— А мне понравилось. Вышло очень даже неплохо.
— Спасибо. — Она немного помолчала. — Я скучаю, Эрен.
— Да, я тоже очень скучаю по тебе, Микаса.
— Ханнес решил продолжить твою защиту в суде. Если дело возобновят, он снова будет твоим адвокатом.
— Здорово. Он столько нам помогал, с момента смерти мамы Ханнес был нашим спасательным кругом. Как выйду из тюрьмы, обязательно отблагодарю его: поведу в лучший бар и напою до беспамятства.
— Он это оценит, не сомневаюсь.
Я смог добиться, чтобы в камере поменяли лампочку, и теперь в дождливые дни у нас было относительно светло. Один раз по рекомендации Армина я даже сходил в кабинет психолога. Но, поговорив с Ханджи Зоэ, я понял, что психолог нужен ей.
Однажды Микаса прислала мне посылку. В ней были нижнее белье, зубная паста, мыло, немного денег и детская семейная фотография. Мы с сестрой стояли по правую и левую сторону от мамы, а она обнимала нас за плечи. У всех троих были счастливые лица.
— А ты на маму похож, — сказал тогда Армин, разглядывая мою фотографию, — такие же чистые и светлые глаза. А это кто? — он указал на маленькую Микасу.
— Это моя старшая сестра Микаса, приемная, — ответил я.
— Красивая, — тихо произнёс он и задумался. Я не знал, что тогда творилось у него в голове. Он простоял с фотографией в руках где-то минуту, разглядывая её, а потом отдал мне её и произнёс два слова, которые отдались болью в моём сердце: «Береги их». Я тогда так и не сказал ему, что я не смог… сберечь.
В общем и целом эти две недели прошли хорошо, за исключением одного инцидента.
Это произошло во вторую пятницу моего заключения. Мы с ребятами стояли на прогулке в тени стены, подальше от всех. Марло рассказывал о своей семейной жизни. Его послушать, так они с Хитч были отличной парой, они были воплощением идеальной семьи, ну, не считая того, что Марло был наркодилером, а его женушка — безбашенной неформалкой. К нам подошел Райнер со своими верными собачками — Бертхольдом и Конни.
— О чём базар ведете, красавицы? — спросил Райнер и положил руку мне на плечо. – Эй, Зеленоглазака, ты же вроде нормальный пацан, а тусуешься с этими отбросами. Давай к нам, — он встряхнул меня и подмигнул.
Я уже хотел ему сказать нечто очень «ласковое», но меня опередил Армин.
— Что ты ко всем лезешь, Райнер? А вдруг он сифозный, — он кивком указал на меня. — Не боишься, что твой корнишон потом чесаться начнет?
Такого заявления ни я, ни Райнер не ожидали. Я посмотрел на качка: его лицо исказила злоба, ноздри раздувались как у бешеного быка, глаза налились кровью. Райнер схватил Армина за горло и прижал к стене.
— Ублюдок, — процедил тот и сильнее сжал горло обидчика. — Я же предупреждал тебя, Златовласка.
Армин начал задыхаться: лицо покраснело, из горла начали вырываться хрипы. Он вцепился в руку Райнера и попытался убрать её со своего горла, но тот только надавил ещё сильнее. Меня поразило то, что никто не вмешивался. Все встали как вкопанные. Я же не смог смотреть, как душат моего сокамерника. Я сжал кулаки и двинулся на Райнера, но меня остановила рука Марко на моём плече. Я повернулся к нему и хотел возразить, но тот лишь покачал головой. Спасение пришло со стороны Бертхольда.
— Райнер! — прокричал тот, но эффекта не было. — Райнер, хватит! — ещё громче закричал Берт. Подействовало: качок разжал ладонь, и Армин повалился на землю. Он закашлялся и стал жадно вдыхать воздух. Райнер присел рядом с Армином на корточки и что-то прошептал ему на ухо, потом встал и вместе со своей компашкой удалился прочь.
