Она выпрямилась, глаза её были холодны и пусты, Робб видел такие только однажды, когда она вбежала в его комнату, задыхаясь от тяжести шести смертей. Ему было больно смотреть на это.
— Мне надо идти. Джон, держи Арью подальше от меня, сегодня я не смогу с ней справиться. Робб, держи Брана рядом с собой и не спускай с него глаз.
Она снова окинула их взглядом и ушла так же быстро и тихо, как притащила их сюда.
— Она зла, — сказал Робб.
Джон не ответил, но выражение его лица говорило о многом.
— Думаешь, это очевидно?
— Да, конечно, — ответил Джон. — Я имею в виду, она ведь всего лишь накричала на нас. Её лицо было таким же красным, как и волосы. И скорее всего, она не скажет ни слова во время ужина. Но да, расскажи мне о своих догадках, Робб.
Робб резко выдохнул и навалился всем весом на стену.
— Не язви, тебе не идет.
— Робб.
— Мы сделаем так, как она сказала, потому что мы все испортили, — перебил Робб, — и мы будем извиняться до посинения. Но я все еще не понимаю, почему она так разозлилась на тебя.
— Потому что она думает, что я выбрал тебя, а не её.
— Потому что она боится остаться одна, — добавил Робб.
После небольшой паузы Джон поднялся на ноги, недовольно поджав губы.
— Боги, как же это утомительно. Сколько еще мы должны это делать?
Робб коротко и невесело рассмеялся.
— Всю оставшуюся жизнь, если верить Сансе. Лично я надеюсь, что лет через десять все, наконец, успокоится.
— Только если боги улыбнутся нам десятью разными способами, — криво усмехнулся Джон, — и даже тогда я буду не уверен.
— Мы слишком молоды для этого, — сказал Робб.
— Может быть, — пробормотал Джон, — но мы единственные, кто может это сделать.
Да помогут нам боги.
Джон кивнул, погруженный в свои мысли, и вышел. Через некоторое время Робб последовал за ним.
Робб все испортил, и теперь он с радостью заплатит за это. Сансе, Джону, любому, кого они сочтут нужным — они были семьей, они работали вместе. И ни один проклятый Ланнистер не встанет между ними.
Во дворе суетилось больше лошадей и людей, чем Робб когда-либо видел. Он вдохнул, выдохнул, высоко поднял подбородок и позволил всей тяжести наследника снова упасть на его плечи.
***
— У меня есть сын, — сказал Роберт, — а у тебя дочь, Нед, причем очень красивая. Жаль, что у нее такие темные волосы. Было бы лучше, если бы у нее были волосы Кейтилин, но любой мужчина захочет её, как только она расцветет.
— Роберт, — возразил Нед.
Конечно, его друг никогда не отказывался обсуждать девушек в таком ключе, но молодой Роберт никогда бы не сказал такое о дочери Неда. Но этот Роберт больше десяти лет был королем, который только и мог, что толстеть да развлекаться со шлюхами.
— Я серьезно, — сказал Роберт. — Подумай об этом. Джоффри еще молод, и ты пока можешь остаться в Королевской Гавани, пока они помолвлены. Это хорошая идея, объединить наши дома.
Нед вздохнул.
— Я поговорю с ней, Роберт. Но мне нужно время. Нельзя решать такие вопросы за один вечер.
— Неужели ты хочешь оставить её в Винтерфелле? — прогремел Роберт. — Этот замок заморозит её. Боги, Нед, я до сих пор дрожу! Я всегда знал, что мне не место на Севере.
Раньше Нед наверняка бы обиделся. Но сейчас он пропустил резкое выражение мимо ушей и лишь почувствовал небольшое раздражение. Казалось, это был единственный ответ, который он мог бы дать своему старому другу.
— Посмотрим, — предложил он, и на этом разговор окончился.
***
Когда отец спросил, хочет ли она выйти замуж за Джоффри, Санса без колебаний ответила, что, с кем бы он её ни обручил, она не выйдет замуж до своего совершеннолетия.
— Маме было восемнадцать, когда она вышла за тебя замуж, — твердо сказала она, — Я не хочу быть моложе, когда буду делать то же самое.
— Хорошо, — сказал он, и хотя Санса видела, что он удивлен, он согласился.
Они больше никогда не поднимали эту тему.
