— Мерлинова борода, это что? — вскинул он взгляд на… Лонгботтома.
— Да уж не яд, не бойся, — ухмыльнулся тот, оглядываясь с невинным видом, словно просто подошёл подбодрить ловца своей команды. — Это центрацея мультипунктата.
— Центра… чего?
— Да неважно. Ешь, говорю! Она избавляет от лишней тревоги и помогает сконцентрироваться.
— Ух ты, спасибо, Невилл! — с жаром сказал Гарри и быстро затолкал листок в рот. — А ещё одного такого листочка у тебя случайно нет? Древу бы тоже не помешало…
— …Слипнется, — буркнул тот. — Центрацея ужасно редкая, эта вообще, похоже, контрабандная… Мне её Августа подарила, в хогвартских теплицах её нет. Даёт всего один листок в неделю. Так что, мне самому надо. А тебе дал в виде исключения, ты просто обязан добыть Гриффиндору Кубок квиддича. Понял?
Лонгботтом ткнул Гарри в плечо кулаком и убежал на трибуны.
— Понял, понял, — вздохнул Гарри и, жуя словно резиновый листок, помчался к команде.
Квиддичную площадку заливало солнце, флажки и флаги цветов играющих команд реяли над головами болельщиков. Команды в красном и в синем выстроились напротив друг друга в середине площадки. Древ и Дэвис обменялись рукопожатием. А Гарри быстро глянул на ловца Когтеврана. И чуть не подавился своим листком: Чжо Чжан ему улыбнулась и… подмигнула. «Это что сейчас было? — оторопело подумал Гарри. — Я на самом деле это видел, или у этой цент… у этой невилловой жвачки такой побочный эффект?» Он осторожно посмотрел на остальных игроков, но никто больше ему не подмигивал. Удивлённо моргая, Дурсли опять глянул на Чжо… и снова увидел её милую, лукавую улыбку. Жёваный комок изо рта провалился в горло и дальше, казалось, вместе с сердцем. Теперь Гарри вообще перестал моргать, не в силах отвести взгляд от хорошенькой когтевранской ловчихи. Он только надеялся, что жаркий румянец на его лице припишут предматчевому волнению, а не чему-то другому. Тем временем, мадам Хуч выпустила мячи и скомандовала всем сесть на мётлы. Взлетевший Древ стукнул хвостом своей метлы Гарри по затылку и прошипел: «Хватит глазеть на эту девчонку!» Дурсли очнулся, и Серебряная Стрела унесла его ввысь.
…Гарри завис на большой высоте над площадкой, наблюдая сверху за игроками, похожими на синие и красные пятнышки не больше пальца. Засмотревшись, он вздрогнул, когда услышал рядом игривый шёпот Чжо:
— Дурсли! Отдашь мне снитч — пойду с тобой на свидание в Хогсмид!
— Э-ээ… Ты серьёзно? — сам он едва не свалился с метлы от такой перспективы и опять почувствовал, что краснеет.
— Серьёзнее некуда! Давай, Гарри, думай быстрее.
Гарри помнил, как она расстроилась там, в его мире, когда он опоздал с приглашением на Бал. Значит, он ей всё-таки хоть немного, но нравился… На мгновение он представил, как идёт в Хогсмид под руку с Чжо, как она улыбается, как её шелковистые даже с виду волосы касаются его лица… Но тут он вспомнил свои кошмарные виденья и понял, что уж они-то точно станут явью, если он не словит снитч. Гарри помотал головой, и блаженная улыбка исчезла с его лица.
— Извини, Чжан, но этот снитч будет мой. Ничего личного!
И он резко нырнул вниз, разгоняясь до свиста ветра в ушах.
После того, как Гарри нашёл в себе решимость отказаться от предложения Чжо, он почувствовал, что больше никакая сила не сможет ему помешать поймать снитч. Так и произошло. В погоне за золотистой искрой его метла легко оставила позади метлу ловца Когтеврана, хотя, следовало признать, Чжан не сдавалась до последнего.
Сжимая в кулаке трепещущий снитч, Гарри Дурсли аккуратно спустился на землю — и тут же на него налетели остальные игроки его команды. Как его не раздавили в восторге — он просто не понимал. Обезумевшие от счастья болельщики Гриффиндора хлынули на площадку. Ловца вскинули на руки и пронесли вдоль трибун не один раз, а два или три. Наконец, Дамблдор встал и огласил результат матча и присудил Кубок… конечно, Гриффиндору.
