Нарядные господа на портретах в гостиной укоризненно качали головами и поджимали губы, когда виновник торжества, наряженный в голубой, под цвет глаз, костюмчик с белоснежными (пока ещё) воротником и манжетами, проносился галопом по комнате, прыгал по диванам и креслам, весело лупил по воздушным шарикам, которые не лопались, а разлетались прочь, возвращаясь потом на место. Но когда рыжеволосый ураганчик уносился в другие комнаты, портреты украдкой улыбались ему вслед. Дверь в столовую домовикам пришлось запечатать заклинанием, чтобы шустрый мастер Рональд не увидел раньше времени праздничный торт и подарки. Наконец, Рон набегался и свалился на диван в гостиной. Чета Малфоев спустилась по лестнице и появилась на пороге. Люциус в безупречно сидящем тёмно-фиолетовом костюме и парчовой жилетке, выглядел торжественно и убийственно элегантно, в галстуке посверкивала изумрудами глаз платиновая булавка-змея, такая же змея обвивала кольцом средний палец руки, державшей неизменную трость. Он спокойно смотрел на мальчика, и под взглядом его графитово-серых глаз Рон покраснел и сел на диване, сложив чинно руки на коленях, а потом встал и наклонил голову, вспомнив, как следует приветствовать родителей. Из-за спины супруга появилась Нарцисса, она сегодня выглядела так, как нравится Рону: длинные белые волосы распущены, платье голубого атласа в точности того же тона, что цвет её глаз (и глаз Рона, кстати, тоже), длинные серьги и колье ослепляют роскошными крупными камнями падпараджи*. Она подошла к мальчику, пригладила назад его длинные волнистые рыжие волосы и поцеловала в лоб:
— С днём рождения, дорогой!
— Спасибо, мамочка, — сказал Рон и добавил тихонько, бросив быстрый взгляд на мистера Малфоя: — Ты сегодня самая-пресамая красивая…
Она улыбнулась и коснулась прохладными пальцами его щеки. Люциус подошёл к нему тоже и положил руку на плечо:
— Поздравляю, Рональд.
— Спасибо, отец.
— А где Драко? Рон, пойди, приведи его!
— Он сказал, что не хочет идти, — прошептал Рон и закусил губу.
Нарцисса тотчас же шагнула к двери:
— Подождите, я сама его приведу.
…Насупившийся Драко, такой же беловолосый, как родители, да и вообще он был уменьшенной копией отца, и даже одет был сегодня в костюмчик такого же, как у него, цвета, сидел, обхватив колени, на своей кровати и всхлипывал. Нарцисса тихо вошла в детскую и села рядом.
— Что с тобой, милый? Почему ты не хочешь праздновать вместе с нами?
— Да-а, Рона вы любите, а меня нет!
— Мерлин Великий… — мать с тревогой коснулась лба сына ладонью, тот сердито мотнул головой. — Драко, ради всей магии на свете, скажи, почему ты так подумал?!
— Вы ему ме… метлу… по…дарили-и-и! — разрыдался он. Нарцисса обняла и прижала к себе сына.
— Милый, но ведь у него день рождения. Ты же знаешь, на день рождения всем всегда дарят подарки. У тебя тоже скоро будет день рождения, и у тебя тоже будут…
— …А метлу? Вы подарите мне метлу?
— Ну, конечно! — она вытерла ему глаза. — Всё, не надо плакать, и пойдём разрежем для Рона торт… И, кстати, как ты узнал про метлу для Рона? Ты заглянул в подарки?
Драко кивнул.
— Милый, это некрасиво, смотреть подарки до того, как их подарили, тем более, если они не для тебя. Подарок — это радость и сюрприз. Обещай, что больше так не будешь, Драко.
— Да, мамочка, я больше не буду… Но пока у меня нет моей метлы, Рон же даст мне покататься на своей?
— Конечно, милый! Вы же братья. Особенно, если ты вежливо попросишь. Ну, идём!
Драко сразу же успокоился, он твёрдо знал, что родители никогда не обманывают: если сказали, то так и будет. Вместе с матерью он спустился в холл и вбежал в гостиную с криком: «Рон, пойдём скорее, там та-акой торт!» Мальчики, взявшись за руки, побежали в столовую и остановились на пороге при виде роскошно накрытого обеденного стола и двух столов поменьше: на одном лежали подарки в больших ярких коробках, а на другом возвышался трёхъярусный торт. Сверху торт украшали пять золотых свечей, а по среднему ярусу разгуливали пять игрушечных красных драконов. Рон в восторге подбежал поближе к торту, обернулся, сияя счастливыми глазами, к чете Малфоев.
