— Знакомый? — задал логичный вопрос инфильтратор.
— Выпивали пару раз вместе, рассказывал о своей дочурке и детях, которые погибли во времена Судного Дня, — настроение Риза опустилось почти на дно и поднялось только когда к ним на площади перед бывшей мэрией подошла Сьюзи, которая тянула за собой женщину лет сорока на вид. Миловидную блондинку с голубыми глазами, но исхудавшую и очень усталую. Руки в мозолях, одежда более-менее чистая, но потрепанная и сто раз зашитая. Ткацкая промышленность, как и вся прочая, пошла по известному месту. У Сопротивления были свои артели и склады с военной формой, а вот остальным — как повезет. Ходили слухи, что в некоторых городах жители ходят в брендированной одежде за десятки тысяч долларов и карнавальных костюмах. Например, такое было в Голливуде, где населения было мало, а кинокомпаний и дорогих магазинов полным-полно. Также было видно, что женщина недавно плакала, судя по разводам пыли на лице и покрасневшим глазам.
— Мама, мама, это Джон и это он меня спас! — снова затараторила девочка. — О, брат, вы теперь будете вместе служить?
— Нет, Сьюзи, у Джона другое назначение, о котором я сам не знаю, — пусть Риз и стоял рядом с дверью, но он не подслушивал. За такое по головке не погладят — можно напроситься на внеочередную проверку, которая обязательно будет содержать в себе клизмы, которые необязательны, но очень помогают установлению дисциплины.
— Правда? А какое? — с любопытством спросила девочка, которая, несмотря на физическую и моральную усталость, оставалась активной.
— Сьюзи, хватит доставать окружающих тебя людей. Вы уж простите мою дочь, — извинилась за нее женщина, дернув Сьюзи за руку, когда та хотела еще что-то сказать. — Меня зовут Ирен Риз. Спасибо вам огромное за спасение этой непоседы. Если я чем-то могу вам помочь, только скажите. Я не много могу дать, но у меня есть свиное мясо и поросята…
— Нет, нет, нет, мне ничего не надо, — открестился Джон, откровенно желающий сбежать ото всех этих благодарностей, и нашел повод для этого. — Кайл, ты вроде бы говорил, что мне должны вернуть мое оружие и вещи?
— Ах, да, — приложил тот ладонь к лицу. — Мама, Сьюзи, простите, мне нужно провести Джона обратно к месту встречи.
Попрощавшись с женщиной и девушкой, мужчины подошли к тому месту, где Джон бросил свои вещи и оружие. Их так никто и не трогал по понятным причинам. Вообще, даже терминаторов разбирали специальные саперные бригады — те часто хранили в себе сюрпризы для мародеров, обычно взрывчатые. Правда, рядом с его вещмешком и двумя винтовками лежала еще одна куча оружия и запчастей роботов.
— Это что еще такое? — спросил Джон.
— Наш полковник строг, но справедлив. Это твоя доля трофеев за сегодняшний бой.
— И что мне с ней делать? Я же ее физически не унесу, — унес бы, конечно, и тут же бы получил живительный заряд плазмы в спину, потому что даже самый сильный человек не сможет поднять около полтонны металла.
— Можешь предложить его сопротивлению для обмена. Многого не дадим, но и в цене не обидим! — Коннор мысленно поаплодировал полковнику. С одной сторону проявил жест щедрости и пример для остальных, причем не только для своих бойцов. Мол, помогайте сопротивлению и без награды не останетесь. А с другой — большую часть трофеев он так или иначе все равно получит, причем по дешевке.
— Отберу что-нибудь полезное для себя, а остальное забирайте, — отмахнулся рукой Джон, начав копаться в хламе. Было уже темно, и Кайл стоял рядом, светя фонариком.
— Слушай, да завтра разберешь, никто твою долю не заберет!
— Завтра я улетаю, так полковник сказал. Так что времени может и не быть, — убирая в карман чип от Т-600, проговорил Джон. Хотелось бы найти чипы более продвинутых моделей, но их как пехоту Скайнет не использует, не стоит считать его идиотом. Потому что это все равно что использовать разведчика экстра-класса в качестве пушечного мяса. Через полчаса, закончив с разбором, только создавая вид поиска, он вместе с Кайлом вернулся к мэрии. Там, в подвале, были обустроены казармы. Когда они только зашли, сразу залаяли собаки, и те несколько человек, что здесь были, повыхватывали оружие, которое держали рядом с собой.
