Демон стиснул зубы, но ничего не ответил. Смерть же тем временем растворился в воздухе, однако демон знал — недалеко. Он вернётся, стоит только ему допустить хоть одну ошибку.
Встряхнув чуть подрагивающими руками, демон сел на край кровати и убрал покрывало.
Грудь ангела выглядела ужасно. Меч разворотил её почти полностью. Даже если бы рана была нанесена обычным оружием, на её лечение демон бы потратил много сил, а уж если это был меч херувима… Да ещё выкованный лично Ей… Демон знал об этом оружии немного, но одно ему было известно точно — это оружие убивало суть существ, поражённых им, а физические раны не заживали, а расходились, стоило их хоть как-то заживить.
Кроули истерически хмыкнул — Мать не простила своих оступившихся детей и не дала им даже призрачного шанса спастись, если битва всё-таки будет… Только почему-то она не предусмотрела того, то оружие может быть обращено и против любимых детей. От этой мысли горло Кроули сдавил спазм:
— Как же так, Господи? Как же ты могла такое допустить?
Ответом ему была тишина. Впрочем, другого он и не ждал.
Вылечить ангела демон не мог, поэтому единственное, что он мог — зарастить раны насколько это было возможно и остановить время для них. Но это была лишь временная мера, после этого он должен будет придумать что-то ещё…
***
Мысли путались всё сильнее, а паника, вопреки ожиданиям, накатывала с каждым глотком. Теперь, когда он не мог находиться рядом с Азирафелем, следить за состоянием его ран будет сложнее, да и то, что расходиться они стали быстрее, чем раньше, тоже не добавляло оптимизма.
Демон вцепился в волосы пальцами, судорожно размышляя, что же может помочь его ангелу? Смутные идеи у него были, однако он боялся к ним прибегать, да и осуществить их, не ставя в известность ангела, было невозможно, а раскрыть ему правду он не мог, иначе Смерть тут же расторг бы сделку.
Взвыв от бессилия, демон беспомощно уставился в потолок. Он, как и потолок в большом зале, отражал то, что происходило в небе на самом деле. Сейчас была ясная погода и звёзды выглядели необычайно яркими. Кроули тоскливо размышлял о том, как хорошо было бы свалить вместе с ангелом куда подальше и провести вдали от всех этих разборок несколько лет, а лучше — веков. За это время Кроули точно бы нашёл способ спасти ангела. Но это было невозможно…
Вздохнув, демон выпил ещё и закрыл глаза. Занимался рассвет, Кроули был пьян в стельку, а блаженное забытьё так и не приходило. Когда звёзды начали гаснуть, демон забылся тревожным сном.
Проснулся он к обеду, нехотя привёл себя в порядок, и отправился в Большой зал. Он надеялся, что не столкнётся с ангелом, однако тот был там. Вопреки обычаю, ангел не ел, а лишь рассматривал пустую тарелку, не обращая внимания на соблазнительно пахнущие блюда. Кроули сел рядом, и Азирафель сразу напрягся и выпрямился, при этом упорно делая вид, что не замечает демона.
— Ангел, — тихо пробормотал Кроули.
— Тебя для меня нет, Кроули, — холодно ответил Азирафель, стискивая пальцами край стола.
— Я не хотел тебя подвести… ты ведь должен это понимать! Мы знакомы шестьдесят веков!
— Не кричи так, демон, — отозвался Азиарафель, и сердце Кроули стиснул ледяной кулак — настолько больно ему было вместо привычного «мой дорогой» слышать это ненавистное и презрительное «демон». Он щёлкнул пальцами, создавая вокруг них звуконепроницаемый купол.
— Как ты мог…
— Я бы желал тебе всё объяснить, ангел… Но я не могу.
— А ты попытайся! — в голосе ангела Кроули явно уловил нотки мольбы. –Если ты и правда не мог иначе… Я тебя прощу.
— Мне не нужно твоё прощение! — взъярился демон и тут же прикусил язык. Звучало это максимально обидно, хотя демон и не имел в виду ничего такого. Он хотел сказать, то ему не нужно прощение ценой жизни ангела, но сформулировал это настолько неудачно, насколько только мог. Он попытался всё исправить:
— Ангел, я совсем не то пытался сказать… Я…
Азирафель, однако, перебил его взмахом руки:
— Я всё понял. Ты не обязан передо мной оправдываться за то, кто ты есть. Но мне казалось, что наше Соглашение…
— Соглашение? — зашипел демон. — Ты думаешь, я всё это делал только из-за него?
