Шерлок с трудом сглотнул. Он никогда не жаждал общества других людей. Он привык считать это слабостью. Зависимость, потребность в одобрении, любви, прикосновении других людей. С самого начала он понял, что лучше быть самому по себе, не полагаясь на других людей, потому что они всегда подводят и оставляют. Всегда. Но потом он впустил Джона в свою жизнь, и теперь не может удалить его. Он пытался, серьёзно. Но часть его не хочет этого, вот в чём проблема, и это очень больно. Он думал, что давным-давно научился противостоять такой боли, но, как оказалось, этого недостаточно. У него болит уже девять месяцев, как порез, который никак не заживает, и он боится, что это не прекратится, даже если они встретятся, и тот позволит ему объясниться.
Женщина порылась в сумочке и достала пакетик «Мальтизерс» [4]. Она предложила их своему мужу, затем протянула пакетик Шерлоку. Он покачал головой, но она не убирала его, призывно потряхивая содержимым. Вздохнув, он протянул руку и взял несколько штук. Воспоминание о том, что Джон любит их, похожее на удар ножом в область груди, заставило его вздрогнуть. Хотя нет, это не удар ножом, Шерлок знал, что такое ножевые ранения. Это больше похоже на тупую боль, как будто кулак обхватывает сердце и безжалостно его сжимает. Он поколебался, зная, что вкус вызовет еще более сильные и болезненные воспоминания, но затем бросил один хрустящий шоколадный шарик в рот. В его голове тут же вспыхнул образ Джона, сидящего в кресле и подбрасывающего конфетки в воздух, чтобы попытаться поймать их ртом, и он невольно улыбнулся. Может быть, ему стоит купить такой пакетик в качестве предложения мира. Впрочем, после того, что он сделал, даже целого корабля шоколадных конфет будет недостаточно, чтобы успокоить Джона.
Звуки входящих сообщений возвещают о прибытии на английскую землю еще до того, как поезд вылетает из тоннеля в начинающиеся сумерки. Шерлок достал телефон и просмотрел сообщения, отправленные услужливыми британскими операторами с сообщениями о тарифах, а потом удалил их. Однако одно сообщение заставляет его руку зависнуть над экраном.
«Добро пожаловать домой, братишка», — говорится в нём.
Шерлок фыркнул. Конечно, Майкрофт отслеживает его поддельное удостоверение личности, и точно знает, на каком поезде едет Шерлок.
«Отвали», — отвечает он, но при этом улыбается. Несмотря на их разногласия, Шерлок не мог не быть благодарен своему брату. Правда, надо сказать, и он был удобен людям Майкрофта для решения некоторых вопросов вне официальных каналов международных отношений, чаще всего, значительно растягивая или полностью игнорируя рамки законности. Он был словно не соблюдающий правила игры полевой агент, выполняющий всю грязную работу. Его хорошо экипировали и даже пару раз спасли, но большую часть времени он работал самостоятельно. Тем не менее, Шерлок знал, что не выжил бы без влияния и ресурсов своего брата.
За окном проносилась сельская местность Кентиша. На этой стороне Ла-Манша дождя не было, но земля была мокрая, а по небу по-прежнему бежали тёмные тучи. Солнце, ненадолго появившись у самого горизонта, вспыхнуло огненно-красным пламенем, прежде чем его снова поглотили облака. Когда они доберутся до Лондона, будет уже практически совсем темно.
— Мне больше нравилось, когда конечной станцией поезда всё-таки был вокзал Ватерлоо, — пожаловалась женщина. — Теперь нам нужно добраться туда, чтобы успеть на поезд до Севеноукса. Я не люблю ездить на метро. Там всегда так людно.
— Поезда в Севеноукс отправляются с Чаринг-Кросс, — поправил Шерлок.
— О да, так оно и есть, — кивнул муж. — Но всё равно, на метро от Сент-Панкраса это гораздо дальше, чем от Ватерлоо.
— Ну, мы могли бы заказать билет до Эббсфлита [5], — заметила женщина. — Но там не было такого специального предложения, как до Лондона, — добавила она для Шерлока, который хотел слушать рассказ о том, как они бронировали билеты даже ещё меньше, чем об очередной остановке в Эббсфлите.
Поезд пересек реку по плоскому мосту, рельсы пошли вдоль автострады. Это была трасса М2 и река Медуэй [6]. Шерлок пристально смотрел на серые воды, принесённые из Ла-Манша приливом, поглощающими илистые отмели с их подёрнутой рябью поверхностью и голодными чайками. Его всегда занимало, с какой силой прилив заходит в Темзу, закручивая течение и направляя волны к берегам, и с какой невероятной скоростью воды уходят обратно в море во время отлива. В Лондоне, когда ищешь трупы в реке, приходится следить за приливами и отливами.
