Все заняли свободные места. И даже Павел, кряхтя и потирая затылок, сел недалеко, болезненно морщась.
Гости устроились с той стороны стола, где босс Варии сел напротив Маргариты.
Сразу после этого засуетились слуги, подавая горячие блюда.
***
Я уже устала ждать, когда этот балаган возьмет перерыв.
Обещание Маргариты жгло и распирало, призывая к действию. Хотелось вскочить и бежать, а женщина как назло неторопливо и грациозно шла к ожидаемой мной цели. Будто специально распаляя.
Так она еще смела шантажировать, готовая от любого неверного, по ее мнению, слова или жеста отказать в первом занятии с Пламенем.
Ненавижу.
Обед прошел как-то мимо — я, почти не ощущая вкуса, справилась с ним и теперь сидела и сверлила взглядом Маргариту, которая медленно и с наслаждением ела, соблюдая все правила поведения за столом.
Мне казалось, что вот-вот и я вспыхну, потому сжала кулаки и стиснула зубы, чтобы что-то еще не использовали против меня, снова круша все надежды.
А еще бесил внимательный и изучающий взгляд этих иностранцев. Оценивающий. Пробирающий.
Будто продукты на базаре выбирали. Мясную тушу в лавке.
Ужасно выводило.
— Кстати, я хотела представить наших гостей… — заговорила женщина, отодвигая пустую тарелку.
Служанка услужливо подскочила, подливая свежего чая в чашку.
Я не выдержала.
— Блядь, да ты издеваешься?! — резко вскочила со стула, отчего тот рухнул за спиной, и ударила кулаками по столу. Тот скрипнул.
Взгляд прикован к Маргарите, которая невозмутимо отпила ароматный чай, чуть прикрыв веки, чтобы лучше насладиться напитком. Сергей и Павел, что сидели напротив, мгновенно побледнели и попытались слиться с мебелью, а лучше спрятаться под стол. Даже Инна дернулась в сторону, чуть не упав со стула. Нечего говорить о служанке, у которой из рук все вывалилось на пол, посуда побилась, да и сама девушка стала белее полотна.
А меня чуть ли не разрывало от бешенства.
Она специально меня провоцировала, чтобы отменить тренировку?!
— С капитаном Варии ты уже знаком, — не обращая ни на что внимания, продолжила Маргарита, отставив чашку на блюдце. — Рядом с ним сам босс Варии — Занзас…
Лебедева говорила что-то еще, но я уже не слышала.
В голове что-то щелкнуло на этом имени, а в памяти всплыло завещание матери и ее последняя воля.
Я застыла.
В ушах отдавал лишь гул крови, все тело горело.
Занзас.
Много ли Занзасов в Италии?
Мог ли быть это он?
Почему-то чуйка говорила, что мог. Еще как мог. А ей я доверяла. Она не раз вытаскивала меня из дерьма.
Резко повернула голову, натыкаясь взглядом на мужчину, глаза которого горели алым. Хоть он и сидел расслаблено, закинув ноги на стол, но вот слишком сильно стиснул бокал с виски, да сдвинутые брови выдавали напряжение. Он будто что-то важное решал.
— Отец? — я вскинула бровь. Слово вырвалось само.
Где-то сбоку заткнулась Маргарита. Вот теперь она потеряла контроль над собой, показав изумление и легкую растерянность.
— Ты знал? — явно что-то пошло не по ее плану, раз она сбилась.
Я презрительно скривила губы, обернувшись к ней.
— А с хуяли я не должен знать имени отца?
— Но… тогда почему?..
— Я не искал? Я должен бегать по Италии и искать человека с таким именем? И сколько их там таких Занзасов? — я фыркнула, подняла стул и села, скрестив руки на груди и приняв независимый вид. — Конечно, я мог найти в Милане ту гостиницу и заставить поднять базу за прошедшие пятнадцать лет. Но теперь представь, что мне четырнадцать, а государство вряд ли будет этим заморачиваться, имея на руках только имя.
Говорила я довольно грубо и резко, а, закончив, отвела взгляд от притихшей женщины и вперила его перед собой.
И тут столовую огласил смех.
Мужчина громко и как-то весело смеялся, но быстро затих.