***
Санса избегала Джона и Робба в течение недели, держа голову опущенной и прячась в темных коридорах. У нее болела голова, когда она вспоминала ту громкую ссору, но сердце болело сильнее — она хотела двигаться к цели, не повторяя своих ошибок.
Если Робб решит напасть на Джоффри и убить его, он умрет. Если он вновь потеряет контроль, Санса будет вынуждена смотреть, как он умирает от меча королевского гвардейца. И Санса умрет вместе с ним, в тот же момент.
Так что, она держалась на расстоянии. Она не была готова встретиться с ними, чтобы снова ругаться. И она так же не была готова встретиться со своими эмоциями. Если она поддастся страху, клубящемуся в груди, то утонет, а ведь она только научилась держаться на воде.
Я Талли и Старк, — хотела прокричать она, Река течет внутри меня, а в моих венах — Север. Я замерзну, прежде чем утону, и буду жить, прежде чем вода поглотит меня. И вы не сможете меня остановить.
Спустя неделю Робб, наконец, поймал её в богороще. Его глаза выглядели старше, чем когда-либо прежде. В опущенных плечах читалось раскаяние, а в сжатых кулаках — извинение. Санса закрыла глаза и вспомнила — Мы не бежим от врагов — и шагнула вперед. Она подняла подбородок и твердо, как ствол чардрева, решила, что прощает его.
***
На этот раз Бран не упал.
Санса рассказала Роббу, что случилось: Джейме Ланнистер возлег со своей сестрой в башне, Бран увидел их, а потом Цареубийца вытолкнул Брана из окна.
После Бран стал калекой. Санса больше ничего не знала, потому что они ушли до того, как её брат проснулся. Она знала лишь, что был убийца с именем Ланнистеров, и что холодная боль и печаль поселилась в сердце Брана.
Поэтому Робб не отходил от Брана. Санса еще никогда не видела, чтобы они были так раздражены друг другом. Обычно Робб не вмешивался и не ограничивал чужую свободу.
То, что он был так строг с Браном, было для них обоих в новинку.
Санса рассмеялась, увидев их лица — несмотря на то, что они были разными по возрасту, и Робб, и Бран умудрялись сохранять одинаковое выражение недовольства на лице.
— Ты считаешь, что это смешно, — обвинил её Робб, провожая в покои после очередного пиршества. Бран спал, в коридорах никого не было, и они оба воспользовались этим уединением.
— Конечно, — ответила Санса. — Я же должна развлекаться, верно? Скоро у нас будет мало поводов для смеха.
— Тебе обязательно об этом вспоминать? — резко спросил он, и все легкомыслие исчезло с его лица.
Санса вздохнула и приготовилась к противостоянию. Робб был взрослым не по годам, и иногда ей казалось, что она воспользовалась этим. Кто еще мог бы с такой невозмутимостью принять известие о собственной смерти и уничтожении всей своей семьи? Даже взрослым было бы сложно, а Роббу было всего двенадцать.
Но ей нужна была помощь, и Робб был самым подходящим вариантом. Её не удивляло, что он злится, когда ему напоминают об её отъезде из Винтерфелла. Скоро у него будет мало возможностей утешить её, и еще меньше — защитить. И если Робб что-то и ненавидел, так это чувство беспомощности.
— Это правда, — сказала она и легонько коснулась его подбородка, — но давай не будем сейчас ссориться, Робб, не сегодня.
Санса отступила на шаг и неожиданно зловеще ухмыльнулась.
— Давай лучше поговорим о твоей новой подружке — служанке Ланнистеров. Теперь тебя привлекают львы?
— Это просто слухи, — запротестовал Робб.
Санса выгнула бровь, и он толкнул ее в плечо. Она позволила своему телу падать, и Робб поймал её прежде, чем она ударилась о стену.
— Я уверена, что это так, братик.
— Это правда! Боги, ты еще хуже Брана. Он хотя бы знает, когда нужно замолчать.
Санса опустила голову и снова рассмеялась, тепло разлилось в её груди, будто она выпила сладкого вина. Она будет скучать по этому, когда уедет. Каждая миля, которая будет их разделять, тяжестью осядет внутри неё.
Я буду скучать, подумала она, обхватив руку Робба, и положив голову ему на грудь. Она знала, что примерно через час придет Джон, с мечом в ножнах и мрачным взглядом. Нет, я буду скучать по ним, но это не будет моей слабостью.