— Стойте, это чужак, а не терминатор! — в чем вообще смысл собак для определения терминаторов? В том, что последние обычно занимают чье-то место. Так проще проникнуть в стан людей. Но запах терминаторов отличается от запаха тех людей, что тут были. То есть они определяют чужаков. А сами терминаторы ничем особенным не пахнут, Скайнет не допустил бы такой фатальной ошибки. Потому что в таком случае даже собаки не нужны, достаточно создать анализатор специфических веществ, выделяемых роботами, и все.
— Нервные вы, ребята, — прокомментировал Джон.
— Станешь тут нервным, — буркнул один из бойцов, который чистил свой «Вестингауз». Это хоть и надежное оружие, а ухода все равно требует. — Когда собственных друзей, бывает, подозреваешь.
— И что, часто бывает, что железяки проникают?
— Со старым командиром часто было, пока его восьмисотый не прикончил. А полковник железно дисциплину держит, постоянно всех проверяет, у него не забалуешь.
— Все боятся, как бы Скайнет проклятый что-то новое не придумал, — сплюнул другой, более опытный с виду боец. — Что если железяки уже среди нас, а мы их просто определить не можем?
— Что вы на меня так смотрите? — поинтересовался Джон, когда после слов мужчины все стали пристально на него пялиться. — Да, да, вы меня раскрыли, я терминатор новой модели!
Сначала прыснул Кайл, потом кто-то сзади, а потом и все остальные заржали. Причем настолько громко, что аж с улицы люди набежали и, услышав причину, сами стали смеяться.
— Скажешь тоже, — хлопнул Джона по плечу отсмеявшийся и утирающий слезы Риз. — А чувство юмора у тебя тоже встроенное? Что-то я не слышал, чтобы терминаторы шутили.
— Нет, конечно. Это я такой особенный, — улыбнулся Коннор, вызвав еще одну волну смеха. Таким нехитрым способом он разрядил обстановку и отмел все оставшиеся подозрения, если они у кого-то еще были. Благодаря этому он смог за пару банок тушенки оказаться владельцем настоящей и относительно нормальной одежды, а не созданной мимикрией.
***
На следующее утро Джон отправился в путь вместе с целым конвоем из десяти человек на трех грузовиках и с двумя пикапами сопровождения с установленными на них плазменными пулеметами. Ехали осторожно, по дороге уничтожая роботов, которых не успели добить отряды зачистки или мародеры.
— Кайл, какого черта мы так далеко едем? И зачем нам этот хлам? — пнув кучу электронного металлолома в кузове, спросил Коннор своего соседа, который вызвался охранять спасителя его сестры. — Разве не проще бы было приземлить на площади перед мэрией?
— Во-первых, не хлам, а важное оборудование для исследований! — важно процитировал кого-то Риз. — А, во-вторых… пусть будет для тебя сюрприз.
— Как скажешь, — к сожалению Кайла, Джон спорить не стал и притворился спящим, на самом деле сканируя округу на наличие врага. В принципе, сон ему не нужен, но достоверно имитировать его он может. К месту назначения они прибыли только через два часа, несмотря на то, что выехав за пределы города, двигались довольно быстро. И даже после этого им пришлось еще пятнадцать минут ждать на месте прилета самолета. Находились они на широком и ровном плато, в котором ничто не выдавало даже подобия аэродромной дорожки.
— Ну, и где твой хваленый транспорт? — зевнув, спросил Джон.
— Черт, не зевай, из-за тебя тоже хочется-ааа, — зевнул в ответ парень. — А вот и он.
Издалека послышался сначала тихий, а потом становящийся все более громким гул винтов. Наконец, огибая рельеф, из-за холма вылетели три самолета А-10 и конвертоплан Bell V22 Osprey. Приземляясь, он повернул две гондолы с винтами из горизонтального положения в вертикальное и поднял огромное облако пыли. Когда пыль осела, на его боках можно было увидеть четыре турели с плазменными пулеметами и ракеты на двух подвесах. Кроме этого, то тут то там встречались кое-как залатанные и заваренные пробоины, а также на борту был нарисован милый синий слоненок с большими ушами.
— Это что еще такое? — Джон знал, что это, но решил немного порадовать переминающегося от нетерпения рассказать Риза.
— Красавец, правда? Вытащили его из подбитого и полузатонувшего авианосца Джерард Л. Форд. Отправили нашим научникам, а те его разобрали, перебрали и собрали снова, — объяснил Кайл. В это время главный из сопровождающих караван, некий сержант Лирой Дженкинс, подошел к вышедшим из транспортника по аппарели людям со вскинутым оружием, переговорил с ними и вернулся обратно.
— Так, бойцы, никто нам просто так внутрь без проверок зайти не даст, так что создаем охранный периметр. Ах да, Коннорс, ты исключение, тебе сказали подойти.