— А с чего ты уверен, что это я? — голос звучал низко и хрипло, слова с легким акцентом, а сам он цепко следил за мной.
Я задумалась и нахмурилась, а после раздраженно дернула плечом, ведь не могла точно описать странное ощущение, которое буквально голосило о родстве.
— Не уверен. Но что-то говорит, что это так.
Мужчина хмыкнул и глотнул виски. Он заговорил на незнакомом языке, что-то приказывая своему спутнику, а вот Маргарита заметно опешила, но спустя секунду зло сощурилась, а холод заметно засквозил от нее.
То, что она сказала боссу Варии, вызвало у него смех и резкий, грубый ответ.
Я не понимала чужой речи, но подсознательно ощущала, что говорили обо мне.
И это опять злило. Кто-то в открытую, да при мне решал мою судьбу. Мне это не нравилось. Унявшийся было гнев, вновь поднял голову, призывая к бунтарству.
Ударила кулаком по столешнице, чтобы на меня обратили внимание. Зло глянула исподлобья сначала на Лебедеву, потом на Занзаса.
— Нет, — вырвалось рыком из горла, и я вскочила со стула, быстро удаляясь из столовой.
Как же они меня бесят!
========== Яблоко раздора. Глава 5 ==========
Комментарий к Яблоко раздора. Глава 5
Маргарита быстро выпроводила детей искать и успокаивать разбушевавшееся Небо, пока оно ничего не разрушило, а сама застыла, смотря на насмешку босса Варии. Высокомерен и уверен в себе. Крутил в ладони бокал с виски, которого оставалось на самом дне.
А ведь он даже пропустил мимо ушей отказ Вика.
За это и зацепилась Лебедева.
— Она против, ты сам слышал, — опираясь ладонями о столешницу, стояла Маргарита. Выглядела она величественно и сильно, только это ни капли не цепляло ее собеседника. Даже узкое платье до колен, фиолетовое, с белыми узорами, и заманчивым декольте, и которое четко очерчивало приятную и изящную фигуру.
Они остались вдвоем, так как раздраженный Скуало ушел выполнять приказ своего босса. Следовало собрать нужные бумаги и подготовить документы на удочерение. И сделать это все за неделю, чтобы после собрания Альянса они уже вернулись в Италию вместе с ребенком.
— Она не поняла о чем речь, — хмыкнул мужчина. — Начала сопротивляться из-за своей натуры.
Женщина недовольно стиснула зубы, а по пальцам пробежалось фиолетовое пламя, готовое в любой момент рассеяться в помещении.
— Зачем она тебе? Что ты можешь ей дать? — в голубых глазах Маргариты сквозил холод. От злости она побледнела, отчего еще сильнее стала похожа на фарфоровую куклу.
— А что дашь ей ты, мусор? — алое пламя в глазах мужчины опасно вспыхнуло. Не сказать, что его задели вопросы главы Джиг, но раздражение вызвали.
Занзас давно уже не был тем мальчиком с бушевавшими гормонами, толкавшими на безумные поступки, и через что сейчас проходила Виктория. Юношеский максимализм эволюционировал до целеустремленности и четкого понятия, чего именно хотел мужчина. Он давно перерос сиюминутную вспыльчивость, и прекратил взрываться от каждого неверного взгляда. Да, он знает себе цену, но также знает, когда приставить дуло ко лбу зарвавшегося мусора, а когда говорить с ним. Он все такой же жестокий и бескомпромиссный, но теперь знает, когда применять эти черты на деле.
И сейчас ему нравилось играть с этой женщиной, ломая ее самоуверенность и круша планы.
— Она — мое Небо. И она получит все, чего захочет. Будь то власть, деньги или люди.
Занзас самоуверенно усмехнулся, допил виски и налил по новой.
— Ей это не надо.
— Я все три года заботилась о ней, давала все и обеспечивала, — продолжала Маргарита твердо и решительно.
— А ты уверена, мусор, что именно это ей надо было эти три года, особенно после комы и психиатрической лечебницы? — мужчина все сильнее насмехался над женщиной. — Ты хоть раз спросила, чего именно она хочет? Прислушивалась к ней? Пыталась понять ее?
— Когда это ты успел получить степень по психологии, чертов босс? — в столовую стремительно вошел Скуало с ворохом бумаг и сунул их Занзасу.
