- Твой друг тоже маг? – внезапно понял он. Рыцарь уронил голову на грудь.
- Сэл меня прибьет. – Потом он встряхнулся. – Хотя, ты же Эмрис! Кому еще доверять, как не тебе? Логично? Логично! – закончив диалог с самим собой, он снова повернулся к новому другу. – Да, мой друг тоже родился с магией. Он...ох, если что, ты из меня эту информацию пытками вытащил, хорошо? Так вот, Сэл, то есть Салазар, он дворянин. Его семейство жило у нас же, в Мерсии, их имение было недалеко от нашей деревни. Когда его магия стала проявляться, няня, которая его слишком любила, хотя и ничего не знала о том, как нужно учиться магии, стала учить его скрываться и сдерживать эту магию, потому что мир не любит колдунов. Но потом Баярд напал на Карлеон, и отец Сэла погиб на войне. А чуть позже он на эмоциях от смерти отца случайно выдал себя. Его заметили, довели до сведения его матери, и она сдала его местной власти.
- Что? – в шоке переспросил Мерлин. Годрик кивнул.
- Да, так что из своего имения он сбегал, преследуемый собаками. Прямо ко мне и моей маме.
- А как вы оказались знакомы, раз вы...раз он...
- Ты сам сказал, люди часто не такие, какими кажутся. – Рыцарь грустно усмехнулся. – Сэл хоть и ведет себя порой, как высокомерный сильный мира сего, но все же соизволил стать другом простому крестьянину.
Мерлин в ошеломлении слушал эту историю. Мать сдала сына властям?! Позволила охотиться на него с собаками? Он вспомнил собственную мать, бывшую самым близким человеком в его детстве, всегда его поддерживающим и любящим. Она защищала его даже тогда, когда он случайно разрушил соседский курятник. Он не мог себе представить, что было бы с ним, если бы не мама. Мотнув головой, он промычал:
- Ну вы даете... А ты? Я слышал, как Артуру ты рассказал, что твой отец был купцом и разбился пару лет назад на лошади. Это все, что мне нужно знать, чтобы пустить тебя в Камелот?
Годрик вздрогнул, повел плечами и помолчал немного. Совсем немного, а потом продолжил рассказ.
- Нет, не все. Мой отец был...он владел магией. И...использовал ее не по назначению, – он поднял голову, чтобы встретиться глазами с Мерлином, и тот ужаснулся, увидев, как изменился его взгляд. Он вспомнил, как так же невольно удивлялся, увидев взгляд Артура в плохой день. Когда увидел, что эти высокомерные или же лучезарно смеющиеся глаза тоже могут быть полны боли. Так вот, глаза Гриффиндора сейчас тоже хранили какую-то болезненную тяжесть, от которой ему стало не по себе. – Он знал какое-то идиотское заклинание... Очень сильное, и он владел им мастерски. – Видимо, здесь рассказ зашел слишком далеко, и тон мужчины стал небрежно-каменным. – Эти чары могли подчинять себе волю людей. Так что из всех двадцати трех лет жизни до смерти отца я помню достаточно мало дней, когда мог делать что-то для себя и принимать какие-то решения. Отец накладывал эти чары, когда к нам приходили гости, чтобы мы ни в коем случае его не опозорили. Или когда в лавку приходили покупатели, и нужно было их развести на пару десятков золотых. Или когда нужно было вскопать огород на почти каменной земле, и отвлекаться на то, чтобы поесть, поспать, передохнуть или сходить в туалет, было недопустимо, ибо работа важнее. Или когда ему просто не нравилось, что я или мама не разделяем его мнение, от еды до Камелота.
- Он был в Камелоте?
- Он жил здесь до Великой Чистки и сумел как-то ускользнуть от нее. Когда я сказал ему, что хочу отправиться сюда, он рассвирепел... Моя магия меня защитила. Она пробудилась во мне, и его чары больше на меня не действовали. Он испугался и уехал. А потом его нашли мертвым у дороги.
Годрик замолк, и Мерлин тоже не смел заговорить. Он в шоке выслушал эти истории, задворками сердца уже понимая, что готов позволить этим двум жить в Камелоте. Наконец он вздохнул.
- Познакомишь меня со своим другом? – он постарался вернуть голосу легкость. – Я должен хоть в лицо узнать колдуна, которого пускаю жить в Камелот.
- Есть, командир, – улыбнулся Годрик. – Знаешь, я очень рад, что мы нашли тебя здесь, хотя я и представлял Эмриса...старым седовласым мудрецом.