— Конечно. Мы ведь не друзья в конце концов! У нас взаимовыгодное сотрудничество. Было. Теперь нет, и я надеюсь, ты это понимаешь.
— Понимаю, ещё как, — демон зло сверкнул глазами, и ангел, даже несмотря на очки, неуютно поёжился.
Повисло тягостное молчание. Кроули не смотрел на Азирафеля, ангел же опустил взгляд, боясь смотреть на бывшего компаньона. Он не выдержал первым и, поднявшись с места, отправился прочь из Зала.
Демон сверлил взглядом его спину, и понять, что этот взгляд означал, было невозможно.
***
Весь день в библиотеке у ангела всё валилось из рук. Он старался не думать о Кроули, но как назло, голова была забита мыслями о демоне. А тут ещё старая рана разнылась, и ангел невольно подумал о том, что Кроули очень уж много внимания уделял этому ранению, несмотря на то, что получил ангел его достаточно давно. В свете последних событий стало понятно, что не просто так. От этого стало ещё горше, а мотивы Кроули потеряли всякую логику для него. Если он так о нём заботится, зачем отнял меч и передал его Аду? Ведь знает же, как важно Азирафелю было вернуть меч — на Небесах давно уже говорили о скором явлении Антихриста, а значит, и война Небес и Ада не за горами. Демон не мог не знать этого, так же как и не мог не знать, что ангела спросят за меч. И тем не менее, он его отнял. Похоже, Кроули сделал выбор, и этот выбор был не в его, Азирафеля, пользу. И хотя сам ангел упорно убеждал себя, что сам выбрал бы Небеса, от предательства демона ему стало невероятно больно. Но в этом он никогда никому не признается.
========== Часть 17 ==========
Время мчалось вперёд с бешеной скоростью, и если обычные обитатели Хогватса этого не замечали, то его оккультно-эфирные защитники видели это и нервничали. Ангел с демоном по-прежнему не разговаривали, вернее, разговаривать отказывался Азирафель, а Кроули всеми силами пытался наладить контакт. Конечно, у демона была гордость, и не будь ситуация настолько опасной, он бы исчез на пару веков, надеясь, что рано или поздно Азирафель остынет, соскучится и сменит гнев на милость.
Такой трюк он проделывал уже несколько раз, и каждый раз он срабатывал. Однако сейчас эта стратегия не подходила хотя бы потому, что не в привычках Кроули было бросать дело на середине. Но проблема была, разумеется, не только в этом.
Демон понимал, что ему нужно снова любыми путями приблизить к себе ангела, чтобы его спасти, ведь страшная рана на его груди никуда не исчезла, её нужно было постоянно подлечивать, пока она окончательно не разошлась и не убила ангела. Демон пытался поговорит об этом с Азирафелем, но тот шарахался от своего бывшего друга как от прокажённого, а если Кроули просто появлялся в поле его зрения, ангел сразу же напрягался и старался поскорее уйти. Демон злился и на себя, и на глупого ангела, который не понимал всей опасности, и просто не знал, как ему быть, ведь теперь он не мог даже добавить ангелу в напиток снотворного, чтобы спокойно заняться его раной.
А в один из дней случилось то, чего Кроули боялся больше всего на свете.
Наступила Пасха, и большинство студентов уехали домой на каникулы. Кроули с Азирафелем остались в замке. То, что ангел остался сильно удивило демона. Он знал, как ангел скучает по своему книжному магазину, и думал, что Азирафель использует любую возможность съездить обратно в Лондон, поверить свои книги. Однако, Кроули ошибся. Азирафель остался в Хогвартсе и, более того, очень редко покидал свою комнату, практически перестав ходить даже в библиотеку. Встревоженный странным поведением друга, при этом не имея возможности поговорить с ним лично, Кроули обратился к мадам Пинс, и та добродушно поведала, что в последнее время «милый мистер Азирафель» плохо себя чувствует, но почему-то категорически не хочет обращаться в Больничное крыло. Кроули кивнул, а его сердце в очередной раз стиснул ледяной кулак. Он старался не паниковать, пытался успокоить себя глупой надеждой, что самочувствие ангела никак не связано с его раной, однако в тот же день, увидев Азирафеля в Большом зале, демон понял, что всё плохо.
