маг.
- Поэтому ты мне и помогаешь, - невозмутимо откликнулся стрелок. – Обычно драконьи жрецы сразу пытались меня убить. Они чуют присутствие живых куда лучше драугров и, едва почувствовав рядом чужака, разбивают свои саркофаги изнутри, выбираются из них сразу же, и сразу же после освобождения готовы к бою. Кто придумал хоронить мертвецов вместе с их оружием?..
- Очень дальновидный человек, судя по всему.
Чем глубже они спускались, тем ярче сгущались тени Форелхоста. Давящая тишина превратившейся в могилу крепости ощущалась подобно священному запрету ее нарушить; возможно, люди короля Харальда думали, что культисты не заслужили покой в смерти, но у Довакина не было причин считать так же. Он искренне сожалел, что ему приходится прибегать к чарам некромантии, чтобы добраться до утерянных и столь необходимых знаний – но бьющийся в груди свет не позволял ему сомневаться.
Драугры стали встречаться после второго спуска – ещё более сонные и медлительные, чем обычно; легкая иллюзия, которой Нелот укутал себя и спутника, обманула их без труда. Лишь некоторые, те, у которых ярче других горели неживым голубым огнем пустые глазницы, подозрительно всматривались в подрагивающую темноту, сквозь которую шли маг и лучник.
- Почему они не мертвы, Нелот? – шепотом спросил Довакин, провожая взглядом очередного восставшего мертвеца. Данмер задумчиво погладил черную бородку.
- Эти – потому что у Драконьего Культа были свои секреты, которых боялся король Харальд и которых сторонились даже снежные эльфы, а уж они, поверь мне, шли на многое, чтобы добраться до новых знаний. Возможно, их договор с драконами держит их здесь?..
- Алдуин должен был пробудить их, - заметил Довакин. Нелот пожал плечами.
- Я сыт по горло немёртвыми мертвецами из Второй Эры. Нашествие покойников ещё и из Первой – это было бы возмутительно даже для такой своенравной вещи, как Мундус. Все эти пляски с посмертиями очень утомляют, знаешь ли, особенно когда это связано с родственными узами – а это почти всегда связано с родственными узами, поглоти их Обливион.
Довакин не ответил, только скользнул бесшумной юркой тенью мимо нового недремлющего стража к ступеням, ведущим к крипте.
- Алдуин обещал пробудить тех, кто верно служил ему. Как ты думаешь, я бы мог это сделать?
- А зачем ещё, по-твоему, мы сюда пришли? Уверяю тебя, местное окружение и атмосфера довольно угнетающи, и я бы предпочел заниматься запрещенными экспериментами в своей башне, а не в промерзшем старом могильнике. Я уже не в том возрасте, чтобы сбегать в местные гробницы и тайком от соседей воскрешать мертвецов, - ворчливо заметил Нелот.
Босмер заинтересованно уставился на него, на миг даже сбившись с шага.
- А ты сбегал в местные гробницы и тайком воскрешал мертвецов?
- Некромантия запрещена в Морровинде, и пусть Тельванни смотрят на это куда более снисходительно во имя науки и исследований, ставить под сомнение свою репутацию ещё в юности, находясь среди сумасшедших старых параноиков, одновременно являющихся искушенными в магическом искусстве властолюбивыми убийцами, было не самым благоразумным деянием. Ах, молодость, чудные были дни!..
- В Валенвуде жизнь куда проще.
- И отвратительно скучней. Пф! Кто однажды прочёл до конца историю хотя бы одной внутренней интриги заговоров и сделок Тельванни, тот будет только хохотать над жалкими попытками людей изобразить игру в теневую политику, - гордо заявил Нелот. Довакин не стал спорить. О теневой политике в Валенвуде даже мало кто слышал; босмерам, живущим разрозненными небольшими кланами, не было нужды устраивать колоссальные войны за власть. Большую часть конфликтов, вызывающих сомнения, решало Право Воровства, мирно оканчивая спор соперников. Право Воровства было свято. Зачастую Довакин подумывал о том, что, укоренись подобная практика в человеческом мире, всё стало бы куда проще – или куда кровопролитней. Люди договаривались мирно почти так же, как драконы. Или дэйдра.