Я подбежал к сокамернику и хотел помочь ему встать, но он отклонил протянутую руку.
— Я сам, — осипшим голосом сказал блондин и, держась за стенку, встал на ноги.
— Дай посмотрю, — к Армину подошёл Томас, и немного запрокинув его голову, стал осматривать шею. — Синяк останется знатный, постарайся в ближайшее время не разговаривать.
Тот лишь слегка мотнул головой в знак согласия.
— Какого черта ты остановил меня, Марко?! — Злоба распирала меня изнутри. — Я бы этому уроду глаз на жопу натянул!
— Даже не думай, Эрен! — твердо ответил Марко.
— Да я бы справился с ним! — не отступал я.
— Не смей ввязываться в драку. Никогда. Понял? Запомни это и не задавай больше вопросов.
— Черт! — я со всей силы пнул стенку ногой.
Остаток дня мы с Армином практически не разговаривали. Он — из-за боли в горле, я — из-за злости на себя, потому что не вмешался тогда.
После ужина я, как обычно, пошел в тренажерный зал и немного удивился, когда увидел там Армина. Он подтягивался на шведской стенке. Выходило это у него не очень хорошо: ноги у него были крепкими, а вот над руками надо было еще работать и работать.
— Не ожидал тебя здесь увидеть, — сказал я, подойдя к нему.
— Захотелось немного потренироваться, — всё еще сипло проговорил он.
— Не перетрудись только, — иронично ответил я и пошел к силовым тренажерам. Помимо нас в зале было еще десять человек, включая Райнера. Последнего мне хотелось видеть меньшего всего. Меня всё еще переполняла злоба, мне жутко хотелось набить ему морду. А он спокойно тягал гантели и ехидно посматривал то на Армина, то на меня.
Прошло около часа. Потихоньку все стали уходить. Нас осталось только трое — я и Армин с Райнером. Я краем глаза увидел, как уходит Армин, через пару минут следом за ним уходит Райнер. Я остался в зале один. За двадцать минут до отбоя и я решил закончить. Я зашел в пустую раздевалку, скинул с себя ботинки и потный комбинезон. Разделся догола, повязал вокруг пояса полотенце, взял мыло и пошел в душ. В одной из крайних кабинок лилась вода, но присутствие людей я не ощущал.
— Здесь есть кто-нибудь? — спросил я, но мне никто не ответил. Я подумал, что кто-то забыл выключить воду, и пошёл закрыть кран. Но вместо пустой кабинки я увидел его. Армин сидел в углу, прислонившись к стенке. Чуть теплая вода лилась на него из душа и, стекая по обнаженному телу, уходила в слив.
— Армин?.. — еле проговорил я. Ответа не последовало. Я быстро выключил воду и присел рядом с ним.
— Эй, Армин, очнись! — я взял его за плечи и слегка встряхнул.
— Эрен… — он поднял голову и посмотрел на меня. Его нижняя губа была разбита и кровоточила, на подбородке и левой скуле содрана кожа, а на шее просматривался синяк, оставшийся после инцидента на прогулке.
— Это Райнер сделал, я прав?! — внутри меня все клокотало.
Он слегка кивнул головой.
— Встать сможешь? — Я попытался поднять Армина, но тот застонал от боли и снова повалился на пол. Я заметил пару капель крови под ним и на внутренней стороне его бедра.
— Он что… — я запнулся, — изнасиловал тебя?
Армин не ответил.
— Тц, вот же мразь. Давай, я отведу тебя в камеру.
Мы кое-как дошли до нашей камеры. Я положил Армина набок на нижний ярус и снял с него ботинки.
— Поспишь сегодня на моей койке, — сказал я.
— Спасибо, Эрен, — еле слышно проговорил он.
— Не за что меня благодарить. Постарайся уснуть.
— Хорошо.
Утром я, как обычно, проснулся по звонку. Я свесился с верхнего яруса и посмотрел на Армина. Он лежал все так же на боку, подложив одну руку под подушку, а второй сжимая край одеяла, и смотрел на противоположную стену. По его темным кругам под глазами я понял, что заснуть он так и не смог.
— Доброе утро, — сказал я.
Армин слегка вздрогнул и перевел на меня взгляд.
— Доброе, — ответил он и сел на кровати, немного поморщившись.
Я не стал спрашивать про его самочувствие. Во-первых, потому, что по его внешнему виду я и так понял, что не очень. А во-вторых, мне не хотелось напоминать ему о случившемся.
На утренней пробежке он бегал медленно, и я оставался рядом с ним.
— Почему ты не бежишь со всеми? — спросил Армин.
— У меня сегодня совершенно нет настроения, да и к тому же так лень. — Я для убедительности зевнул.
— Ты совершенно не умеешь врать, — он усмехнулся и помотал головой. — А скорость тебе лучше прибавить, если не хочешь получить от Шадиса.
— Хорошо, как скажешь. — Я остановился перед Армином, одним движением перекинул его через свое плечо и побежал дальше, немного ускорившись.
— Ты… ты что… какого черта ты творишь, Эрен?! — Армин извивался и бил меня кулаками по спине. — Отпусти меня сейчас же! Если Шадис это увидит…
Я не дал ему договорить.
— Да расслабься ты. Кого это вообще волнует? — я хотел было сказать что-то ещё, но обо что-то споткнулся и повалился на землю, пропахав своей рожей землю и уронив Армина. Тот застонал от боли.
— Черт, Армин, прости, я не хотел, — я подполз к нему поближе. — Ты как?
— Эрен, ну почему ты такой придурок? — блондин повернулся в мою сторону и зло посмотрел мне в глаза.
— Знаешь, ты не первый, кто меня об этом спрашивает.
Мы еще секунд пять смотрели друг на друга, лежа на боку, а потом засмеялись. Мы даже не заметили, как к нам подошел Шадис.
— Веселитесь, сладенькие? — он смотрел на нас с высоты своего роста безумным взглядом. Его грозная тень падала на нас, от чего становилось еще страшнее. – Ну, ну.
Мы бегали с Армином по полю всё утро, даже пришлось пропустить завтрак. После этого мы дали друг другу слово, что больше никогда не будем испытывать этого свихнувшегося вояку.
За три следующих дня Армин оправился, и вроде бы жизнь в тюрьме вернулась в нормальное русло. Но радовались мы не долго. С той пятницы началась черная полоса.
Комментарий к Глава 4
*семья - группа из 3-5 заключенных (иногда больше), связанных между собой доверительными отношениями. Члены семьи оказывают друг другу помощь и поддержку в повседневной жизни, но также несут и ответственность друг за друга.
========== Глава 5 ==========
Конец июня выдался довольно жарким. Последние два дня я, можно сказать, пребывал в аду. В здании было очень душно, я сильно потел, из-за чего комбинезон противно прилипал к телу. А ноги в ботинках просто варились. Спать ночью тоже было, мягко говоря, не в кайф — даже в одних трусах было жарко. На прогулке я старался уйти в тень, только вот в двенадцать дня тени не было, и до половины первого я медленно томился на солнцепеке. Охранники обмахивали себя фуражками, и я мысленно ликовал, что эти уроды тоже мучаются. Солнце не щадило никого.
Шёл шестнадцатый день моего пребывания в тюрьме. Знаете, а здесь довольно мило, что ли. Я и подумать не мог, что в таком месте можно повстречать столько, с позволения сказать, интеллектуальных людей: одни тебя научат плевать на шесть метров вперед, другие — от этих плевков уворачиваться.
Как обычно, в комендантский час мы с Армином пребывали в своей камере. Я лежал на своей койке и читал взятый из библиотеки какой-то детектив. Книги в тюрьме были не лучшего качества. В основном дешевых авторов, которые не смогли пробиться в высшее общество и теперь отправляют своё творчество на печать небольшими тиражами, чтобы потом их купила какая-нибудь исправительная колония, и авторы смогли погасить свои бесчисленные кредиты и свести концы с концами. Я снял ботинки и верхнюю часть комбинезона с майкой, чтобы хоть как-то охладить тело. Перелистывая очередную страницу, краем глаза я увидел, как с верхнего яруса сначала свесился край одеяла, потом голая нога, а за ней последовала и рука. Причем нога оказалась со стороны моей головы. У нас было правило совместного проживания в хате: пространство от пола до начала верхнего яруса было моим, от верхнего яруса и до потолка — Армина. Это было, пожалуй, единственным местом, где мы могли побыть в относительном одиночестве. И теперь в моё личное пространство нагло вторгались чужие части тела.
— Армин, твоя нога вместе со своей подружкой рукой пересекли границу и теперь бессовестно прогуливаются по моей территории!
Ответа и каких-либо телодвижений не последовало.
— Армин!
Опять тишина.
— Уснул, что ли?
Я пнул матрас соседа ногой, после чего раздалось что-то похожее на поросячий взвизг, и Армин вместе с одеялом грохнулся на пол.
— Эй, ты в порядке? — я переполз на другой край кровати и посмотрел на пол. Армин неподвижно лежал на спине, а на лице красовалось одеяло.
«Неужели помер?» — подумал я.
— Эй, Армин, ты живой? — я потянул к нему руку, чтобы снять одеяло с лица, как из-под него послышалось шипение.
— Ты что, шикнул на меня? — я был крайне возмущен.
В ответ опять послышалось шипение.
— Не смей на меня шикать!
— Блин, да заткнись ты уже и иди сюда, — Армин снял с себя одеяло, схватил меня за руку и потянул вниз.
— Ну уж нет, я не лягу на этот грязный… О боже, как приятно! — я лег спиной на каменный пол, и прохлада разлилась по обнаженным частям тела. Как мало надо человеку для счастья.
Мы лежали молча, я смотрел на потолок и наслаждался тишиной, как послышался голос:
— Какого хрена вы тут творите? — я запрокинул голову и увидел за решеткой Гюнтера. Он смотрел на нас сверху вниз таким взглядом, будто передним лежит самая омерзительная вещь, которую он когда-либо видел.
— Эта наша камера, что хотим, то и делаем! — сухо ответил я.
— Больные придурки, — Гюнтер закатил глаза и ушел.
Армин зашевелился, и я повернул к нему голову; он лежал на боку, повернувшись в мою сторону, взъерошенные волосы закрывали его лицо. Я осторожно убрал его золотистые пряди рукой и посмотрел на него: глаза закрыты, сухие губы слегка разомкнуты, и никакого напряжения на лице — Армин спал. Я ему даже немного завидовал. Этот человек засыпал практически мгновенно, стоило ему только закрыть глаза. Я же порой ворочался в постели до самого утра, а сон так и не приходил. Глядя на него сейчас, я испытывал странное чувство внутри. Оно было похоже на дежавю, что по определению быть не могло, ведь я знаком с Армином всего пару недель. Но у меня была какая-то внутренняя уверенность, что я уже где-то видел этого человека или похожего на него, когда-то давно. А может это был всего лишь сон? На этот вопрос я ответить не мог.
Вечером того же дня мы с ребятами сидели в камере Марко и Томаса и играли в «правда или действие». Вот так просто развлекали себя детскими играми, чтобы окончательно не свихнуться от этой угнетающей тюремной атмосферы. Последние дни я чувствовал себя как овца в загоне. Нас выпускали гулять, а потом, как пастушьи собаки, охранники загоняли нас обратно в наши тесные камеры. Мы всё время были под присмотром — шаг право, шаг влево и надсмотрщики оголяли свои клыки.
Сейчас была очередь Марло отвечать на вопрос или совершать действие.