Немного приободрившись, она расправила плечи, зашагала увереннее и подумала, что, пожалуй, сейчас белое одеяние клана Лань ей лишь на руку. Назваться заклинательницей она бы конечно не рискнула, а вот за служанку она вполне могла бы сойти. Такой статус оправдывал ее немного робкое поведение, но вместе с тем принадлежность к именитому клану ограждала от лишних вопросов и возможных посягательств. Раздумывая таким образом Вэнь Цин нашла симпатичный, но при этом нешумный и недорогой постоялый дворик, заняла небольшую комнату на верхнем этаже, сходила поужинать и легла спать. Заснуть оказалось непросто. В голову лезли разные мысли. И помимо прочего она поймала себя на том, что теперь беспокоится еще и о Вей Усяне. Она напоминала себе, что тот – лучший воспитанник Ордена Цзян. Прошел через войну. И несмотря на порой невыносимый характер, он оставался честным, упрямым и надежным человеком. Но почему-то все это не вполне убеждало ее. Однако в конце концов уснуть все-таки удалось. На следующий день Вэнь Цин вышла в город достаточно рано утром, просто чтобы немного пройтись пока людей на улицах мало, а торговцы ещё не успели разложить свои товары. Она держалась окраин, но и там город был очень красив. Жители, явно привычные к людям из других кланов, не обращали на нее, кажется, никакого внимания. И Вэнь Цин, прогуливаясь, в свое удовольствие, почти забыла о времени. Спохватилась она уже за полдень, когда, проголодавшись, купила себе перекусить. Она начала ругать себя за то, что ни с того ни с сего так залюбовалась городом, что совсем забыла об осторожности. Однако подумав, что бродила по не очень людным улицам и едва ли здесь был кто-то, кто вообще был способен ее узнать, она немного успокоилась и снова пошла медленнее. Еще некоторое время потратив на то, чтобы купить неброское платье, Вэнь Цин наконец вернулась к трактиру, где сняла комнату. Вздохнув с некоторым облегчением, она поднялась наверх. Заперев за собой дверь, она развернулась и остановилась, обводя взглядом комнату, предвкушая одиночество наедине с беспокойными мыслями. Вдруг кто-то схватил ее со спины, крепко прижав к себе так, что невозможно было шевельнуться, а заодно рукой плотно прикрыв ей рот.
- Лань Цин. – тихо прозвучал над самым ее ухом голос, который она по счастью сразу узнала. – Веди себя смирно и тихо и я скоро тебя отпущу. Подержу совсем немного, чтобы ты успокоилась. Ты ведь одна снимаешь комнату, тебе не с кем говорить и шуметь совершенно не стоит. Остаться на время в одеждах ордена Лань, кстати, хорошая идея. Одобряю. Я понимаю, что тебе очень хочется меня побить, но давай лучше после, а не сейчас.
Он наконец выпустил её. Медленно, лишний раз убеждаясь, что она не станет шуметь. Наклонившись, он вернул ей упавший из ее рук сверток и отошёл. Вэнь Цин посмотрела ему вслед, все ещё оставаясь на месте. Он двигался почти беззвучно, будто плавная гибкая тень. Комната, которую выбрала Вэнь Цин, смотрела окнами во внутренний дворик, даже днем свет здесь был приглушённый, во всякое время располагающий отдохнуть. Вей Усянь перебросил пару подушек для сидения в дальний от окна угол комнаты и опустился на них. Он стянул
ленту с волос, скрестил на груди руки, кивком сбросил на лицо часть длинных черных прядей и стал совсем едва различим. Вэнь Цин прошла по комнате, убрала, купленную вещь и обернулась посмотреть на Вей Усяня. Он был настолько невероятно тихим по сравнению с привычной его манерой много говорить и смеяться, что казалось, будто сейчас он вовсе здесь не присутствовал.