Дело было даже не в землистом цвете лица ангела, не в том, что он то и дело потирал грудь, и даже не в запахе крови, что исходил от него. А в том, что в дверях зала стоял никем, кроме Кроули, не замеченный Смерть, который неотрывно смотрел на Азирафеля и нехорошо улыбался.
Кроули стиснул кулаки и яростно подумал:
«Не тронь, у нас уговор!»
«Уговор был, что я не заберу его сразу после ранения. Сейчас же мы ни о чём не договаривались. Ты не смог его вылечить, скоро его время придёт»
Демон зашипел сквозь зубы. Он поклялся, что ни за что не отдаст ангела ему, а значит, нужно было любыми путями заставить Азирафеля довериться ему. Снова.
Вечером того же дня, вооружившись бутылкой вина и коробкой пирожных, демон стучался в комнату Азирафеля. Ответом ему была тишина, хотя Кроули и знал, что ангел на месте.
— Азирафель, открой! Нам надо поговорить!
Ангел, разумеется, не собирался ему ничего отвечать.
— Ангел, пожалуйста! Это важно! Прошу тебя.
Но и в этот раз Азирафель оказался нем к его мольбам. И тогда демон применил запрещённый приём.
— Если ты немедленно не откроешь дверь, я просто её выломаю! Сам будешь объяснять преподавателям, что здесь происходит.
Некоторое время в комнате была тишина, а затем Кроули услышал тихий шорох, затем замок скрипнул и дверь распахнулась:
— Что тебе нужно, демон? — холодно поинтересовался Азирафель.
— Надо поговорить. Впустишь? Разговор непростой, — демон протянул ему бутылку. Ангел потянулся к ней, собираясь принять, но в последний момент отдёрнул руку.
— Заходи. Но учти, у меня есть святая вода.
Демон вздрогнул всем телом и шагнул в комнату.
Ангел махнул рукой в сторону кресла, а сам сел на диван, как можно дальше от места дислокации Кроули.
— Что тебе нужно?
— Ангел… — несмело начал Кроули. — Я понимаю, что мы в ссоре и…
— Мы не в ссоре, Кроули, — холодно ответил ангел. — В ссоре могут быть только друзья. Ты же мне просто глубоко противен.
Стараясь не обращать внимания на дикую боль, что прошила его с ног до головы, демон неуверенно заговорил:
— Твоя рана… Ей же всё хуже, верно?
— Это не твоё дело!
— Да или нет, отвечай! — демон перенял тон Азирафеля, и тот был вынужден ответить:
— Да, с раной всё непросто.
— Я лечил её всё это время, и в последние месяцы это приходилось делать всё чаще и чаще. Ты сам не справишься, поэтому прошу… Дай мне заняться раной. Иначе ты можешь умереть.
— Какое тебе до этого дело?
— В отличие от тебя, я тебя не ненавижу, и не желаю твоей смерти. Я всё ещё помню то хорошее, что ты для меня сделал.
Ангел вскинул голову, но ничего не ответил, а лишь нервно затеребил пуговицу пиджака.
— Так что, позволишь мне помочь тебе?
Азирафель задумался, затем осторожно ответил:
— Хорошо, я позволю тебе… попробовать меня вылечить, но учти, что…
— У тебя есть святая вода, я понял, — мрачно ответил Кроули.
Ангел, на самом деле, хотел сказать не это, но спорить не стал. Тем более, что больше доверять этому демону он не мог. Стянув пиджак и расстегнув жилетку и рубашку, Азирафель лёг на диван.
Кроули склонился над ним и положил руку ему на лоб:
— Спи, ангел, — прошептал Кроули, и Азирафель и правда заснул.
***
Когда ангел открыл глаза, вокруг было темно. Он лежал на диване, свет в кабинете был заботливо приглушён, а сам ангел был укрыт пушистым пледом. Грудь болела намного меньше, да и общее самочувствие заметно улучшилось. Азирафель откинул плед и осмотрел свою рану. Выглядела она более аккуратной, хотя и не такой, какой он привык её видеть.
Поднявшись с дивана, ангел зажёг свет и осмотрелся. На столике стояла одинокая бутылка вина и открытая коробочка шоколада. Рядом лежала небрежно нацарапанная записка:
«Ешь спокойно, не отравлено. Согласись, было бы глупо тебя травить после того, как вылечил».