Эта любовь, о боги: эта любовь станет моей силой.
***
Они отправились в путь в безоблачный день, и Джон чувствовал, что его сейчас стошнит от ощущения пустоты в желудке.
Санса сверкнула улыбками Леди Кейтилин, Брану и Рикону, такой яркой, будто хотела ослепить весь мир. Однако, когда она повернулась к Роббу, её лицо смягчилось. Взгляд был невыразимо нежным, и она погладила его щеку, прежде чем встать на цыпочки и что-то прошептать ему на ухо.
Накануне вечером Робб проскользнул в комнату Джона. Он долго на него смотрел, а затем опустился на колени перед кроватью Джона.
— Будь осторожен, — приказал он, — обещай мне, Джон. Я не вынесу, если ты или Санса умрете. Ты вернешься живым и невредимым, иначе я никогда не прощу тебя. Клянусь перед всеми богами. Пообещай мне!
Джон схватил Робба за плечи, подтащил ближе и вцепился в него изо всех сил.
— Я клянусь своей честью, — прошептал он, — Я обещаю вернуться, клянусь всем, что люблю, всем, что у меня есть и всем, чего я хочу. Всеми богами, демонами, всеми чертовыми Старками, которые были до нас и будут после. Мы вернемся, Робб. Обещаю тебе.
***
Серсея никогда еще не встречала такой трусливой девушки.
Санса Старк пропищала приветствия членам королевской семьи, выглядя при этом до ужаса бледной. Серсея даже не стала говорить с ней, боясь, что она не выдержит и упадет в обморок.
Джоффри она не заинтересовала. Конечно, Роберт хотел обручить их, но Нед Старк оказал ему прекрасную услугу и отказался от этого предложения. Серсея внимательно наблюдала за девчонкой Старков и могла сказать, что она была такой же тихой и замкнутой со всеми Ланнистерами. Даже когда она говорила с Мирцеллой — самой нежной и доброй девочкой из всех — или же с Томменом — мягким и милым.
Другая дочь Старка была идиоткой. Она дралась на мечах с братьями, и это, наверное, считалось нормальным в Северном захолустье, но в Королевской Гавани такое не потерпят. Она слишком хорошо общалась со своим братом — бастардом.
Пусть Санса Старк попробует стать частью нашей семьи, подумала Серсея. Мы съедим её живьем и отправим кости в Винтерфелл, чтобы её братья поплакали над ней.
***
Леди не умерла.
Санса позаботилась об этом. Джон следил за поведением Арьи, а Призрак успокаивал Нимерию. Так что у Джоффри было мало поводов злиться, и еще меньше — подвергнуться нападению Нимерии.
Итак, Леди выжила. Старки привели лютоволков в Королевскую Гавань, и Санса находила утешение в тяжелом, теплом дыхании Леди каждый раз, когда думала, что сойдет с ума от страха.
***
Однажды ночью Санса проснулась от кошмара, дрожа, как новорожденный ребенок.
Она накинула халат поверх ночной рубашки и вышла в свои внешние покои. Она постучала в одну из дверей и впустила Джона, который стоял на страже снаружи.
Несколько часов спустя, свернувшись калачиком перед камином, она призналась:
— Воспоминания не оставляют меня ни на секунду. Каждый раз, когда я закрываю глаза, я вижу, как они убивают отца. Каждый раз, когда я их закрываю, мне снится кошмар. Я хочу домой, в Винтерфелл, зачем мы уехали? О, я не должна была…
— Санса, — пробормотал Джон, прерывая её истеричные размышления, — Санса. Ты сделала все, что могла, милая. Думаешь, если бы ты просто закатила истерику, отец бы послушал тебя? Никто из нас не мог остаться дома, но мы сделаем все, что в наших силах. И ты снова увидишь Винтерфелл, клянусь тебе.
***
Сансе снилось, что она идет по темному, залитому лунным светом коридору Красной башни. Её слух был острее, а раньше казавшимися темными пятна, теперь имели тысячу сверкающих оттенков.
Она услышала голос, низкий и хриплый:
— Нед Старк приехал в Королевскую Гавань, потому что умер Джон Аррен. Он расследует смерть своего наставника, и если вы не будете осторожны, он найдет разгадку. Отвлеките его, мы не можем позволить себе гражданскую войну прямо сейчас.