Мерлин хохотнул, поднимаясь.
- Хах, ну, насчет седовласого – это я могу. Насчет мудреца...
- Эй! – раздался сверху окрик. Оба мага обернулись – там стоял Артур и возмущенно осматривал их, взъерошенных и лохматых. – Какого черта так долго? Что вы здесь делаете?
- Извините, – крикнул в ответ Годрик. – Я свалился в овраг, Мерлин помогал мне выбраться.
Король сощурился.
- Даже не старайся, Годрик. Это Мерлин свалился в овраг, а ты его вытаскивал. Ладно, давайте вытаскивайте друг друга и на поляну.
И он ушел обратно к их стоянке. Посмотрев на нового друга, Мерлин развел руками.
- Вот так и живем.
Они принялись подниматься, но когда были уже у вершины, он вдруг подскользнулся и кубарем скатился обратно, став похожим на комок из листьев. Гриффиндор рассмеялся.
- И, кажется, я знаю, почему.
Мерлин состроил ему рожицу, со стоном поднимаясь. Рыцарь помог ему вылезти, и они оба вернулись на стоянку. Еще за много шагов до нее они с удивлением почуяли запах дыма и жареного мяса, но поверили, только когда увидели: на некогда пустой поляне горел костер, над которым жарилась какая-то птица.
- Пока вы прохлаждались, я и костер развел, и утку поймал, – непонятно, чего было больше в голосе короля – возмущения или гордости. – Даже почти приготовил. Я же говорил: стоило тебе, Мерлин, уйти, как дичь вся прям сама ко мне пришла!
- Вы?! – в шоке слуга уставился на жарящуюся птицу.
- Да, я теперь умею жарить еду. Удивлен? А что еще остается, когда у тебя паршивый слуга, который ничего не делает?
Годрик пошел к своей лошади, вытащил бурдюк и хлебнул воды. Мерлин сел у костра, не сводя взгляда с утки.
- Вот видите, можете же, когда хотите, – наконец отшутился он все еще обалделым голосом. Артур прищурился, ткнув его в коленку веткой, которой шерудил хворост в костре.
- Ты гордишься тем, что из-за твоего невыполнения своих обязанностей я был вынужден готовить еду сам?
- Зато какой опыт!
- Мерлин, вот скажи мне, зачем я тебя вообще держу, а?
- Чтобы было, чьи бутерброды отбирать?
Перепалка замолкла на том, что Артур только усмехнулся на эту обиженную реплику Мерлина. Годрик присоединился к ним у костра и пристроил над огнем второй самодельный вертел со своей перепелкой. К тому времени, как утка зажарилась, Мерлин уже хорошо нагрел свое место и приготовился хотя бы вздремнуть, пока двое благородных рыцарей будут уминать свою добычу, как ему на колени молча поставили походную тарелку с порцией плохо освежеванной, слегка пережаренной, но все равно дико вкусно пахнущей утки. Он поднял голову, но Артур даже не смотрел на него, а только самозабвенно поедал свою часть дичи.
- Спасибо, – улыбнулся Мерлин, приступая к еде. Король сделал вид, что не заметил.
1 – не знаю, зачем, но это была отсылка к моменту из м/ф “Меч в камне”, когда Мерлин вместе с учеником превращаются в белок, в них влюбляется пара настоящих белок.
====== Глава 11. Не избежать ответственности. ======
- Мерлин! Отдай!
Начиналось все довольно мирно. Он проснулся, обнаружив рядом сонно сопящую Гвиневру, которую не преминул обнять. Во сне она казалась ему еще более прекрасной. Может, из-за сорочки и длинной косы, которые напоминали ту простую служанку, которую он полюбил в самом начале.
Потом она проснулась, и они провалялись на постели довольно долго, прежде чем поняли, что слуга опять опоздает и не придет, чтобы разбудить их вовремя. На этот случай бразды правления брала Гвен, так как у нее вставать с постели получалось лучше. Кроме того, встать с постели, на которой была его жена, для Артура было практически нереально. Так что именно она первой выскальзывала из-под одеяла и, надев шлафрок, выглядывала за двери, чтобы попросить ближайшую служанку принести им завтрак и заодно поискать Мерлина. Затем она возвращалась к мужу, чтобы заставить его подняться. Делом это было совершенно не легким, потому как поднять с утра Артура с постели вообще непросто, а уж его жене-то и подавно, ибо она была слишком красива и любима, чтобы он думал о времени, делах и приличиях.