Вся команда, сияя широченными улыбками, взошла на трибуну, где стояли ректор и другие профессора. Безмерно счастливый Древ принял трясущимися руками золотой кубок, помахал им в воздухе, вызвав ещё один всплеск восторженного рёва на трибунах. Затем он… поцеловал его и вручил Гарри Дурсли. А тот передал его декану МакГонаголл. Та ничуть не скрывала слёзы радости.
— Спасибо, ребята, — шептала она. — Спасибо, Оливер. Спасибо, Анджелина, Кэти, Алисия. Спасибо, Фред и Джордж. Спасибо, Гарри.
И тут она наклонилась к маленькому ловцу и сказала:
— Знаешь, Дурсли, а ведь мы не зря вручили метлу Джеймса Поттера именно тебе.
Гарри вздрогнул и устремил вопросительный взгляд на профессора.
— …Когда ты летел над площадкой, мне на мгновение показалось, что это Поттер мчится на своей Серебряной Стреле!
Она всхлипнула и отвернулась, ища носовой платок в складках мантии. Поэтому профессор не заметила, как Гарри побледнел.
Весь вечер гриффиндорцы праздновали. Все, мальчики и девочки, от первокурсников до семикурсников, считали своим долгом обнять Гарри Дурсли. Лишь один мальчишка не сделал этого: Рональд Уизли. Он сидел в самом тёмном углу гостиной и сверкал оттуда глазами на Дурсли, исходя злобой и завистью. Зато Невилл Лонгботтом не снимал покровительственной длани с плеча квиддичного героя и улыбался так, словно этот герой и его победа были его собственностью. Гарри такое отношение вовсе не нравилось, но как только он сбрасывал руку Невилла, та, словно невзначай, оказывалась на том же месте, причём пальцы вцеплялись немного крепче.
На следующий день все ученики получили табели с оценками и отправились домой на каникулы. Всю дорогу Дурсли прятался от Лонгботтома в купе, где были Томас и Финниган. Высокий Дин и широкоплечий Шеймус успешно загораживали собой щуплого Дурсли, когда круглое лицо Мальчика-который-выжил просовывалось в поисках в купе. В перерывах между появлениями Лонгботтома мальчишки успевали болтать обо всём, и Гарри даже попросил Дина пригласить его в гости. Тот с радостью согласился и даже пообещал сводить Гарри на матч с участием своей любимой футбольной команды, Вест Хэм.
========== Скучные каникулы ==========
Гарри Дурсли выскочил из поезда и огляделся, нет ли поблизости Невилла Лонгботтома. Почти сразу из вагонов хлынули толпой другие ученики, болтая, прощаясь и перешучиваясь. Гарри выдохнул с облегчением: теперь Невилл его уже не заметит. Дин и Шеймус помогли ему вытащить и установить на багажную тележку школьный сундук. Шеймус помахал им рукой и поспешил к невысокой волшебнице с такими же как у него, песочного цвета, волосами. Гарри и Дин крикнули ему: «Пока, Шеймус! До сентября!» А потом, одинаково улыбнувшись, также дуэтом добавили: «Добрый день, миссис Финниган!» Женщина кивнула им.
Мальчики вместе с другими учениками Хогвартса направились к арке в магловский мир. Оказавшись на вокзале Кингс Кросс, они тоже стали оглядываться в поисках встречающих. Высокий Дин заметил свою семью первым.
— Пойдём, Гарри, я познакомлю тебя! — он указал рукой на высокую, худощавую, но очень симпатичную негритянку в ярком платье и с таким же ярким платком на голове. К ней робко прижимались двое одинаковых малышей лет пяти, а рядом стоял мужчина, ещё более высокий и худой. Заметив Дина, они все принялись махать руками и улыбаться. Гарри коротко вздохнул, но тоже улыбнулся: ему всегда нравилось видеть семьи, где любят друг друга, а Томасы показались ему ещё и очень симпатичными людьми, хотя они и были чернокожими. Дин побежал к родителям, бросил тележку с сундуком и стал обнимать и целовать родных. Гарри остановился в паре шагов от них. Улыбка так и не покидала его лицо.
— Мама, папа, познакомьтесь, это Гарри Дурсли, мы вместе учимся, — Дин оторвался от родных и шагнул к приятелю, но сделать это ему было трудновато: малыши обхватили его за ноги, сияя белозубыми улыбками.