Обойдя комнату ещё раз, Вэнь Цин наконец заметила возле столика пару сосудов с вином. Она в два прыжка подскочила к Вей Усяню и уже собиралась схватить его за отворот ханьфу и как следует встряхнуть, но замерла в нерешительности, заметив, что он уже успел задремать и никак не отреагировал на ее приближение. Мог ли он так хорошо притворяться или и правду заснул почти мгновенно? Вэнь Цин подумала, что с него вполне могло статься не смыкать глаз две ночи к ряду. Тогда становилось вполне понятно… особенно если добавить к тому ещё и вино. Вэнь Цин на самом деле терпеть не могла любителей выпить спиртного. Вздохнув, она все же оставила Вей Усяня в покое. Вернувшись к столику она нашла рядом с винными сосудами узелок с локвами и маньтоу. Вино она трогать не стала, хотя первой мыслью было просто вылить и выбросить это безобразие. Но вместо этого она взяла одну локву и устроилась у окна. Двор дома оказался достаточно оживлённым. Из-за грядущего приема в Башне Кои Ланьлин полнился людьми и любопытными, желающими посмотреть на богатый и красивый город и хоть одним глазом увидеть совершенствующихся. Простые люди с благоговением смотрели на любых адептов. Адепты небольших кланов с восхищением смотрели на адептов именитых орденов. Те - на глав и ближайших родственников глав этих Орденов. Словом, даже небольшой постоялый дворик был забит до отказа, у прислуги была масса работы и они то и дело сновали через дворик туда, обратно, а Вэнь Цин наблюдала за ними из окна.
Так прошло время до вечера. Вэнь Цин тихо спустилась вниз за едой, не забыв запереть дверь. Вернувшись, она разбудила Вей Усяня.
Темнота уже совсем сгустилась и Вэнь Цин зажгла бумажные фонарики. Они ужинали, Вей Усянь ел и неспеша потягивал вино. Вэнь Цин от чего-то сейчас совсем не хотела его за это ругать.
Час был уже поздний. По хорошему нужно было гасить свет и ложиться спать. Вей Усяня в его углу было теперь совсем не видно. Только если хорошенько прислушаться, Вэнь Цин удавалось уловить звук его дыхания. Она сидела над последним бумажным фонариком никак не решаясь его погасить. Наконец она так и перебралась на кровать, оставив свет. Думала немного посидеть и успокоиться, но становилось только хуже, ее начала пробирать нервная дрожь и она совсем запуталась в мыслях о том, как когда и чего ей ждать. И как дождаться. А вдруг уже слишком поздно. Она старалась прогнать эту ужасную мысль, но ничего не выходило. Вэнь Цин сидела, обняв себя руками и прикусывая губы. В конце концов, когда стало перехватывать дыхание, а к глазам подступили слезы, она сдалась и, тихонько пробравшись поближе к Вей Усяню, присела рядом и прижалась к нему.
Он обнял ее за плечи и просто от ощущения, что с ней рядом несмотря ни на что есть кто-то, она перестала сдерживать слезы. Забыв о манерах, гордости, воспитании, она прильнула к нему, спрятала лицо у него на груди и горько плакала. Он держал ее в своих руках, маленькую, испуганную, дрожащую, гладил по спине, молча оставаясь рядом, потому что знал, сейчас будут лишними любые слова. Поэтому он просто держал ее, слушая как тихонько всхлипывая она спрашивала, почему и за что, ведь никто из ее клана не оказывал сопротивления, не возражал, когда их согнали в крошечное местечко в Цишань, и даже понимая, что на ночные охоты им больше никогда не пойти, они покорились. Почему же этого все равно оказалось мало? И кто-то все равно хочет унижать их ещё больше и забирать их жизни…
Вей Усянь вспоминал, как они с Цзян Чэном уходили из захваченной Пристани Лотоса. Тогда их примерно также душили слезы и те же вопросы - почему и за что. Впрочем, на часть этих вопросов ответы были. По крайней мере у
Цзян Чэна. Всё-таки верно, что не стал втягивать его во всё это. Ему и без того непросто приходится. От собственных мыслей его отвлекли слова Вэнь Цин.
- Вей Ин, пожалуйста, ты сможешь хотя бы когда-нибудь простить меня?
- О чем ты? - переспросил Вей Усянь.
- О том что…- ей потребовалось несколько раз вздохнуть, чтобы всё-таки договорить. - о том что я с тобой сделала…
Вей Усянь прикрыл глаза и сдержал вздох. Его голос прозвучал уверенно и ровно.
- Я сам уговорил тебя сделать это. Мы спасали жизнь моему шиди. И будущее ордена Цзян. То что Цзян Чэн жив и Орден существует - твоя заслуга, Вэнь Цин. Тебе не нужно просить прощения и тем более винить себя. Я благодарен тебе.
- Но он не умирал…- попробовала поспорить с ним Вэнь Цин.
- Он был хуже, чем мертв. - произнес Вей Усянь.