Когда Гвиневре наконец удалось его одеть, и они уже планировали поцеловаться, в двери робко постучался библиотекарский слуга и сказал, что господин Монмута просит королеву к себе для важного дела. Гвен чмокнула вздохнувшего мужа в щеку и упорхнула выполнять свои обязанности. А голодный король засел за бумаги в ожидании опоздавшего завтрака. Документы были из раздела возникших проблем, что, конечно, не послужило поводом для хорошего настроения.
К сожалению (или к счастью), после того, как завтрак принесли, в покои явился лохматый Мерлин с извинениями о том, что он проспал. И тут уже просто не могло не случиться того, что случилось.
- Отдай, я сказал!
- Я забочусь о вашей фигуре, сир! Что скажет Гвен, когда вы потолстеете?
- Мерлин! Это МОЙ ЗАВТРАК! Просто отдай мне его сейчас же! Ты и так опоздал настолько, что мне его принесли другие слуги! Что ты на это скажешь?
- Ах, извините. У меня предложение: давайте другие слуги за меня будут полировать и начищать ваши доспехи, а я буду успевать подать вам завтрак?
- Тогда уже ты растолстеешь.
- Я?!
Острый локоть парня ткнулся королю в живот, а руки того сомкнулись на его плече. Они уже не понимали, где чья конечность, образовав в борьбе за еду сплошной человеческий комок с торчащими со всех сторон пальцами. Оба щурились минимум на один глаз и кривились от неудобной позы, но не сдавались, пытаясь добраться друг до друга и отобрать несчастную тарелку. Двери в покои были открыты. Двое стражников стояли друг напротив друга с каменными лицами, делая вид, что их вообще тут нет.
- Вам...никогда не казалось... – пропыхтел Мерлин, чья голова каким-то образом торчала из-под колена Артура, – что с вашими манерами...что-то не так?
- И с чего это... – выдохнул Артур, в чью щеку каким-то образом упирался ботинок Мерлина, – ты...взял?
- Даже...не знаю, сир... – отпихнул от своего живота кулак слуга. – Вы вот измываетесь...над бедным слугой...чтобы сожрать пару...несчастных сосисок.
- Кто над кем... – отцепил от своего плеча длинные пальцы король, – кхэх, измывается...это еще...спо-орный вопрос.
- Бросьте...королю недостойно...драться со своим слугой...за еду...
- А достойно слуге...отбирать еду...у своего короля?
Тут они слишком запутались в собственных телах. Настолько, что рухнули на пол и кубарем выкатились через раскрытые двери в коридор. Со звоном осталась позади тарелка, зато в руках Мерлина все еще была зажата сосиска. Артур принялся его щекотать, и слуга захохотал, казалось, на весь этаж.
- Нечестно!
- Нечестно?! Я король Камелота, я приговариваю тебя, изменник, к наказанию щекоткой!
- За сосиску? Я сочувствую народу Камелота!
Тут он просто не мог больше сдерживаться и тоже рассмеялся, и их общий хохот смешался в такой же клубок, каким они были только что. Рухнув рядом на спину, Артур с улыбкой выдохнул, отдыхая от потасовки.
- Ты...худший слуга...на свете. Ты знал об этом?
Мерлин самодовольно усмехнулся, откусив добытую в страшном бою сосиску.
- Конечно... В этом моя профессия – чтобы тебе...не было скучно.
Они лежали на полу посреди пустынного в этот час коридора, разгоряченные шуточной схваткой, забывшие и о голоде, и о сне. Да и том, что они – король и слуга. Просто валялись, упираясь друг в друга плечами, часто дыша и бегая глазами по высокому, вылепленному когда-то давно на заказ потолку. Просто двое друзей. Просто двое мальчишек. Несмотря ни на что.
Мерлин устроил все это, чтобы поднять ему настроение, ведь за бумагами он его испортил нехило. Артур это знал, но не сказал вслух. Мерлин тоже. Они просто как-то понимали друг друга, на каком-то подсознательном уровне, которому не требовались слова. Чувствовали. Читали эмоции и решения по движению бровей, по складкам на лбу, по скорости жестов и манере речи. Гвиневра однажды сказала, что ей иногда кажется, что они с Мерлином умеют общаться мыслями. Артуру понравилась эта идея.
Он уже давным-давно перестал пытаться понять, как так вообще получилось, что его лучшим другом стал крестьянин. Нет, он никогда не считал их ниже своего достоинства или что-то вроде этого. Просто они были частью его жизни, но по другую сторону баррикады. Простолюдины были его подданными, его ответственностью, о чем ему твердили с детства. Он рос, привыкая к такому положению вещей, в котором он – принц, а крестьяне – люди, о которых он должен заботиться. Они просто были не по ту сторону ворот.
И вот рядом с ним это лопоухое создание, в чьем долговязом и нескладном теле невероятным образом умещается удивительная храбрость и просто неземная преданность. Он уже нередко встречал косые взгляды приезжих правителей, которые никак не могли понять, почему главному слуге королевства, чуть ли не лицу его правителя позволяется и опаздывать, и ворчать, и ругаться, и быть неуклюжим. А называть своего господина “задницей” и “ослом” было просто его привилегией, от которой придворные сходили с ума.
Артуру было давно уже все равно. Взамен всего, что делали обычные слуги, Мерлин принес в его жизнь возможность просто поваляться посреди коридора после дружеской схватки. Такого никогда не было до него. Да, у него были рыцари, с которыми можно было повеселиться на поле или на пиру, да, многие из них были ему близкими друзьями, но никто не был ближе, чем Мерлин. Никто не был больше, чем Мерлин. Никого не было так много. Страшно было признаться, но Мерлин въелся ему под кожу, так далеко, как не было позволено. Слишком далеко, чтобы это было безопасно. Сейчас лишиться Мерлина для Артура было все равно, что лишиться руки или ноги. Все равно, что лишиться Гвиневры.
Он помнил, как Мерлин рассказывал ему о своей жизни в Элдоре. О том, что у него не было друзей, и ему было одиноко. Потом появился Уилл, которого он затем оставил ради лучшей жизни. Артур надеялся, что он ее здесь нашел, и, видя улыбающийся ехидный взгляд друга, понимал, что да, Мерлин тоже доволен тем, как все случилось. И в этом понимании, что оба дали друг другу то, чего так долго не имели, они могли спокойно дурачиться, зная, что ни у одного, ни у другого никогда не было возможности просто подраться с другом за еду и поваляться вместе после этого.
Не сразу они заметили, что за ними наблюдают совсем не такие деликатные, как стражники, советники.
- Кхэм, милорды, – неловко посмеиваясь, Артур вскочил, делая вид, что только что упал из-за неуклюжести своего слуги. – Я же не опоздал на Совет? Извините, я сейчас буду, только научу своего слугу правильно подавать завтрак.
Мерлин, тоже поспешивший подняться, спрятал за спину огрызок сосиски, который еще держал в руках.
Лорды, смерив парочку в основном неодобрительными взглядами, молча откланялись и ушли в Зал Советов.
- На тебе уборка, – коротко бросил Артур, отправляясь за ними. – И обед должен быть вдвое больше!
Не оборачиваясь, чтобы услышать ответ, если таковой был, он быстро прошел по коридорам и явился в нужный зал. Советники уже ждали его.
- Ваше Величество, – обратился к нему лорд Генрих, дородный старикан больших размеров и исключительно консервативных взглядов, которого особенно ценил в свое время Утер. – Позвольте мне высказать общую точку зрения. Так больше продолжаться не может.
Он вскинул брови.
- Что именно?
- Ваш слуга, сир! – воскликнул советник, дернув плечами. – Вы слишком много ему позволяете! И в результате, он плохо на вас влияет! Я прошу прощения, я понимаю ваше отношение к сословным различиям, но вы должны уважать хотя бы этикет. Придворные будут над вами потешаться. Что будет знать народ? Король дурачится со своим слугой, катаясь по коридорам дворца! Я забочусь исключительно о вашей репутации, ибо она – благосостояние Камелота.
Артур усмехнулся, пригладив волосы и уперевшись рукой в столешницу.
- Вы правильно сказали, милорд, что мое отношение к сословной системе совершенно иное, нежели у моего отца. Как вы помните, взойдя на престол, я вовсе отменил ее. Не моя вина, что люди до сих пор придерживаются консервативных взглядов. Мой слуга и я разных сословий, но оба имеем право на отдых от рутины. Что до моей репутации, я не вижу особой связи между ней и Камелотом. Насколько я помню, о нас много судачили после моей свадьбы. И что? Мы все еще живы и даже процветаем, в отличие от многих соседей. Так что я не хочу больше ничего слышать на эту тему. Ни слова о моем слуге и моих с ним отношениях, это понятно?