— И что? — дядя принялся сверлить его подозрительным взглядом.
— И всё, — вздохнул Гарри не-Поттер. — Просто подпишите. Пожалуйста.
— В чём подвох?
— Никакого подвоха. Просто я вместе с другими ребятами буду ходить прогуляться за территорию школы.
— И что вы там будете делать?
— Не знаю. Я же там никогда ещё не был. Наверное, просто гулять.
Мистер Дурсли задумчиво разглядывал лист в руке.
— Ладно, — вымолвил он после очень долгого молчания, — только ты должен пообещать…
Гарри чуть сознание не потерял от изумления: «Ладно? Он сказал «ладно»?! Вот просто так подпишет?! О Мерлин, да я почти люблю этих Дурсли!!! Хотя, я ж теперь тоже… Дурсли, такой же, как они…»
— Да, дядя Вернон.
— …Пообещать вести себя прилично и не позорить мою фамилию. Достаточно и того, что её носит к… ко…
— …Да, дядя, я понял. Я очень сожалею об этом, — очень искренне сказал мальчик.
— Ну-ну… — мужчина опять неодобрительно пошевелил усами… и поставил на бланке свою очень официальную, под стать министру какому-нибудь, подпись. — Так, теперь вот что.
Гарри протянул руку за листом, но дядя не отдавал его.
— Завтра приезжает моя сестра Марджори. Я очень не хочу, чтобы она опять сердилась и расстраивалась из-за тебя. Поэтому ты должен как можно меньше попадаться ей на глаза. Я кое-что сделал для тебя, — помахал он подписанным бланком, — поэтому уж расстарайся, парень. В идеале, вообще не выходи из комнаты всю неделю, пока она будет здесь гостить.
Мальчик неистово кивал, он и сам не хотел видеться с тёткой, прекрасно помня, что произошло… в тот раз.
— М-может, вы меня запрёте?
Гарри сам не ожидал, что скажет это. Решительно, его жизнь перевернулась с ног на голову: он сам просит Дурсли посадить его под замок! Дядя Вернон, похоже было, тоже так подумал:
— Запереть тебя? Хм… Мысль хорошая. Но ты сделаешь вот что. Там, в коридоре, висит ключ от твоей комнаты. Закрывайся сам. Быстренько сбегал… куда тебе надо — и снова закрылся. Понял?
— Да, дядя.
Гарри получил подписанное разрешение и вихрем унёсся в свою комнату, прихватив из коридора ключ.
Таким образом, визит «тётушки Мардж» прошёл для Гарри почти безболезненно. Конечно, встречать её пришлось всем Дурсли полным составом и, как только её туша явилась на пороге, тётя Петуния больно ткнула племянника в спину, чтобы он забрал чемоданы гостьи и отнёс их наверх. Гарри так и сделал, хотя багаж весил, наверное, целую тонну. После этого он нырнул в свою комнату, закрылся и перевёл дух. Всю неделю ему приходилось вставать рано-рано, чтобы, осторожно озираясь, скользнуть в туалет, потом в ванную комнату, потом быстренько (опять же, прислушиваясь, не затопает ли кто наверху) метнуться на кухню, позавтракать — и успеть спрятаться до того, как проснётся гостья. Ну, а поздно ночью, точно так же крадучись, он выбирался поужинать. Конечно, Дадли, который был тётиным любимцем, перепадали от неё и подарки, и карманные деньги, но для Гарри самым лучшим и драгоценным подарком стало то, что она не вспомнила про его существование до самого отъезда.
Наконец, Мардж отбыла восвояси, а из уважения к ней (хотя, может, от радости, что она не загостилась), чемоданы тащил вниз сам Вернон, вместе с сыном, который явно рассчитывал получить с тётки на прощание ещё пару фунтов. Так что, Гарри высунул нос из комнаты только когда дверь за гостьей захлопнулась.