Они добрались до Эббсфлита, где остановка, к счастью, оказалась короткая. Из их вагона никто не вышел и не вошел. Шерлок снова достал телефон, когда начались объявления. Никаких новых сообщений. Да и кто бы мог ему написать, кроме Майкрофта? Он по-прежнему официально мёртв. Однако его работа ещё не закончена, и, чтобы связать последние нити, его нужно воскресить, по возможности публично. В Лондон должен вернуться Шерлок Холмс, а не Джеймс Сигерсон, одно из тех альтер-эго, которое он использовал и сохранил до сих пор.
«Евростар» ныряет в очередной туннель, на этот раз, проходящий под Темзой. Скоро, очень скоро они доберутся до Лондона. Теперь уже недалеко. Диспетчер громко объявляет местное время, Шерлок, глядя на стрелки, снова переводит часы. Он был вне этого часового пояса большую часть года. Как же хорошо вернуться домой.
По всему вагону люди готовятся к прибытию, встают, потягиваются и начинают снимать свой багаж с верхних полок, надевают куртки и пальто. Женщина напротив убирает то, что осталось от «Мальтизерс» и спрашивает мужа, не хочет ли он выпить последний глоток кофе и не забыл ли он их проездные. Он ворчит в ответ, начав читать, по-видимому, интересную статью о парижских отелях в журнале «Евростар».
Снаружи видны окраины Лондона. Объективно увиденное можно было бы счесть уродливым: промышленные здания, мусорные баки, автостоянки, серые доходные дома, редкие ряды небольших кирпичных одноэтажных зданий. Но для Шерлока сейчас это — самое прекрасное зрелище, и он увлечённо смотрит в окно.
Пара напротив прекратила пререкаться, и женщина с пониманием взглянула на него.
— Нет ничего лучше, чем вернуться домой после долгого отсутствия, не так ли? — мягко улыбнулась она.
Шерлок невольно сглотнул появившийся в горле комок. Он никогда не считал себя подверженным ностальгии, но, ох, как же он скучал по этому месту!
— Уже недолго, дорогой, — подбодрила его женщина. — Сейчас даже паспортный контроль убрали. Больше никаких очередей на вокзале. Вы можете просто покинуть поезд и всё.
Именно это Шерлок и сделал. Он первым подошел к двери, зная, что если бы ему пришлось ждать, пока люди вынесут из вагона свои огромные чемоданы, неуклюже передвигаясь под их тяжестью, он бы взорвался. Скорее всего, он стал бы сыпать оскорблениями — на самом деле, своими выводами — что обязательно привело бы к неприятностям. Поэтому он буквально выпрыгнул из поезда на эскалатор, затем поспешил по коридорам, пока не попал в огромную кирпично-стеклянно-стальную конструкцию — новый международный вокзал Сент-Панкрас. Старое и новое, традиция и современность, как это часто встречается в Лондоне, и здесь они снова сочетаются. Но Шерлок не стал восхищаться архитектурой, ему было душно в этом огромном зале. Он хотел как можно скорее выйти отсюда, вдохнуть свежего воздуха, почувствовать лондонскую мостовую под подошвами своих поношенных ботинок. Впереди — знак метро и указатель выхода к Юстон-Роуд, куда он и направился быстрым шагом.
Вверх, вверх по коридору и наружу. Шум уличного движения немного дезориентировал, точно так же как и запах: выхлопные газы, сточные воды, жирная пища из близлежащих закусочных, кофе из Costa Coffe за углом, и всё это смешивалось с запахом дождя и весны. Этот уникальный запах Лондона Шерлок узнал бы в любой точке мира, и, о, как же ему его не хватало! Он глубоко вдохнул, и с души словно свалился тяжелый камень. Несколько мгновений Шерлок просто постоял на тротуаре, не обращая внимания на людей, проходящих мимо, закрыв глаза и просто вдыхая, слушая и ощущая. Рёв автобусов, машин и такси, едущих вверх и вниз по Юстон-роуд, глухой грохот метро, слабый визг тормозов локомотивов на соседнем вокзале Кингс-Кросс[7]. Отголоски разговоров, смех, обрывки музыки с мобильных телефонов и плееров доносящиеся от людей, проталкивающихся мимо него. Сердцебиение города, его родного города.