Возразить на это Вэнь Цин ничего не смогла. И странным образом от его слов, возможно просто от звука его голоса, ей стало легче. Она и сама не заметила, как окончательно успокоилась и задремала, слушая его дыхание, сердце, пригревшись у него на груди, чувствуя себя в безопасности в его руках.
Утром следующего дня она проснулась на кровати, аккуратно укрытая одеялом. Сев и оглядевшись, она поняла, что снова осталась одна. Вздохнув, она взяла за уголок подушку и потянула к себе на колени. На пол с шорохом скользнул свёрнутый лист бумаги. Наклонившись, она подняла и развернула его, на нем она прочла название переулка и время.
========== Глава 9. Ты всякий раз отвечал мне, что справишься. И я забыл о сомнениях. ==========
***
По истине удивительно, насколько хорошо и целеустремлённо люди способны не замечать то, чего не хотят или не ожидают увидеть. Если не делать резких движений, не производить шум в тишине, держаться в тени и не попадать под прямые взгляды, то тебя как бы и нет вовсе. Прямо как на охоте, когда в каждый миг ты занят тем, чтобы выбрать момент и подкрасться к добыче чуть ближе, при этом не выдав своего присутствия. Ты - воплощенное внимание и чутье, слышишь больше, видишь острее и дальше и, кажется, кожей чувствуешь малейшее движение рядом с собой. С детских лет Вей Усянь очень любил охотничий азарт, обостряющий все ощущения. Именно потому он без конца убегал прочь от монотонных и скучных тренировок и занятий. Просто от природы он шел к самосовершенствованию другим путём.
Сегодня местом его охоты стал зал Несравненной Изящности в Башне Кои, где Орден Цзинь проводил закрытый торжественный прием.
Вей Усянь был там уже некоторое время. Он узнал, что старшего из молодых господ Цзинь на приеме нет. А его двоюродный брат Цзинь Цзысюнь явно решил погулять с размахом и подходил с чаркой буквально к каждому. Нет, сначала он был вполне тактичен и вежлив. Но вино делало своё дело. А Вей Усянь, про себя посмеиваясь, ждал, когда заносчивость и гордыня юноши окончательно одержат верх над здравым смыслом. Кроме того, поведение Цзинь Цзысюня явно все больше беспокоило и Цзинь Гуаньяо, отвлекая его внимание. Что также было лишь на руку Вей Усяню. Когда Цзинь Цзысюнь подобрался со своим вином к столику, за которым восседали два Нефрита Ордена Лань, происходящее все ещё казалось Вей Усяню весьма забавным. Он успел также оценить попытку Цзинь Гуаньяо не дать сложившейся ситуации стать конфликтной, видя при этом однако и всю тщетность этой попытки. Цзинь Цзысюнь был уже слишком пьян. И это совершенно не облегчало предстоящей задачи узнать у него о недавних событиях в местности Гань Цюань. Но выбора не было, отступиться невозможно. И, наконец прекратив притворяться чужой тенью, Вей Усянь подошёл к столику, поднял и залпом осушил чарку стоящую перед Лань Ванцзи, после чего обратился к Цзинь Цзысюню. Произнося слова, Вей Усянь слышал негромкий шепот у себя за спиной и вокруг. Настроение в зале Несравненной Изящности изменилось. Будто рябь прошла по воде и волны веселья сменились дрожью напряжённого ожидания. Когда-то все было совершенно иначе, противоположно с точностью до наоборот. Открытый и весёлый нрав Вей Усяня, бывало и заставлял других досадовать на него, но все же самые серьезные сердца исполнялись в конце концов теплом, и даже на самых суровых лицах можно было иной раз уловить тень невольной улыбки. Теперь все это стало лишь призраками прежних чувств. Сейчас от одного его вида сердца людей холодели, исполняясь тревогой и страхом за собственную жизнь. Страх - вот все, что ему теперь доставалось. И что ж, раз так вышло, воспользоваться можно и им. Каждым словом, усмешкой интонацией он всё выше и выше поднимал волны чужого страха, он был будто ветер, что распаляет и гонит пожар в лесу. За едкий дым сплетен за своими плечами он платил прямой правдой, обнаженной и резкой. И если игры смыслов и интонаций вдруг окажется мало, он знал что может пойти и на целый шаг дальше слов.
“Вей Ин, отпусти Чэнь Цин” - совсем рядом и очень четко прозвучал голос Лань Ванцзи. Это было очень хорошим знаком, показавшим Вей Усяню, что он достаточно убедителен. И действительно, результат ждать не заставил. Выяснив то, зачем пришел, Вей Усянь холодно усмехнулся и удалился.