До начала учебного года оставалось не так уж много времени, и будущий третьекурсник Хогвартса забеспокоился, каким образом ему придётся теперь доставать всё то, что написано в списке для учёбы. Он знал, что в Банке волшебников «Гринготтс» есть — во всяком случае, раньше был — сейф с деньгами его родителей, точнее, отца. Но ведь теперь он не Поттер, и, наверняка, не имеет права на эти деньги. Тем более, что он понятия не имел, где взять ключ от этого хранилища. И что же ему делать? Неужели опять идти на поклон к дяде?! Конечно, разрешение для Хогсмида он подписал не протестуя, но ведь это ему ни пенни не стоило. А Гарри даже не знал, во что обойдутся все вещи и учебники в пересчёте на магловские деньги… Вообще-то, можно было бы узнать у Гермионы, родители которой были маглами, но, к своему стыду, Гарри не знал ни её адреса, ни телефона. Что ж, значит, придётся «просто Гарри» набираться наглости и идти к дяде…
Мальчик решил, что вечером после ужина, когда у мистера Дурсли обычно самое благодушное настроение, попытается заговорить об этом. Но разговор не понадобился: прилетевшая сова вручила мальчику письмо:
«Уважаемый м-р Г. Дурсли! По приезду в Хогвартс прошу Вас зайти в мой кабинет и получить Ваши учебники и принадлежности на учебный год по утверждённому списку. Всё оплачено из средств Совета попечителей Школы. С уважением, П. Помфри».
Гарри успокоился, но вечером всё равно пошёл в гостиную, где отдыхали дядя с тётей, он хотел наконец посмотреть новости и узнать, не сообщают ли о побеге «кошмарного убийцы» Сириуса Блэка. Нет, никаких объявлений не было. Он подумал, что побег не состоялся, и его крёстный по-прежнему сидит в Азкабане. Ему было жаль Сириуса, но он не мог не испытать облегчения, что никакие дементоры возле Хогвартса шнырять не будут.
…Первого сентября мистер и миссис Дурсли очень торопились: им нужно было отвезти племянника в Лондон на вокзал Кингс Кросс и ещё успеть потом на праздник в школу «Смылтингс», где сейчас учился Дадли, а раньше — сам Вернон. Поэтому они высадили Гарри у входа в вокзал, выгрузили его школьный сундук, торопливо помахали руками (точнее, отмахнулись), и тут же уехали. Мальчик нашёл тележку, водрузил на неё свой багаж и покатил к платформам 9 и 10, между которыми был барьер с проходом на невидимую для маглов волшебную платформу 9 и ¾.
Очень непривычно и неуютно чувствовал себя Гарри: совсем один, и среди маглов, и, похоже, среди волшебников. Он так привык, что в магмире с ним всегда рядом были друзья. Да ещё волнение за Сириуса нет-нет, да и царапало его сердце: как он там, в страшной тюрьме Азкабан? Неужели настолько замучен дементорами, что потерял сам себя? Быстро оглядевшись, мальчик пробежал через барьер между платформами и оказался в волшебном мире. Который раньше не сводил глаз со знаменитого Гарри Поттера, Мальчика-который-выжил, и которому теперь не было никакого дела до Гарри Дурсли.
Гарри шёл вдоль «Хогвартс-Экспресса», продвигаясь в толпе к последним вагонам. По пути он ещё успевал вертеть головой в поисках своих приметных друзей: рыжеволосого Уизли и взлохмаченной Грэнджер. Ну, вот, наконец-то он заметил длинного тощего Рона! Ни Гермионы, ни братьев рядом с ним не было, зато был Невилл Лонгботтом. Гарри радостно бросился к ним, но, присмотревшись, сбавил шаг: что-то в его однокурсниках было странное. Может быть, уверенный вид Невилла, которого Гарри привык считать застенчивым, робким, даже трусоватым? Или то внимание, с которым обращался к нему Рон, прежде едва замечавший его? «Ладно, разберёмся», — подумал Гарри и подошёл к однокурсникам:
— Привет, Рон, привет, Невилл. Как отдохнули? Рон, ты чего мне не писал? Со мной такое произошло, ты не поверишь…
Мальчик говорил торопливо, но, заметив почти одинаковое изумление на лицах приятелей, смолк. Они смотрели на Гарри так, как он сам смотрел бы на какого-нибудь совершенно незнакомого младшекурсника, вздумай тот поинтересоваться, словно старый друг, как он провёл каникулы. Или как если бы вдруг заговорил, к примеру, магловский фонарный столб.
