— Поздно, — сказал Эф. — И потом, я видел звездочки всего четыре секунды, так что это просто небольшое сотрясение мозга.
— Постой, что ты сказал? — спросила Одри.
— Просто сотрясение?
— Нет, до этого.
— Это была случайность, я всего лишь видел звездочки...
— Точно! — закричала Одри.
Мы вздрогнули.
— Пэн, твоя мама всё еще клеит золотые стикеры на работы, которые оценивает?
— Кажется, да...
— Неси сюда! — Одри взглянула на часы и нахмурилась. — Через пять минут я должна идти. Встретимся в ванной.
Она начала рыться в моем комоде, вытаскивая и отбрасывая в сторону одежду. Я взглянула на Эфа, чтобы убедиться, что он тоже ничего не понимает. Указывая на Одри, Эф покрутил пальцем у виска.
— Иди, иди, иди, Пэн! — поторопила она меня.
Я кинулась вниз в гостиную и по пути крикнула:
— Мам, я возьму кое-что из твоего стола?
Схватив пачку наклеек, я побежала наверх, где у дверей ванной меня уже ждала Одри. Она держала в руках черную футболку, черную короткую плиссированную юбку и темно-коричневые (почти черные) высокие сапоги. А еще пыталась как-то натянуть на себя куртку.
— Вот, что нужно делать, — произнесла она, забирая у меня наклейки и начиная клеить их на юбку.
— Ты не сможешь остаться подольше?
— Очень хотела бы, но уже пообещала Черисс, что мы поедем вместе. Но ты справишься.
Она чмокнула меня в щеку.
— Ты лучше всех, Вивьен, — сказала я ей.
— Нет, ты лучше, — ответила она.
Мы зацепились мизинцами, а потом, крикнув на ходу «Увидимся на вечеринке, Эф», она умчалась.
Через пятнадцать минут я вернулась в комнату. Эф сидел на моей кровати и рисовал в блокноте. С моего ракурса было видно, что он опять создает один из своих городских пейзажей с динозаврами.
— Эф? — позвала я, и он поднял голову.
Его глаза широко распахнулись.
Продолжив с того места, где остановилась Одри, я обклеила всю себя золотыми и серебряными наклейками-звездами: они были на сапогах, на щеке и в области сердца. Я была покрыта созвездиями, так же как Эф и мой потолок. На моем рукаве было три звезды — почти точная копия веснушек на переносице Эфа. Волосы я закрутила в безумные пучки с блестящими шпильками.
— Планетарий?
— Или Млечный путь. Или «Звездная ночь» Ван Гога. Бесчисленное множество вариантов.
Он одобрительно кивнул, закрыл блокнот и протянул мне руку.
Жетон метро Нью-Йорка
Нью-Йорк, штат Нью-Йорк
Кат. № 201Х-8
Подарок Эфреима О’Коннора
Мне бы наслаждаться поездкой в Вест Вилладж — коттеджный поселок, где жил Китс, — потому что я ехала на вечеринку к парню, который может стать любовью всей моей жизни. Несколько человек, не считая того, который в углу бормотал себе под нос что-то про свиные шкурки, уже сделали мне комплименты по поводу моего костюма. Эф был в хорошем настроении и всю дорогу болтал о комиксах и скейтбордах, а когда мы вышли на Уэст Фос стрит, он воскликнул:
— Что б меня! Ты только взгляни на луну!
Луна была огромной, яркой и — что невероятно! — идеально круглой, словно ею закрыли дыру в небе. Собравшиеся вокруг нас люди, в свитерах и ботинках, улыбались очень искренне и открыто, об ушедшем лете все как будто забыли.
Да, мне бы наслаждаться этой поездкой, но в голове творился полнейший хаос.
Блеск для губ неприятно покалывал, и я уже представляла, как они распухнут от аллергии, но такими же привлекательными, как у Анджелины Джоли, точно не станут. Сапоги внезапно стали весить целую тонну, словно я была толстой лошадкой, тяжело ступающей по тротуару.
По дороге отвалилось несколько звездочек, и хотя в другой ситуации я непременно обеспокоилась бы засорением окружающей среды, сейчас была слишком занята тем, что корила себя за выбор костюма. Так и вижу, как я появлюсь на вечеринке среди сексуальных вампирш, развратных Дороти Гейл и как минимум двух соблазнительных Ангелов Чарли.