— Здравствуйте, миссис Томас, здравствуйте, мистер Томас, привет, пацаны, — Гарри доброжелательно кивнул.
Отец Дина крепко пожал мальчику руку, мать, овеяв запахом духов, поцеловала его в лоб. Затем они выжидательно уставились на малышей.
— Стил, Айрон, с вами поздоровались. Что нужно сделать? — негромко сказал мистер Томас.
Братья отцепились от Дина и протянули ладошки к Гарри:
— Здластвуйте, сэл! — важно сказали они хором.
Дурсли присел, поправил очки и, еле сохраняя серьёзность, пожал мальчикам руки:
— Я — Гарри. Просто Гарри.
— Очень приятно познакомиться с тобой, Гарри, — сказала миссис Томас и огляделась: — А где твои родители?
Дин отпрянул от отца и с тревогой взглянул на приятеля. Тот медленно встал, куснул губу и сдержанно ответил:
— Мои родители умерли, миссис Томас. Я живу в семье моей тёти.
На лице женщины отразилось смущение:
— Ах, извини, дорогой, я не знала.
— Да ничего, — мальчик снова улыбнулся.
— Гарри, а ты любишь футбол? — спросил мистер Томас.
— Да, сэр, я люблю смотреть футбол по телевизору.
— Но на стадионе гораздо сильнее впечатления, не так ли?
— Не знаю, сэр, я никогда не был на футбольном стадионе.
— О! Тогда, наверное, будет неплохо, если ты сможешь когда-нибудь сходить вместе с нами. Мы с Дином, — он потрепал сына по затылку, — не пропускаем ни одной игры Вест Хэма.
— Да! — подхватил Дин. — Может быть, Гарри можно будет погостить у нас недельку-другую? Было бы классно!
— Хорошая мысль, — улыбнулась миссис Томас.
Юные волшебники перемигнулись, и каждый хлопнул себя по карману: они ещё в поезде обменялись адресами и телефонами.
Тем временем толпа на перроне схлынула, и Гарри заметил дядю Вернона и тётю Петунию. Они переглядывались и неодобрительно качали головами. Затем они тоже увидели племянника.
— Гарри! Иди сюда немедленно! — крикнул мистер Дурсли. — Нам давно пора быть дома!
Мальчик попрощался с Томасами и покатил сундук к своей семье.
Этим летом такой безумной жары, как в прошлом году, не было, дни стояли тёплые и ясные. Гарри не мог определиться, лучше ли ему стало на каникулах, по сравнению с тем, что он помнил, или так же скучно. Семья Дурсли почти не обращала внимания на ещё одного носителя их фамилии. Конечно, вся помощь дяде и тёте по-прежнему была на нём, но и свободного, по-настоящему свободного времени, когда он был предоставлен самому себе, было немало. К компьютеру Дадли ему подходить не разрешалось, даже когда кузена не было дома. Телевизор, который работал с утра и до вечера, Гарри смотреть не запрещали, но он сам этого не хотел. Утром и днём там шли бесконечные слезливые сериалы, которые смотрела тётя, а вечером, когда приходил с работы дядя, он включал новости. Так что, Гарри нечем было развлекать себя, и он взялся за школьные задания на каникулы. Это, конечно, заняло у него какое-то время, но до сентября по-прежнему оставалось далеко. Тогда Гарри улучил момент, когда в гостиной никого не было, позвонил Дину Томасу и напомнил о своём существовании.
Через пару вечеров Гарри пришёл в гостиную, когда там после ужина отдыхал мистер Дурсли.
— Дядя Вернон…
— Ну? — из-за газеты показалось хмурое лицо дяди, его усы недовольно шевелились. — Чего тебе, парень?
«Так, думай, Гарри, думай над каждым словом, если не хочешь сдохнуть со скуки этим летом на Тисовой», — мысленно приказал себе мальчик и заговорил очень осторожно:
— Мой друг хочет пригласить меня в гости. Можно я поеду к нему на пару недель?
— Какой ещё друг? — с подозрением спросил дядя Вернон.
— Мы вместе учимся.
— Значит, он такой же, как ты. Ну, а родители его? Они хоть приличные люди, или тоже…?
— Они ма… Они очень даже приличные люди. Вы их видели на вокзале.
— Это те черно…кожие? Хм, хм…
Дядины усы задвигались весьма неодобрительно.
— А где они живут?
— В Лондоне, сэр.
— У них машина-то хоть есть?