— Привет, Гарри, — наконец, произнёс Рон, но голос его был каким-то очень неестественным. — Рад, что у тебя прекрасное настроение, но с чего бы я стал с тобой переписываться? — и он тут же снова посмотрел на Лонгботтома: — Невилл, ты не подумай, я не обещал Дурсли, что буду ему писать…
— Да ладно, — тон Невилла показался Гарри слегка высокомерным, — я и не думал. Привет, Гарри. Как жизнь? Как твои маглы? — и не дожидаясь ответов, он вновь заговорил с Роном: -…И вот, когда Августа привезла меня в Блэкпул…
Невилл продолжил что-то увлечённо рассказывать, Рон его внимательно слушал — и оба мальчика даже не смотрели больше в сторону Гарри. Тот совершенно растерялся и вдруг подумал, что он и Лонгботтом непонятно почему внезапно поменялись ролями. И точно: налетевший сквозняк откинул стильную чёлку со лба Невилла — там виднелся тонкий шрам в виде молнии…
— Шрам… — вырвалось у Гарри.
Невилл резко мотнул головой, вернув волосы на место, и сердито глянул на него:
— Ну, и что? Первый раз увидел? Да, я победил Того-кого-нельзя-называть, я выжил после его заклятья. Всё ещё завидуешь, Дурсли? …Пошли, Рон, скоро поезд отправится.
Лонгботтом и Уизли поднялись по лесенке в вагон. Гарри побрёл дальше, в самый хвост поезда. Нет, это решительно не укладывалось в его голове. Шрам — у Невилла. Лонгботтом — хогвартская знаменитость, Мальчик-который-выжил! Да и ладно, если бы только это. Но Рон! Как он мог?! Неужели его лучший друг был всегда рядом только потому, что он — знаменитый?! Не может быть. «Я обязательно поговорю с ним, — решил Гарри. — Я должен это выяснить! И странно, что нет Гермионы… Ладно, может, я просто её не заметил. Найду в Школе. Я поговорю с ней, она ужасно умная и наверняка мне всё объяснит».
Мальчик с облегчением нашёл пустое купе, уселся и отвернулся к окну, оставаясь наедине со своими очень невесёлыми мыслями. Поезд резко дёрнулся, и платформа с провожающими волшебниками поплыла назад. Гарри глубоко вздохнул. Хогвартс не отводил глаз от знаменитого Гарри Поттера, но, похоже, там вовсе не рады будут Гарри Дурсли.
Комментарий к Желания имеют свойство сбываться
*Джон Доу (англ. John Doe) – таким именем записывают в документах неопознанных мужчин, в том числе, неопознанные трупы. И, между прочим, англ. doe переводится как лань, самка оленя, так что такая фамилия «просто Гарри» подошла бы идеально)))
========== Легче не становится? ==========
Дверь в купе вдруг открылась, Гарри вздрогнул и посмотрел на вошедших. Светловолосый парень, такой, какие всегда нравятся девочкам. Седрик Диггори, из Пуффендуя. Тот самый, который после Турнира погиб от заклятья Воландеморта. Из-за его плеча выглядывала миниатюрная когтевранка, Чжо Чжан. Она показалась Гарри такой красивой, что он чуть не забыл, как дышать. Мальчишка вскочил, чувствуя, что неудержимо краснеет. Он очень старался не смотреть на девочку, поэтому уставился на Диггори. А тот глянул на него, словно только что заметил:
— А ну, кыш отсюда… как-там-тебя… Освободи старшим купе.
Гарри не хотел конфликтовать с ловцом квиддичной команды Пуффендуя, которого прежде очень уважал. И вообще-то, этот парень погиб у него на глазах, а сейчас стоит пред ним живёхонький… Но и повиноваться, уронить себя при девочке, которая ему очень-очень нравилась, он тоже не мог. И чтó ему было делать? Гриффиндорец быстро глянул на Чжо: она даже не удостаивала его взглядом, смотрела только на Седрика. Сердце Гарри больно сжалось, и он понял, что обратиться к ней у него язык не повернётся. Но тут он заметил позади неё ещё одну девочку. Нет, это была не Гермиона, но и она, наверняка, тоже хорошо относилась к Гарри Поттеру, потому что… Потому, что почти все хорошо относились к Гарри Поттеру. Кажется, её имя Луна Лавгуд. «Она, конечно, странноватая, но, надеюсь, не будет на меня нападать только потому, что я не Поттер», — подумал Гарри, и сказал, заставив себя дружелюбно улыбаться:
— Я так понимаю, вы ищете свободные места? Чжо, Луна, присаживайтесь сюда, я надеюсь, я вам не помешаю. Но если мешаю, то я уйду.