— Спасибо, мамочка! Спасибо, папочка!
Тут же лицо его приобрело виноватый вид, но отец, который не разрешал обычно называть себя как-то ещё, на этот раз не нахмурился неодобрительно, а даже слегка улыбнулся и кивнул. Мать же продолжала безмятежно улыбаться.
— Драко, Рональд, — сказал Люциус, — скомандуйте драконам зажечь свечи.
Мальчики радостно хлопнули в ладоши, и дракончики выдохнули пламя на свечки. Семейство Малфоев ещё немного полюбовалось на торт, а потом они сели за стол.
…Прошло несколько месяцев, и вот Малфой-манор вновь был украшен в честь дня рождения, пять лет исполнилось Драко. Этот виновник торжества всегда стремился походить на отца, поэтому он не носился по дому, а чинно сидел в комнате, ожидая, когда его позовут… Ну, насколько чинно может сидеть пятилетний ребёнок, даже потомственный аристократ? Конечно, он ёрзал и подпрыгивал в нетерпении! Рональд, тем временем, опять бегал повсюду, но на этот раз, на правах старшего брата, он проверял, всё ли достаточно хорошо и красиво устроено. Затем его подозвала Нарцисса, сегодня выглядевшая так, как подобает аристократке до кончиков ногтей: высокая причёска, ни локончика не выбивается, закрытое длинное зелёное шёлковое платье и завораживающей красоты платиновый изумрудный гарнитур: кольца, серьги, колье и даже диадема.
— Дорогой, ты уже положил на стол подарок для брата?
— Ой, а я не знаю, что ему подарить, — опечалился Рон, но тут же встрепенулся: — Нет! Я знаю! Я сейчас!
Он помчался за своей игрушечной метлой (которая, тем не менее, летала совсем как настоящая, не поднимаясь, правда, выше полуметра над землёй), с которой почти не расставался с самого дня рождения. Драко, разумеется, тоже на ней катался, но только после того, как уверил Рона, что не сломает её. Мальчик схватил метлу и выскочил из дома.
…Когда Нарцисса вошла к мужу в кабинет, чтобы спуститься вместе к праздничному обеду, она к величайшему своему удивлению обнаружила, что тот… смеётся, — вот Мерлин свидетель, смеётся! — стоя у окна.
— Дорогой? — встревоженно позвала она с порога.
Люциус подошёл к ней, всё ещё продолжая улыбаться, даже легчайший румянец виднелся на его щеках.
— Что с тобой? — вопросила она.
— Ты не представляешь, что вытворял Рональд!
При этих словах Нарцисса забеспокоилась ещё больше, но Люциус понял её волнение, взял руку жены в свои, успокаивающе сжал и поцеловал.
— Да всё в порядке, — усмехнулся он, — я просто с полчаса наблюдал, как этот рыжий демонёнок на своей метёлке гонялся по лужайке за павлинами!
— И что?
— И ничего. Догнал, конечно! Полхвоста оборвал! — вспомнив увиденное, Люциус чуть снова не засмеялся. — Ну, не полхвоста вообще-то… Два больших пера выдернул. Наверняка, хочет одно подарить Драко.
— Ну, раз тебя это так обрадовало, пожалуй, намекну ему, что… отец, — тут женщина быстро взглянула в лицо мужа, — тоже хочет павлинье перо на день рождения…
— Неплохая, вообще-то, мысль, — кивнул он и обнял жену. — Похоже, нам удастся позабыть, кто он такой. Ты, я смотрю, давно забыла…
— Зато ты не забыл. Люциус, мальчики скоро вырастут. Начнут спрашивать… И что ты будешь им отвечать?
— Отвечу, не волнуйся. Идём! Очень хочу посмотреть, как Драко обрадуется собственной метле… и павлиньему перу.
…Конечно, младший Малфой очень обрадовался метле (которая, к тому же, была красивее и дороже, чем метла Рона — но дети, разумеется, этого не заметили, они вообще не знали, что любая вещь для Драко была хоть на сикль, но дороже, чем вещь для Рона), но зелёные игрушечные драконы и свечи на торте обрадовали его не меньше, а перо от брата он вообще взял с собой за стол и вертел его так и сяк, пока отец не сделал ему замечание. Тогда Драко привязал перо к хвосту своей метлы.