— Львы уничтожат волков, а на их место придут драконы, — ответил другой голос, странно знакомый. — Нам не о чем беспокоиться.
— Не о чем беспокоиться? Варис…
— Если тебя это так беспокоит, то скорее переправь Таргариенов через Узкое море. Ты за них отвечаешь, а не я.
И Варис, лысая макушка которого поблескивала в тусклом свете, ушел.
Санса проснулась, тяжело дыша. Краем глаза она видела вспышку белых волос, мелькание острых когтей. Она не спала, потому что это было слишком нереально для сна. Так необычно.
Но она знала, кому принадлежат эти белые волосы. Санса расчесывала его, мыла, плакала в него. Мех Леди ей был так же хорошо знаком, как и её собственные волосы.
Я была не рядом с ней. Я была внутри неё.
Рассказы Старой Нэн проносились у неё в голове, и все сводилось к одному выводу: она — варг.
Люди с Севера называли бы её чудовищем, если бы знали. Чудовище, торговец смертью, несчастная жертва греховного союза Юга и Севера.
Север помнит. Мы — потомки первых людей. Мы — часть нашей земли, а земля — часть нас. Кто же говорил, что у отца лед течет по венам? Сколько наших предков называли себя волками?
Руки Сансы слегка дрожали. В том мире, она видела, как умирает Леди, и что-то умерло внутри неё, вместе с ней. Часть души, которую она так и не смогла восстановить.
Наш символ — лютоволк. Это не взялось из ниоткуда.
— О Боги, — выругалась она себе под нос, а затем поднялась, все еще дрожа.
Это… все меняет. Леди — это она, и она — это Леди. О боже, неужели именно поэтому Рикон так кричал, когда Рамси убил Лохматого Песика? Он ведь так любил своего черного лютоволка, проводил с ним так много времени. Боже, как он плакал, когда его убили.
Санса опустилась на колени перед огнем, промерзшая до костей, и заплакала. Она оплакивала бедного, маленького Рикона, которого похоронила трясущимися руками, уже привыкшая к потерям. Своих родителей, которых так и не упокоили. Леди, которая умерла из-за её ошибки. Но прежде всего, она оплакивала себя, девочку, которой пришлось увидеть смерти всех близких, и при этом самой остаться в живых.
Она так давно не вспоминала о прошлом. Она забыла, когда плакала в последний раз. В Винтерфелле, где её семья была жива и счастлива, это казалось нелепым. Но в Королевской Гавани, в месте, где она так долго была пленницей, это было правильно.
— Мне так жаль, — подумала она и позволила слезами пролиться. — Простите, простите, простите. Я была глупой и слабой, знаю. Я видела, как вы умираете, и я никогда этого не забуду.
Мне так жаль!
***
Нед Старк расследует смерть Джона Аррена. Убедитесь, что он ничего не узнает.
Письмо не было подписано.
Джейме поднес пергамент к свече, стоявшей у кровати. Он знал лишь одного человека в Королевской Гавани, который так скручивал письма. Не теряя ни секунды, он пристегнул меч к поясу и последовал за Недом Старком.
***
Утром пришли известия: была битва между их отцом и Джейме Ланнистером. Джон мало что слышал о ней. Он знал лишь то, что отец поехал в какую-то часть города, в которой требовался ремонт, а Джейме Ланнистер напал на него с несколькими людьми. Джори Кассель и еще некоторые были мертвы.
Никто, казалось, не хотел говорить, как именно это произошло.
Но затем пришло известие, что его отец ранен, и Джон помчался к нему через весь замок. Когда он добрался до его комнаты, то увидел бледную Арью, сидящую рядом с ним и крепко сжимавшую руку отца.
— Арья, — позвал он, шагнув вперед.
Она повернулась.
— Джон, — ответила она ему.
Её голос был такой пустой и безжизненный, что он чуть не заплакал.
— Ты слышал, что произошло?
— Мейстер осмотрел его?
— Да, — прошептала она, — Говорят, он будет жить.
Руки Арьи сжались в кулаки, костяшки пальцев побелели.
— Но никто не говорит, что произошло! Джори мертв! Стражники Ланнистеров принесли отца, но не сказали ни одного проклятого слова, почему он ранен!
— Я не… — Джон беспомощно сжал пальцы на рукояти меча, — Где Санса?