Проявив такое радушие, он «обезоружил» готового к конфликту Диггори, а девочкам, к которым он обратился, ничего другого не оставалось, кроме как сказать «Да ничего, ты не помешаешь». Гарри пересел к двери. Седрик и Чжо расположились у окна, а напротив гриффиндорца оказалась Луна. Так они и ехали всю дорогу. Лавгуд внимательно оглядела Гарри с головы до ног, словно определяя, к какому роду существ он принадлежит. Видимо, она не нашла в нём ничего интересного, потому что уткнулась в журнал. Диггори и Чжан не сводили друг с друга взглядов и говорили очень тихо, а Гарри смотрел в пол, лишь изредка, помимо своей воли, он взглядывал на хорошенькую когтевранку, любуясь её изящным профилем и блестящими, гладкими как шёлк чёрными волосами. И каждый раз он ощущал болезненный укол в сердце, потому что девочка глядела не на него и улыбалась тоже не ему…
Наконец «Хогвартс-Экспресс» прибыл на станцию Хогсмид, и Гарри с огромным облегчением выскочил на перрон одним из первых. В сгущающихся сумерках все курсы, кроме первого, почти не переговариваясь — уже наболтались в поезде, да и просто устали, — плотной толпой пришли к каретам. Гарри знал, что в них впряжены фестралы, странные жутковатые существа, похожие на мумии лошадей, только с перепончатыми, как у летучей мыши, крыльями и хищными клыками, но опять их не видел, потому что видеть фестралов мог только тот, кто видел смерть человека и осознавал это. Все же остальные пребывали в уверенности, что кареты двигаются сами по себе. Гарри ухитрился попасть в ту же карету, где ехал Рон, но поговорить с ним не смог, потому что Уизли, по-прежнему не замечая его, всё внимание уделял только Лонгботтому, а тот, в свою очередь, принимал это внимание как должное. Также в этой карете оказалась и сестра Рона Джинни. Гарри почти не удивился, что девочка, хоть и робко сидела в уголке, всю дорогу не сводила взгляд с Невилла и ни разу не посмотрела не только на Гарри, но даже на собственного брата.
В Большом Зале замка Хогвартс все ученики расселись за столы своих факультетов, понаблюдали за церемонией Распределения первокурсников и выслушали перед ужином традиционную речь ректора, профессора Дамблдора. Этот знаменитый волшебник, хотя и был очень старым, всегда производил впечатление бодрого и энергичного человека. У него были длинные серебристые волосы, седая борода длиной ниже пояса, очки в виде полумесяцев и сильно искривлённый нос. Его часто называли самым великим волшебником столетия, но уважали его не только за это. Невозможно было не доверять Альбусу Дамблдору, и Гарри смотрел на него, аплодировал вместе с другими учениками и чувствовал, что немного успокаивается.
— Добро пожаловать! — возвестил Дамблдор, сияя бородой в свете свечей. — Добро пожаловать на ещё один учебный год в Хогвартсе! Я должен сообщить вам некоторые новости, вам всем, и, поскольку они весьма важные, я хочу покончить с ними перед тем, как вы начнёте наслаждаться нашим великолепным пиршеством…
Ректор откашлялся и продолжил:
— Новости эти по большей части приятные. Я с радостью представляю вам новых преподавателей в этом году. Во-первых, это профессор Ремус Люпин, любезно согласившийся занять место преподавателя Защиты от Тёмных сил.
Раздались жидкие, без энтузиазма, хлопки: профессор Люпин, который встал с места и смущённо поклонился, выглядел очень непредставительно на фоне остальных учителей в парадных мантиях.
—…И ещё одно изменение в преподавательском составе, — продолжил Дамблдор, когда жидкие аплодисменты в честь профессора Люпина смолкли. — С сожалением извещаю, что профессор Кеттлбёрн, наш преподаватель Ухода за Магическими Существами, вышел на пенсию в конце прошлого года, чтобы спокойно уделять больше времени своим выращиваемым конечностям. И мне очень приятно сообщить, что это место будет теперь занимать не кто иной, как Рубеус Хагрид, согласившийся совместить учительскую работу со своими обязанностями привратника.