— Сэр, я Коннор.
— А мне насрать кто ты там, у меня был приказ тебя довести, и я его выполнил. Больше я тебе ничего не должен, — Дженкинс не скрывал своей неприязни к чужаку, несмотря на его помощь, и радовался, что тот улетит сегодня подальше. Не сказать, чтобы сержант испытывал недоверие конкретно к нему, скорее вообще ко всем.
— Не принимай близко к сердцу поведение сержанта, он не раз сталкивался с инфильтраторами в своем отряде, — извинился за него Кайл. — Профессиональная деформация.
— Ничего, я понимаю, — улыбнулся Джон, про себя подумав, что опасения сержанта были не беспочвенны. — Надеюсь, мы с тобой еще увидимся.
— И я тоже, удачи.
Пока Джона прогоняли через проверки металлодетекторами и весами, вышедшие из транспортника бойцы споро и довольно быстро выгрузили какие-то припасы в запечатанных коробках и цинке, после чего загрузили все остатки терминаторов в трюм конвертоплана и, не теряя ни секунды лишнего времени, начали взлетать. Джона никто не знал, ничего для этих людей он хорошего не сделал, а потому у него снова забрали оружие и держались с ним настороженно и с некоторой долей презрения. Это говорило о том, что одни подразделения Сопротивления не доверяли другим. Более того, эти люди были чище, их форма выглядела новее, сами они были более откормленны, а оружие в их руках — модифицированное под человеческую руку терминаторское или переведенный на плазму огнестрел, что говорило о лучшем инженерном и материальном обеспечении. Возможно, это еще одна причина, почему никто с ним первым не заговаривал, а на его вопросы отмалчивались или отвечали односложно. Считали его каким-то левым бомжом. Поэтому Коннор прекратил попытки наладить контакт. Приземлились они только через четыре часа на довольно крупной поляне в лесу.
— Коннор? — Один из мужчин обратился к Джону, который успел заскучать. — На выход, тебя заберут.
— А разве вы меня на место не отвезете? — спросил тот, вставая и потягиваясь, будто отсидел себе спину.
— Где база научников, не знаем даже мы. Оставляем им хлам, а в ответ забираем потом исправное оружие, — ответил тот. — Ну, так что, долго тебя ждать?
— Иду я, иду, — видимо человеческого отношения в этом мире он не дождётся. А, впрочем, кто он такой пока что? Просто левый тип с непонятными целями и принадлежностью. Однако все равно такое отношение было непривычно. Многое изменилось за тринадцать лет, и отношения между людьми тоже. Хотя это немного лицемерно с его стороны, все же к Сьюзи он тоже относился довольно холодно, признался он сам себе.
Выгрузив по большей части металлолом с микросхемами, транспортник, взревев двигателями, улетел, оставив Джона одного. Вскоре, чуть в стороне, кусок земли с высохшей травой опустился вниз и отъехал в сторону, открыв проход, и оттуда вышло шестнадцать человек. Восемь из них начали переносить хлам куда-то вниз, четверо остались с ними, ощетинившись дулами стволов, которых Коннор еще не видел и которых не было в базе Скайнета. Хотя в их силуэтах угадывались похожие на М4А2, FN2000 и AUG переделанные винтовки. Но в отличие от увиденных у бойцов в транспортнике, они выглядели как серийные модели, а не кустарная переделка пьяного техника. Также на них была черная военная униформа с надетой поверх нее металлической матовой серой броней. Кто-то был одет только в подобие кирасы и шлем, а кто-то в дополнение к ней носил наручи, налокотники, наплечники и наголенники с набедренниками. Это были более крупные и мускулистые бойцы. Носильщики были одеты в серые робы рабочих, и среди всей этой когорты выделялся крайне недовольно осматривающий его тип в синих джинсах, белой рубашке и белом халате до колен. На вид он был ровесником Джона, чуть ниже его, ростом в 172 сантиметра, имел крайне худощавое телосложение. У него были длинная грива русых сальных волос, прищуренные карие глаза с глубокими мешками под ними и оспинами на щеках. Именно этот мужчина вышел чуть вперед.
— Мне сообщили, что ты программист, это правда? — прищурившись, спросил он.
— Я был им до войны, работал с системами искусственного интеллекта и кибернетическими системами, — нужно было как-то залегендировать свои умения.
— Не в Кибердайн случайно? — при упоминании этой компании четверка солдат в броне напряглись и впились взорами в Джона.
— В Бостон Дайнемикс. Не один Кибердайн работал над ними, — Джон скорее даже недооценил ненависть людей к своему бывшему месту работы.
