***
— Сын, — сказал Нед, — ты не обязан это делать.
— Я знаю, — ответил Джон.
— Ты не понимаешь, во что ввязываешься. Стать рыцарем-защитником — означает стать им навсегда и нести огромную ответственность. Ты не можешь быть уверен, что твое решение не изменится.
Джон вспомнил длинные бледные пальцы Сансы и то, как она позволяла себе расслабиться, когда Джон или Робб входили в комнату. Он вспомнил, как она держала меч, выражение ее лица: дикая, необузданная ярость. Он вспомнил, как она сказала ему однажды: Королевская стража избивала меня.
— Я точно знаю, во что ввязываюсь, — твердо сказал он отцу. Достаточно твердо, чтобы испугать их обоих. — Я хотел облачиться в черное. Так какая разница? Там я клянусь перед чардревом, здесь я клянусь своей сестре. Я знаю, что выберу из двух, отец.
— Джон, — сказал он, — сынок. Все не так просто как кажется. Она не имела права просить тебя об этом, и…
— Мы уже говорили об этом! — Джон попытался закончить разговор. Его безумно злила вся эта ситуация. — Вчера после завтрака она сказала мне, что, если я захочу отказаться, она не будет препятствовать мне. Она сказала мне, что не хочет делать меня несчастным. Мы все обговорили и решили, что я принесу ей клятвы.
Санса правда сказала это. Она говорила это раньше, она говорила это и сейчас.
Все началось с того, что она не хотела, чтобы он стал частью Ночного Дозора. Когда он спросил, что же ему делать, она предложила стать ее рыцарем-защитником. Робб поддержал её.
Оставался лишь вопрос, как можно было это провернуть, и это было намного важнее для них. Суть в том, Санса его не заставляла, это было его решение, и все трое это знали.
— Если ты действительно этого хочешь, я не буду тебе мешать, — тихо сказал Нед после долгой паузы. — Но это будет долгая и одинокая жизнь, Джон. Та, которую я не хотел для тебя.
— Я буду рядом с моей сестрой, — ответил Джон. — Я буду рядом со своей семьей. Мне больше ничего не нужно.
Между ними повисла неловкая тишина. Отец Джона был несчастлив, а Леди Кейтлин, вероятно, была еще более несчастна, и он догадывался, что Арья, наверняка, злилась сильнее всех. Но Джон надеялся, что скоро все наладится, потому что он не отступится от своих слов.
— Это все, отец? — спросил он, как можно более вежливо.
Нед кивнул, вздохнув, и Джон ушел.
Были вещи, которые ему нужно было спланировать. Вещи, которые они должны были обсудить. Все трое.
Санса рассказала им о том, что произошло там. Он верил ей.
Как еще она могла знать имя последнего Таргариена?
Как еще она могла описать внешний вид Черного замка, или порядок наследования в Дорне, или описать красоту садов Тиреллов?
Джон сомневался поначалу, но теперь он был уверен, что Санса это не выдумала, и еще больше боялся того, что произойдет: она предсказала смерть для всех них.
Он покинул солярий отца, двигаясь резко и нервно. Санса догнала его, на губах играла улыбка, яркая, как восход солнца.
— Что он сказал?
— Что я не должен этого делать, — ответил он.
Санса остановилась, схватив его за локоть и заставив остановиться вместе с ней.
— Ты же знаешь, что это правда? — тихо спросила она. — Я не хочу, чтобы потом ты сожалел о поспешном решении.
Джон на мгновение прикрыл глаза и вспомнил, как Санса однажды призналась ему, что ей снятся кошмары. Она рассказала, что видела, как с отрубленной головы отца капает кровь, как из перерезанного горла Робба хлещет кровавый фонтан, как бледно выглядел Рикон, когда его хоронили. Иногда я не могу заснуть, как-то раз сказала она Джону, и он услышал то, что было между строк: Я слишком слаба.
Страх не делает нас слабыми.
— Я боюсь, — признался он. — Я боюсь того, что ждет нас впереди. Я боюсь, потому что ты — самый сильный человек, которого я знаю — тоже боишься. Но единственное, что меня не страшит, так это принести тебе свои клятвы, Санса.
Она побледнела от его слов, глаза её сияли, а лицо застыло, словно камень. Когда он закончил, она покраснела, выглядя испуганной и уязвимой.