В груди ангела растеклось странное тепло, которое он всеми силами пытался подавить. Он искренне не понимал, что происходит. Почему Кроули сначала предал его, причём так жестоко и хладнокровно, лишив его шанса исправить давнюю ошибку, а после этого всеми силами пытается его спасать, да ещё приносит шоколад и вино… Ангел потряс головой, чувствуя, что совершенно не понимает этого демона.
Он взял в руки коробочку с шоколадом и некоторое время поколебался, размышляя. Первым порывом было выбросить подарок в камин — ему не нужно было от Кроули ничего, но затем в голове всплыли его слова:
— В отличие от тебя, я тебя не ненавижу, и не желаю твоей смерти. Я всё ещё помню то хорошее, что ты для меня сделал.
Ангелу сделалось стыдно. Ведь Кроули был прав… Да, демон предал его доверие, поступил с ним просто отвратительно, однако это не отменяет шести тысяч лет знакомства, в течении которых Кроули не раз спасал ангела от развоплощения, и порой в ущерб своим интересам.
Он добывал для Азирафеля самые редкие книги, и он же всегда оказывался рядом, если ангелу требовалась поддержка. Именно демон, а не его ангельские коллеги, от которых Азирафель получал лишь скупые похвалы и, куда чаще, замечания по поводу перерасхода чудес. Кроули рисковал не просто своим телом, несколько раз он мог просто умереть, выручая непутёвого ангела из беды. И тем непонятнее становилось, почему сейчас, когда ангел почти готов был признать, что они не только партнёры, но и друзья, Кроули поступил с ним так несправедливо и жестоко.
Азирафель с удивлением понял, что плачет, глядя на коробку с шоколадом — настолько больно ему было осознавать, что всё закончилось так нелепо. Раздражённо утерев щёки, ангел захлопнул коробку и отодвинул её подальше, а несколько секунд спустя открыл её и взял один кусочек.
Шоколад оказался и правда вкусным, именно таким какой он любил, а ангел к своему стыду осознал, что совершенно ничего не знает о Кроули. Ни о том, что он любит, ни про его увлечения, которые наверняка были. Всё, что он знал — это то, что демон любит хорошее вино и свою машину. От чего-то стало стыдно и обидно за Кроули, и даже его предательство теперь выглядело иначе. Ангел гнал от себя эти мысли, но в глубине души понимал, что заслужил. И что он не может ненавидеть демона по-настоящему. Некоторое время поборовшись с собой, ангел принял решение.
Да, он никогда не простит этого предательства, и они больше не будут ни друзьями, ни партнёрами, но и мстить и ненавидеть Азирафель не будет в память обо всём хорошем, что было между ними.
Легче от этой мысли не стало, однако совесть немного успокоилась. Забрав коробку с шоколадом, ангел пересел в кресло и взял со столика недочитанную книгу. Предстояла очередная длинная одинокая ночь.
========== Часть 18 ==========
За всеми беспокойствами за жизнь ангела, Кроули чуть не забыл ещё об одной угрозе для него — Волан-де-Морте. К счастью, он вспомнил о мнимой родословной Азирафеля, и в один из дней засел в библиотеку, изучая древние чистокровные семьи. Выбрав одну из них, чей род прервался несколько поколений назад, демон из воздуха создал свиток, согласно содержанию которого ангел принадлежал побочной ветви древнего чистокровного рода.
Откинувшись на стуле, демон прикрыл глаза, размышляя. В последнюю неделю их отношения с Азирафелем немного наладились. По крайней мере, ангел перестал от него шарахаться, и иногда даже сдержанно здоровался. Кроули лелеял надежду, что со временем ангел оттает настолько, что начнёт снова проводить с ним время, и пусть прежнего уровня доверия между ними уже не будет, демону будет достаточно того, что Азирафель снова будет под его круглосуточным присмотром.
Но сначала — «родословная» Азирафеля. Некоторое время поразмыслив, демон решил всё-таки лично отвезти документ в поместье Малфоя, а не отправлять совой. Он не доверял Беллатрисе, через которую проходила вся почта, а на кону стояла безопасность, а возможно и жизнь Азирафеля. Демон не знал, как рана скажется на его ангельских силах, и проверять это он желал в последнюю очередь.