— Я знаю, и ты не мог работать в Кибердайн. Всех более-менее важных сотрудников либо уничтожил Скайнет, либо убили ненавидящие их люди, которых после Судного Дня много. Пропавших же без вести все высокопоставленные члены сопротивления знают в лицо, — Коннор только порадовался своей предусмотрительности в плане смены облика. — Но, знай, если ты наврал, чтобы устроиться на теплое местечко, то безнаказанным не останешься.
— Я сам не хотел сюда лететь, можете спросить у полковника Харриса. И вы не представились.
— Главный ассистент профессора Красникова, Тодд Картер! — с апломбом и нескрываемой гордыней выдал мужчина, чем только понизил себя в глазах Джона. Тот всегда считал, что настоящий профессионал не будет хвастаться — за него говорят его действия, а не слова. Не подал он виду и о том, что знает профессора, пусть и заочно, пусть ему было интересно, как он вообще выжил, учитывая, что был не последним ученым Кибердайн. — Следуй за мной.
База оказалась под землей и была достаточно хорошо защищена. Пока все семнадцать человек шли по уходившей вниз и изгибающейся ломаными линиями шахте, чтобы в случае необходимости гасить взрывную волну ядерного взрыва, Джон насчитал только по пути три открытых мощных взрывозащитных гермодвери, это если не считать первую, что вела на поверхность. По пути встречались патрули и охранники, которые металлодетекторами проверили каждого, хотя выпустили этих самых людей буквально с десяток минут назад. После еще одних проверок, на этот раз еще более параноидальных, включающих в себя даже МРТ, Джону принес одежду один из мужчин в серой робе и показал на комнату с душем с понятным намеком. Оружие у него снова отобрали, но к этому он даже уже привык. Коннор возмущаться не стал и сменил одежду, только недавно полученную от бойцов Сопротивления. Это была белого цвета роба с белым же халатом. Также в одежде оказалось электронная карта и бейджик с его именем, который он сразу же нацепил. У выхода его ждал Тодд, который, хмыкнув, повел его по обширной многоэтажной лаборатории.
— Твой месячный пропуск дает тебе доступ только к твоей комнате в жилом блоке, душевой, столовой, комнате отдыха, библиотеке и нашей лаборатории. Работать ты будешь под присмотром профессора, уж не знаю, чем ты ему так приглянулся, — снова поморщился Картер, не скрывая неприязни к своему, вроде как, будущему коллеге. По пути он очень быстро рассказывал, где что находится и как все устроено. Тодду сказали объяснить и показать новичку базу, и тот выполнил приказ, но по-своему, посчитав, что ошеломленный Джон ничего не успеет запомнить. Вот только Коннор не только запоминал, он создавал карту здания. Можно было бы использовать еще и эхолокацию, но это контрпродуктивно и чревато раскрытием. Также Тодд рассказал о назначении цветов рабочих роб и униформ. Синяя униформа обозначала обслуживающий персонал — стирка, готовка, мытье полов и вообще хозяйственное обеспечение базы на их плечах. Серая униформа — это техники. Именно они модернизируют и создают оружие и устройства, которые придумывают ученые. Черная униформа — военные на базе, они ходят разве что патрулями и занимаются связью, охраной и соблюдением порядка. И, наконец, белохалатники, это ученые и их ассистенты, высшая каста, так сказать. Они подошли к еще одной, более тонкой, толщиной сантиметров в двадцать, бронированной двери, которая поднялась вверх после того, как Тодд приложил карточку к считывателю. Внутри хорошо оснащенной, включая электронный микроскоп и спектрометр, лаборатории оказалось три человека. Первым бросался в глаза седой и старый профессор Красников в очень толстых и больших очках. Он, подслеповато прищурившись, сидел за компьютером и наблюдал за пробегающими по голоэкрану рядами цифр, недовольно водя челюстями из стороны в сторону. Он был почти полностью лысым, а оставшиеся редкие волосы были выбелены сединой, из-за чего он очень напоминал Джузеппе из мультфильма о Пиноккио. Рядом с ним стояла симпатичная, с прической каре, рыжая девушка с блокнотом, записывающая слова профессора, нервно прикусывая губу. И чуть в стороне находилась потрясающей красоты пышногрудая длинноволосая брюнетка, которая смотрела в обзорное бронестекло, за которым дергался от периодических электрических разрядов терминатор Т-800, который был наполовину разобран, а к его голове была подключена куча проводов. Наконец, наступила развязка — задняя часть черепа терминатора ярко вспыхнула белым светом и повалил дым. Сработала система защиты, и процессор сам себя сжег.