— Спасибо, — прошептала она, — спасибо, Джон. Ты даже не представляешь, как много это для меня значит. Я… я постоянно пытаюсь стать лучше. Но я не так сильна, как хочу думать, скорее просто везучая. Единственная причина, по которой я выжила, это потому что они недооценили меня.
— А теперь ты здесь, — сказал он ей. — Ты здесь, живая. У тебя есть я, Робб и вся наша семья. Они не сломали тебя, Санса. И я не думаю, что кто-то еще на твоем месте смог бы выжить.
Она вздохнула, но на губах все еще играла легкая улыбка. Санса не верила ему, но у них вперед куча времени. Он докажет ей.
***
Джон стоял на коленях, гордо подняв голову.
— Я буду прикрывать вашу спину. Мой меч будет защищать вас, — сказал он. — Я клянусь, что мои поступки принесут лишь честь вам и вашему дому. Я клянусь, что отдам свою жизнь ради вас. Мой меч — твой меч, Леди Санса из дома Старков, с этого дня и до моего последнего. Клянусь перед старыми и новыми богами.
Санса глубоко вздохнула. Её руки слегка дрожали, и она чувствовала, словно парит в воздухе.
— А я клянусь, что у вас всегда будет место у моего очага, мясо и мёд за моим столом, — её глаза ни на дюйм не отрывались от бледно-серых глаз Джона. — И обещаю не требовать от вас службы, которая может запятнать вашу честь. Я принимаю вашу клятву, Сир Джон из дома Старков. Клянусь перед старыми и новыми богами.
Джон склонил голову, и она позволила себе улыбнуться, слабо и незаметно, и опустилась на колени, чтобы взять его под руки и поднять на ноги.
— Если ты будешь моим рыцарем-защитником, то вряд ли сможешь защитить меня деревянным мечом, — сказала она, и Джон резко повернулся к ней.
Удивление и надежда, написанные на его лице, заставили её снова улыбнуться, но на этот раз ярко и искренне. Санса взяла сверток, спрятанный за деревом, и осторожно протянула Джону.
Он развернул упаковку, и она увидела благоговение на его лице, когда он поднял меч, который она заказала несколько дней назад. Клинок был бело-голубым, сталь — острой и отточенной, а навершие — в форме волка, с открытой, рычащей пастью.
— Спасибо, — сказал он, поднимая глаза и встречаясь с ней взглядом.
Санса кивнула и отступила, позволяя Роббу подойти, что бы поздравить их. Остальные последовали за ним. Когда отец заключил её в объятия, его сильные руки ощущались даже сквозь слои теплой одежды, она прижалась лицом к его плечу и подавила легкую дрожь.
Позже, этой же ночью, Джон прокрался в её комнату, принеся лимонные пирожные, а Робб притащил вина. Санса ела, пила и смеялась, смеялась, смеялась, пока её живот не раздулся, а голова не закружилась от недостатка воздуха. Все вокруг было словно в тумане.
Это оно, внезапно осознала она. Именно этого ей всегда хотелось. И именно из-за этого она так трепетала в богороще, когда Джон клялся ей. Этого доверия, безопасности, о которых она почти забыла.
(В прежней жизни она любила Робба больше всех, но он не отвечал ей взаимностью. Арья, Бран и Рикон были слишком маленькими, и Санса никогда не дружила с Джоном. Единственные друзья, которые у нее были, были не настоящими.
Она знала, что её никогда не ограничивали в любви, но она всегда чувствовала себя одиноко. Но в этой жизни такого никогда не было и никогда уже не будет.
Это было очень пьянящее чувство).
***
Это война, подумала Санса, держа в руке меч и стоя в богороще, освещенной закатом, Это война, и это игра, в которую я буду играть. Я украду все ваши жизни из пасти Смерти.
Во мне нет места слабости.
========== Ланнистеры 1. ==========
Джон вздохнул.
— Неужели это действительно необходимо, Санса?
Санса бросила на него уничтожающий взгляд.
— Да, — ответила она, — если тебе так больно, Джон, можешь уйти. В конце концов, я сама могу о себе позаботиться. И в богороще безопасно.
— Я не это имел в виду.
— Все что я делаю — это крашу волосы, — Санса закатила глаза. — Ничего болезненного или трудного.