Лебедева застыла, смотря на довольного босса Варии, который быстро ставил подписи на листах, куда указывал его капитан, коротко поясняя, что именно тот подписывал. Во взгляде женщины сквозила пустота, но в голове мелькали воспоминания, все споры с Виком, их стычки. Даже первая встреча.
— Ты даже справиться с ней не можешь, — закончив с бумагами, решил добить Маргариту Занзас, смотря с пренебрежением на ту.
Зависла тишина.
Они снова остались одни.
За окном сгущались ранние зимние сумерки, хотя на часах было всего четыре. Через девять дней Новый Год, но духа праздника совсем не было.
Лебедева тяжело и устало вздохнула, почти падая на стул и роняя голову на сцепленные руки. Казалось, что она сдалась.
— Я не хочу отдавать тебе ее, — глухо донеслось до Занзаса, который думал о чем-то своем.
— Мне плевать, чего ты там хочешь, а чего нет, мусор, — грубо ответил мужчина и довольно громко поставил бокал на стол, будто ставя точку в поднадоевшем разговоре. — Я поставил тебя перед фактом.
***
Особняк семьи Джиг на самом деле был внушительных размеров. В четыре этажа и три подземных уровня с парковкой там же. Два крыла, отчего само зданием напоминало букву «П». В центре между строений изящный со статуей какой-то девицы фонтан и скамейками вокруг.
А на границе территории за высоким кованным забором начинался березовый лес.
Несмотря на наползавший холод и темневшее небо, я скрылась в лесу, подальше от этих бесивших меня людей.
Я бы пошла в тир, который находился на третьем подземном уровне, но меня туда без пропуска и разрешения хозяйки поместья не пускали. И оружие тоже без подписи не давали. Бить этих псов было бесполезно — верные Маргарите до мозга костей.
Тьфу.
Лебедева вообще запретила своим людям что-либо давать мне из оружия, а тренироваться только под бдительным оком самих тренеров или взрослых.
Контроль бесил.
А женщина меня будто не слышала.
Что же… думаю, что после сегодняшнего обеда и балагана на нем… больше в этот дом не приеду.
Через лес можно было добраться до станции, где проходили мимо электрички. Оттуда добраться до Питера, и там уже до приюта. Еще в первое посещение я все обошла и разузнала дорогу на всякий случай. Обычно меня забирали из парка на машине и доставляли сюда. Также и обратно в город.
Когда приезжала на выходные сюда, то никогда с собой ничего не брала — зачем, если тут все было, а если не было, то привозили в ближайшие часы. Телефон же и немного денег всегда с собой. Только первый пришлось раздраженно отключить, так как его начали разрывать звонками.
На данный момент мне не хотелось никого видеть. Даже своих друзей.
На перроне, покрытом коркой льда и снега, зажглись первые фонари, а территория укутывалась темнотой, когда я туда подошла. На другом конце сидела группа бандитского вида парней — кто на перилах, кто на корточках, сжимая в руках бутылки с пивом и сигареты. От них доносился пьяный хохот, от чего я брезгливо морщилась, стоя в тени. Недалеко был поселок городского типа, и, видимо, эти заморыши оттуда родом.
Руки чесались выпустить пар, и я бы сорвалась, чтобы спровоцировать группу гопников, но тех было слишком много.
Десять против меня одной — разум еще не до такой степени отказал, чтобы бросаться в неравный бой.
У них могло быть оружие, но у меня-то его нет.
Так что я вздохнула, натянула шарф до носа и принялась ждать электричку.
И успела порядком замерзнуть, потирая ладони друг о друга и грея дыханием, пока эхом по округе не раздался гул поезда.
Состав, освещая фарами и светом из широких окон дорогу, замедлялся. Я отлипла от перил, выходя на свет в сторону вагона, замершего напротив. Двери с тихим шипением распахнулись. Лед хрустел под ботинками, отчего неприязненно кривилась и хмурилась.
— ВИК!!! — ор пронесся по всей округе, отчего я поморщилась, но не сбавила шагу, ступая в вагон.
Сергей несся в мою сторону, чуть запыхавшись и оскальзываясь на тонком льду. Признаться, я порядком напряглась, опасаясь мысли, что он мог упасть и как бы не под поезд. Но друг успел в последнюю минуту влететь в двери, которые тут же захлопнулись, а электричка набрала ход.