Как назло еще и желудок никак не хотел усваивать ужин. Возможно, я направлялась на самое знаменательное мероприятие всей своей жизни, а от меня пахло едой из «Чипотла», которую мы с Эфом проглотили минут тридцать назад. Живот не переставал неприятно булькать.
До цели нас отделяет два дома, а внутри меня все застыло.
Эф обернулся и посмотрел на меня.
— Пойдем домой.
Он ждал.
Я прикусила губу, почувствовала на языке привкус железа и вытерла вспотевшие ладони о юбку. Отвалилось еще несколько звездочек, а в голове у меня пронеслись картинки того, как эти звезды в виде гигантской белой руки мчатся по вселенной и уничтожают целые галактики.
— Прости, что потащила тебя сюда и устроила весь этот бардак.
Он резко выдохнул.
— Ты хочешь пойти. Ты запала на Китса.
— Вовсе нет, — ответила я на автомате.
— А, так ты хотела пойти, потому что заядлая тусовщица?
Я вздохнула и потрясла головой, стараясь не встретиться с ним взглядом и не показать, что вот-вот разрыдаюсь. И не смогла.
— Боже, да тебе действительно нравится этот парень.
Я прикусила губу так сильно, что пошла кровь.
— Да.
Я ожидала, что он начнет шутить насчет того, что у меня наконец-то появится парень или рыгнет, или сделает еще что-нибудь ужасное, но вместо этого он кивнул и стал смотреть на меня так, словно впервые увидел.
— Ладно. Я хотел оставить это себе, но... — Эф вытащил из заднего кармана свой кошелек и, порывшись в нем, достал маленький блестящий металлический кругляшок с прорезью в центре.
— Старый жетон в метро?
Невероятно довольный собой он кивнул.
— Спасибо, наверное?
— Наверное?
— Точно?
— Пэн, я выиграл его в карты у Бородатой Леди на шоу уродов на Кони-Айленд. Он просто пропитан магией.
— Бородатая Леди? Да брось. — Я внимательно изучала жетон на своей ладони.
— Серьезно! Мы играли в покер, а Руфус, Глотатель мечей, и Серпентина уже сдались.
— Ты так этим горд.
— Мой блокнот ты уже рассекретила, а теперь, когда еще и увидела мои последние рисунки... — он поднял бровь, — понимаешь, что они стоят целое состояние.
— Так теперь ты готов об этом поговорить?
Он сделала вид, что не услышал.
— Слушай, Бородатая Леди положила на стол свой счастливый жетон — тот самый, что ты держишь в своих потных ручках. Оказывается, она все время выигрывала благодаря ему. И в этот раз тоже — она разнесла меня в пух и прах. Думал, нам с динозаврами крышка. Я был почти уверен, что она мухлюет. Да в ее бороде могла поместиться целая колода! Но обвинить ее в этом на глаза у Руфуса я не мог: на кону была ее честь. А я мог бы закончить вечер с клинком в горле.
— Глотатель мечей и Бородатая Леди — пара?
— Без ума друг от друга.
— Да ну...
— Да, и я, честно говоря, мог бы легко отправиться домой с Серпентиной. Ее намеки были более чем прозрачные. — Он высунул язык и пошевелил им, изображаю змею.
— Фу, как мерзко.
— Издержки статуса высокого сексуального красавчика. Короче, у неё стрит-флэш, она невероятно довольна собой, и я уже вижу, как её рука тянется к моему блокноту, как вдруг... БАМ! Я вскрываюсь, и у меня флэш-рояль.
— Ты же знаешь, я абсолютно не разбираюсь в этих карточных терминах.
— Бородатая Леди была в ярости, она не могла поверить, что я выиграл, особенно после всех её махинаций. Я схватил жетон, и в эту же секунду Руфус своим мечом проткнул стол насквозь в гребанном миллиметре от моей руки. Вся жизнь пронеслась перед глазами, как тогда, когда ты толкнула меня, и я упал со скейта, или когда ты пыталась сломать мне переносицу локтем, или когда сломала мне нос.
— Мне было десять!
— Но тут Серпентина подняла руки и сказала: «Правила есть правила. Ставки сделаны, а долги нужно отдавать». Черт, это было так сексуально. — Он мечтательно вздохнул. — Так что я сунул жетон в карман и свалил оттуда к чертовой матери. И теперь я дарю этот жетон тебе. Если уж Бородатая Леди охмурила Руфуса с его помощью, то я уверен, Пэн, там какая-то сильная магия.