— Я до сих пор не понимаю, зачем.
— Рыжий цвет слишком запоминающийся, — нетерпеливо сказала она, и, по мнению Джона, это было правдой. Но она могла бы объяснить это раньше, до того как он весь извелся.
— И Ланнистеры не должны найти во мне ничего запоминающегося. Это не так уж и плохо.
— Что сказал Робб? — спросил Джон.
Холодный гнев на лице Сансы, когда она услышала это, почти заставил его вздрогнуть.
— Робб мне не нянька, — сказала она ледяным тоном, — и я буду благодарна, если ты не будешь вести себя так, будто я всего лишь чья-то марионетка. А теперь оставайся здесь, либо возвращайся в Винтерфелл.
Джон снова вздохнул и прислонился к стволу чардрева, чувствуя, как грубая кора царапает его спину.
— Мне нравятся твои волосы, — сказал он ей.
— В том то и дело, — Санса закатила глаза, очищая грецкий орех от скорлупы. — Я не могу выглядеть красивой, когда они придут, и я не могу покрасить волосы накануне вечером. Поэтому, я сделаю это сейчас.
Через мгновение её взгляд смягчился.
— Я не говорю, что это хорошо, Джон. Но это даже близко не так сложно и больно как то, что нам скоро предстоит сделать.
— Ты не будешь делать ничего, что может причинить тебе боль! — Джон резко выпрямился, его спина была напряжена, и он выглядел сердитым. — Ты не будешь. Это не тот мир, Санса. Я здесь, и ты будешь в безопасности рядом со мной, слышишь?
Она не выглядела так же недоверчиво как годы назад, но её глаза сузились, слегка раздраженно.
— Опять же, не в этом дело.
— А в чем же тогда, черт подери?
— В том, что я сделаю это, и ты меня не остановишь. Так что либо молчи, либо возвращайся в замок. Я уверена, что Арья будет рада потренироваться с тобой.
Теперь настала очередь Джона закатывать глаза. С годами недовольство Арьи тем, что Санса забирает время Джона, росло, и она все больше и больше раздражалась из-за того, что Джон смотрит на Сансу. К счастью, Санса лишь рассмеялась в ответ на её обвинения. Хотя она не стала дразнить Арью по поводу ревности, она так же ничего не сказала Джону.
Робб же, как всегда, нашел это забавным.
Послеполуденное солнце согревало грудь Джона, пока он дремал. Санса разбудила его, когда закончила, и они отправились обратно.
Заметив его подозрительный взгляд на её волосы, которые все еще были ярко — рыжими, хотя и немного темнее, чем раньше, Санса вздохнула.
— Потребуется время, чтобы краска начала действовать.
Джон посмотрел на нее, потом протянул руку и потянул за локон, выбившийся из одной единственной косы.
— Я подожду, — сказал он ей и понял, как нежно это прозвучало.
— Тебе придется, — резко ответила Санса, но её лицо смягчилось.
— У нас есть много времени, — сказал он, хотя на языке было тысячи других слов. — Не заставляй себя молчать, Санса, я не вынесу, если ты…
Джон замолчал, чувствуя, как жар приливает к лицу, вместе с таким знакомым желанием защитить.
Затем она вздохнула, выглядя одновременно нетерпеливой и любящей.
— Я не хочу этого, — сказала она. — Я люблю свои волосы, люблю разговаривать, и я не хочу отказываться от всего этого. Но есть вещи, которые мы должны сделать, иначе мы погибнем. И если кто-то из вас умрет, это уничтожит меня. Поэтому я сделаю то, что нужно. Я отрежу себе волосы, если потребуется, научусь убивать людей, и сотню других вещей, которые я не хочу делать. Я сделаю это, если такова цена.
Она начинала спокойно, но к концу Санса покраснела и, хотя она и не кричала, её слова были решительными и уверенными. Под слишком ярким полуденным туманом Джону показалось, что он увидел женщину, которой она станет, — свирепую, добрую и красивую. Решительную и невероятно сильную.
— И, — сказал он, желая, чтобы она посмотрела на него. Желая, чтобы она увидела обещание в его глазах, — я клянусь тебе, что буду рядом.
***
Королевская свита шла длинной вереницей, как и помнила Санса.