— Ты куда… так? — запыхаясь и опираясь руками о стену, парень поднял покрасневшее лицо в мою сторону.
— Домой, — холодно бросила я и прошла в вагон, занимая ближайшее свободное место. А их было много. Не считая парочки стариков в другом конце, спящего мужика в центре и двух тихо переговаривавших девушек.
Сергей устроился на соседней лавке и вперил испытующий взгляд. Я недовольно поджала губы и отвернулась, устремив внимание в окно, где толком ничего видно не было, кроме отражения салона.
— Вик, ты… — начал было парень, но я грубо его перебила.
— Я не в настроении вести беседы!
Друг остался недоволен, но промолчал, не рискуя раздражать меня сильнее чем есть.
Я и так была на грани. Ходила по этому чертовому острию, готовая сорваться, либо вспыхнуть.
Я была безумно зла. И люто ненавидела Маргариту.
Прикрыв глаза, я тяжело выдохнула, пытаясь хоть как-то вернуть душевное равновесие.
Мерный стук колес по рельсам, шепотки, шорох одежды и шагов. Где-то играла музыка, слышался взрыв смеха.
Ехать нам около часа. Что ж. Потрачу время с пользой.
Так продолжаться больше не могло. Лебедева свои слова не держала, либо быстро переходила к шантажу и уловкам, играя на нервах, как и словами. Да еще тут и «папочка» всплыл так неожиданно. Не вовремя. И судя по всему, еще и он будет что-то предъявлять. Только вот если у той же Маргариты не было власти надо мной, у этого — будет.
Я скрипнула зубами, понимая, что на вполне законных основаниях он может забрать меня из приюта, как бы ни сопротивлялась.
Оставалось одно — побег и раннее воплощение плана с самостоятельной жизнью.
Но было чувство, что развернут меня раньше, чем пересеку границу города.
Что же делать…
— Что бы ты ни решил, Вик, — тихо пробормотал Сергей. — Я буду за тебя.
Я открыла глаза и посмотрела на друга. Его взгляд был прикован к переплетенным пальцам, которыми он сжимал рукоятку кортика, держа его на коленях. Чуть улыбнувшись, я прикрыла глаза.
Это радовало. Но… и подставлять друга тоже не хотелось.
— Есть… большая вероятность, что этот Занзас заберет меня, — также тихо сказала Сереге.
— Он правда твой отец? — с сомнением спросил парень.
Я кивнула.
— Если заберет, то и я за тобой пойду, — с той же твердой уверенностью убедил друг. — Занзас — босс Варии, это независимый отряд убийц, который подчиняется только Вонголе. А им лишние бойцы точно пригодятся. Да и не думаю, что он оставит Небо без его Хранителей.
Я чуть скривила губы.
Все это Небо, Хранители и прочая хрень…
Как-то тяжело доходило до меня понимание, что существовали связи, которыми соединялись те. Что Хранители чувствуют свое Небо, а оно их. После лекции о Пламени Маргарита рассказывала о делении и ролях, но меня это мало волновало, ведь я собиралась оставаться одиночкой, а не влезать в чью-то Семью на какую-либо роль.
И лишь вчера я узнала, наконец, какой тип Пламени у меня. Маргарита так долго это скрывала…
Но… я не чувствовала ничего. Разве что к Сергею, но он мой друг, и я на самом деле волновалась за его благополучие, каким бы порой тот не был идиотом.
Инна… маленькая девочка, которая с восхищением смотрела на меня. Я лишь заботилась о ней, ибо так должно быть.
Павел… он весь обед упорно утверждал, что мой Дождь. Но я не ощущала к нему никакой привязанности, лишь брезгливость и отторжение, а парень словно хвост бегал, чем неимоверно раздражал.
И Маргарита… единственное, что я к ней чувствовала — это ненависть. За ее попытки контроля и цепей.
Даже одна мысль заставляла что-то вспыхивать в груди, и этот безумный поток ярости несся по венам сжигая последние остатки самообладания.
Я тяжело выдохнула воздух и прижалась лбом к холодному стеклу, чтобы хоть немного ослабить пыл.