Я раскрыла ладонь и внимательно изучила с виду совершенно обычный старый жетон метро.
— И не думай, что я сравниваю тебя с Бородатой леди! — выпалил Эф.
Эф необыкновенно гордился собой. Но он ждал от меня какой-то реакции, и где-то в глубине души я почувствовала проблеск надежды. Может, всё не так уж и плохо.
— Ладно, давай уже с этим покончим, — произнесла я и положила жетон в карман на груди. Рядом с сердцем.
* * *
Стоя на крыльце дома Китса, я похлопала по карману, где лежал жетон. Это предало мне уверенности. Играющая за дверью музыка была настолько громкой, что ее отголоски я чувствовала всем телом. Я потянулась было к дверному звонку, но Эф просто толкнул дверь и вошел.
И угадайте, на кого мы наткнулись в первую очередь? Черисс.
Так себе начало вечера.
Убранные назад махровым ободком волосы были уложены в стиле 70-х, а белое теннисное платье с юбкой в складку было настолько коротким, что я всерьез задумалась, не застудит ли она себе чего. В ложбинке, переливаясь в лучах света, раскачивался золотой кулон на цепочке.
— Эфраим! — Она обняла его и поцеловала в щеку.
Меня же она оглядела с ног до головы.
— А у тебя костюм под названием «Все, что было дома»? — Судя по голосу, она уже немного выпила, а из-за ее невнятной речи можно было подумать, что она спросила «Все, что было на помойке?». Хотя это Черисс, с нее станется.
— Привет, Черисс, — сказала я, обходя её стороной, — нет, я ночное небо.
— Боже, Пэнни, это так мило!
Она назвала меня «Пэнни» и сделала комплимент? Возможно, она не так уж и плоха.
— Мой кузен на утреннике в детском саду был в похожем костюме!
А нет, все в порядке, Черисс по-прежнему отвратительна.
— А где Одри? — спросила я, вставая на цыпочки и разглядывая толпу, чтобы найти не только Одри, но и Китса. Мне на глаза попалось несколько полураздетых медсестер, ритмично раскачивающихся под электронную музыку, парочка здоровяков в женских платьях, развалившихся на диване с пивом в руках и внимательно рассматривающих толпу, а народ кругом двигался в такт музыке.
Именно так и выглядел мой ад.
Черисс пошатывало. Эф плеснул себе в пластиковый стаканчик пива из бочонка.
— Налей мне тоже, — попросила я, перекрикивая шум.
— Ты же не любишь пиво.
Я пожала плечам и протянула руку.
Я не любила пиво и, если уж на то пошло, вообще никакой алкоголь, но оставаться единственным человеком в доме без стаканчика в руке мне не хотелось. В который раз осмотрев толпу, я увидела неловко жавшихся в углу Грейс и Майлза (тех самых ребят с фестиваля, которые предлагали позвонить мертвым поэтам). Я почувствовала себя моряком, увидевшим маяк среди кромешной тьмы.
Она выглядела несчастной, а ему было до чертиком скучно. Грейс посмотрела в сторону одетых как зомби ребят и неожиданно поймала мой взгляд.
— Привет, Пенелопа! Мы здесь! — помахала она мне рукой.
Видимо, жетон все-таки счастливый.
— Скоро вернусь, — сказала я Эфу и сделала первый шаг в операции «Расширение круга общения». Пробираясь к Майлзу и Грейс, я старалась ни в кого не врезаться и не пролить пиво на что-нибудь дорогое. А это было нелегко, скажу я вам. В тех уголках комнаты, где не теснились подвыпившие гости, можно было наткнуться на очень дорогие на вид предметы искусства: картины современных художников — краски яркие, мазки хаотичные; на каминной полке стояли непонятные металлические скульптуры. Кажется, родителям Кита очень нравилось все, что выглядит дорого.
Когда я наконец-то до них добралась, ничего не сломав и никого не облив, Грейс крепко меня обняла. Она была одета в стиле мексиканского Дня мертвых: лицо раскрашено под скелет, а в волосах яркие алые розы.
— Неплохо получилось, да? — Она подняла стакан, как будто произнесла тост, и мы чокнулись.
— Вино? — спросила я, вглядываясь в содержимое её стакана.
— Нет, диетическая кола, пришлось порыться в холодильнике.
— Пенелопа, — кивнул мне Майлз с легкой улыбкой на губах.
Нас разделяло метра три, а я все равно почувствовала, как от него пахнет пивом. Его волосы с помощью геля стояли острыми пиками, на лбу был значок молнии.
— Гарри Поттер? — спросила я.
— Зигги Стардаст.
Мне хотелось сделать вид, будто я знаю, кто это, но Грейс пила диетическую колу, Майлз тепло улыбался, а нервы мои были уже на грани.
— Понятия не имею, кто это. И я ненавижу пиво. Серьезно, прямо не переношу его. Оно похоже на смесь зеленых оливок и мочи. На входе я встретила своего заклятого врага, и она сказала, что её кузен в детском саду носил такой же костюм. И, кажется, я умираю от аллергии на блеск для губ, хоть у меня теперь и есть счастливый жетон от Бородатой Леди. И я ненавижу, ненавижу, ненавижу вечеринки.
Какое-то время они оба смотрели на меня с недоумением.
Майлз забрал мой стакан.
— Ты хорошо держишься. Но мне нравится, что у тебя есть заклятый враг. — Он сделал большой глоток и вернул обратно. — Смесь из зеленых оливок и мочи? Пожалуй.
Он облизнул губы.
Грейс наклонилась ко мне и призналась:
— Я тоже ненавижу эту вечеринку.
Она вздохнула и продолжила, обращаясь скорее к себе, чем к окружающим:
— И поэтому я все больше скучаю по Кирану.
Я непонимающе подняла бровь.
Майлз фыркнул.
— Киран — идеальный бойфренд Грейс, который всегда знает ответ на любой вопрос, а все остальные парни на его фоне кажутся второсортными. А все потому, что Киран — сверхчеловек. Они оба просто отвратительны.
Грейс ударила его по руке, и Майлз только смущенно пожал плечами.
— А что не так? Ты знаешь, что это правда.
Она демонстративно отвернулась и села к нему спиной.
— Мы здесь только потому, что Майлз в столовой нашел приглашение и надеялся случайно встретить здесь сексуального парня из Старбакса, в которого втрескался по уши. Не повезло... — Изображая сожаление, она шмыгнула носом.
— Грейси, зачем ты рассказываешь всем мои маленькие секреты? — спросил Майлз.
— На самом деле это не имеет никакого значения, потому что Майлзу просто стоит открыть глаза и дать этому новенькому парню Оскару шанс...
Майлз нахмурился, выхватил у меня из рук пиво и осушил полстакана одним глотком.
— ...и у него тоже может появиться идеальный бойфренд.
— Я же говорил, что Оскар слишком тихий, в нем нет искры. А еще он играет в «Подземелье и драконы», — бросился объяснять Майлз, как будто после этого все стало понятно.
— Вечно ты со своими стандартами... — пробормотала Грейс.
— Это называется не хватать что попало! — вскрикнул Майлз.
— Ладно, с тобой больше не разговариваем, пьянчуга. — Грейс повернулась ко мне. — Мы хотим перенести нашу ругань в кубинской закусочной на пересечении Четырнадцатой и Седьмой. Там и чуррос можно поесть. Хочешь присоединиться?
Меня пугала мысль, что придется проводить время с почти незнакомыми людьми, но ведь именно этим и занимались Эф и Одри. С моего языка уже почти сорвалось «Да», когда я заметила в другом конце комнаты машущую мне Одри. Я не смогла точно сказать, что испытала в этот момент: облегчение или разочарование.
— Нужно с подругой поздороваться, поэтому, наверно, мне придется немного задержаться. Простите.
— Без проблем, — сказал Майлз и снова отхлебнул пива из моего стакана.
Я рассмеялась, когда Грейс отобрала у него стакан и вернула его мне.
— Запиши мой номер на случай, если передумаешь.
Я протянула ей телефон, и она вбила свой номер.
— До скорого, — попрощался Майлз, загадочно улыбнувшись.
— Съешьте за меня парочку чуррос! — прокричала я им вслед.
Я начала пробираться к Одри, но мой невысокий рост делал эту задачу почти нереальной. Хоть сапоги и прибавляли мне парочку сантиметров, на носочки все равно пришлось вставать. Тогда я и пожалела, что не могу перенестись в любую точку, просто щелкнув три раза каблуками.