Её сердце бешено колотилось в груди, и она чувствовала странную смесь страха и гнева внутри. Однако её руки свободно висели вдоль тела, и когда Король Роберт Баратеон шагнул вперед — от него несло вином и лошадиным жиром — Санса не позволила ни единому мускулу дрогнуть. Ни одной капле ярости, горя и недовольства отразиться на лице.
— Ваше Величество, — сказала она, присев в низком реверансе.
Когда она встала, король улыбнулся ей и сказал:
— Какая ты хорошенькая, — и двинулся дальше.
В тот же момент Серсея Ланнистер вышла из кареты, и если она думала, что ей было тяжело сдерживаться при встрече с королем, то жестоко ошибалась. Когда она увидела королеву, женщину, которая смотрела, как умирает Нед Старк, женщину, которая превратила жизнь Сансы в сущий ад, то чуть не набросилась на неё.
Санса снова присела в реверансе, но в горле застрял большой ком, и она не могла сказать ни слова. Её взгляд был прикован к земле, и она видела, как юбки королевы придвинулись ближе — пальцы сжали подол так сильно, что она боялась его оторвать — Санса еле удержалась на месте. Серсея двинулась дальше, не останавливаясь. Санса поднялась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Джоффри шагнул вперед.
За одно мгновение, за один удар сердца, мир вокруг поблек.
Она подобралась, и ей удалось натянуть на лицо фальшивую, дрожащую улыбку, когда Джоффри улыбнулся в ответ и посмотрел на неё с жалостью. Вдруг она почувствовала резкое движение со стороны Роба и обхватила рукой его предплечье.
И как раз вовремя — если бы она помедлила еще секунду, Робб, возможно, вцепился бы в принца. И это была бы настоящая катастрофа.
— Робб, — выдавила она.
Его мышцы напряглись под её рукой, но она лишь крепче сжала, пока он не зашипел от боли. У них было всего пару секунд до того как их заметят, до того как все начнут гадать, что же случилось с наследником.
— Успокойся, пожалуйста, успокойся.
В конце концов, его остановила не Санса. Джон придвинулся, ровно настолько, чтобы они оба услышали скрежет ножен по ноге, и это вернуло Роба к реальности. Она знала, что если он нападет на наследного принца Вестероса, Джон последует за ним без колебаний — и это прикончит их обоих.
Остальная часть приветствия прошла достаточно быстро, хоть и сквозь дымку ярости и боли. Санса чувствовала себя то онемевшей, то наоборот, разгоряченной. Её щеки пылали от жара, а пальцы дрожали.
Их отпустили, как только все закончилось, строго наказав не опаздывать к ужину. Санса подождала, пока все они не останутся втроем наедине, а затем дала волю ярости.
***
Робб облажался.
Он знал это. Джон тоже это знал, но он не мог винить Робба.
Санса, у которой язык был острее любого меча, и не было причин сдерживаться, была зла на него. Они стояли в переулке между конюшнями, и её лицо было лишь на несколько оттенков светлее её прежних волос.
— Что это было?
— Ошибка, — ответил Робб, склонив голову. — Мне очень жаль, Санса.
— Нет, — отрезала она, — нет, нет, нет. Ты не имеешь права на ошибку, Робб, будь ты проклят! Если бы Джона там не было, что могло случиться? Тебе повезло вдвойне, что Серого Ветра тоже не было, потому что он перегрыз бы Джоффри горло, наплевав на последствия. Мы должны быть терпеливее, чем они. Мы должны действовать грамотнее, чем они. Мы должны выжить, и ты не можешь загнать всех нас в могилу лишь потому, что не можешь сдерживаться!
— Почему бы нам просто не… — Джон отступил на полшага, когда Санса повернулась к нему, сверкая глазами.
— А ты! — крикнула она. — Что ты там делал? Неужели ты думал, что если Робб пойдет в бой, то пойдешь вместе с ним? Что умрешь вместе с ним?
Они оба знали, как выглядит сердитая Санса, но никогда не видели её такую.
Это не гнев, неожиданно понял Робб, Это боль от предательства.
— Я не это хотел сказать.
— Нет, потому что ты никогда не думаешь, что говоришь. Ни один из вас не подумал даже малой частью своего мозга. Ничего не случилось лишь благодаря воле богов!