…Нарцисса Малфой обожала своего сына, Драко, но мальчик настолько походил внешне на отца, что и в поведении изо всех сил стремился быть таким, как он. Люциус же, хоть и любил свою семью, настолько привык скрывать чувства под маской равнодушия на людях, что и в собственном доме нечасто эту маску снимал. Драко всё больше становился и в этом похож на отца… Ну, а Рон, который внешне сильно отличался от Малфоев, и в поведении, несмотря на воспитание, оставался иным: более открытым, более искренним, более… живым.
Прекрасным летним утром Нарцисса сидела на скамье возле дома, с улыбкой наблюдая, как играют мальчики. Засев по разные стороны зелёной изгороди, они наколдовали каждый по горсти светлячков, красных — у Рона, зелёных — у Драко, и заставили их сталкиваться в воздухе под «предводительством» игрушечных драконов. Люциус наблюдал за семьёй из окна кабинета. Он увидел, как Рональд, которому надоела игра, подбежал к матери и крепко её обнял. Лёгкий вздох сорвался с губ Малфоя-старшего. Потом он увидел, что Драко, который сначала замер, словно борясь с собой, потом тоже бросился к скамейке и обнял брата и мать. Нарцисса, не зная, что муж наблюдает за ними, гладила и целовала обоих детей. Люциус, видя счастье своих родных, глубоко вздохнул и отвернулся от окна. Он ни на минуту не забывал, что с помощью малыша Рона Уизли Министерство Магии и Орден Феникса держали его семью в заложниках. Но также он понимал, что этот мальчик, словно весёлый огонёк костра в ночи, оживляет, согревает и освещает мир вокруг себя… Тот мир, который только и был у него: семью Малфоев.
Комментарий к Пятый день рождения *падпараджа – редкий и дорогой сорт сапфира, драгоценный камень розово-оранжевого цвета.
====== Хогвартс ждёт! ======
Несмотря на несколько двусмысленное теперешнее положение семьи Малфоев в магическом сообществе, они вряд ли могли жаловаться на резко сузившийся круг общения, потому что всегда вели достаточно замкнутый образ жизни. Тех сторонников внезапно исчезнувшего Лорда Воландеморта, которые не пожелали прикинуться «невинными агнцами», или не смогли это сделать достаточно убедительно, как Люциус Малфой и ещё некоторые (Уолден МакНейр, Торфинн Роули, например), заключили в тюрьму Азкабан, другие рассеялись и попрятались. Судьба самого Тёмного Лорда оставалась никому не известной, почти все волшебники считали его погибшим после нападения на семью Поттеров в Годриковой Лощине, хотя многие, в том числе и Малфои, в глубине души были уверены, что Лорд просто прячется, и всеми силами постарается вернуться. Но ничто не могло бы заставить их высказать эту уверенность вслух.
Вот это и отравляло уже десять лет внешне спокойную жизнь Люциуса Малфоя, потому что по возвращению Лорда пребывание в его семье Уизли-младшего стало бы большой… нет, даже так: БОЛЬШОЙ проблемой для всех. Но «бывший» Упивающийся Смертью, а теперь снова уважаемый и влиятельный член магического сообщества предпочитал пока не слишком задумываться об этом. Почти целыми днями он пропадал в Министерстве Магии, с помощью своего дара убеждения и, разумеется, почти неистощимого счёта в Банке волшебников Гринготтс, укреплял связи и приумножал число прислушивающихся к его мнению людей. К тому же, новым Министром Магии стал Корнелиус Фадж, давний его знакомый, что, конечно же, было очень неплохим поводом возобновить с ним дружбу.