Он открыл глаза и огляделся. Сумерки, тёмно-синее небо с цветными прогалинами облаков, подсвеченными снизу (Лондонское небо никогда не бывает полностью тёмным, слишком много примеси света), оранжевое сияние уличных фонарей, мириады огней от домов, автомобилей, светофоров, маленькая девочка в туфельках, которые мигают ярко-синим при каждом шаге. Красные автобусы, такси, автофургоны, редкие велосипедисты в неоново-жёлтых защитных жилетах. Наконец-то люди едут по правильной стороне дороги.
Какая-то женщина врезалась в него, и Шерлок вздрогнул. Она пробормотала извинения (итальянка, бизнесвумен, только что приехала на метро из Паддингтона, а до этого из Хитроу, направляется в отель) и поспешила дальше. Он машинально проверил внутренний карман пиджака на предмет наличия бумажника и телефона. Не то чтобы Шерлок всерьёз подозревал эту женщину в том, что она карманница, но он слишком долго жил на той стороне общества, где творятся тёмные дела. Осторожность укоренилась в нем. Однако, всё по-прежнему на месте. Как и должно быть.
Он тоже направился по тротуару до угла, откуда открылся более полный обзор на Юстон-Роуд. На мгновение его взгляд устремился на восток, в сторону улицы Пентон-Райз и микрорайона Энджел [8], просто чтобы сориентироваться, сравнить образы, сохраненные в его мозгу девять месяцев назад, с новыми данными. Мало что изменилось. Возможно, пару магазинов и ресторанов сменили владельцев, ещё один фасад окутан лесами. Постоянно развивающийся, движущийся, преображающийся, его город был похож на живой организм. И всё же, Шерлоку кажется, что он вообще никуда не уезжал. Он привязал новые образы к своей ментальной карте и свернул на запад.
Небо здесь было светлее, тёмные рваные облака виднелись на фоне воспоминаний о закате. Так оно и должно быть, не правда ли? Свет и тьма. Надежда и отчаяние лежат в этом направлении, если он всё-таки осмелится пойти туда. На запад, вниз, по Юстон-Роуд, туда, где она превращается в Мэрилебон-роуд. Кингс-Кросс, Юстон-сквер, Уоррен-Стрит, Грейт-Портленд-стрит, и, наконец, Бейкер-стрит [9]. Он знал их все наизусть, каждую маленькую улочку, узор переулков знаком так же, как вены и артерии в человеческом теле. Эта широкая магистраль подобна крупному кровеносному сосуду, по которому непрерывно движется транспорт с запада на восток и обратно. Иногда Шерлок задавался вопросом, где же находится сердце, которое перекачивает как эритроциты всех этих людей вдоль дорог. Скорее всего, для каждого конкретного человека оно своё. Но для него единственно возможное только одно — запад Лондона.
Он быстро шагал по тротуару, огибая замешкавшихся пешеходов, туристов, тащащих свой багаж в сторону вокзала и обратно, сбившуюся в кучу группу подростков с каким-то сладким кофе из Costa Coffe в бумажных стаканчиках.
Шерлок нетерпеливо поправил воротник своей куртки. Она была слишком тёплая, слишком тяжёлая, слишком короткая. Он скучал по своему Белстафу, по тому, как тот летел за ним, когда он шел быстрым шагом, по ощущению лёгкости от высококлассного твида. Существует ли пальто до сих пор? Сохранил ли его Джон? Или, может быть, миссис Хадсон? Его сняли с производства, поэтому купить новое было бы затруднительно, особенно учитывая его скудные средства. Такое пальто ведь не выбрасывают, правда? Ведь мог его кто-то сохранить из сентиментальных соображений?
Только после того как Шерлок чуть не столкнулся с продавцом газеты «Big Issue» [10], который внезапно появился перед ним, он понял, что почти бежал. Сердце учащенно колотилось, но не из-за физической нагрузки. Он мог быть худым и измождённым, тонким, как масло, размазанное на слишком большой тост, но при этом в хорошей форме, по крайней мере, пока им двигало такое количество адреналина. Тем не менее, стоило остановиться и немного подумать. Ведь нельзя пробежать всю дистанцию. Вообще-то он мог бы, это меньше двух миль, но есть риск свалиться по пути и потерять время. Он ждал девять месяцев, ждал и тосковал по городу, по своей квартире, по своим друзьям (особенно по одному). И всё же, каждая секунда, которую он мог потерять сейчас, казалась ему невыносимой. Воспользоваться подземкой? Нет, он слишком долго продирался через обширную подпольную преступную сеть, сквозь тёмное чрево общества, чтобы теперь не задыхаться в мрачных тоннелях. Автобус? Слишком людно, слишком медленно.
Такси! Возможно, на него как раз хватит денег. Большая часть средств Шерлока все еще находилась в евро или долларах. Какое-то мгновение он раздумывал, не перейти ли дорогу, чтобы попасть на правую полосу, но потом решил, что любое такси может легко свернуть на светофоре вниз, туда где дорога разделяется на две, сразу за вокзалом Кингс-Кросс.
Подойдя к краю тротуара, он поднял руку, гадая, действует ли по прежнему его магия в том, что касается такси. Но, на крайний случай, если это не так, у вокзала Сент-Панкрас была стоянка. Раздался звук тормозов и чёрная машина притормозила около него. Шерлок машинально бросил на водителя быстрый взгляд. Привычка, укоренившаяся еще со времен дела Джефферсона Хоупа, «Этюда в розовых тонах», как назвал его Джон. Джон, Джон, Джон. «Успокойся!», — сурово приказал он себе. Сейчас не время для этого. Он знал, где сейчас живёт Джон, но необходимо подготовиться к встрече, в первую очередь, самому. В таком нервном, тревожном и наполненным адреналином состоянии, как сейчас, встреча будет иметь катастрофические последствия.
Водитель что-то спросил. Это был турок, родившийся в Великобритании. Имеет троих детей, живет в Хэкни, жена-учительница, родом из Челси. Шерлок понял, что по-прежнему стоит рядом с машиной, которая, в свою очередь, задерживает движение. Он быстро проскользнул внутрь и пристегнулся. Поймав свое отражение в зеркале, когда такси тронулось с места, чтобы вернуться в поток машин, Шерлок отметил, что его волосы снова отросли и почти вернулись к своему естественному тёмному цвету. Хотя их нужно помыть и подстричь как следует, потому что, несмотря на то, что его буйные кудри довольно хорошо скрывают все неровности причёски, тренированному глазу ясно видно, что он уже довольно давно стрижет свои волосы сам. Шерлок терпеть не мог ходить в парикмахерскую. Скука от происходящего там практически убивала его каждый раз. Он ходил туда только за сплетнями, которые могли оказаться полезными во время какого-нибудь расследования. Возможно, миссис Хадсон согласится подстричь его, когда успокоится.
Лицо было бледным, под глазами залегли тёмные тени, и вокруг них появилось ещё больше морщин. «Выглядит на двенадцать лет» описал его Джон в своём блоге после их первой встречи. Ну, теперь он выглядел на все пятьдесят два. Его скулы стали очень резко очерчены, а глаза казались больше, по сравнению с сильно осунувшимся лицом. Он выглядел усталым, больным и истощенным. Шерлок знал, что вряд ли пережил бы ещё один такой месяц, измученный разочарованием, расставанием с близкими людьми, постоянным стрессом, постоянной опасностью и необходимостью всё время скрываться. Но нет ничего, что нельзя было бы исправить. Он был уверен, что миссис Хадсон снова откормит его. Ему действительно не помешают приличная еда и чашка чая. Душ. Сон. Но позже. Сначала нужно попасть домой и попытаться загладить свою вину.
— Адрес, сэр? — спросил водитель. Шерлок вздрогнул. Они ждали у светофора, который в данный момент переключился на зелёный. О да, он же еще не сообщил, куда направляется.
— Бейкер-стрит, — ответил тихо и почти благоговейно. Он не осмеливался произнести этот адрес вслух со времён Падения, на случай, если кто-то свяжет его с ним.
Водитель издал вопросительный звук. Он не расслышал слова, что неудивительно, учитывая, как хрипло и прерывисто они прозвучали. Шерлок прочистил горло и глубоко вздохнул.
— Бейкер-стрит, — повторил он глубоким, ровным и уверенным голосом. Что бы ни ждало его впереди, он найдет решение. Так было всегда. Мрачные времена длились достаточно долго, и, хотя ещё многое предстоит сделать, он вернулся туда, где ему положено быть. Сначала нужно добраться до дома и привлечь миссис Хадсон на свою сторону. Она будет сердита, даже разъярена. Может быть, даст пощечину, а затем немного поплачет. А потом сделает ему чай. А после еды и отдыха (и душа, Боже, он действительно нуждается в этом), он подумает, как ему встретиться с Джоном. Шерлок понятия не имел, как его друг (бывший друг?) отреагирует на его появление. Джон всегда был восхитительно непредсказуем. Шерлок сомневался, что воссоединение будет лёгким. Это будет долгий и, скорее всего, болезненный процесс. Но, что бы ни случилось, он будет более чем готов вынести и принять всё теперь, когда он дома.