Гарри знал, что «приличных» людей дядя определял по месту их проживания и марке автомобиля. Лондон, таким образом, был несомненным плюсом Томасам в глазах мистера Дурсли, но Гарри не знал, какая у них машина. Соображая, что бы соврать, он сказал:
— Такая же, как у вас… Только Дин сказал, что модель прошлого года.
— Ишь ты…
Казалось, Гарри попал в точку, и мнение дяди о семье Томас ещё немного подросло.
— И что, они приедут сюда за тобой?
Тут мальчик понял: мистеру Дурсли совсем не нравится мысль, что на Тисовой улице появятся чернокожие, пусть и на новой машине, и все соседи увидят, что они приехали в дом №4. Тогда он сказал:
— Ну, было бы неплохо, если бы вы подвезли меня до вокзала Кингс Кросс, а там уж они меня и заберут.
— О!
На лице мистера Дурсли отразилось облегчение, а Гарри спрятал ухмылку.
— Ладно, поезжай. И если они согласны тебя кормить-поить, можешь не появляться здесь до сентября.
— Спасибо, сэр! — Гарри с жаром поблагодарил дядю: такого щедрого подарка он даже не ожидал. Он достал бумажку с номером телефона Томасов, позвонил Дину и договорился, когда он приедет.
…Дела складывались для Гарри лучше некуда, да только до первого августа, даты отъезда, по-прежнему оставалось много времени.
Тётя Петуния очень удивилась, когда через пару дней племянник сам подошёл к ней утром после завтрака и спросил, не надо ли чем-нибудь помочь. Ненадолго задумавшись, она поручила ему стричь газон. Из всех дел по хозяйству, именно это занятие нравилось Гарри больше всего. Во-первых, на свежем воздухе, во-вторых, не на виду у домашних и соседей, в-третьих, газонокосилка была не очень тяжёлой, и ручки её удобно регулировались под его рост. А ещё, пока стрижёшь, можно немного побаловаться. Например, сегодня он решил выстричь на газоне своё имя. Увлёкшись, мальчик не обращал ни на что внимания, пока вдруг не почувствовал, что на него кто-то смотрит. Гарри насторожился, выключил косилку и огляделся. Ему показалось, что за крайним кустом зелёной изгороди кто-то прячется.
«Добби?!» — сразу же мелькнуло в его голове. Но нет, не может быть. Домовому эльфу Малфоев совершенно нечего делать сейчас возле “просто Гарри”.
— Кто там? — негромко сказал он. — Выходи, не бойся.
Куст слегка пошевелился, но никто оттуда не вышел. Гарри совсем не боялся, ему просто было интересно. Он подошёл и заглянул за куст.
========== Новый друг Гарри Дурсли ==========
Гарри Дурсли невольно вздрогнул, когда увидел за кустами большую чёрную собаку. Первая мысль у мальчика была, конечно же, что это Сириус Блэк. Он даже радостно улыбнулся, шагнул вперёд и готов был раскинуть руки, чтобы обнять крёстного. Но порыв остался незавершённым: приглядевшись, мальчик понял, что кроме цвета и размера, этот пёс совсем не походил на анимагический образ Сириуса, который так хорошо помнил Гарри. Тем более, что пёс не кидался облизывать ему лицо, а просто стоял и смотрел, чуть наклонив голову с насторожённо вскинутыми ушами. Не было также и бешеного виляния хвостом. Собственно, и хвоста-то особо не было. Гарри вздохнул, разочарование ясно читалось на его лице: он видел перед собой просто очень крупную чёрную собаку, и не лохматую, а короткошёрстную.
Гарри точно знал, что ни у кого на Тисовой улице такого пса не было. Собак тут вообще не жаловали, вот кошки — дело другое, вспомнить, хотя бы, мисс Фигг. А держать больших собак в Литтл-Уингинге считалось даже неприличным. Лишь несколько раз Гарри замечал в палисаднике дома № 9 маленькую ухоженную длинношёрстную собачку, которая на улицу и носа не высовывала. Ещё у мамаши лучшего друга Дадли, Пирса Полукисса, было крошечное четвероногое существо с выпученными глазами и вечно трясущееся. Этот визгливо лающий микроорганизм кошкой не был точно, поэтому приходилось подозревать, что это всё-таки была собака. Гарри вообще-то собаки нравились больше, чем кошки, но только «нормальные» с виду и воспитанные, а не такие несуразные, как у миссис Полукисс, или неадекватные, как бульдог Кусик тётки Мардж.