Его супруга Нарцисса тем временем занималась домашним образованием сыновей. Они не только научились читать, писать и считать, но и познакомились с историей магической Британии и с ролью в ней фамилий Малфоев и Блэков. Драко на лету запоминал все даты и ему нравилось играть на рояле. Рон полюбил каллиграфию и очень неплохо рисовал, даже портреты. Также они часами летали на мётлах, теперь у них уже были настоящие спортивные модели. Дружба таких непохожих, как по внешности, так и по характеру, братьев крепла не по дням, а по часам. Конечно, как мать и предупреждала, мальчики очень рано обеспокоились своей непохожестью, и Люциусу пришлось собрать в кулак всю свою волю и сдержанность, чтобы объяснить причину этого Драко и Рону. Но именно благодаря тому, что тайна пребывания Рона Уизли в семье Малфоев была открыта мальчикам довольно рано (разумеется, не вся тайна!), у них было время свыкнуться и принять её, и более не обращать на неё внимания. И Драко, и Рональд по-прежнему считали себя братьями, а Нарциссу и Люциуса — родителями. Рон даже испытывал благодарность Малфоям за то, что его взяли в семью, а не оставили на произвол судьбы где-нибудь в сиротском приюте. Но, тем не менее, про то, что у него где-то есть ещё братья, Люциус ему не сказал, …ну, как-то к слову не пришлось.
…В положенное время, в середине лета, в Малфой-манор прилетели совы с большими конвертами желтоватого пергамента. Два конверта были надписаны одинаковыми изумрудно-зелёными чернилами и запечатаны одинаковыми красными печатями (лев, барсук, ворон и змея окружают заглавную букву Х), а вот третий был надписан рубиново-красными чернилами и печать (с большой готической буквой Д) была чёрной. Все письма были вручены непосредственно адресатам: два первых — Драко и Рональду, а последнее — Люциусу Малфою.
Вдоволь напрыгавшись от радости — прыгал, ясное дело, Рон, а Драко просто вопил от восторга и носился по комнате, — мальчики с серьёзными лицами, спокойно, как и подобает чистокровным волшебникам, получившим приглашение в Школу Чародейства и Колдовства Хогвартс, прошли к кабинету отца и постучали. Люциус позволил им войти и сесть. Сыновья подали ему конверты и с любопытством поглядывали на такой же большой конверт на столе: на листе в руке отца блестели точно такие же красные чернила. Люциус положил бумагу на стол, открыл и прочитал письма с зелёными чернилами, пристально посмотрел на мальчиков и сказал:
— Вы уже поняли, что вас ждёт Хогвартс. Самая известная школа магии. Я вам уже рассказывал, что и я, и ваша мать также закончили эту Школу. Вы знаете про четыре факультета, про особенности вашей будущей учёбы. Я очень рад, что вы продолжаете традиции нашей семьи. Надеюсь, что вы оба окажетесь на факультете, носящем имя гордого Салазара Слизерина. И, тем не менее, на какой бы факультет не отправила вас Распределяющая Шляпа, я хочу ещё раз напомнить, что ваша наипервейшая задача — получать знания. Вторая задача — соблюдение дисциплины и школьных правил. Отныне, прежде чем что-то сделать, или не сделать, спросите себя: «Понравится ли это моим родителям?» Я хочу видеть в ваших табелях только высшие оценки. И я не хочу получать сов из Школы с жалобами на нарушения правил. Вы же не собираетесь расстраивать меня или вашу маму?
Мальчики помотали головами.
— И вы будете радовать нас своими хорошими отметками?
— Да, отец, — хором сказали Драко и Рон.
— Хорошо, — кивнул Люциус. — Также я рассчитываю, что вы оба попадёте в квиддичную команду факультета…
У мальчиков загорелись глаза.
— … а ещё найдёте правильных друзей. В Хогвартсе учится множество магов, но не все годятся вам в друзья. Вы знаете, что принадлежите к чистокровным волшебникам. Вы должны гордиться этим. Вашими друзьями достойны быть только чистокровные. Ну, я ещё стерплю и постараюсь понять, если полукровные. Но, — он со значением вскинул ладонь, — никаких маглорожденных!
— Отец, — осмелился прервать его Драко, — как мы сможем различить, чистокровный маг или нет?
— Уж поверь, вы сразу поймёте это!
— Но тогда, может, ничего плохого не будет, если мы, например, побьём какого-нибудь маглорожденного? — чуть слышно пробормотал Рон.
Люциус отвернулся, скрывая усмешку, а потом сказал:
— Не стоят они вашего внимания, вообще. Вот представь: ты идёшь по узкой дороге, на пути у тебя лежит большой ком грязи. Ты, конечно, можешь поднять его и выбросить. Или пнуть прочь с дороги. Но при этом ты неизбежно запачкаешься. Поэтому правильнее всего — просто перешагнуть через грязь и тут же забыть о её существовании. Понятно?
Пристальный взгляд отца, казалось, добавлял что-то ещё к сказанному, но только Рон кивнул и ответил: