— Да, знаю, я просто задумался.
Облако загородило солнце, бросив на лица бывших разведчиков тень. Ржание лошадей смешалось с рокотом воды. Зелёная трава заколола под рубашкой. Эрен вдохнул побольше влажного воздуха и медленно выдохнул.
— Ты совсем не изменился. — Эрен прикрыл глаза. — Всегда витаешь где-то в своём мире, о чём-то размышляешь и стараешься сделать всё сам. Никогда не просишь помощи, но постоянно пытаешься всем помочь. — Армин повернул к нему голову и изумлённо уставился на друга. — Порой мне думается, что даже если я захочу дотронуться до тебя, то всё равно не смогу этого сделать. — Облако ушло с солнца, и поляна вновь озарилась светом. Эрен открыл глаза и, прищурившись, посмотрел на небесное светило. — Ты как солнце, Армин. Яркое, успокаивающее и такое далёкое.
Армин сел, выбившиеся из хвоста пряди волос скрыли его лицо.
— Я не солнце, Эрен, — тихо сказал он, сжимая траву в ладонях, — я, — Армин, губ которого коснулась лёгкая улыбка, повернулся к Йегеру, — всего лишь человек.
«Всего лишь человек», — эхом отдалось у Эрена в голове.
Арлерт встал на ноги, отряхнулся, завязал новый хвост и закатал рукава некогда белой рубахи.
— Нам пора, — сообщил он, протягивая Эрену руку.
Эрен кивнул и принял руку друга.
«Всего лишь человек», — вновь прозвучало в его голове.
А кто тогда он?
***
Дорис надула щёки и рассерженно уставилась на две ссутуленные спины перед собой. Это продолжалось уже несколько часов, и если настроение в их маленькой компании не изменится, то она сойдёт с ума.
— Как же вы меня достали! — прорычала девушка.
Она ударила каблуками по бокам лошади, промчалась между капитаном и лейтенантом и хорошенько шлёпнула их ладонями по спинам. Молодые люди взвизгнули и моментально распрямились.
— Какого чёрта, Хитч! — застонал Борис, потирая спину.
— Цыц, презренный! — рявкнула она на него. — Как долго вы ещё собираетесь сопли себе вытирать? Вы мужики или нет?
Парни переглянулись и уставились на Дорис.
— Да чего не так-то? — не понял Жан.
— Да то, что вы ведёте себя, как маленькие обиженные девочки.
— Э-э-э, я бы попросил, — обиделся Борис.
— И ладно Борис, он по-другому не может, — продолжила Хитч, не обращая внимания на лейтенанта, — но ты-то, Жан. Ты же наш капитан. — Жан гордо распрямил плечи и вздёрнул нос. — Просто признайся, что струханул тогда, и забудь.
Кирштейн тут же залился румянцем и обиженно вперился глазами в девушку.
— И н-ничего я не струханул, — заикаясь, проговорил он. — Просто это случилось так неожиданно, да и не каждый день, знаешь ли, на меня ружьё наставляют.
— Да-а? — протянула Дорис, прищуриваясь и по-лисьи ухмыляясь.
— Бабах! — громко и неожиданно раздалось над самым ухом капитана.
Кирштейн вскрикнул, резко развернулся на звук и, не удержав равновесие, свалился с взбрыкнувшего Конкорда. Воздух разрезал истеричный смех Дорис и исполнителя глупого розыгрыша Бориса.
— Два идиота, — пробурчал Жан, вставая с травы и вновь залезая в седло.
— Совсем не страшно, — даваясь смехом, проговорила Хитч. — Вот умора.
— Да-да, просто шутка века.
— Да ладно тебе, капитан, не сердись, — улыбнулся Борис. — И знаешь, Саша ведь тебе жизнь тогда спасла.
— Вот именно, — поддакнула девушка, — если бы Браус не убила ту змею, ты б, может, уже и не жилец был бы.
Когда Саша выхватила из её рук ружьё и наставила его на Жана, Дорис сама перепугалась до чёртиков. Браус выглядела серьёзно настроенной, в голове Хитч действительно проскользнула мысль, что Саша может выстрелить в капитана, чтобы защитить Эрена с Армином. И даже когда с дерева рядом с Жаном упала змея с раскуроченной от пули головой, Дорис ещё ждала второго выстрела.
— Но если бы Браус всё же промахнулась и попала в тебя, — задумчиво протянул Фойльнер.
— То это был бы не промах, — закончил за ним Жан, и лицо его стало серьёзным.
Дорис сглотнула и сжала в ладонях поводья. Было время, когда после работы они втроём заходили в какой-нибудь кабак или трактир и Жан рассказывал им истории о его службе в Легионе и боевых товарищах. Из них-то Дорис и узнала, что Саша Браус, их главный стрелок, никогда не промахивалась, её пули и стрелы всегда находили свою цель.
— Змеи здесь в порядке вещей, так что будьте осторожны.
— Слышал, Борис, — сразу же подколола товарища Хитч, — не щёлкай клювом.
Борис тут же осклабился, но быстро взял себя в руки и спокойно, даже как-то величественно ответил:
— Не волнуйся, Дорис, положись на меня. Я прослежу за тем, чтобы эти рептилии тебя не трогали.
С этими словами он взмахнул упряжью и погнал коня вперёд.
— Вообще-то змеи — пресмыкающиеся, — заметил Жан, усмехнулся и помчался вслед за Фойльнером.
А Дорис просто неподвижно сидела в седле, приоткрыв рот, не понимая, что вообще произошло. Борис не поддался её колкости!
— С фига ли он такой вежливый? — саму себя шёпотом спросила девушка.
— Дорис, чего там застряла?! — долетел до неё голос капитана.
Хитч мигом пришла в себя и поспешила за ребятами. Лёгкий румянец коснулся её щёк.
Они скакали уже третий день, но особого продвижения в поимке Йегера и Арлерта не наблюдалось. Иногда Жана одолевало огромное сомнение в правильности направления и страх того, что они могут попросту заблудиться и уже не найти дорогу до дома. Дойдя до реки, было принято решение следовать вдоль неё вверх по течению. Река — источник воды и пищи, а также отличный ориентир и место для возможного расположения какого-либо поселения, если, конечно, их стены не были единственным людским сооружением на этих землях.
Привал решили сделать около небольшой заводи, где река сменяла свой бурный поток на спокойный. Стоило им только спешиться и освободить спины лошадей от тяжести рюкзаков, как Дорис тут же помчалась к озерцу, пригрозив молодым людям свернуть им шеи, если они посмеют подсматривать. Пока Жан с помощью добытого Фойльнером хвороста разводил огонь, сам Борис тупо рассматривал валявшиеся под ногами мелкие камушки, пиная их мыском пыльного сапога. Насколько понял Кирштейн, вежливый ответ Дорис просто ввёл дисбаланс в его мозговую деятельность, и тот завис. На памяти Жана, эти двое только и умели, что всегда собачиться, и, видимо, новая манера обращения к Хитч чутка нарушила мыслительный процесс влюблённого лейтенанта.
— Земля вызывает, Бориса. Ответьте.
Жан пощёлкам пальцами, привлекая к себе внимание.
— Угу, — промычал Фойльнер, даже не моргнув.
Жан вздохнул и кинул в костёр три консервные банки с мясом.
— Она после этого мне и слова даже не сказала, — вдруг заговорил Борис. — Я сказал что-то не то? Может, стоило ей нагрубить?
Жан изогнул брови и посмотрел на лейтенанта — он действительно спрашивал серьёзно.
— Не думаю, — хмыкнул капитан и покачал головой. — Просто она была поражена заботой с твоей стороны. Я вообще удивлён, что с такой манерой общения, как у тебя, ты ещё пытаешься ей понравиться.
— А что не так с моей манерой? — тут же взбычился Борис.
— Вот это самое. На каждую придирку и колкое слово в свой адрес ты злишься и грубишь в ответ. Какой бы девушке это понравилось?
— Так она сама меня провоцирует! — взъелся лейтенант.
— Будь умнее и не давай ей повода. Путь к сердцу женщины лежит через слова и поступки. — Жан приблизился к Борису. — Если хочешь понравиться Дорис, следи за своим языком. Говори ей комплименты.
— Комплименты? Это как?
— Ну-у, отметь, что у неё красивые блестящие волосы.
— Конечно блестящие, она ж их уже неделю почти не мыла.
— Сделай комплимент её стройному телу.
— Я бы сказал плоскому. Грудь-то так и не выросла.
— Скажи, что тебе нравится её легкий смех.
— Хах, да она гогочет, словно гусыня.
Жан выдохнул и обречённо посмотрел на лейтенанта.
— Знаешь, лучше забудь, что я сказал, и просто молчи. Поверь, она это оценит.
Борис склонил голову на бок и о чём-то задумался. Кирштейн взял в руки крепкую палку и пошебуршил ей в кострище, переворачивая банки, чтобы мясо в них прогрелось равномерно. Краем глаза он заметил, как Фойльнер встал с камня и побрёл в лес.
— Куда собрался? — крикнул ему Жан.
— Пойду прогуляюсь, — бросил тот и скрылся в тёмных зарослях.
Жан почесал шею и криво улыбнулся.
— Этот парень безнадёжен, — хохотнул он и продолжил ковыряться в догорающем хворосте.
Борис пробирался сквозь кусты и деревья, отмахиваясь от надоедливой мошкары. И чего Жан на него так накинулся? Можно подумать, он бы на его месте говорил с Хитч вежливо. Дорис, несомненно, раздражала его порой, но он никак не мог избавиться от своих нежных чувств к ней. Он даже с ужасом стал подозревать, что эти их каждодневные перепалки ему начинают нравиться. Точнее, ему нравилось то ощущение жизни, которое вспыхивало в его груди каждый раз, когда они с Дорис начинали очередную ссору. Но в то же время жуткая тоска раздирала его нутро. Время стремительно неслось вперёд, чувства оставались без ответа, а смирение со своей ролью всё сильнее тушило тот самый огонёк жизни. Борис как-то даже пытался насильно избавить себя от этой любви, каждый день твердил себе, что Дорис ему больше не нужна, но сердце никак не хотело принимать этого. Душа лейтенанта раскололась на двое: одна половина истекала кровью, будучи верной светлой любви, другая осталась непоколебимой, похоронив в глубокой яме все свои чувства.
— Может, мне стоит ей признаться? — задумчиво протянул Борис. Сердце забилось в груди часто-часто. — Ха, да она растопчет мои чувства, как жука. И меня вместе с ними.
Фойльнер сделал шаг, но запнулся о корягу и чуть не пропахал носом землю.
— Чёртово дерево! — выругался он и пнул по стволу, зашипев тут же от тупой боли в пальцах.
Женский крик разнёсся по лесу; стая птиц поднялась над деревом большим чёрным облаком.
— Дорис, — выдохнул молодой человек, оборачиваясь на звук.
Вся обида и сомнения мигом исчезли, Борис перешагнул через корни и помчался в сторону заводи. Он бежал, не разбирая дороги, царапал руки о цепкие ветви, не видел ничего вокруг. Липкое, неприятное чувство тревоги сковало внутренности — с Дорис случилась беда.
Он молнией прорвался сквозь заросли и выскочил на берег заводи с чуть голубоватой водой, искрящейся в лучах тёплого солнца. Борис говорил, что защитит Дорис от змей, но как быть с волком? Девушка медленно ступала на мелководье, спиной отходя от оскалившегося на неё хищного зверя. Тому явно не понравилось, что на его водопой забрели чужаки, и теперь он намеревался показать, кто был хозяином этих мест. Борис занёс руку за спину, но столкнулся с пустотой — ружьё было аккуратно пристроено возле камня, рядом с которым Жан разводил костёр. Волк зарычал и ступил в воду, тесня Дорис на глубину. Капля холодного пота скатилась за шиворот, заставляя Бориса исходить мурашками. Рука коснулась рукояти ножа в набедренных ножнах. Была не была. Фойльнер выхватил нож и с яростным криком понёсся на волка, размахивая руками и разбрызгивая воду во все стороны. Зверь шугнулся, прижал мохнатые уши к голове, чуть попятился и, развернувшись, побежал прочь в лес. Отдышавшись и убедившись, что волк убрался восвояси, Борис убрал нож и распрямил плечи. Он был горд собой и своим поступком. Теперь-то Дорис поймёт, что он не только языком умеет работать.
— Ха, трусливое животное! — довольно заговорил он. — Не на того напал, волчара! Не волнуйся, Дорис, со мной ты в безопасности.
Фойльнер обернулся к девушке, да так и застыл на месте. Как и говорил Жан, её волосы действительно переливались мягким светом. Капли воды, сверкая в лучах солнца, стекали по персиковой бархатной коже. Всё же лейтенант ошибался, называя Хитч плоской. Грудь у девушки была, Борис не назвал бы её большой, но вполне привлекательной. Взгляд коснулся острых ключиц, тонкой шеи и остановился на прекрасном, залитом румянцем лице. Тут-то Борис и понял, что сейчас на самом деле произошло: Дорис, застигнутая врасплох, стояла перед ним обнажённой, а он откровенно пялился на неё.
— Борис, — прорычала Хитч, сжимая руки в кулаки.
Ему ещё никогда не было так стыдно. Стало так жарко, будто он находился в печи. Борис попятился назад и выставил руки вперёд.
— Я-я ни-ничего не видел, — заикаясь на каждом слове, пролепетал он. — Честно-честно.
Фойльнер развернулся и припустил к берегу, но стоило ему сделать всего несколько шагов, как что-то тяжёлое прилетело ему в спину. Лейтенант плюхнулся на четвереньки в воду и сразу же развернулся к Дорис. Девушка, чьё красное лицо исказило от злости, опустила ногу и нагнулась, поднимая со дна большой валун. Молодой человек закрыл глаза руками, оставив небольшую щёлочку. Пора пустить в ход то, чему учил его Жан.
— У-у-у тебя красивые волосы, Дорис. — Грозная тень нависла над лейтенантом. — И прекрасное стройное тело. — Дорис прищурилась и замахнулась камнем. — А ещё мне очень нравится твой лёгкий смех!
Борис сглотнул и нервно улыбнулся. Дорис осклабилась, и глаза её вспыхнули яростным огнём.
— Сдохни, Фойльнер!
Жан не спеша жевал жилистое мясо из консервов, поглядывая то на греющегося в одних трусах у костра Бориса, то на сверлящую его убийственным взглядом Дорис.
— Так что у вас там случилось? — осторожно поинтересовался Жан.
— Ничего! — тут же хором отозвались товарищи.
Кирштейн вздохнул, открыл банку с мясом и протянул её трясущемуся от холода Борису.
— Держи, поешь хоть немного, путь предстоит долгий.
Лейтенант с благодарностью принял её и собирался уже воткнуть нож в кусок мяса, как Дорис в пару присестов закинула в рот остатки своей порции, выкинула пустую жестянку и выхватила из рук порцию Бориса.
— Но это моё мясо, — пожаловался тот на неё. Хитч обернулась и одарила его ещё одним уничтожающим взглядом. — Хорошо-хорошо, можешь съесть его, я не против, — тут же покладисто добавил он.
Жан изогнул брови, но решил больше не влезать со своими вопросами, от греха подальше. Он доел обед и сделал из фляги несколько глотков воды.
— Когда одежда Бориса высохнет, продолжим путь, — скомандовал капитан и встал на ноги.
— Куда направимся дальше? — поинтересовалась Хитч.
— Будем следовать вверх по течению. Рано или поздно мы должны будем наткнуться на какое-нибудь заброшенное поселение. Армин и Эрен не смогут всю оставшуюся жизнь бродить по лесу, наверняка они тоже ищут какое-нибудь местечко, где смогут обосноваться и на какое-то время залечь на дно.
Жан взглянул на небо — погода портилась.
***
Когда глазам Эрена и Армина предстало очертание небольшого поселения, небо уже застелили серые облака. Они успели добраться до заветной деревни засветло, что хоть немного избавило их от нервного напряжения. Карта оказалась настоящей. Армин очень сильно переживал, что приехав в выбранное место, они не обнаружат там ничего.
Проходя между старых полуразвалившихся зданий с выбитыми стёклами и провалившимися крышами, по телу проходил озноб. Сложно было поверить, что когда-то здесь кипела жизнь, что было время, когда утреннее солнце, отражаясь от окон, заливало эти улочки золотистым мягким светом, а разбуженные им люди выходили во двор, блаженно потягиваясь и улыбаясь, и начинали свои повседневные дела. Армин остановил коня и с грустью взглянул на разрушенный опустевший колодец. Он не мог вырисовать в своём воображении счастливых людей и мирной деревеньки, мозг всё настойчивее подсовывал картину страшных человекоподобных монстров, с жадностью пожирающих жителей.
— Интересно, удалось ли хоть кому-нибудь спастись? — Эрен осмотрелся по сторонам, словно всё ещё ожидал увидеть живого человека.
— Кто знает. Но вот что странно, этой деревне должно быть уже больше ста лет, но она не выглядит такой уж древней.
— Думаешь, её построили позже стен?
Армин переглянулся с Эреном и неоднозначно пожал плечами. Он слегка ударил коня по бокам и повёл его дальше.