Узнав, что похищенных Вэней согнали на тропу Цюнци, Вей Усянь уже не ждал ничего хорошего. Само по себе скалистое горное ущелье - место небезопасное. Перехватив Вэнь Цин в условленном месте в городе, он отправился с ней в неблизкий путь. Свечерело. Пошел дождь. Сначала мелкий, но постепенно все нарастающий. Впереди замаячили силуэты временных бараков. Вэнь Цин не выдержав бросилась вперёд. Вей Усянь шёл следом. Изорванное знамя, едва переставляющая ноги совсем пожилая женщина, которая с трудом несёт это знамя, изможденные лица пленных, под конвоем идущих к баракам на ночлег, после того как весь день занимались стесыванием орнаментов с высоких стен ущелья. Конные надсмотрщики, подгоняющие пленных. Тавро. Точь в точь, один в один как в Цишане. Только пион на конце вместо солнца. И от этого только больнее. Ведь это означает что то, против чего столько сражались, не погибло. Что ж стало быть мало мы пролили крови. Значит, добавлю ещё.
И он приказал Вэнь Нину поквитаться с теми, кто, вероятно не далее чем несколько часов назад, забрал его жизнь.
В воцарившейся панике и суматохе Вей Усянь увел попавших на Цюнци вместе с Вэнь Нином адептов клана Вэнь. Всего примерно полсотни человек. На лошадях ехали по трое. Ослабшие, изнуренные люди с трудом сидели верхом, поддерживая друг друга. Уходить быстро было невозможно. Благо погони за ними не было. Вей Усянь ехал первым. Вэнь Цин у него на руках все ещё не пришла в себя, малыш А-Юань прижался к ней, дрожа от холода и страха, но все же он вел себя тихо. Дождь все усиливался. В темноте видно было недалеко. Но белые силуэты преградившие выход из ущелья хорошо различались даже в такую непогоду. Вей Усянь крикнул следующим за ним людям остановиться, а сам не сбавляя шага двинулся вперёд. Заклинатели впереди стояли широким строем преграждая весь путь от одной стены ущелья до другой. Не меньше четырех десятков - прикинул про себя Вей Усянь. Мечи не светились, полностью оставаясь в ножнах. Подъезжая ближе Вей Усянь узнавал лица. Это были адепты из первой сотни отряда Ханьгуан-Цзюня, с которым он пришел во время Аннигиляции Солнца на помощь Вей Усяню в Юньмэн. Что ж, рассчет был безупречно верным. Вступать в противостояние с этими людьми Вей Усянь хотел бы в последнюю очередь. Впереди строя, конечно же был сам Лань Ванцзи. Они уже почти поравнялись. Вей Усянь остановил коня. Лань Ванцзи подошёл ближе, остановился у самого плеча лошади и поднял взгляд.
- Отзови своих людей, Лань Чжань, дай мне дорогу. - спокойно произнес Вей Усянь.
- Пойдем со мной, Вей Ин. - не менее спокойно ответил Лань Ванцзи.
- У меня за плечами лютый мертвец и не меньше четырех отнятых жизней. Куда ты хочешь со мной идти?
- Что произошло?
- Вэнь Нин погиб. Я приказал ему отомстить за собственную смерть. - коротко объяснил Вей Усянь.
- Куда ты идёшь? - задал Лань Ванцзи следующей вопрос.
- На Луаньцзан. Поставлю мертвецов на защиту и осяду на территории, которая не принадлежит ни одному клану. Клан Цзинь не закроет глаза на то, что я сделал здесь сегодня. Не хочу никого в это вмешивать.
- Луаньцзан - мертвая гора. - напомнил Лань Ванцзи.
- Я жил там три месяца.
- Ты - это ты. Единственный, кто выжил. А попасть на гору в разное время пытались многие. У тебя за спиной изможденные усталые люди, им не выдержать долго давления Темной Ци. Хочешь заменить для них одну смерть на другую?
- Куда ещё ты можешь предложить мне пойти? - спросил Вей Усянь.
- В Гусу. - коротко ответил Лань Ванцзи
- Привести к тебе остатки опального клана? лютого мертвеца? Поднять мертвое войско под стенами вашей резиденции? Лань Чжань, ты,часом, не лишился рассудка?
- Брат уже говорил тебе - нет опального клана, есть без вины пострадавшие люди. Зачем необходимо поднимать мертвецов?